В поселке, рядом с которым живет Михаил Ратников, начинают пропадать люди. Кроме того, на болотах у озера видели странного юношу, зачем-то ограбившего бомжа. И местный предприниматель - торговец металлом - все чаще отправляет свою самоходную баржу на один из неприметных островков на границе с Эстонией, издавна пользующийся дурной славой. Развалины расположенного на острове мрачного здания люди до сих пор называют Проклятой мызой, а бывших ее обитателей - демонами крови.
Именно с ними Михаилу и придется вступить в бескомпромиссную борьбу, развернувшуюся и в наши дни, и в середине тринадцатого века, куда Ратников отправился на поиски своей пропавшей жены, и даже в довоенном тысяча девятьсот тридцать восьмом году.
А началось все с приезда в поселковый оздоровительный лагерь детского дома, с его интеллигентным директором и милой медсестрой…
Содержание:
Глава 1 - Лето. Окрестности Чудского озера - ГОСТЬ 1
Глава 2 - Лето. Окрестности Чудского озера - ОЛЕКСА 6
Глава 3 - Лето. Чудское озеро - ПРОКЛЯТАЯ МЫЗА 11
Глава 4 - Лето. Чудское озеро - ОСТРОВ 12
Глава 5 - Лето. Чудское озеро - МЕРТВЫЕ И ЖИВЫЕ 14
Глава 6 - Лето. Чудское озеро - КРОВЬ 16
Глава 7 - Лето 1243 года. Чудское озеро - ЗАМОК 22
Глава 8 - Лето 1243 года. Чудское озеро - ШАЙКА 25
Глава 9 - Лето 1243 года. Чудское озеро - АМБАР 28
Глава 10 - Лето. Чудское озеро - МАША 30
Глава 11 - Лето. Окрестности Чудского озера - ГРУППА КРОВИ 34
Глава 12 - Лето. Окрестности Чудского озера - ЖЕНЩИНА И РОЗЫ 36
Глава 13 - Лето. Чудское озеро - ДВА МЕЛОМАНА 38
Глава 14 - Июль 1938 года. Чудское озеро - АРИЯ 39
Глава 15 - Июль 1938 года. Чудское озеро - СТУК-ПОСТУК 42
Глава 16 - Лето. Чудское озеро - СНОВА ОСТРОВ 44
Глава 17 - Лето 1244 года. Земли Тевтонского ордена - БУРГ 47
Глава 18 - Лето 1244 года. Чудское озеро - ДЕМОНЫ КРОВИ 49
Глава 19 - Лето 1938 года. Чудское озеро - ГОРЕЛАЯ МЫЗА 52
Глава 20 - Лето. Окрестности Чудского озера - СНОВА ДЕМОНЫ… 57
Глава 21 - Осень. Окрестности Псковского озера - ГОРЕ ОТ УМА 58
Андрей Посняков
Демоны крови
Глава 1
Лето. Окрестности Чудского озера
ГОСТЬ
Благородные сеньоры, живя в сельской местности, никогда не занимались сельским хозяйством.
Марк Блок.
Феодальное общество
- Вот это тачка!
Миша посмотрел в зеркало заднего вида и ухмыльнулся.
- Да уж, по нашим дорогам только на таких и ездить. Кстати, что за модель-то? "Опель-Капитан"? "Испано-Сюиза"?
Сидевший рядом с ним, на пассажирском кресле видавшего виды "уазика", Генка Горелухин - Геннадий Иваныч, мужик лет сорока с половиной, местный, заядлый рыбак и охотник - скривил в усмешке тонкие губы:
- Ну, ты уж скажешь тоже - "Испано-Сюиза"! Где ее сейчас найдешь-то? "Мерс" это, тридцать пятого года, Гитлер еще на подобном ездил, кажется.
Машинка и в самом деле была хоть куда - доведенная до ума, отлаженная, сверкающая никелем и лаком, двухцветный - красно-белый - кабриолет с поднятым верхом, водителя Михаил разглядеть не успел - уж слишком быстро пронесся этот ретроавтомобильчик, здесь, на шоссе, "уазику" с ним не тягаться.
- Смотри, смотри, на нашу дорожку свернул, - Горелухин удивленно прищурился. - Это к кому, интересно?
- Может, автопробег? - притормаживая у заправки, предположил Миша. - Ну, это… Ударим по головотяпству и разгильдяйству и все такое прочее…
Геннадий Иваныч покачал головой:
- Не, вряд ли. Если б пробег - я б точно знал.
Тут Горелухину можно было верить вполне - он на ретротехнике был помешан, журналы специальные время от времени покупал, автомодельки - за неимением финансовой возможности приобрести какой-нибудь репликар. В общем - разбирался.
Залив полный бак, Михаил закрутил крышку и, забравшись в салон, покатил по шоссе к лесной дорожке, куда совсем недавно свернул ретро-"мерс".
- Дачники, может, какие, - тихо предположил Геннадий Иваныч - ну, не давала ему покоя эта машина! - Или туристы.
- А может, к Узбеку…
- Может, и к этому… - Горелухин презрительно скривился и сплюнул в окно. - Понаехали тут…
Узбека… и вообще, "узбеков", в поселке - сросшемся когда-то из двух - леспромхозовского "Советский № 3" и древнего Сяргозера - не любили. К слову сказать, сие многолюдное семейство вообще-то было чисто русским - Кумовкины, - просто вот лет пять, а то и больше - никто уже точно не помнил - назад они переехали в здешние края из Узбекистана, быстро обжились, выстроили приличный особнячок, кто-то занялся лесом, кто-то торговлей - конечно, были связи, иначе не позволили бы. Местных мужиков это злило - ишь, какие-то там пришельцы живут во много раз лучше их! Миша в эти неприязненные отношения не лез, лишь прикидывал иногда, этак, по справедливости рассуждая - вот ежели б здешние мужики за воротник-то не закладывали по любому поводу и без оного, глядишь, и сами бы жили не хуже…
- Чего, думаешь, мы хуже живем, оттого что пьяницы? - Горелухин словно подслушал Мишины мысли. - Ну, я вот не пью почти… И что? Богато живу?
Михаил ничего не сказал - а что тут скажешь? Хороший мужик Геннадий Иваныч, и работящий, и на все руки мастер, только вот невезучий, да…
- Вот ты, Миша, только не обижайся, как магазин-то в поселке открыл? - скосив глаза, собеседник ухмыльнулся. - Вот просто так взял и открыл, да? Явился вот, здрасьте, мол, я Ратников Михаил Сергеевич, решил тут у вас поторговать?
- Ну не так, конечно, - Ратников усмехнулся. - У приятеля моего тут кое-какие связи имелись… ну, среди местной власти. Василия-то помнишь, приезжал ко мне как-то?
- Василий… А, мент-то питерский?
- Он.
Михаил резко свернул на лесную дорожку, и Горелухин едва не ударился головой о лобовое стекло. Хмыкнул:
- Я сперва думал, Вася - это брат твой. Очень уж вы похожи.
- Ну да, похожи, - Ратников улыбнулся - обоим слегка за тридцать, оба высокие, оба брюнеты, только у Миши глаза синие, а у Василия - карие. - Ганс только чуть младше, на год.
- Кто младше? - не понял Геннадий Иваныч.
- Ну, Ганс, прозвище у него такое, у Васьки, от фамилии - Ганзеев… Хотя и не только от нее.
Пару лет назад старший опер капитан милиции Василий Ганзеев внедрялся по служебным надобностям в среду исторических реконструкторов, всяких там клубов и прочих - косил под вермахтовского гренадера, форму даже пошил и все такое. Вот с тех пор и повелось - Ганс! Так теперь и на службе звали.
Ратников притормозил и переключился на пониженную, проезжая лужу и как только "мерседес" в ней не застрял?
- Ну вот, - задумчиво покивал Горелухин. - Я же говорю - связи! Лапы мохнатые.
- Ага, лапы… Я, Гена, еще и в Питере родительскую квартиру продал… сюда уж приехал на свой страх и риск… да, Ганс помог, присоветовал. Не столько ради себя, сколько ради Машки - ей деревенский воздух нужен, легкие.
- А-а-а… Это да, воздух у нас знатный - ложками есть можно! - Геннадий Иваныч зачем-то снял кепку и, пригладив волосы, неожиданно улыбнулся. - Жена у тебя, Миша, славная! И красивая, и работящая, и приветливая… Где только такую нашел?
