Вакс побежал следом за Уэйном и почувствовал, как на дробовик в чехле что-то давит, словно его толкают алломантией. Воздействие прекратилось через несколько секунд, и к моменту, когда Вакс догнал Уэйна, куб перестал жужжать.
Уэйн поднял руку с кубом:
– Что это было?!
Вакс выхватил у него устройство; к ним подбежала Мараси:
– Он не ворует алломантию, Уэйн. И никогда не воровал.
– Но…
– Он берет металл, который зажигает алломант, – сказал Вакс, – и каким-то образом… продлевает его действие. Ты же видел. Он оттолкнул твой металл, будто рядом находился алломант-стрелок. Этот куб использовал алломантию.
Некоторое время все трое с потрясенным видом глядели на маленькое устройство.
– Нужно попробовать еще раз, – первым нарушил молчание Вакс. – Уэйн, возьми его и зажги темпосплав. Мараси, встань вон туда. Уэйн, когда будешь готов, брось ей куб.
Когда Уэйн зажег свой металл, то внезапно превратился в размытое пятно внутри собственного скоростного пузыря. Миг спустя куб выскочил из пузыря и по дуге полетел к Мараси, чуть сдвинувшись в момент перехода, но сохранив правильное направление.
Устройство сработало за миг до того, как долетело до Мараси: она превратилась в размытое пятно, которое резко наклонилось, чтобы поднять куб, а потом так же резко выпрямилось. Прошло десять секунд, прежде чем куб перестал работать, и Мараси вывалилась в обычное время.
– Вы это видели? – потрясенно проговорила она. – Он создал для меня скоростной пузырь. Он впитал алломантию Уэйна и воспроизвел ее?
– Выходит, это именно то, что мы искали? – спросил Уэйн, сбросив собственный скоростной пузырь и присоединившись к ним.
– Не совсем. – Вакс забрал куб и поднес его к глазам. – Но это, несомненно, обнадеживает. Похоже, чтобы его использовать, нужно быть алломантом: он не наделяет новыми силами, но расширяет те, что у тебя есть. Он как… как алломантическая граната.
Мараси нетерпеливо произнесла:
– Значит, тот человек в поезде, который использовал эту штуку против нас, пиявка. Он может устранять чужую алломантию и эту силу передал кубу, который швырнул в тебя.
Вакс кивнул:
– Куб приходит в действие через секунду или две после того, как его бросили. Полезно.
– И это доказывает, что Костюм действительно скрывает некую технологию, – прибавила Мараси.
– Это мы поняли по устройству связи, – напомнил Вакс, – но да, это еще любопытнее. Я начинаю склоняться к мысли, что все эти разговоры о Браслетах Скорби берут свое начало из слухов о технологии, которую разрабатывает Круг.
– А символы?
– Понятия не имею. Может, какой-то придуманный ими шифр? – Вакс постучал ногтем по кубу и вручил его Мараси.
– Почему мне? – спросила та.
– Он твой. Ты его нашла, ты выяснила, как включить. Кроме того, у меня ощущение, что он будет наиболее эффективным в твоих руках.
Несколько секунд Мараси разглядывала куб, потом ее глаза широко распахнулись. Талант пульсара считался не очень-то полезным, ведь благодаря ему алломант заключал самого себя в пузырь, в котором время шло медленнее, чем снаружи. А вот если поймать в такой пузырь кого-то другого…
Уэйн тихонько присвистнул.
– Постараюсь его не потерять. – Мараси убрала устройство. – Надо будет его как следует поизучать, разобраться, как он работает.
"А вот интересно…" – подумал Вакс, вспомнив кое-что еще.
Поддавшись интуиции, он сунул руку в карман и выудил золотой браслет, который носила Келесина. И бросил Уэйну.
– Это что? – спросил Уэйн, поднимая украшение к солнцу. – Ух ты, какой миленький золотой обруч. У кого ты его выменял? Я могу эту штучку использовать, дружище. Из нее получится отличная метапамять.
– По-моему, это она и есть, – разочарованно вздохнув, сказал Вакс. Что ж, глупая была идея.
Уэйн ахнул.
– Что это такое? – заинтересовалась Мараси.
– Это метапамять, – ответил Уэйн. – Будь я проклят, точно. И я ее… чувствую. Вакс, твой нож у тебя?
Кивнув, Вакс выхватил нож и, когда Уэйн протянул руку, сделал маленький надрез с тыльной стороны ладони. Он тотчас же зажил.
– Дру-у-уг, – протянул Уэйн. – Это чужая метапамять, но я… могу ее использовать.
– То, о чем говорил Вен-Делл: метапамять без самости. – Вакс забрал у Уэйна браслет. – Ржавь! Мне приходится как следует разжигать металл, чтобы появился хотя бы тонюсенький, указывающий на нее луч. Эта штука, видимо, под завязку заряжена силой.
И действительно, силы в ней было больше, чем в любой другой метапамяти, которую ему когда-либо доводилось ощущать. Обычно Вакс мог толкать метапамять, не прилагая слишком больших усилий. Эту же ему едва удавалось пошевелить.
– Почему я не понял, что это такое, пока ты не сказал? – запоздало удивился Уэйн. – И – ох, ржавь! Значит, Браслеты Скорби реальны?
– Нет, – возразил Вакс. – Я не чувствую запасов в этом браслете. И не могу им воспользоваться, поскольку я не кроветворец. Это не та метапамять, которая годится для кого угодно, – она может быть только у ферухимика со способностью, которой он и так обладает.
– Все равно это замечательно, – заметила Мараси.
– И тревожно, – добавил Вакс, внимательно глядя на невинный с виду браслет.
Создать его можно было лишь с помощью ферухимика, наделенного двумя способностями. Выходит, либо Круг заполучил в свое распоряжение полнокровных ферухимиков, либо его страхи сбываются – и дядя с его приспешниками научились использовать гемалургию.
"Или это реликвия. Не исключена и такая возможность".
И тогда и браслет, и куб являлись артефактами минувшей эпохи.
Он бросил браслет обратно Уэйну:
– Сколько в нем силы?
– Целая куча. Но запас не бесконечен. Он стал меньше, когда я исцелил тот порез.
– Тогда береги его. – Вакс отвернулся, услышав свое имя.
Ме-Лаан стояла на краю прогалины и махала рукой. Оставив Уэйна и Мараси, Вакс направился к кандра, размышляя, что же означают все эти открытия и сколько подобных предстоит сделать еще. Метапамять, дарующая невероятные силы любому, кто к ней прикоснется?
"А что, если Браслеты Скорби действительно существуют? – с тревогой подумал он. – Какие изменения произойдут в обществе, если силу металлорожденных можно будет попросту купить?"
Он подошел к Ме-Лаан.
– По-моему, тебе надо на это взглянуть. – Взмахом руки кандра пригласила следовать за ней вверх по склону поросшего зеленью крутого холма.
С вершины открывался вид на земли, раскинувшиеся к северо-востоку. Кое-где виднелись возделанные ряды и круглые поля, но большей частью этот край походил на тот, через который они только что проехали, – дикая местность, где время от времени попадались заросли фруктов или овощей.
В лицо дунул прохладный ветерок, но его едва хватило, чтобы смягчить жар льющегося с небес солнечного света, и Вакс вдруг понял, чтó его так раздражало, когда речь заходила о конфликте между Эленделем и отдаленными городами. Понимали ли все эти люди, какова жизнь в Дикоземье, где фермерский труд не мог гарантировать стабильные результаты и голод представлял собой реальную угрозу?
"Они считают, что живущие в Дикоземье совершают глупость. Только и всего. – Вакс взял из рук Ме-Лаан старомодную подзорную трубу. – И не понимают и не догадываются, каково это – оказаться там, по сути, в ловушке, не в силах вернуться в Бассейн из-за нищеты или избытка упрямства".
За свободу в Дикоземье приходилось платить. Так или иначе, Бассейн был в буквальном смысле раем, который создал для человечества Господь, желая возместить миру тысячелетие пепла и разрухи. Но похоже, и в раю люди нашли причины для пререканий и драк.
Вакс поднял подзорную трубу:
– Что я должен искать?
