Конечно, лучше было бы дождаться, пока стемнеет, но это было бы нереально - вот-вот могли объявиться кнехты. Люк в полу, правда, закрыли, но… ведь заподозрят, что что-то не так, начнут стучать, ломиться… Тогда уж точно не выберешься.
Михаил снова посмотрел в окно - внизу, на хоздворе, словно мураши, копошились люди - разгружали возы, что-то тащили в амбары. Наверх никто не смотрел, и, быстро привязав веревку к штырю от ставень, Миша решился:
- Давай! Только быстро… Вон за теми кадками спрячемся.
Олекса нырнул в окно ногами вперед и, стремительно съехав вниз, за пару секунд оказался внизу, тут же укрывшись за кадкой. Что и говорить - ловко!
Внизу, на лестнице вдруг раздались шаги, кто-то постучал в люк… чей-то громкий голос позвал герра Якоба. Ратников перекрестился, поплевал на руки…
Спустился, ударился ногами в траву, спружинил, откатился в крапиву, за кадки. И в тот же момент выскочивший из главной башни кнехт быстро побежал к воротам. Опаньки! Затворили! А неплохо у них тут служба поставлена, что и говорить. Малейшее подозрение, и…
На заднем дворе началась суматоха, все работники поняли: в замке что-то случилось.
- Хватаем бочку! - быстро распорядился Михаил. - Потащили…
- Эй, вы! - почти сразу закричал на них какой-то кнехт. - Приказано было прекратить работу и всем собраться в часовне!
- Ага, счас! - обернувшись, Ратников презрительно скривился и зло сплюнул наземь. - А бочку с вином тут бросить прикажешь? С самым лучшим итальянским вином?
- Хм… - кнехт махнул рукой и отвернулся. - Черт с вами, тащите. Только давайте поторапливайтесь, свиньи.
Миг - и лазутчики были уже у стены. Бросив бочку, живо вскарабкались по заранее прислоненной досочке… спрыгнули - уж тут абы как - в ров, покатились, хорошо хоть песок оказался мягким.
- Теперь куда, боярин? - поморщившись, видно все-таки ушибся, шепотом осведомился Олекса. - Выберемся да бежим?
Михаил хохотнул в ответ:
- А зачем выбираться? Так, по рву и пойдем, не высовываясь… Он ведь к озеру ведет? И не докопано там немножко, всего-то шагов с десяток…
Глава 8
Лето 1243 года. Чудское озеро
ШАЙКА
Само собой разумеется, подобные нравы предполагали полное пренебрежение к человеческой жизни и человеческим страданиям.
Марк Блок.
Феодальное общество
Никем не замеченные, беглецы проскользнули по дну крепостного рва и, пробежав метров семь, нырнули в спасительные камыши, где и затаились, переводя дух. Михаил хорошо понимал, что, по сути, явились они в замок зря, без всякого конкретного плана, на рывок, наудачу - подобные наглые эскапады не так уж и редко удачей заканчиваются. Увы, не повезло! На сей раз… Зато повезло в другом - выбрались! Все-таки выбрались, вот что значит не пускать дело на самотек и заранее присмотреть пути отхода. Хотя, если разобраться - так и здесь все наудачу, по-наглому. Главное - быстро, эта вот быстрота и стала залогом успеха. Успеха временного - в замке были профессионалы, и уже, скорее всего, организовывали погоню.
- Как ты мыслишь, Лекса, где они нас будут ловить? Как здесь лучше всего уйти?
Юноша улыбнулся:
- Вестимо как, боярин! Озером!
- Значит, и они сейчас погрузятся в свои ладейки… прочешут все… В лодке, даже если мы ее и украдем - не уйти, точно.
- Не уйти, вестимо, - хмуро согласился Олекса и, осторожно вытянув шею, добавил: - А на корабликах-то орденских уже паруса поднимают.
- Вижу, - Ратников тоже осторожно раздвинул камыши, выглянул. - Ну, поищут нас по озеру, не найдут, к тому времени и из леса погоня вернется… та, что с собаками - слышишь, лают?
- Они-то нас потом тут и учуют… ежели не уйдем. Боярин, а ежели темноты выждать?
- А дадут? Далеко еще до темноты-то… Ты чего задумался? Знаешь, где спрятаться?
