Никодим, не выпуская Катю из объятий, двинулся вперед. Они перешагнули через чье-то тело, еще через одно… На кафельной плитке, мокрой от крови и пролитых напитков, валялись десятки стреляных гильз и пистолеты. Впрочем, обнаружив оружие, полицейские тут же его поднимали. Как оказалось, полковник, вещавший в громкоговоритель, был мертв, вокруг него собралось больше всего "товарищей" в штатском. Многие из них еще не убрали стволы, а напротив – стали перезаряжать. Кто был виновником этой трагедии, с ходу понять было невозможно. Но кажется…
Сразу пятеро оперативников обступили тело мужчины… Никодим нарочно прошел мимо и даже привстал на цыпочки, чтобы разглядеть труп. Кожаный пиджак был прострелян во многих местах.
Народ, сбившийся в большую кучу, бурно обсуждал происшествие. Женщины плакали, однако нервы сдали не только у слабого пола, двое мужчин рыдали как дети. Мужья утешали жен, а этих двоих попытался утешить официант парой стаканов коньяка. Его чудом уцелевший поднос с напитками как нельзя кстати уцелел.
– Дай и мне.
– И мне.
– Воды, пожалуйста, – попросил Никодим.
Через минуту в ресторан ворвались четверо с автоматами и с десяток медиков. Автоматчики отсекли толпу, выстроившись в жидкую цепь, а медики принялись осматривать поверженных на полу. Когда первый шок миновал, обнаружились легкораненые и среди столпившихся в дальнем конце ресторана людей. Врачи выводили их из зала по одному и осматривали под присмотром полицейских. Процедура осмотра длилась довольно долго. Затем сотрудники полиции принялись перетаскивать столы и стулья к стенке так, чтобы они не мешали исследовать поле боя.
Пытаясь подавить стресс, люди принялись уничтожать алкогольные запасы бара.
Бармен было возмутился, мол, кто будет оплачивать этот спонтанный банкет, но быстро умолк. Мужики стали щедро выкладывать купюры. Пока полицейские были заняты своим делом, часть храбрых и жаждущих товарищей все продолжала подтягиваться к бару. Благо он был не далеко. Зашуршали кошельки…
Подобное возлияние грозило перерасти в пьянку, но ситуацию спас внезапно появившийся администратор ресторана, который волевым решением закрыл доступ к спиртному. Видимо ему шепнули полицейские, что лавочку, во избежание недоразумений, лучше прикрыть. Мужики поворчали немного, мол, как же так, но вскоре успокоились под пристальными взорами полицейских с автоматами. В баре продолжали выдавать лишь безалкогольные напитки и… мороженое.
– Так. Всем внимание! – Теперь Никодим разглядел обладателя баса. Крепкий белокурый мужчина уверенно раздавал команды. – Прошу всех соблюдать спокойствие. Сейчас вам всем будет позволено сесть за столики. – Кто-то в толпе дернулся вперед, и мужчина повысил голос: – Спокойно, товарищи! Прошу, без суеты. Всем вам будет разрешено покинуть ресторан только после личного досмотра и допроса. Спасибо за понимание! Можно!
Автоматчики разошлись в стороны, и люди устало двинулись к столам. Никодим отвел Катю за стол под локоток.
– Может, мороженого? – вдруг предложил он.
– Ты с ума сошел? – Она неожиданно ожила. – Не видишь, что творится?! Тут людей убили. А ты мороженого…
– Есть хочется. – Никодим пожал плечами. – У меня при виде крови всегда аппетит разыгрывается.
– Вампир!
– Так не хочешь мороженого?
– Сок хочу!
– Какой?
– Ананасовый!
– Не кричи. Уже несу!
Ему позволили сходить к стойке, и через минуту он вернулся с большим стаканом сока и огромной вазочкой, на которой красовались разноцветные шарики мороженого.
– Твой сок.
– Спасибо.
– Всегда пожалуйста.
Она отпила сока и вопросительно уставилась на него.
