Сериал "Warhammer 40000" открывает для русского читателя завораживающий мир будущего, разительно отличающийся от того, как его представляли классики научной фантастики. Сочетание готики и космического боевика, высоких технологий и магии создает неповторимую атмосферу этого сериала, завоевавшего сердца миллионов поклонников во всем мире!
То было легендарное время. Великий Крестовый Поход нес свет Имперских Истин в самые темные уголки Галактики, человечество стремилось объединить разрозненные миры и стереть чуждые расы с лица Истории.
А он стремился к совершенству. Фулгрим, примарх Легиона Детей Императора, видел цель своей жизни в достижении идеала во всем - в войне, искусстве, знании. Но как-то не подумал, что дойти до абсолюта - значит, дойти до края. А то, что обитает за краем, имеет свои представления о границах дозволенного…
Содержание:
Действующие лица 1
Часть первая - Непревзойденный воин 1
Часть вторая - Феникс и Горгон 17
Часть третья - Образы предательства 34
Часть четвертая - Начало 50
Часть пятая - Последний Феникс 65
Грэм Макнилл
Фулгрим
Образы предательства
Действующие лица
Фулгрим - примарх
Эйдолон - лорд-командир
Веспасиан - лорд-командир
Юлий Каэсорон - капитан Первой роты
Соломон Деметр - капитан Второй роты
Марий Вайросеан - капитан Третьей роты
Саул Тарвиц - капитан Десятой роты
Люций - капитан Тринадцатой роты
Чармосиан - капеллан Восемнадцатой роты
Гай Кафен - заместитель Соломона Деметра
Ликаон - советник Юлия Каэсорона
Фабий - апотекарий
Феррус Манус - примарх
Габриэль Сантар - капитан Первой роты
Каптай Балхаан - капитан "Феррума"
Хорус - Воитель, примарх Легиона Сынов Хоруса
Вулкан - примарх Легиона Саламандр
Коракс - примарх Легиона Гвардии Воронов
Ангрон - примарх Легиона Пожирателей Миров
Мортарион - примарх Легиона Гвардии Смерти
Эреб - первый капеллан Легиона Несущих Слово
Тадеуш Файль - лорд-командующий
Серена д'Анжело - художник-портретист
Бекья Кински - композитор и музыкант
Остиан Делафур - скульптор
Коралин Асеник - актриса театра
Леопольд Кадмус - поэт
Ормонд Бракстон - эмиссар Администратума Терры
Эвандер Тобиас - архивариус на борту "Гордости Императора"
Эльдрад Ультран - прорицатель Ультве
Кираэн Златошлемный - призрак-повелитель Ультве
Часть первая
Непревзойденный воин
Пережитые испытания венчает триумф, а боль в сердце наполняет радостью. Чтобы познать истинное счастье, необходимо многое испытать, двигаться вперед и совершенствоваться. Нельзя достичь успеха без исправления ошибок, попрания невежества и несовершенства. Чтобы увидеть свет, надо пройти сквозь тьму.
Примарх Фулгрим. Достижение совершенства
Совершенство достигается не в том случае, когда нечего добавить, а когда нечего отнять.
Остиан Делафур, мастер камня
Единственно истинный рай - это тот, что для нас утрачен…
Пандор Зенг, философ, предположительно живший в Аютархе-9 Индонезийского блока
1
Сольный концерт
Увидеть сущность
Лаэран
- Для каждого из нас, - говаривал Остиан Делафур в тех редких случаях, когда его вынуждали высказаться о своем таланте, - опасность заключается не в том, что стоящая перед нами цель слишком высока и мы не можем ее достичь, а в том, что цель слишком низкая и мы ее поражаем.
Затем он скромно улыбался, старался отойти на задний план и увернуться от дальнейших разглагольствований, ощущая неловкость от лести и изнемогая от всеобщего внимания.
Только здесь, в захламленной студии, в окружении разбросанных повсюду резцов, молотков и рашпилей, которыми он отсекал кусочки мрамора, творя свои шедевры, Остиан чувствовал себя комфортно. После нескольких часов созерцания он отошел от каменного блока, стоявшего в центре студии, и провел рукой по лицу и коротким, сильно вьющимся темным волосам.
Сверкающий прямоугольник белого мрамора возвышался почти на четыре метра, и его поверхности еще не касался резец скульптора. Остиан обошел вокруг глыбы, провел серебряными руками по шероховатой поверхности, угадывая природную структуру мрамора и намечая место первого удара. Сервиторы доставили мрамор из грузового отсека "Гордости Императора" еще неделю назад, но до сих пор скульптор лишь рассматривал камень, намечая пути освобождения шедевра от каменной кожуры.