Миша просто так это сказал. Но вот именно такой вид сейчас у подростка и был! Хитроватый, уверенный в себе… нет, не самоуверенный вовсе, но с этакой надеждой. Будто знал он что-то такое… схрон, что ли? Впрочем, а почему бы и нет?
- Что, парень, никак ватажку свою прежнюю вспомнил? - вкрадчиво осведомился Михаил.
- Вспомнил, - Олекса не стал отнекиваться. - Я к ним и хотел… ну, как тебе помогу дела сладить да отсель выбраться. А куда мне больше?
И то верно. Тут как у Маяковского в знаменитых стихах - единица ничто, единица - ноль. В одиночку в Средние века просто не выжить, здесь каждый - член какой-то группы, клана. И каждый нуждается в могущественном покровителе. А у Олексы такового нет, значит остается одно - шайка. Тем более, там его хорошо знают. Вариант, конечно, так себе, но… Миша, как ни бился, так и не мог предложить парнишке ничего лучшего. Ну, не в холопы же подаваться, в самом-то деле? Что ж… шайка так шайка.
- И где они, твои ватажники?
- В Черном лесу обретались, там, ближе к Дерпту.
- Далековато, - Михаил присвистнул. - Да и не уйти все равно.
- Пешком не уйдем, - согласно кивнул Олекса. - А вот были бы лошади… Знаю я тут одно место… вмиг бы домчались - не догнали бы, - а уж дальше болотами.
- Ишь ты, лошадей ему подавай… - Ратников задумался. - Где их вот только взять-то? Слушай, а что, без лошадей-то - никак?
- Не уйдем! Погоня-то конная… ой, боярин-батюшка, а может, нам у них лошадок и взять? Ну, у погони! Вон те кусточки как раз подходящие - засаду устроить! Давай побежим-ка! Поспешим, покуда все-то не ускакали.
- Поспешим, говоришь?
- Ну да - вон за теми кусточками.
Михаил усмехнулся:
- А, черт с тобою! Бежим! Коль, уж говоришь - без коней никак…
Да, конечно, скорее всего, конников пришлось бы убить - а что еще с ними делать-то? Кнехтов уж наверняка было бы больше двух. И так-то не очень справишься…
- Да нет, очень даже легко, - Олекса презрительно скривился. - Кнехт - не рыцарь. Так, собака воинская, ни умения особого, ни злости. Да этого от них и не ждут. Я так мыслю - не особо-то они за нами и погонятся. Нет, поначалу, оно понятно, всякое рвение выкажут, ну а уж опосля, когда поднадоест по лесам шататься… Нам бы, боярин-батюшка, самых ленивых выбрать - оно бы и легче, да и живота лишать никого бы, наверное, не пришлось.
- Ленивых, говоришь? - усмехнулся Миша. - А как же мы их выберем?
- А подумаем, поразмыслим! - юноша сейчас выглядел очень даже азартно, прямо глаза горели. - Вот, куда самые ленивые сейчас поскачут?
- И куда же?
- А туда, где можно затаиться от сотских-десятских подальше, пересидеть, отдохнуть…
- Так они ж, верно, за награду нас ловят!
- Ага, за награду. Только награду ту еще заработать надобно! А в лесах здешних на лихих людишек запросто нарваться можно. Тем более, язычники-чудины посейчас - не мирные, и о том кнехты добре ведают. Не все слуги дураки, боярин! Найдутся и те, кто отсидеться захочет, волю себе устроить, пусть даже и на денек. Они замок с той стороны объедут, с севера, якобы в леса поскакали, а сами… есть там одно урочище рядом с лесным озерком. Озерко небольшое, неприметное, однако водица в нем чистая, и среди местной чуди поверье есть: в том озерке купаться - от всех болезней помогает.
- Хм, - внимательно выслушав парня, Ратников пошевелил камыши, с осторожностью вглядываясь в идущую от ворот замка дорогу, по которой только что пронеслись вооруженные всадники. - По этой дорожке дойдем до твоего урочища?
- По этой… дойдем, вестимо, но… - Олекса решительно махнул рукой и засмеялся. - Ну, ты даешь, боярин-батюшка!
С утра бегающие по небу облака наконец разразились теплым дождиком, не крупным, но и не очень мелким - грибным, и это было для беглецов весьма кстати - прятались в камышах, в сырости, одежка-то вымокла.