– Проверь дорогу примерно в миле отсюда, – посоветовала Ме-Лаан. – У того ручья, через который ведет мост.
Следуя указаниям кандра, Вакс разглядел двух мужчин, которые рубили ствол упавшего дерева. Еще одно лежало поперек дороги.
– Ну, что ты видишь? – спросила Ме-Лаан.
– Замаскированную засаду. То дерево, что лежит поперек дороги, будто бы упало само, но борозды в земле указывают, что его притащили сюда намеренно и успели переместить минимум раз или два.
– Зоркий глаз, – похвалила кандра.
– А иначе нельзя. – Вакс повернул подзорную трубу, рассматривая окрестные фермерские угодья. – Вон на той ферме, думаю, разместились солдаты. Над остальными домами не поднимается дым. Скорее всего, они заброшены. В такое время дня маловероятно отыскать ферму, где в печи не готовился бы обед.
– Они ждут нас?
– Нет, мы слишком далеко заехали. Это периметр. Кто-то пытается его замаскировать, чтобы предотвратить распространение слухов, но по всей границе этого участка выставлена охрана. Проклятье, да что же тут происходит?
Ме-Лаан с растерянным видом покачала головой.
– Что ж, дилижанс придется бросить. – Вакс вернул подзорную трубу. – Как у тебя с верховой ездой?
– Ну… в последнее время я уже не скидывала всадников, однако мне нечасто случалось побыть лошадью, так что не могу сказать, как буду чувствовать себя сегодня.
Вакс моргнул.
– А-а, ты имел в виду то, как я езжу верхом, – сообразила Ме-Лаан. – О, с этим все в порядке. Сомневаюсь, что я та, из-за кого тебе придется переживать. – Она кивком указала на Стерис, которая вошла в рощу; следом, держа в руках шляпу, полную орехов, шел Уэйн.
– Точно, – подтвердил Вакс.
Оставалось лишь надеяться, что среди лошадей найдется смирная.
Сумерки надвигались рывками, словно чьи-то усталые глаза упрямо боролись с дремотой. Вакс решил, что такова отличительная особенность этих южных краев. Вот ты едешь через заросшую лесом низину, а вот выбираешься на вершину холма, видишь перед собой открытое пространство и понимаешь, что солнце еще не спряталось за горизонтом.
И все же тьма в конце концов пришла, однако туман, к разочарованию Вакса, не объявился вместе с нею.
Ме-Лаан возглавляла их вылазку, по возможности придерживаясь лесистых участков. Вакс с Уэйном время от времени выбирались на разведку, прислушиваясь, не обнаружится ли поблизости патруль, но Круг пытался удержать такое большое пространство, что явно не мог следить за всей глухоманью.
Мараси, разумеется, была отличной наездницей и, похоже, обрадовалась поводу надеть новую констебльскую униформу – брюки и жакет. А вот Стерис Вакса удивила. В ее багаже нашлась достаточно длинная юбка, чтобы можно было ехать без седла, подоткнув под себя ткань и не так уж сильно открыв ноги. При этом Вакс не услышал от Стерис ни единой жалобы – как, собственно, и за все время этого путешествия.
Несколько фермерских усадеб и охотничьих лагерей, которые они миновали, оказались пусты. Вакс почувствовал растущее беспокойство. Да, это был маленький, почти безлюдный регион в захолустье Бассейна, но все равно казалось чрезвычайно тревожным, что Круг установил здесь свое безоговорочное господство.
На подступах к последней роще возле поселка Ме-Лаан отправилась вперед на разведку, а вернувшись, взмахом руки велела Ваксу следовать за собой.
Яркие электрические прожекторы освещали периметр вокруг огромной структуры, явно занимавшей место, прежде являвшееся центром Далсинга. Судя по строительным лесам и незаконченной крыше, деревянная, лишенная окон громадина была все еще в процессе возведения. Почти все здания в поселке снесли – нетронутыми осталось лишь несколько на окраине.