Мрамор был доставлен на флагманский корабль Детей Императора из каменоломни Проконессус, что на Анатолийском полуострове, где добывалась б о льшая часть материалов для постройки и украшения Императорского дворца. Глыбу вырубали вручную на горе Арарат, чьи крутые и неприступные склоны были известны богатыми залежами чистого белого мрамора. Ценность этого блока не поддавалась исчислению, и только благодаря личному вмешательству примарха Детей Императора она попала на корабль Двадцать восьмой экспедиции.
Остиан знал, что многие называют его гением, но сам он считал свои руки лишь инструментом для высвобождения уже живущего в мраморе образа. Его умение - скульптор из скромности не называл его талантом - заключалось в том, чтобы еще до первого прикосновения резца к камню увидеть полностью законченное произведение, скрытое внутри. Нетронутый мрамор мог принять любую форму, возникшую в мозгу художника.
Остиан Делафур был худощав, с тонким серьезным лицом и узкими пальцами, заключенными в серебристый металл. Эти пальцы сверкали, словно ртуть, и вечно вертели какой-нибудь инструмент или любой подвернувшийся предмет, словно руки жили своей собственной жизнью независимо от воли их хозяина. Под длинным белым балахоном скульптора скрывались отлично сшитый костюм и кремовая рубашка, и этот официальный наряд совершенно не соответствовал неприбранной мастерской, где Остиан проводил б о льшую часть времени.
- Теперь я готов, - прошептал Остиан.
- Надеюсь, что так, - раздался за его спиной женский голос. - Если мы опоздаем на концерт, Бекья закатит истерику, ты же знаешь, как она относится к своим выступлениям.
Остиан улыбнулся:
- Нет, Серена, я хотел сказать, что готов приступить к работе.
Повернувшись к Серене д'Анжело, похожей на одну из устрашающих матрон, так прекрасно сыгранных Коралин Асеник, он развязал тесемки балахона и стащил его через голову. Женщина недовольно поморщилась, окинув взглядом царящий в студии беспорядок. Остиан знал, что ее мастерская была образцом опрятности. С одной стороны строго по тонам выстраивались тюбики с краской, с другой - кисти, мастихины и палитры, без единого пятнышка и сверкающие, словно только что вынутые из упаковки.
Серена была небольшого роста и обладала тем типом красоты, который заставлял ее недоумевать по поводу любого проявления внимания со стороны мужчин, и вместе с тем она была величайшим художником в ордене летописцев. Кое-кто предпочитал пейзажи Келанда Роже, путешествующего с Двенадцатой экспедицией Робаута Жиллимана, но Остиан был уверен, что Серена превзошла Роже в мастерстве.
"Даже если она сама этого и не подозревает", - подумал он, украдкой глянув на ее руки, прикрытые длинными манжетами платья.
Для сольного концерта Бекьи Кински Серена выбрала длинное вечернее платье из керулеанского шелка, с невероятно жесткой баской, подчеркивающей грудь. Длинные иссиня-черные волосы, свободно распущенные, спускались до талии, обрамляя продолговатый овал лица и темные раскосые глаза.
- Ты прекрасно выглядишь, Серена, - сказал он.
- Спасибо, Остиан. - Серена подошла ближе и поправила его воротничок. - А вот ты как будто спал в своем костюме.
- Это хороший костюм, - запротестовал Остиан, пока она развязывала и вновь старательно затягивала аккуратный узел на его галстуке.
- Хороший - еще не отличный, мой дорогой, - сказала Серена. - Тебе это известно. После этого проклятого концерта Бекья возгордится еще больше, и я не хочу, чтобы она сказала, что мы, художники , смущали ее своим неопрятным богемным видом.
Остиан усмехнулся:
- Да, она скептически относится к прикладным видам искусства.
- Это все от изнеженного воспитания в ульях Европы, - заметила Серена. - Скажи, я правильно поняла: ты готов приступить к работе?
- Да, - кивнул Остиан. - Готов. Теперь я вижу, что скрывается внутри. Мне осталось только освободить его.
- Что ж, я думаю, лорд Фулгрим будет рад это узнать, - сказала Серена. - Как я слышала, он просил изволения самого Императора, чтобы доставить этот камень с Терры.
- О, пожалуйста, не надо на меня давить, - попросил Остиан, когда Серена отошла от него, убедившись, что скульптор выглядит должным образом.
- Все будет прекрасно, дорогой. Ты и твои руки скоро заставят этот мрамор петь.
- А как твоя работа? - спросил Остиан. - Получается портрет?
Серена вздохнула:
- Продвигается понемногу, но лорд Фулгрим так жаждет боя, что у него почти не остается времени, чтобы мне позировать.
Остиан заметил, что Серена бессознательно начала почесывать ладони.
- С каждым днем, пока я смотрю на незаконченную работу, она мне все больше и больше не нравится. Мне кажется, что надо бы начать все заново.