Из ворот замка как раз вышли оброчники - кто на возах, кто с санями-волокушами, большинство же - пешком, эти сразу направились к озеру, к лодкам. Миша с Олексой опередили волокуши и возы, шагали себе, не быстро, но и не медленно, глядя, как где-то впереди, за деревьями, маячат конные кнехты - погоня. Так вот, вслед за ними, и шли, а потом, верст через пять, резко свернули направо.
Сомкнулись над головами сумрачные кроны деревьев, мокрые еловые лапы больно ударили по лицу, узенькая - едва разглядеть - тропинка, не поймешь, человеческая или звериная, терялась среди мокрого густого подлеска. Однако Олекса шагал уверенно, быстро, обернувшись, подмигнул даже:
- Я тут, боярин-батюшка, каждое деревце знаю!
Хорошо было иметь такого проводника, без него Ратников и не сунулся бы в такую непролазную чащу. Ну вот, темень кругом - папоротники, густые кусты, деревья - не скажешь даже, в какой стороне озеро, замок, Дерпт…
- Скоро уже, - снова обернулся Олекса. - Тут осторожней - ручей.
Он сказал - "ручей", с ударением на первом слоге… Вот ведь сленг - не сразу и догадаешься.
Перепрыгнув через темный неширокий ручей, путники зашагали дальше: вскоре тропинка заметно расширилась, лес стал реже - меньше становилось елей, все чаще попадались могучие вязы, рябины, солнечно-желтые красавицы липы. Да и небо посветлело, дождь кончился, и в голубых разрывах выплакавших свое туч весело засияло солнце.
- Вон он, овраг… урочище, - останавливаясь, показал рукою Олекса. - Однако мы туда не пойдем, свернем к озерку. - Тсс!!!
Юноша вдруг замолк, присел даже, напряженно вслушиваясь в лесную тишь, нарушаемую лишь птичьим щебетом да дальним перестуком дятла. Ратников тоже прислушался и явственно уловил голоса. Веселые такие, детские… или женские… И смех!
- Купается кто-то, - негромко заметил подросток. - Скоро и кнехты объявиться должны… Пошли, боярин-батюшка, глянем…
Миша махнул рукой:
- Пошли.
Дернул невзначай рябинку - окатило каплями с головой. Да и черт с ним, все равно мокрый.
Нырнув в малиновые кусты, беглецы пробрались орешником и, обойдя старую липу, впритык вышли к озерку - славному, совсем не по-лесному прозрачному, светлому. Озеро окружали редкие высокие сосны, их мокрые, быстро сохнущие стволы горели в солнечных лучах ярким сусальным золотом. Сильно пахло смолою. А в озере… В озере, брызгаясь и смеясь, купались девчонки - юные лесные нимфы!
- Чудинки! - укрывшись за кустиком, прошептал юноша. - Ишь, белявые все… Тощие.
Ратников хмыкнул - по его-то мнению, не такие уж и тощие были эти купальщицы, нет - в самый раз! По меркам двадцать первого века, конечно.
- Ой, какие! - Олекса не отрывал от нимф глаз. - Особливо вон та, слева… Вот это титьки! Ой!
- Тсс!!! - Ратников резко зажал парню рот, услыхав, как где-то рядом фыркнула лошадь.
Кнехты! Кто же еще тут мог быть? Беглецы убрались в кусты… затаились… Ага! Ну точно - кнехты.
Их было трое - молодые парни в белых, с черными тевтонскими крестами, плащах, у одного имелся средних размеров меч с большим перекрестьем, напарники же его были вооружены короткими копьями и небольшими топориками - чеканами. Тот, что с мечом, стоял лицом к старой липе и громко мочился. Вот, закончив свое дело, обернулся к озеру… длинное, вытянутое, словно у лошади, лицо его с бритым подбородком и темными вислыми усами вдруг озарилось улыбкой:
- Эй, мужи! Да тут девки! - обернувшись к своим, обрадованно прошептал он. - Привяжем-ка лошадей…
Привязали. Быстро, словно куда-то спешили. Беглецов лучше бы ловили с таким рвением!
- Тут, кусточками проползем, глянем… - шепотом командовал вислоухий. - Матка Бозка Ченстоховска… Не зря мы сюда ушли, что я говорил?!