Верхняя часть неизвестного строения излучала теплый свет. Откуда у них столько электроэнергии? Ме-Лаан вручила Ваксу подзорную трубу, и он начал разглядывать периметр. Там определенно были солдаты – в красных мундирах с какими-то знаками на груди, неразличимыми с такого расстояния. Прожекторы создавали яркое кольцо света вокруг здания. Солдаты с винтовками на плечах стояли лицом не к нему, а наружу, так что за освещенным кольцом оставалось много затененных областей. Значит, если удастся туда пробраться, будет прикрытие.
– Как думаешь? Какой-то бункер?
– Не похоже ни на один форт, что мне случалось видеть, – шепотом ответила Ме-Лаан. – С такими-то хлипкими стенами? Смахивает скорее на большой склад.
Склад размером с маленький город. Вакс растерянно покачал головой, потом заметил что-то возле дальнего края поселка. Водопад? Он находился за пределами освещенного пространства, но Ваксу показалось, что он видит водяную дымку там, где низвергался поток; через Далсинг действительно протекала маленькая речушка.
– Там возвышенность, – сказал он.
– Да, – подтвердила Ме-Лаан, – на картах в том месте отмечен водопад. Небольшой, но, похоже, миленький.
– Должно быть, там установили турбину. Вот откуда у них энергия. Давай вернемся к остальным.
Они снова проползли через подлесок – туда, где посреди сумеречного леса ждали Уэйн, Мараси и Стерис.
– Они здесь здорово обустроились, – сообщил Вакс. – Надо придумать, как пробраться внутрь. Куча солдат. Хорошо охраняемый периметр.
– Лети, – предложила Стерис.
– Не сработает, – возразил Уэйн. – На вечеринке у них был алломант-охотник; думаешь, здесь такого нет? Стоит кому-то из нас зажечь металл – и мы приманим сотню головорезов Костюма, которые поприветствуют нас рукопожатием и примутся по-дружески убивать.
– Что тогда? – спросила Мараси.
– Надо поглядеть, – ответил Уэйн.
– Мы подумали, что с другой стороны есть место для наблюдения получше.
Вакс махнул рукой, указывая направление, и Ме-Лаан с лошадью в поводу первой двинулась во тьму между высоченными лиственными деревьями. Вакс чуть задержался, чтобы поговорить со Стерис.
– Стерис, – зашептал он, когда они остались наедине. – Сейчас мы определимся со способом проникновения, но в любом случае взять тебя с собой я не смогу. Думаю, будет лучше, если ты останешься и присмотришь за лошадьми.
– Ладно.
– Нет, в самом деле. Там вооруженные солдаты. Вдруг с тобой что-то случиться? Я этого не переживу. Ты должна остаться.
– Ладно.
– Постой… – Вакс осекся. – Ты со всем согласна?
– Почему бы мне не согласиться? Я толком не понимаю, куда направлять пистолет. И едва ли у меня имеются способности подбираться незаметно. Кстати, довольно-таки скандальный талант, не находишь, лорд Ваксиллиум? Да, я и впрямь верю, что безопаснее всего находиться рядом с тобой, но ехать вместе во вражескую крепость… Нет, это как-то уж слишком. Я останусь здесь.
Вакс в темноте ухмыльнулся:
– Стерис, ты просто сокровище.
– Почему? Потому что в разумной степени наделена инстинктом самосохранения?
– Скажем так, в Дикоземье я привык, что люди частенько брались за то, что превосходит их возможности. Причем в самые опасные моменты.
– Что ж, постараюсь не попадаться на глаза, – сказала Стерис, – и не оказаться пойманной.
– Сомневаюсь, что тебе стоит об этом тревожиться, находясь так далеко.
– О, согласна, но, раз уж именно такая статистическая аномалия досадным образом портит мою жизнь, я все равно внесу ее в свой план.
Не без труда они пробрались к восточному краю поселка, где оставили Стерис и лошадей. Вакс взял с собой кое-какие припасы, распихал по карманам и кобурам флаконы с металлами, запасные патроны и, конечно, пистолеты, включая алюминиевый, что добыл в особняке Келесины; последними пристроил на оружейном поясе сферы с тросами, изготовленные Ранетт.