– Что? – облизнул он ложку.
– Не понимаю, как ты можешь?
– Сам удивляюсь. Ты бы лучше подумала над словами господина полицейского.
– А что такое?
– Он грозился устроить личный досмотр.
– Мы же не террористы.
– Порядок есть порядок.
– Женщин должны досматривать женщины. – Катя жадно допила остаток сока.
– А вот и они.
По кафельной плитке зацокали каблуки. Две миловидные девушки в форме лейтенантов полиции прошествовали в ресторан и замерли подле старшего.
– Внимание! – пробасил начальник. – Сначала женщины. Прошу всех дам пройти сюда!
Он указал на дверь, за которой, скорее всего, скрывалось подсобное помещение ресторана.
Женщины, а их было около двух десятков и молодых, и пожилых, проследовали за полицейскими в юбках. Досмотр длился томительных полчаса, пока последняя не вышла в общий зал.
– Все в порядке? – шепотом спросил Никодим.
– Да, – так же тихо ответила Катя.
– Теперь мужчины! Внимание! Мужчины по трое!
Никодим решил побыстрее покончить с этой возней и оттого, весело подмигнув Екатерине, пошел в первой тройке.
Вскоре он вернулся на место, а поток мужчин еще добрый час тек за дверь и обратно. Оно и понятно, мужчин было в два раза больше.
Одновременно началась долгая и утомительная процедура допроса сидящих в зале. Сначала расспрашивали о катастрофе в аэропорту, а уже после о случившемся в ресторане. И все это время шла работа над ранеными и убитыми. Впрочем, раненых, сразу же после оказания первой помощи, унесли на носилках.
– Итак, где вы были в момент, когда началась стрельба? – повторил свой вопрос тот же следователь, что опрашивал их в первый раз.
Никодим сощурил глаза.
– А знаете, мне он сразу не понравился.
– Кто?
– Тот, в кожаном пиджаке. Которого убили.
– Вы его знаете?
– Нет. Откуда. Но вот когда он проходил мимо, я обратил внимание на его глаза… взгляд.
– И что?
– Он смотрел на Катю.
Девушка напряглась.
– Я не заметила.
– Продолжайте.
– Что-то было в его взгляде… холодное или пустое, не знаю даже, как сказать. И глаза у него были красными, с припухлостями. Ну, знаете, как после глобального запоя или долго недосыпания.
Опер в ответ лишь понимающе качнул головой.
– Так вот, – продолжил Никодим, – он мне и не понравился тогда.
– Именно из-за глаз. Да?
– Точно. – Никодим еще раз прищурил глаза, вспоминая тот взгляд. – Да, точно, нездоровый взгляд.
– Хорошо, – кивнул следователь и принялся тщательно записывать слова свидетеля.
* * *
За окнами полностью стемнело, когда все процедуры были закончены. Однако расходиться не позволяли. Полицейские чего-то ждали. Уже были убраны трупы и вся разбитая мебель. Только на полу подсыхали лужи крови. Чудовищно хотелось лечь, вытянуть ноги и уснуть. Срочно! Кто-то именно так и поступил. Усталость и шок от пережитого сделали свое дело. Люди, сложив руки, как школьники за партой, и уронив на них голову – спали. Не смотря ни на что. Тех, кого одолевала бессонница, молча завидовали спящим.
Вот и Никодим мучился. Он блаженно вытянул ноги под столом, откинулся на спинку стула, но сон не шел. Катя, положив голову ему на плечо, мирно посапывала. Чтобы ее не беспокоить, он изловчился и достал сигару одной рукой. У него даже получилось прикурить от спичек. То, что курить вредно, предупреждал не только минздрав, но и администратор ресторана, и даже вывеска на стене, но Никодим лишь ухмыльнулся. Ну что ты сделаешь, коли выйти не дают. Только по нужде и то под конвоем. Следом за ним осмелели еще несколько курильщиков. И администратор смирился с прокуренным интерьером, лишь умолив мужчин курить по очереди. Опять же сигнализация противопожарная могла сработать.