- Умный ты, Збышек!
Прислонив к липе копья, кнехты один за другим исчезли в густых зарослях. А беглецы, пропустив тевтонских слуг, подобрались к лошадям. Двух отвязали, тихонечко отвели подальше, уселись в седла.
- Надо было третью забрать, - запоздало обернулся Олекса. - Чтобы не было соблазна погнаться.
- Погнаться? - Ратников засмеялся. - Одному за двумя? Ты ж сам сказал, что эти кнехты не дурни.
- Вообще-то - да. Ну, поехали, что ли, боярин-батюшка?
- Поехали, - Ратников размашисто перекрестился. - Да поможет нам Бог!
Широкая тропка вилась меж сосен и елей, вскоре вообще потянулось редколесье, луга, поля, пожни, вот впереди, за кустами, послышался вдруг скрип колес, и беглецы немедленно свернули в чащу, пропуская возы.
- Ну? - тихо поинтересовался Ратников. - Долго еще ехать?
- Кто знает? - Олекса хитровато прищурил глаза. - Дотемна добраться бы до нужного места, а там поглядим. Может, лошадок придется бросить и болотом идти.
Миша лишь головой покачал. Болотом! Этого только еще не хватало.
Остаток пути, впрочем, прошел без приключений, снова полил дождь, зарядивший на это раз, похоже, надолго, глинистая дорога раскисла, и копыта лошадей скользили по ней, облипая желтовато-коричневой грязью. Хорошо еще, лошади были подкованы. Маленькие, неказистые, со спутанной гривой, они мало напоминали злых рыцарских жеребцов.
- Мунгальские, - пояснил Олекса, со знанием дела похлопав лошадь по холке. - Добрые кони, выносливые. Токмо рыцари их не любят - не под стать им. Оттого и не так ценятся, но все равно, ежели с умом продать - наварец получим хороший.
- Продать, - хмыкнул Ратников. - Ты подожди загадывать - сначала доехать бы!
Доехали, хотя последнюю часть пути лошадок пришлось вести под уздцы - слишком уж глинистой да скользкой была дорога, потом еще свернули на узенькую лесную тропу. Над черными верхушками елей быстро темнело небо. Дождь так и лил не переставая, под ногами и под копытами коней чавкало, а вскоре и вообще пошел сплошной бурелом, запахло какой-то гнилью.
- Все, - оборачиваясь, промолвил юноша. - Похоже, приехали.
Михаил вскинул глаза:
- Так приехали или "похоже"?
- Лошадок придется отпустить, - вздохнул Олекса. - Привязать - так волки сожрут или медведь.
- Ну, так отпустим, черт с ними! Вообще, долго еще?
- Посейчас тут, у дубка, заночуем. В болотину в темень соваться - себе смерти искать.
"Дубок" оказался старым и раскидистым, с толстым узловатым стволом и корявыми ветками, торчащими, словно загребущие руки какого-то сказочного великана. Там, под широкою кроной, и заночевали, отпустив коней. Спасибо разиням-кнехтам - в переметных сумах оказался и хлебушек, и зеленый лучок, и печеная рыбка, и даже плетеная баклажка с ягодной брагой, которую продрогшие от дождя путники тут же и выпили, а уж потом, устроив шалашик, принялись за еду.
- А погоня сюда не доберется? - все опасался Ратников. - Не на слишком ли приметном месте ночуем?
Олекса лишь отмахнулся:
- Не, как раз там ночуем, где надо.
Что он под этим "где надо" имел в виду - бог весть, да Миша и не переспрашивал. Вообще Олекса стал держаться как-то по-другому, без подобострастия, почти как равный с равным, и назвал уже не "боярин-батюшка", а просто "боярин" или даже "Мисаил".
Юноша быстро уснул, засопел на мягком лапнике, а вот Ратников, несмотря на усталость, все никак не мог забыться, все рассуждал, думал, корил себя за так бездарно проведенный визит в тевтонский замок. Ничего толком не вызнали, хорошо хоть сами ушли. Могли бы и не уйти, вполне.
Лишь под утро, уже когда начинало светать, Михаил смежил веки, проваливаясь в глубокий сон… а проснулся от того, что кто-то нагло тянул его за ноги!
Тянул да приговаривал:
- А ну-кось вылезай, мил человеце! Вставай, вставай, просыпайся… Покажись - кто ты есть?