- Не надо, - сказал Остиан, размыкая ее руки. - Ты преувеличиваешь. Все хорошо, и, как только Лаэран будет покорен, лорд Фулгрим сможет позировать тебе столько, сколько нужно.
Она улыбнулась, но Остиан понимал, что Серена с трудом сдерживается. Он пожалел, что не в состоянии развеять меланхолию, овладевшую душой Серены, и предотвратить вред, который она наносит самой себе.
- Пойдем, - только и сказал он. - Нельзя заставлять Бекью ждать.
Остиан не мог не признать, что Бекья Кински, музыкально одаренное дитя из европейского города-улья, была весьма привлекательной женщиной. Буйные синие волосы на ее голове напоминали ясное летнее небо, а черты лица свидетельствовали о хорошей наследственности и квалифицированной хирургической коррекции. Хотя, по мнению Остиана, чрезмерное количество декоративной косметики только отвлекало внимание от ее естественной красоты. Чуть ниже линии волос он заметил вживленные акустические устройства, а с головы свисало несколько тончайших проводков.
Бекья обучалась в лучших академиях Терры, а затем стажировалась в недавно открытой Консерватории, хотя, по правде говоря, время, проведенное в этом заведении, можно было считать потраченным зря. Преподаватели Консерватории уже не могли научить ее ничему, чего бы она не знала. Люди слушали ее оперы и композиции во всех уголках Галактики, и ее музыкальный талант был просто за рамками каких-либо сравнений. Ее музыка наполняла душу светом и, казалось, могла бы двигать горы.
На борту "Гордости Императора" Остиан уже дважды встречался с Бекьей, и каждый раз ее чудовищно раздутое эго и непомерно высокое самомнение вызывали у него неприязнь. Но по какой-то неведомой причине Бекья, казалось, благоволила ему.
Бекья, в многослойном платье под цвет волос, в одиночестве сидела на приподнятой сцене в противоположном конце концертного зала. Она опустила голову и внимательно осматривала клавесин, соединенный с множеством акустических излучателей, расположенных на стенах через равные промежутки по всему залу.
Концертный зал представлял собой широкое, отделанное темными панелями помещение с порфировыми колоннами, освещенное неяркими люминесцентными сферами на гравитационных генераторах. Мозаичные стеклянные окна с изображениями Астартес Легиона Детей Императора в пурпурно-красных плащах занимали одну стену, а вдоль второй стояли мраморные бюсты, по слухам высеченные самим примархом.
Остиан мысленно пообещал себе позже осмотреть их внимательнее.
Зал собрал около тысячи слушателей. Некоторые пришли в бежевых одеждах летописцев, другие - в строгих черных мундирах адептов Терры. Кое-кто выделялся сшитыми на заказ мундирами, брюками с лампасами и высокими черными сапогами, что выдавало представителей имперской знати. Они специально присоединились к Двадцать восьмой экспедиции, чтобы послушать выступление Бекьи.
Были среди слушателей и солдаты Имперской Армии: старшие офицеры в шлемах с плюмажами из перьев, копейщики кавалерии в золотых колетах и блюстители дисциплины в красных плащах. В концертном зале царило смешение всевозможных цветов, а бряцание шпор по деревянному полированному полу перекликалось со звоном парадных сабель.
Многообразие мундиров поразило Остиана.
- Как могут все эти офицеры находить время для посещения подобных мероприятий? - удивился он. - Разве мы не находимся в состоянии войны с чужеродной нацией?
- Дорогой мой Остиан, время для искусства всегда найдется, - ответила Серена, принимая два хрустальных кубка искрящегося вина от одного из ливрейных лакеев, беспрестанно снующих по залу. - Война, безусловно, жестокая госпожа, но она ничто в сравнении с музыкой Бекьи Кински.
- Не вижу причин, почему я должен здесь находиться, - заметил Остиан, пригубив вино и наслаждаясь освежающей прохладой напитка.
- Она же сама тебя пригласила, дурачок, а перед просьбой Бекьи мало кто может устоять.
- Но она мне даже не нравится, - возразил Остиан. - Почему я должен обращать внимание на ее приглашение?
- Потому что ты ей нравишься, глупый, - сказала Серена и шутливо ткнула его в бок локтем. - Надеюсь, ты понимаешь, что это значит.
Остиан вздохнул:
- Не могу понять, как это могло случиться. Я едва ли перекинулся парой слов с этой женщиной. Она редко позволяет ввернуть хоть словечко кому-нибудь из своих собеседников.
- Можешь мне поверить. - Серена ласково дотронулась своей изящной ручкой до его запястья, - ты и сам хочешь здесь быть.
- В самом деле? Просвети меня на этот счет.
- Ты ведь еще ни разу не слышал, как играет Бекья, не так ли? - с улыбкой спросила его Серена.
- Я слышал ее записи.
- Мальчик мой! - Она театрально закатила глаза, словно падая в обморок. - Если ты своими ушами не слышал игру Бекьи Кински, ты не слышал ничего! Тебе понадобится несколько носовых платков, поскольку слезы будут литься ручьями! А перед выступлением следует принять успокоительное, чтобы не слишком лихорадило от восхищения!
- Прекрасно, - буркнул Остиан, уже жалея, что не остался в своей мастерской с глыбой мрамора. - Что ж, я остаюсь.
- Не сомневайся, - усмехнулась Серена. - Ты об этом не пожалеешь.
Шум голосов в зале постепенно стал стихать. Серена отняла свою руку от запястья Остиана и прикоснулась пальцем к губам. Скульптор оглянулся, ища причину наступившей тишины, и увидел, что и концертном зале появилась высокая фигура и белом одеянии, с длинными светлыми волосами.
- Астартес… - выдохнул Остиан. - Я не думал, что они настолько огромны.
- Это Первый капитан Юлий Каэсорон, - пояснила Серена, и в ее голосе он уловил нотку самодовольства.
- Ты с ним знакома?
- Да, он попросил меня написать его портрет, - просияла Серена. - Мне стало известно, что он покровительствует искусствам. Он очень приятен в общении и обещал информировать меня о предоставляющихся возможностях.
- Возможностях? - переспросил Остиан. - Что это за возможности?
Серена не успела ответить, поскольку люмосферы, постепенно сбавляя яркость, погасли и по залу пронеслось нетерпеливое шиканье. Взглянув в сторону сцены, Остиан заметил, что Бекья положила руки на клавиатуру клавесина.
Едва акустические излучатели и точности воспроизвели и усилили начало мощной увертюры, Остианом внезапно овладело непреодолимое романтическое чувство.
А потом представление началось, и шторм звуков обрел очертания мелодии и развеял неприязнь Остиана к Бекье. Сначала он услышал отдельные капли дождя, потом поднялся симфонический ветер, и вот уже вовсю разбушевался ливень. Он слышал звон и шелест воды, хлещущие порывы бури и грохотание грома. Остиан даже поднял голову, почти ожидая увидеть над головой тяжелые тучи.
Музыка крепла, и в зале заметались голоса тромбонов, пронзительные стоны флейт и громогласные удары литавр, они сливались в страстную симфонию, повествующую дивную эпическую историю на каком-то прекрасном и очень ясном языке, хотя позже Остиан совершенно не мог вспомнить, о чем была эта песня.
К оркестру присоединились голоса вокалистов, хотя на сцене не было никого, кроме Бекьи, а музыка продолжала греметь, призывая к миру, радости и братству людей.
Душа Остиана воспарила, а затем была низвергнута в пропасть, и он ощутил на своем лице слезы отчаяния, но мощная кульминация симфонии снова подняла его в небеса.
Он искоса взглянул на Серену и понял, что и ее обуревают те же чувства, отчего возникло желание привлечь ее к груди и разделить радостный восторг. Остиан снова перевел взгляд на сцену: Бекья раскачивалась, словно сумасшедшая, ее сапфировые волосы рассыпались по лицу, а пальцы кружили над клавишами, как танцующие дервиши.
Внезапно внимание Остиана отвлекло какое-то движение в рядах восхищенных слушателей. Он заметил, как какой-то аристократ в серебряном нагруднике и синем флотском мундире с высоким воротником, наклонившись, прошептал своей спутнице несколько слов.
В то же мгновение музыка смолкла, и Остиан вздрогнул, как от удара. Музыка не просто смолкла - ее словно вырвали из сердца. Обрушившаяся на зал тишина породила в его груди болезненную пустоту и яркую ненависть к невоспитанному аристократу, чье поведение стало причиной преждевременного конца.
Бекья встала из-за инструмента. Ее грудь в изнеможении вздымалась, а на лице пылал огонь несдерживаемой ярости.
Она с ненавистью вперила взор в аристократа.
- Я не буду играть для таких свиней! - крикнула она.
Мужчина в гневе вскочил со своего места:
- Я не потерплю оскорблений, женщина! Перед тобой Палджор Дорджи, шестой маркиз клана Террават и патриций Терры. Изволь относиться ко мне с почтением!
Бекья плюнула на подмостки:
- Ты хвастаешься тем, что досталось тебе по прихоти рождения. А я создала себя сама. Здесь тысячи аристократов Терры, и только одна Бекья Кински!
- Я требую, чтобы ты продолжала концерт, женщина! - закричал Палджор Дорджи. - Ты не представляешь, сколько веревочек пришлось натянуть, чтобы меня включили в состав этой экспедиции, и все ради того, чтобы послушать твою игру!