– А ты ее отключи, – посоветовал один из курильщиков, выпуская дым через нос.
Томление продолжалось. Какой-то умник добавил света, и ресторан ярко осветился. Уснувшие было люди заворчали. Послышалось скрипение раций, полицейские оживились. Большая часть из них спешно покинула ресторан. Остались только четверо с автоматами и еще двое в штатском.
– Спокойно, господа, – подняв руку, заверил один из них, – скоро мы вас…
Баа-бах! Именно так для Никодима прозвучал этот звук. Странный и далекий, чужой и одновременно такой знакомый. Молодой человек не хотел изводить себя догадками и твердо решил: пора ложиться. Он чувствительно толкнул Катю в бок, но на взрыв она не отреагировала, лишь сонно пробормотала:
– Что?
Он не ответил, а принялся сразу запихивать ее под стол. Именно запихивать, силой!
– Ложись!
Полицейские напряглись, но пост покинуть не решались. Люди подозрительно косились на действия Никодима, а ему было плевать. Нехорошее, очень нехорошее предчувствие охватило его, как тогда, на Мадагаскаре.
Кажется, это было давно и не с ним. Хорошая, в сущности, вышла бы поездка, кабы не местные клановые разборки. И что ему тогда не понравилось во встречной машине? Какой дьявол заставил его выпрыгнуть из пикапа? Но именно это и спасло ему жизнь. А вот все, кто был в том автомобиле, погибли. Судьба. Он не любил вспоминать про Мадагаскар – это вам не мультик.
И вот сейчас то же чувство саднило внутри.
– Лежи… – Никодим положил руку на спину девушке. Она ничего не понимала, но… тут же поняла!
Второй, уже более явственный взрыв, прозвучал почти за дверью ресторана. А затем послышались приглушенные выстрелы.
Двое в штатском остались на месте, а четверо автоматчиков, не сговариваясь, понеслись к выходу. Они не успели открыть стеклянные ворота ресторана, как те со звоном разлетелись на осколки, и в зал ворвались пули вместе с автоматным грохотом. Все четверо оказались буквально нашпигованы смертельным свинцом. Двое в штатском выхватили пистолеты и открыли ответный огонь в дверной проем.
– Ползи! – Никодим бесцеремонно поддал Кате по мягкому месту. – Живо!
Девушка на четвереньках стремительно засеменила под столами. Люди падали, как куклы. Те, в кого не попали пули, расползались в разные стороны. Кто пошустрее, прятались за барной стойкой, ныряли через линию подачи, сбивая баки и посуду. Многие выли от ран и от страха.
Выстрелы на пару секунд смолкли, видимо, стрелки перезаряжались. И вдруг слух Никодима уловил странный звук. Как будто по полу катился и подпрыгивал стальной шарик.
– Ложись! – заорал он что было мочи.
Взрыв оглушил и осыпал осколками. Часть лампочек на потолке потухла. На мгновение наступила гробовая тишина – людей было не слышно. Лишь только дым и чуть позже звуки падающих на кафельный пол деревянных ошметков мебели.
А затем началось!
– Ааааа!
– Помогите!
– Мама! Мамочка…
– Господи!
– Ой! Твою мать!
Никодим нахально ощупал Катю. Девушка пошевелилась.
– Жива. – Молодой человек скорее констатировал, чем спрашивал. – Хорошо.
Он мелко затряс головой, как будто желая скинуть наваждение. Слух окончательно вернулся. Да и зрение… глаза были целы.
Легкий дымок медленно рассеивался по помещению. Никодим выполз из-под стола и наткнулся на руку в часах. Рука сжимала пистолет, а в двух метрах от оторванной конечности дико завывал человек.
Тяжелые шаги четко отдались в мозгу Никодима. Он поднял голову и узрел надвигающуюся черную тень. Полицейский с оторванной рукой резко угомонился, видимо, потеряв сознание.