Рядом, у шалаша - вот гад! - во все горло заливался смехом Олекса. Сидел, развесив на кустах мокрую рубаху, щурился на ярком солнышке. Да, погодка нынче, слава богу, похоже, налаживалась…
- Ну, вот он, дружок мой! - махнув рукой, подросток кивнул на Мишу. - Прошу любить и жаловать. Мисаил Сергиев сын, боярин… такой же, как мы, боярин… вояка знатный! Что смотришь, Хевроний?
Чернобородый, самого зловещего вида мужик, к которому сейчас обращался Олекса, являл собою тип классического разбойника-лиходея, лесного татя, вернее сказать - вора, татями тогда лишь воров называли, а ворами - серьезных преступников-душегубов. Кудлатая бородища, кустистые и густые, как у Леонида Ильича Брежнева, брови, темные, глубоко посаженные глаза, широкий нос с торчащими из ноздрей волосами, золотые серьги в обоих ушах, рваный шрам на левой щеке, через губы… красавец, что уж тут скажешь! Видно было, что сей разбойник много чего повидал, много в чем участвовал, и кровушки людской поцедил - будьте нате. Вся фигура его, коренастая, ладная, была будто специально создана для войны, для боя: ухватистые узловатые руки, толстые ноги в красных сафьяновых сапогах, мускулистая, обтянутая слегка поржавевшей кольчужкою, грудь. К поясу его было привешено два меча в простых, обтянутых воловьей кожею, ножнах.
- Воин, говоришь? - Хевроний усмехнулся и сплюнул. - А вот мы посейчас проверим… Держи!
Вытащив меч, он бросил его Михаилу, да так ловко - рукояткой… Ратников поймал - реакцией бог не обидел - вскочил на ноги…
Разбойничий атаман уже вытащил другой меч, как успел заметить Миша, чуть более длинный, явно трофейный, рыцарский… не чета тому, что был сейчас в руках у Ратникова - плохого железа подделка, контрафакт, уж Михаил на своем веку мечей повидал, разбирался.
Ну, что ж… биться так биться, придется уж и таким…
- До первой юшки! - быстро предупредил Хевроний и, азартно сверкнув глазами, ринулся в бой.
Удар! Хороший такой, справный, от которого, вообще-то, и падают… тяжелым мечом не очень-то пофехтуешь, тут больше настрой на другое - именно на удар, разящий и страшный, такой, в который вкладываешь обычно всю свою силу… Хевроний вот - всего лишь полсилы вложил, это по всему чувствовалось - Миша все же сумел отбить, даже плохим клинком… не совсем отбить - отклонить скорее… И сам перешел в атаку, вытянув руку, нанес укол… Был бы добрый меч, не этот, с закругленным концом, старинного типа - таким только рубить, не колоть, нет…
Противник снова размахнулся, ударил… Ратников тут же уклонился, снова подставил клинок - так, на отводку, изящненько… И опять ударил, теперь уже - в рубку, клинком, так, что разбойник едва успел подставить свой меч, отбивая направленный якобы в сердце выпад. Якобы в сердце, на самом деле - в шею, ее-то Михаил и достал, так, слегка поцарапал, да тут же и ухмыльнулся, воткнул в землю меч:
- Кажется, до первой крови собирались биться?
Соперник набычился, сплюнул… и, бросив клинок в траву, громко расхохотался:
- Ай, молодец, парень! Не знаю, какой ты боярин, а рубишься знатно! Одначе была бы секира…
Миша пожал плечами:
- Так и против секиры приемы есть… Не этим клинком, конечно.
- Ого! Так ты и в клинках разбираешься?
- А чего ж? Тут ведь все видно, - Ратников вытащил воткнутый в землю меч и презрительно прищурился. - Клинок толстоват, значит, железо плохонькое, непрокованное, незакаленное, дол нет - кузнец неумелый был, только и сумел, что клеймо выковать - "Людота коваль" - клеймо знатное, однако такие мечи в глубокую старину ковали. Так что, ежели на базаре меч купили - так то на дурня.
- Не на базаре, - ухмыльнулся Хевроний. - От орденских кнехтов меч…
- Понятно! Откуда у них хороший-то?
Атаман перевел взгляд на Олексу, живенько наблюдавшего за ситуацией: