Подобрав пожитки, они пустились в путь через каменистое поле, направляясь к крепости. Стерис где-то разыскала еще один фонарь и зажгла его. Уэйн ускорил шаг и догнал пилота в маске:
– Знаешь, а я ведь тоже алломант.
Пилот ничего не сказал.
– Я подумал, ты захочешь об этом узнать, – продолжал Уэйн, – потому что это, похоже, твоя религия и все такое. Вдруг тебе захочется поклоняться еще кому-нибудь.
Опять никакого ответа.
– Я скользун, – упорствовал Уэйн. – Скоростные пузыри – знаешь, да? Те замысловатые титулы мне весьма подойдут. О Красивейший. О Умнейший. Мм… О Парень с Великолепной Шляпой.
Других звуков, кроме их шагов и шума ветра, не было.
– Послушай, – не отставал Уэйн, – это несправедливо. Вакс не хочет, чтобы ты ему поклонялся, верно? Но ты же должен поклоняться хоть кому-то. Такова человеческая природа. Это у нас в крови. Итак, я намерен оказать тебе услугу и позволить…
– Он тебя не понимает, Уэйн, – вместо пилота откликнулась маршировавшая позади Мараси. – Он поменял метапамять, чтобы согреться.
Уэйн застыл как вкопанный:
– Ладно, когда он вернет себе мозги, скажите ему кто-нибудь, что я Бог, ладно?
– Заметано, – крикнул идущий первым Вакс.
С разочарованным вздохом Уэйн поспешил за товарищами, но вдруг остановился. Что это такое там, в стороне? Закинув на плечо мешок и не обращая внимание на крики Мараси, призывавшей его вернуться, Уэйн направился туда. Там точно что-то было, возле утесов. Нечто громадное, размером больше дома, и его видневшиеся части покрывал иней.
– Еще один корабль, – раздался за спиной голос Вакса. Он стоял, щурясь от ветра. – Тот, что послали Охотники.
– Кто послал? – не понял Уэйн.
– Группа людей, исповедующих религию Аллика, – пояснил Вакс. – Они пришли сюда, чтобы уничтожить храм. К счастью, у них не получилось.
Он развернулся, чтобы уйти, но Уэйн ткнул его локтем в бок и кивком указал на торчавшую из сугроба руку. А приглядевшись, обнаружил еще не меньше дюжины вмерзших в лед трупов.
Вакс молча кивнул и направился к остальным. Мараси и Стерис ждали; пилот в маске, который прошел уже половину расстояния до погибшего корабля, остановился, вопросительно уставившись на Вакса. Тельсин продолжала двигаться к храму – Ме-Лаан не отставала. Все вместе они последовали за Тельсин и Ме-Лаан.
– Твоя сестра, – быстро догнав Вакса, заговорил Уэйн, – немного…
– Суровая? – предположила Мараси.
– Вообще-то, я хотел сказать "психованная". Правда, пока не разобрался, в плохом или в хорошем смысле.
– Она многое перенесла, – не поворачиваясь, сказал Вакс. – Вот привезем ее домой, найдем хороших врачей, чтобы она смогла выговориться. Она поправится.
– Только после этого она уже не будет своей в доску, – проворчал Уэйн.
Они продолжали путь, и эта крепость, ржавь бы ее побрала, выглядела впечатляюще. Ее построили из широких каменных блоков – наверняка какой-нибудь бедолага сломал себе хребет, пока таскал их, – а с фасада виднелась лестница, ведущая к громадному изваянию. Сначала Уэйн удивился, но потом вспомнил, сколько миллионов птиц гадит на скульптуры в Эленделе, и подумал, что это, наверно, лучшее местечко, чтобы держать здесь свою статую.
Сражаясь с ветром, они всей компанией поднялись по лестнице. Благодаря медальону тот не казался таким уж холодным, чтобы подморозить Уэйнову задницу, но все равно раздражал. На вершине лестницы пришлось обойти статую, изображавшую парня в длинном плаще и с копьем в руке, наконечник которого утыкался в камни. Уэйн почесал щеку, отступив на шаг и изогнув шею.
– Что у него с глазом? – спросил он, ткнув пальцем.
Мараси подошла к нему, щурясь во тьме:
– Штырь. Как на той монете Ваксиллиума.
Ну да, так оно и есть. Один штырь, торчащий из правой глазницы. Уэйн обошел по кругу статую и сугроб, скопившийся у ее основания.
– Один штырь в глазу, – проговорил он задумчиво. – Это место построил Вседержитель. С чего вдруг он велел приспешникам смастерить свое изваяние с одним штырем, протыкающим глаз?
– У него копье. Видимо, то самое, которым он убил Выжившего.
– Металлическое копье, – подметил Вакс. – Но линий нет. Алюминий. Похоже, и на поясе тоже он. Дорогая штука.
Мараси кивнула:
– Согласно свидетельству лорда Рожденного Туманом, Вседержителя проткнули тремя копями. "Одно было в руках бедняка – за нищету, которую он навлек на людей. Другое, в руках рабочего – за рабство, в которое он превратил их труд. И еще одно всадил в него принц – за лордов, которых он испортил". Копья не принесли ему вреда.
– Идем, – позвала Тельсин изнутри здания, где к ней присоединилась Стерис.
Вакс и парень в маске направились к ним, но Уэйн продолжал смотреть на статую.
– Я тут подумал, – сказал Уэйн, когда мимо проходила Ме-Лаан.
– Да? – обернувшись, спросила кандра.
Ржавь! Вакс мог бы счесть это странным, принимая во внимание, что ей миллиард или сколько там лет, но Уэйну показалось, будто еще больше времени прошло с тех пор, как женщина смотрела на него вот так. Это не был сладострастный взгляд или что-то в этом духе, в нем была… какое бы слово подобрать…
Нежность.
Да, именно так.
– Уэйн?
– Ах да. Э-э-э, ну, это место ведь заброшенное, да? Выходит, ни одна из вещей, которые в нем есть, никому не принадлежит, верно?
– Ну, я уверена, многие заявят на эти вещи свои права, – возразила Ме-Лаан. – Правда, будет трудно доказать, что они ими владеют.
– И это значит…
– Это значит, что я советую тебе все равно ничего не трогать.
– А-а. Ладно.
Кандра улыбнулась Уэйну и проследовала в открытый дверной проем позади статуи. Он был огромный и зиял, словно рот парня, которому врезали ногой прямо в хлебало.
Уэйн опять посмотрел на статую, потом ткнул в наконечник копья мыском ботинка. Потом ударил пяткой. Потом камнем. И наконец несколько раз прокрутил.
Наконечник отвалился и со звоном упал на камни. Да он и держался практически на честном слове! И Вакс ошибся: только наконечник был металлическим – само копье оказалось деревянным.
"Говоришь, алюминий?" – с улыбкой подумал Уэйн.
Вообще-то, он не особо интересовался вещицами, которые, по мнению богатеев, стоили денег. Но если эти вещицы сами по себе стоили дороже дома, дело другое. Малышке Софи Тарксель, изобретательнице, все время требовались средства.
Завернув наконечник копья – тот был размером с его ладонь – в носовой платок, чтобы не отморозить пальцы, Уэйн, насвистывая, припустил трусцой за остальными. Проходя через зиявший проем, он заметил, что раньше тут были ворота со створками, но теперь они превратились в покрытые инеем щепки.
Теперь все собрались внутри, где в храме имелось нечто вроде вестибюля. По обеим сторонам виднелись фрески, в точности такие же, как те, что демонстрировал чудаковатый кандра в особняке Вакса. Уэйн подошел к Ваксу, который изучал одну из них.
Ну да. Та самая фреска. На ней была изображена пара наручей на пьедестале, а на той, что располагалась по другую сторону коридора, – Вседержитель в этих самых наручах.
– Выходит, мы и впрямь нашли это место, – сказал Вакс. – Статуя сама по себе достаточное свидетельство, но фрески его подкрепляют. Ре-Луур побывал именно здесь.
Все вместе они покинули вестибюль, пройдя через единственную дверь в длинный темный коридор. Что это за холмики впереди? Ме-Лаан и Стерис подняли повыше фонари, но, похоже, никто не испытывал ни малейшего желания идти туда первым.
Только парень в маске что-то бормотал на своем странном языке и к чему-то присматривался. К металлическим узорам на стенах? Потом шагнул в сторону и достал из кармана маленькую гранату. Что-то сделал, открыл ее сбоку, затем вытащил щипцами нечто похожее на маленький металлический самородок, сунул эту штуковину в углубление в стене и опустил рычаг.
Раздался далекий гул, и на стенах загорелось множество голубых огоньков. В полном соответствии с атмосферой этого ржавого местечка, выглядели они еще более зловещими, чем Стерис по утрам. Это были ни лампы накаливания, ни что-то другое, столь же логичное, а просто части стен, которые казались сделанными из прозрачного стекла и излучали весьма тусклое свечение.
Впрочем, его хватило, чтобы озарить холмики на полу. Трупы. Они лежали в неуклюжих позах, и было их тревожно много. И эти лужи вокруг них… замерзшая кровь.
Уэйн тихонько присвистнул:
– Кто-то зашел чересчур далеко, желая придать этому месту пугающий вид.
– Этих трупов здесь изначально не было, – сухо проговорил Вакс. – Наверно, они… Уэйн, это еще что такое?
– Он сам отвалился. – Уэйн сжал в руке наконечник копья, который даже сквозь носовой платок был холодным на ощупь. С одной стороны высовывалось острие. – Я на него даже не смотрел, Вакс. Должно быть, ветром расшатало. Видишь, у него с одной стороны дырка, чтобы откручивать и…
– Ничего не трогай, – наставив на него палец, строго произнес Вакс. – Больше ничего.
Ме-Лаан быстро глянула на Уэйна.
– А ты молчи, – велел тот.
– Да я ни слова не сказала.
– Зато подумала! Это хуже.
Тяжко вздохнув, Вакс посмотрел на пилота, который изучал какую-то резьбу на стене.
– Аллик? – Вакс постучал по медальону, привязанному к запястью.
Человек в маске вздохнул, но поменял один свой медальон на другой. И тотчас задрожал от холода:
– Я побывал в преисподней. Эти горы точно высятся по пути туда.
– Ты считаешь, преисподняя находится в небе? – спросила Стерис, которая буквально вцепилась в Вакса.
– Ну разумеется, – ответил пилот. – Чем глубже копаешь, тем теплее становится. Значит, преисподняя должна располагаться в другом направлении. Чего ты от меня хотел, Великий Металлический Разрушитель?
– Трупы. – Вакс кивком указал на коридор. – Ловушки?
– Да, – сказал Аллик. – Тем, кто строил храм, поручили защищать оружие Суверена. Они знали, что рано или поздно за ним обязательно придут, а поскольку охранять лично не могли, обязаны были сделать путь к Браслетам трудным. Не в этой обители льда и смерти. Но…
– Что? – спросил Вакс.
– Те маски, – проговорил Аллик.
– Маски Охотников? – уточнил Вакс.
Аллик потрясенно уставился на него:
– Как ты узнал, что это они?
– Я не узнавал.
Вакс осторожно двинулся вперед. Уэйн присоединился к нему, как и Ме-Лаан. Знаками Вакс велел Мараси, Стерис и Тельсин оставаться на месте, а Аллику – идти следом.
Вчетвером они подошли к первой группе трупов. Вакс присел рядом с лужей замерзшей крови. Ближайшего парня настигла ужасная смерть – его грудную клетку пронзил штырь. Теперь Уэйн видел ловушку, конец которой все еще высовывался из стены. Должно быть, товарищи бедняги попытались снять его со штыря, но потом и сами угодили в ловушки.
Маски, несомненно, были не такими, как у Аллика. Деревянные, с кусочками стекла, приклеенными таким образом, что образовывали разные странные узоры. И еще они прикрывали лишь верхнюю часть лица и щеки, оставляя открытым рот. Кожа по бокам маски словно сплавилась с деревом – впрочем, это наверняка случилось из-за того, что все здесь было холодным, как спальня старой девы.
Вакс потрогал маску:
– Ты сказал, Охотники пришли, чтобы уничтожить храм.
– Да, – ответил Аллик.
– Что ж, думаю, они либо соврали, либо передумали. – Вакс кивнул на сломанные двери, потом – на коридор, усеянный трупами. – Тяга к Браслетам оказалась слишком мощной для этих ребят. Очень может быть, что те мертвецы, которых мы обнаружили возле корабля, намеревались довести до конца идею со взрывом, но их предали. А предатели, в свою очередь, пали жертвами ловушек. Те, кто вернулся домой, – что с ними стало? Исчезли?
– Да. – Пилот поднял маску, открыв прелесть до чего дурацкие усы и бороду, и обратил к Ваксу благоговейный взгляд. – Они отправились обратно к Охотникам. А потом… пропали. Говорили, что они вернулись к своим семьям.
– Их казнили. – Вакс выпрямился. – Было установлено, что они помогли перебить остальных членов экипажа, а потом попытались украсть Браслеты. Они вернулись из-за того, что ловушки убили слишком многих товарищей. Взяли скиммер, потому что только им могли управлять, и отправились домой с наспех состряпанной историей про снежную бурю. Они рассчитывали собрать новую команду и попытаться еще раз, однако кто-то из предводителей успел схватить их раньше.
Аллик выглядел растерянным:
– Как… как же ты узнал, что…
– Он все время это делает, – сообщил Уэйн. – Лучше его не поощрять.
– Всего лишь теория, – пожал плечами Вакс. – Но подкрепленная уликами. Стерис, Тельсин, я хочу, чтобы вы оставались тут, пока…
– Я пойду с тобой, – рявкнула Тельсин и шагнула вперед, суровая, как мертвые типы на полу. – Ты не отодвинешь меня в сторону, Ваксиллиум. Я не останусь здесь, чтобы наш дядя снова меня схватил, когда нас догонит.
Вакс со вздохом посмотрел на Стерис и Мараси.
– Я останусь, – сказала Стерис. – Кто-то должен следить за входом и подать сигнал, когда появится Костюм со своими людьми.
– Уэйн, проследи за ней. – Вакс повернулся к Мараси. – А ты следи за ним. Мы вернемся за вами, если что-то отыщем.
Мараси кивнула. Уэйн вздохнул.
– Собираешься идти вперед? – выпрямившись во весь рост и вытаращив глаза, спросил Аллик. – О Великий в своей горячности, пусть я, заурядный пилот, далек от того, чтобы ставить под сомнение твои нелепые намерения, но… серьезно? Разве ты не видел трупы?!
– Видел. Ме-Лаан?
– Я в деле, – шагнув вперед, подтвердила кандра.
– О Великий, не могу избавиться от мысли, что здесь должны быть ловушки, предназначенные и специально для убийства таких, как ты. Если они придумали все это, должны были соорудить что-то и для тебя.
– Да, – согласился Вакс. – Тот штырь был целиком из дерева.
Аллик растерялся еще больше:
– Тогда почему же ты…
Ме-Лаан наступила на нажимную плиту, и из одного из множества маленьких отверстий в стене вылетело копье. Оно двигалось с неимоверной скоростью и пронзило торс Ме-Лаан насквозь.
Кандра горестно вздохнула:
– Это совершенно испортит мой гардероб.
Аллик вытаращил глаза, потом вскинул руку, словно желая поднять маску, которая уже была поднята. Что-то промямлил, не в силах отвести взгляда от Ме-Лаан, которая небрежным движением выдернула из своего тела копье.
– Ловушки становятся в каком-то смысле не такими грозными, когда рядом с тобой есть бессмертная, – пояснил Вакс.
– Только если они не взрываются, – предупредила Ме-Лаан. – Если я потеряю штырь, поторопитесь сунуть его обратно. И я не шучу: это приведет к ужасным последствиям для моей одежды.
– Ты и без нее справишься, – с надеждой заявил Уэйн.
Кандра мгновение подумала, потом пожала плечами и подняла руки, собираясь раздеться.
– Я куплю тебе новую одежду, Ме-Лаан, – поспешил заверить Вакс. – Мы же не хотим, чтобы бедняга Аллик упал замертво.
– Вообще-то, – робко начал Аллик, – я, кажется, не против.
– Славный малый, – одобрил Уэйн. – Ты мне сразу понравился.
– Не обращай на них внимания, – посоветовал Вакс. – Уэйн, стереги дверь. Аллик, ты нужен на случай, если обнаружатся надписи на твоем языке.