Тень шла уверенно со стороны входа в ресторан. Вот она приблизилась, перешагнула через трупы автоматчиков. Никодим по черной форме определил полицейского из спецназа – он таких сотню раз видел по телевизору. Все как положено – каска со стеклянным пуленепробиваемым забралом, бронник, разгрузка и штурмовая автоматическая винтовка Коробейникова – ШАВК-01, так он вроде именовался…
Первым желанием было вскочить и позвать на помощь этого спецназовца, но Никодим увидел, что одна рука приближающегося была отведена назад. За ногу он тащил второго… точно в таком же обмундировании.
– Черт! – Жгучая догадка опалила мозг, и молодой человек инстинктивно схватил оторванную руку с пистолетом.
Пальцы разжались, и он ощутил тепло рукоятки. Никодим привстал, упер локти в колено, прицелился.
– А ну стой!
Спецназовец не отреагировал. Он продолжал тащить свою ношу.
– Стой! Я буду стрелять!
Едва заметное шевеление сбоку. Никодим скосил взгляд.
– Это он… – прошептал второй в штатском, – стреляй… ну что ты…
Враг замер. Ствол в его руках дернулся, и Никодим выстрелил. Четыре раза подряд, пока затворная планка не отскочила назад. Магазин был пуст. Молодой человек отчетливо видел, как все его пули достигли цели. Спецназовец разжал левую руку и выпустил ногу трупа. Никодим упал, а автоматическая винтовка начала отсчитывать гильзы. Три секунды – и грохот стих. Остались только крики и вой пребывающих в ужасе людей.
– Паря… – простонал очнувшийся раненый, и прямо к лицу Никодима прикатилась брошенная по скользкому полу обойма. Это было спасение.
Никодим быстро перезарядил пистолет – удачно. Спецназовец сорвал с разгрузки гранату, выдернул чеку и отжал скобу. Через прозрачное забрало было хорошо видно его перекошенное в злобной ухмылке лицо. Его сияющие красные глаза…
Никодим вскинул оружие. Он целился в руку с гранатой. Одна за одной он вгонял пули в плоть безумного врага. Тогда ему казалось, что все восемь свинцовых игл попали в цель. Рука спецназовца разжалась, и стальной кругляш ударился об пол, расколов кафельную плитку.
Никодим совершил почти цирковой трюк – отпрыгнул, словно лягушка – взрыв! Горячая волна ударила по ногам и с силой отбросила его в стену. На этот раз слух отключился первым, затем потух взор, а следом и мозг отказался воспринимать действительность. "Как там Катя?" – только и успел подумать он.
* * *
Завывания и крики стихли. До слуха доносились лишь приглушенные стоны людей. Помещение наполнилось дымом. Никодим лежал, распластавшись на полу, и вставать ему не хотелось. Нахлынуло чувство усталости и полной отрешенности.
Через какое-то мгновение на потолке что-то завыло, загудело… Повеяло прохладой, дым стал быстро улетучиваться из помещения. Система вентиляции быстро сделала свое дело.
Люди потихоньку приходили в себя. Вставали на четвереньки, отползали, шурша осколками битой посуды, в стороны от трупов.
– Никодим. – Он услышал ее голос. Почти родной… ставший для него родным за этот долгий день.
– Ой, – отозвался он и поднял руку. – Катя, я тут.
Девушка подскочила, нежно положила ему руки на спину.
– Ты как?
– Нормально… живой…
– Встать сможешь? Давай помогу.
Он перевернулся на бок, и она, бережно поддержав его, помогла подняться.
– Везет же нам с тобой, Катерина, – через силу улыбнулся Никодим, – не день, а сплошное приключение.
– Не смешно. Пойдем сядем… так, осторожно. Хорошо.
– Да нормально, Катя. Нормально. Идти могу.
Они дохромали до окна и уселись прямо на полу, прислонившись к стене.
– Мда… – Никодим оглядел мрачную картину побоища. – Что же это за чертовщина твориться?
– Самой интересно, – буркнула Катя. – Война? Террористы?
– Если война, то почему нас не предупредили?
Его взгляд упал на полицейского в штатском. Тот с трудом поднялся, огляделся, покачал головой и принялся кого-то вызывать по рации.
– Семыныч?! Семеныч?! Мать вашу, что у вас там? – он буквально орал, видимо контузило мужика при взрыве. – У меня тут полно трупов… Прием! Есть раненые! Медиков срочно! Прием! Как слышишь меня?!
– Главное – живы, – сказал Никодим девушке. Именно сейчас ему захотелось сказать эти слова. То ли ее поддержать, то ли себя убедить… Чертовски хотелось верить, что все наконец закончилось!
* * *
Невольное затишье прервали жалобные стоны и писк рации. Они сидели молча, прислонившись к стене, а за окном горели уличные фонари и нет-нет, да проезжали машины. На все было плевать. Усталость и физическая, и эмоциональная придавила, отяжелила кости. Чудовищно хотелось пить, но встать и сходить было невмоготу.
Вынужденное затишье оказалось недолгим. Полицейский в штатском (точно мужика контузило, орал на весь ресторан) докричался до начальства, и вскоре зал вновь наполнился медиками и полицейскими. Любопытство съедало изнутри, хотелось знать, что же творится вокруг. Ну ладно, падение самолета и пожар в аэропорту – это можно было объяснить. В конечном счете, самолеты падали всегда. Но что за сумасшедшие люди устраивают огнестрельный переполох? И если первого – в кожаном пиджаке – Никодим про себя списал на террористов, такое тоже может быть, то как объяснить сорвавшегося с катушек полицейского. Тут к бабке не ходи, что-то не чисто!
Его, а заодно и Катины сомнения неожиданно развеяли сами полицейские. Уж больно громко орал контуженный.
– Что у вас там произошло?
– Трое из прибывшего спецназа…
– Что?
– Я говорю, трое из спецназа вдруг начали стрельбу, – повысив голос, ответил полицейский с погонами капитана. – Ворвались в вестибюль… двоих охранников сразу порешили, а потом без разбору по всем начали…
– Я вначале охренел! – вставил второй, в штатском. – Бесовщина какая-то.
– Ну, мы двоих угомонили, – продолжил капитан, – а третий… ё, Саня, ты не поверишь! Он своего напарника, уже мертвого, за ногу схватил и в ресторан поволок.
– Видел! А вы чего его не уложили?! – возбудился контуженный.
– Так чего-чего? Мы пока перезаряжались, он, гад, к вам рванул.
– А-а-а, он, падла, Кольку из седьмого отдела… вон без руки лежит… уже отмаялся. И четверых прямо у дверей всех положил.
– Да ты не ори.
– Чего?
– Да-а-а, видно здорово тебя приложило.
– Спасибо во-он тому парню. – Контуженный ткнул пальцем в Никодима. – Завалил придурка.
– Из наших?
– Нет вроде.
Капитан подозрительно посмотрел на парочку, а затем решительно подошел.
– Капитан Скворцов, предъявите документы.
Никодим лениво полез во внутренний карман, извлек заграничный паспорт.
– Так. Хорошая у вас фамилия, Никодим Александрович.
– Обычная фамилия, – пожал плечами Никодим.
– Служите?
– Нет. Отслужил уже.
– Где, когда?
– Давно, в пехоте.
– Срочная?
– Так точно.
– А этого, – капитан кивнул в сторону, – стало быть, вы пристрелили.
– Я. Так уж получилось.
– Понимаю. Извините, за беспокойство. – Капитан вежливо вернул документы.
– А что у тебя за фамилия? – спросила Катя, когда полицейский отошел.
– Настырный.
– Кто? – девушка не поверила.
– Я, Настырный Никодим Александрович.
– Очень приятно. – Она едва заметно улыбнулась и тоже представилась по всей форме: – Некрасова Екатерина Павловна.
– Будем знакомы. – Никодим улыбнулся в ответ.