Где нашел?
Ратников только хмыкнул - знал бы ты, Гена, где!
- Так, значит, говоришь, супружница твоя легкими мается?
- Ну… не мается, но…
- Ей барсучий жир нужен! Натираться и внутрь… Что ж ты раньше-то не сказал, а? - Горелухин осуждающе покачал головой. - Есть ведь у меня, привезу… хочешь, так прямо сейчас заедем?
- Спасибо, Гена! - от всей души поблагодарил Михаил. - Только это… сейчас некогда - в администрацию зачем-то вызвали. Давай на днях?
- На днях так на днях, - Геннадий Иваныч вытащил из мятой пачки папиросину, сунул в рот и вопросительно посмотрел на некурящего - точнее, бросившего - Ратникова. - Я закурю, можно?
- Кури, кури, Гена.
Горелухин чиркнул спичкой, с видимым удовольствием затянулся и, выпустив дым, продолжал разговор:
- Я, кстати, знаю, зачем вас председатель зовет. Тебя, "узбеков", Пальчинского - всех, у кого заправки да лавки, ну и всякие там пилорамы… - Геннадий Иваныч презрительно сплюнул: частных предпринимателей он откровенно не любил, всех - ну вот разве что кроме Миши - считая ворами, мошенниками и проходимцами, да и вообще симпатизировал КПРФ. - Детский дом какой-то на лето домишко снял - ну, интернат бывший - небось, спонсорской помощи хотят, вот к председателю и обратились, а он - к вам, к кому же еще-то?
Председатель - так в поселке по старинке именовали главу администрации волости Юрия Михайловича Поганкина, не старого еще мужика, бывшего (при коммунистах еще) заведующего свинофермой, несмотря на свою фамилию, человека в общем-то неплохого и в округе вполне уважаемого.
- А, - сворачивая к поселку, кивнул Михаил. - Для детского дома, значит. Ладно… Тебя, Гена, где высадить-то?
- Да у магазина… Не, не у твоего - у ОРСа.
Магазин (бывший ОРСовский) назывался - "Немезида" - и принадлежал некой гражданке Капустиной, которую Горелухин на дух не переносил и даже продукты у нее покупал скрепя сердце - просто больше не у кого было. Ратников торговал промтоварами, сейчас вот разворачивался и с автозапчастями, о продуктовом ассортименте тоже, конечно, подумывал, но пока вот отдел не открыл, хотя в помещении бывшей школы - давно уже не функционирующей - подходящие местечки имелись, только вот нужно было нехило вложиться в ремонт. Но, вообще, если хорошо переговорить с тем же Поганкиным…
- Ну, спасибо, Миша, за то, что подвез…
- Да че ты…
- Маше привет большой… А за жиром обязательно заезжай!
- Хорошо, хорошо, заеду.
Простившись с Горелухиным, Миша проехал через сквер к старой школе, сиречь к собственному магазинчику - рядом с недавно отремонтированным крыльцом поблескивала на солнце синяя новенькая "Ока" - недавний подарок Ратникова супруге. Ну, не на "уазике" же ездить молоденькой женщине, можно сказать, девчонке - Маше, Марьюшке, не было еще и двадцати.
Поставив "уазик" рядом, молодой человек бегом взбежал на крыльцо и, открыв дверь, поздоровался с покупателями.
- Здравствуйте, дядя Миша, - заулыбались подростки-дачники - они всегда заходили за какими-то наклейками, нашлепками, солнечными очками и прочим подобным. - А катушки для спиннингов не привезли?
- После выходных заходите - будут… Маша, привет!
Ратников помахал рукой жене - стройненькая, темно-русая, зеленоглазая, она раскладывала на прилавках недавно привезенный товар - стиральные порошки, мыло, зубную пасту… Ой, как ей шел темно-голубой джинсовый костюмчик и желтая маечка! А ведь поначалу не хотела надевать, хмурилась… ну, понятно… А еще и косу недавно обрезала, подстриглась в "каре" - опять же, по желанию любимого мужа - и совсем уж - особенно в костюмчике этом - стала очень похожа на юную Софи Марсо из старого французского кинофильма "Бум".
- Здоров будь! - увидев, а точнее услышав мужа, Марьюшка отвлеклась от всех дел, выскочила из-за прилавка и, ничуть не стесняясь подростков, троекратно поцеловала в губы. - Ну, как съездил, удачно?
- Да слава богу, - Михаил ласково погладил жену по плечам. - И журналов привез, и дивидишек, и компьютерных дисков…
- О, диски! - обрадовались подростки. - Дядь Миш, а вы когда их выгружать будете? Давайте, прямо сейчас! Мы поможем.
- Да ладно, - Ратников махнул рукой. - Там всего-то пара коробок…
Быстро занес коробки, поставил на прилавок и обратился к парням:
- Смотрите! Вам, как первым сегодня покупателям - скидка.
Закончив с магазином, Миша кивнул супружнице и поехал обратно на площадь, в администрацию волости, располагавшуюся в довольно угрюмом здании, выстроенном в стиле позднего сталинизма - с белыми облупившимися колоннами и фронтоном.
Едва только выехал из сквера, как мимо пронесся тот самый автомобиль, красно-белый ретро-"мерс", кабриолет с поднятым верхом.
Да-а-а… Интересно, и в самом деле - к кому? Неужто к Узбекам?
А за рулем… мужик какой-то в сером пиджаке, при белой рубашке и галстуке. Надо же, еще и в шляпе, интеллигент недорезанный!
Оба! Едва не подрезав "уазик", напротив администрации лихо затормозила бело-синяя милицейская "нива" - местный участковый наконец-то получил транспорт.
- Здоров, Димыч, - захлопнув дверцу, Ратников помахал рукой участковому - молодому, напоминавшему оборзевшего подростка парню, лейтенанту милиции Диме… Как его? Дмитрий Дмитриевич?
Все звали просто - Димыч.
- А, Михаил! - участковый совсем по-мальчишески улыбнулся. - Разговор один есть.
- Так заезжай вечерком, - Миша развел руками, - баньку сварганим… водочку… Жена рада будет.
- Ну, уж как получится, - вытащив пачку сигарет, милиционер закурил, торопливо выпуская дым. - Что, тоже Михалыч позвал?
- Ну да.
Ратников кивнул, подождал, пока участковый докурит и потом уже с ним вместе - поднялся на второй этаж, где уже толпились приглашенные: вечно небритый Борька Ватников - владелец одной из многочисленных пилорам, хозяйка "Немезиды" и еще двух лавок в окрестных деревнях - Капустиха, не первой молодости жеманно-скандальная дама в жутких розовых брючках, едва налезших на объемистые бедра, два "узбека" Кумовкины - старший, худой, с седоватой бородкой - Николай - и его младший братец, Эдик. Самого главного "узбека" - Петра Палыча - не было, видать, не счел нужным явиться - прислал сыновей.
Кроме них, в небольшом зальчике скромно притулился к стеночке высокий сутулый мужчина в темно-синем костюме с галстуком, коротко стриженный, в очках, на вид лет пятидесяти или что-то около этого, наверное, это и был директор детского дома.
- Привет всем. Здравствуйте! - Миша и участковый поздоровались с мужчинами за руку и, в ожидании председателя, уселись в жесткие кресла, как видно в старые времена стоявшие еще в клубе.
Глава волости - юркий живенький мужичок с веселым прищуром - не заставил себя долго ждать. С шумом поднявшись по лестнице, всплеснул руками:
- Ну, вот уж и собрались все! Извините, задержался немного… О! Хорошо, и участковый наш здесь. Так, что, начнем сразу?
- Ну, конечно, сразу, - пожал плечами старший Кумовкин. - Зачем звал, начальник?
- Сейчас узнаете, - усевшись за обшарпанный конторский стол, председатель отодвинул локтем разбросанные бумаги и указал рукой на незнакомца в костюме и галстуке: - Прошу любить и жаловать - Сидоров Иван Андреевич, директор детского дома. Его, так сказать, подопечные целое лето будут у нас в интернате… ну, в бывшем интернате. И вот по этому поводу я бы хотел со всеми вами поговорить… вернее, не столько я, сколько Иван Андреевич.
Конечно, речь зашла о деньгах. Впрочем, и не только о них - что касается лично Ратникова, так у него попросили - если это возможно - помочь не деньгами, а товаром - стиральным порошком, мылом, зубной пастой…
- Ты уж помоги, Михаил, - уговаривал глава волости. - А уж я потом… потом решим что-нибудь с помещением…
Ага! Как раз под магазин промтоварный.
- Или детишки детдомовские тебе огород прополют… Прополют ведь, Иван Андреевич?
Директор детдома поморщился, словно у него от этих слов заболел зуб:
- Юрий Михалыч, родной, давайте их детдомовскими не называть… Понимаете, прицепится такое слово… ну, как ярлык, что ли. А насчет огорода вы, Михаил Сергеевич, не беспокойтесь, все сделаем.
Ну надо же… и отчество уже знает. А этот Иван Андреевич - мужик не простой.
- Да ладно, - Миша замахал руками. - С огородом мы с женой как-нибудь и сами управимся, вот еще - детей чужих припахать. А с порошком да мылом - помогу, хоть вот сейчас прямо подошлите детишек… или даже кого-нибудь одного, со списком, а уж Маша - супруга моя - вам все к самому интернату подвезет, ну или я… Вам когда удобно?
- Да когда скажете, - директор улыбнулся и, поправив очки, подошел к Капустихе… а уж с той стало сложно!
Ратников не стал слушать, как владелица трех магазинов жалуется на беспросветно нищую жизнь, кивнул директору и, пожав председателю руку, направился к двери.
- Эй, эй, эй! - закричал вдруг участковый Димыч. - Постойте! Вы это, не расходитесь пока.
- Ах да, да, - глава волости хлопнул себя по лбу. - Совсем забыл… Вот, товарищ участковый нам что-то сказать имеет. Послушаем.
- Вот-вот, послушайте, - молодой лейтенант улыбнулся, привычно пошарив глазами по креслам - не забыл ли фуражку.
Фуражку он забывал везде, где только мог, а потому в последнее время вообще обходился без головного убора, тем более служебная "нива" имелась.
- Короче, Лешу… ну, в смысле - гражданина Афоничева - все вы знаете…
- Афоню-то? А что с ним опять такое? Поди, чего натворил?
- Да не он… Пришел тут, заявление писать…
- Афоня - заяву?! Вот чудеса-то! И на кого?
- Да не знает он - на кого. Короче, пошел он тут на Танаево озеро, на рыбалку, а вернулся голым!
- Как голым?! - все недоуменно переглянулись, а Капустиха так даже томно опустила ресницы. - Ну, правда же как?
- Да так, - лейтенант ухмыльнулся. - Не помнит он точно - как. Говорит, выскочил из лесу какой-то парень - голый, в чем мать родила - скидавай, говорит, одежку…
- Ой, как интересно! - хлопнула в ладоши лавочница. - Где это голые мужики бегают, говорите - у Танаева озера? Ну-ну…
- Ишь как заинтересовалась-то! - глухо хохотнул Вашников, пилорамщик. - Ой, бабы… все вы об одном только и думаете…
- Это о чем это? - Капустиха надулась, даже, кажется, покраснела.
- О мужиках голых - о ком же еще-то? - Вашников уж совсем рассмеялся, в голос, а следом за ним - и все остальные, включая участкового и директора детского дома.
Впрочем, участковый тут же опомнился;
- Зря, между прочим, смеетесь! Типичный грабеж. У терпи… у потерпевшего в кармане куртки японская леска была, крючки, блесна какая-то крутая, недешевая и деньги - пять тысяч рублей. Ущерб для него значительный.
- У Афони - пять тысяч?! - Вашников снова захохотал. - Да трендит он все, Димыч! Ты ему веришь, что ли? Напился он пьяным-пьяно, полез купаться, а потом куда одежку кинул - забыл! Да кому она нужна-то, его одежонка… а про пять тысяч - это он врет!
- Да и я, честно сказать, так же думаю, - чуть смущенно признался тот. - Отказной материальчик готовлю… Но вот, счел за лучшее вас предупредить, мало ли что… Тем более - дети тут будут детдо… ну, короче - дети.
- Спасибо, товарищ лейтенант, за предупреждение, - громко поблагодарил председатель. - Мы его в своей работе учтем обязательно, верно, Иван Андреевич?