Кивнув, пилот надел маску. Теперь-то было понятно, почему он ее носит. Уэйн тоже не мог отрастить нормальную бороду, но ему хватало благоразумия бриться.
Ме-Лаан неспешным шагом шла по коридору.
– Тельсин, держись позади меня, – строго сказал Вакс. – И наступай в точности туда же, куда и я. Тебя это тоже касается, Аллик.
Не успели они оставить позади Уэйна и двух дам, как из потайного отделения вылетело огромное бревно с шипами и расплющило Ме-Лаан о противоположную стену. С видом победительницы кандра оттолкнула его в сторону и, на ходу исправляя ногу, заковыляла дальше.
– Знаете, – проговорил Уэйн, глянув на Стерис и Мараси, – "двойной топот в кромешной мгле" у нее может получиться даже лучше, чем у меня.
24
Мараси устроилась рядом с Уэйном и Стерис, наблюдая за подходами к храму. Далекие огни показывали местоположение экспедиция Костюма, и эти огни становились все ближе.
Что делать, когда он сюда доберется? Сражаться? Как долго? В конце концов в медальонах не останется тепла, да и провианта у них, можно сказать, никакого.
Единственная надежда, что Ваксиллиум быстро разыщет Браслеты и удастся сбежать на скиммере, улететь еще до того, как Костюм успеет что-либо предпринять. Представив, как этот приводящий в ярость человек застрянет в здешних снегах – одолев многие мили ради того, чтобы обнаружить пустой храм, – Мараси слегка повеселела.
По крайней мере, воображая его реакцию, отвлеклась от того, что ее раздражало.
"Сиди здесь, Мараси. Держись подальше от неприятностей. Нянчи Уэйна".
Она знала, что Ваксиллиум имел в виду не это, но все равно была уязвлена.
Чтобы не сидеть и дуться, как капризный ребенок, Мараси открыла сумочку и достала маленький штырь, принадлежавший Ре-Лууру. Такой маленький и чистый, блестящий кусочек… пьютера? Рассматривая штырь в свете фонаря Стерис, Мараси пожалела, что не знает его историю. Чтобы его изготовить, убили человека, разорвали его душу на части, и одну из них использовали, чтобы создать кандра.
Несмотря на то что это было сделано давным-давно, да еще с кем-то, кто все равно бы умер много веков назад, Мараси показалось, что штырь должен быть скользким от крови. А он такой вот чистенький.
"И все же, – подумала она, – что бы человечество делало без кандра, действующих в качестве рук Гармонии, направляющих и защищающих нас? Такое вот благо вышло из чего-то столь жуткого".
В самом деле, согласно "Истории мира", без труда, который проделали кандра на протяжении многих веков, собирая атиум, человечество, скорее всего, было бы уничтожено.
"Вседержитель такой же, – продолжала размышлять Мараси. – Он был чудовищем. Создал этот штырь, убив кого-то. И при этом каким-то образом сумел попасть к народу Аллика и спасти всю их цивилизацию".
Ваксиллиум искал справедливости. Он был великодушным – пощадил же он Уэйна много лет назад! – но все-таки заботился о поддержании законности. Довольно близорукий подход. Мараси желала создать мир, в котором охранять закон было бы не нужно. Может, именно поэтому Ваксиллиум в последнее время так ее раздражал?
– Ты поосторожнее с этим, – указывая на штырь, заметил Уэйн. – Ты же не хочешь уколоться и превратиться в кандра.
– Сдается мне, эта штука не так работает. – Мараси спрятала штырь обратно в сумочку.
– Кто его знает? Сдается мне, его должен нести я. Просто на всякий случай.
– Ты его поменяешь на первую безделушку, мимо которой мы пройдем, Уэйн.
– Не обменяю. – Он помедлил. – А что? Видела там, позади, что-нибудь подходящее?
Мараси встала и подошла к Стерис, которая чинно сидела на каменном выступе, идущем вдоль стены храмового вестибюля. Сидела как леди – колени вперед, спина прямая – и что-то аккуратно писала в блокноте при свете фонаря.
– Стерис? – позвала Мараси.
Сестра моргнула от неожиданности:
– А-а, Мараси. Возможно, ты сумеешь помочь мне с одним вопросом. Насколько я бесполезна?
– Прошу прощения?