Поднявшись по извилистой тропинке, отряд разместился на погруженном во тьму хребте над водопадом – который оказался и близко не таким впечатляющим, по сравнению с тем, что вообразил Вакс, – и приступил к изучению города. Точнее, остаткам города.
– Жаль, не удается заглянуть в это здание, – возвращая подзорную трубу, проговорила Мараси.
Вакс согласно хмыкнул. Им лишь чуть-чуть не хватало высоты, чтобы увидеть происходящее внутри. Безусловно, мелькание огней выдавало активную деятельность: внизу, в большом помещении, двигались люди, но можно было лишь гадать, что они там делали – и почему продолжали заниматься этим в столь поздний час.
– Прошмыгнуть туда будет трудно, – заметил Уэйн.
– Вы могли бы убить одного из охранников, – присаживаясь на камень, предложила Ме-Лаан. – Я бы его съела, приняла его облик и помогла бы нам пробраться внутрь.
Вакс моргнул, потом посмотрел на Мараси, которую как будто затошнило.
– Ну в самом деле, прекратите уже так пялиться на меня, когда я высказываю прагматичные суждения! – возмутилась Ме-Лаан.
– Это не прагматизм, – возразила Мараси. – Это каннибализм.
– В строгом смысле слова – нет, поскольку мы относимся к разным видам. Честное слово, если обратиться к физиологии, то у меня с людьми меньше общего, чем у вас с коровами. И ведь никто не ахает в ужасе, когда вы какую-нибудь съедаете. В особняке, с телохранительницей Иннейта, у вас таких проблем не возникло.
– Она уже была мертва, – пояснил Вакс. – Спасибо за предложение, Ме-Лаан, но мы не будем доставать тебе тело охранника, и это не обсуждается.
– Нам не нравится убивать людей, – прибавил Уэйн. – По крайней мере, до тех пор, пока они не начнут в нас стрелять. Эти парни просто делают свою работу. – Он повернулся к Мараси, словно в поисках поддержки.
– На меня не смотри, – отрезала та. – У меня и так голова кругом, оттого что занять высокоморальную позицию пытаешься именно ты.
– Сосредоточься, Уэйн, – попросил Вакс. – Как нам проникнуть внутрь? Может, попробуем "жирный пояс"?
– Не-а, слишком громко. Думаю, стоит попытаться с "испорченным помидором".
– Опасно. – Вакс покачал головой. – Не уверен, что смогу попасть точно между освещенным периметром и затемненной частью возле стен.
– Сможешь-сможешь. Сколько ты уже произвел подобных выстрелов! Кроме того, у нас есть эта полная здоровья блестящая новенькая метапамять, которая только и ждет, чтобы ее вылакали.
– Всего одна ошибка – и не спасет никакая исцеляющая сила, – не согласился Вакс. – На мой взгляд, лучше провернуть "утку под облаками".
– Издеваешься? – хмыкнул Уэйн. – Разве тебя не подстрелили в последний раз, когда мы это пробовали?
– Ну, вроде того, – признал Вакс.
Ме-Лаан глядела на них, раскрыв рот:
– "Утка под облаками"?
– С ними такое бывает, – сказала Мараси, похлопав ее по плечу. – Лучше особо не вслушиваться.
– "Пробежка по тоннелю"? – продолжал перебирать Уэйн.
– Не выгорит.
– "Сборщик погибели"?
– Слишком темно.
– "Двойной топот в кромешной мгле"?
Вакс застыл:
– Это еще что такое?..
– Только что придумал, – с гордостью пояснил Уэйн. – Отличное кодовое название, а?
– Неплохо. А в чем суть?
– То же, что и "испорченный помидор".
– Я же сказал, слишком опасно.
– Ничего другое не сработает. – Уэйн поднялся. – Послушай, мы так и будем сидеть и спорить? Или займемся делом?
Вакс немного подумал, созерцая окрестности и взвешивая шансы. Сможет ли он прицелиться как надо?
Впрочем, разве у них есть план получше? Периметр охранялся очень хорошо, и все же ночь была темная. Если жизнь в Дикоземье его чему-то и научила, так это доверять чутью. К несчастью, чутье в настоящий момент выступало заодно с Уэйном.