Пошарив в кустах, Ратников вытащил из кармана куртки баночку "Холстейн", откупорил… Ах!!! Ну до чего же благодатный напиток, особенно сейчас, в жару! Уфф…
Ну до чего ж хорошо кругом!
- Дядя Миша… А вы ведь не чернику ищете!
- Я? С чего ты взял?
Склонив голову набок, Артем смотрел на Ратникова и улыбался:
- Да так. Я же не дурак, вижу.
- Хм, - Михаил уселся на старый, поросший серовато-зеленым мхом пень и сделал долгий глоток. - Ну, и что же ты видишь?
- А все… - мальчик хитро прищурился. - Черника во-он там, где не так сухо… где Маша и я вот был… А вы все вокруг тропинок ходите-бродите, но кустам шарите - ясно, ищете что-то. Что-то такое потеряли? Вы мне скажите, дядя Миша, я вам помогу, ну вот, честно-честно! У меня глаза знаете какие зоркие - ого-го! А вы уже это… в возрасте…
- Вот спасибо! - Ратников не выдержал, расхохотался. - Старым меня обозвал.
- Да не так все!
Михаил с минуту подумал, неспешно допивая пиво. Артем терпеливо ждал, не уходил - вот ведь упрямый чертенок! А с другой стороны - почему бы и нет? Хочет помочь - пусть помогает. В конце концов, ведь не ради черники они сюда явились, ягод этих и около усадьбы полно…
- Ладно, Тема, так и быть, скажу. Только ты - тсс…
Мальчишка обрадованно закивал:
- Могила!
- Вещицу одну ищу… браслетик стеклянный… желтенький такой, в виде змейки, витой. Здесь где-то потеряли…
- А-а-а, - протянул Артем. - Понятно. Тогда вы, дядя Миша, давайте здесь и ищите, а я - во-он от той елки.
- Давай, - выкинув банку в болото, Ратников махнул рукой.
Они прочесали всю округу, рыскали часа два и совершенно без всякого результата. Ни-че-го! Хотя, конечно, стеклянный браслетик - это такая штука, что не очень-то и заметишь, особенно - в старой хвое.
Вообще, Миша понимал, что, наверное, зря затеял все эти поиски… но надо же было хоть что-то делать. Может быть - и не зря все это?
- Дядя Миша! - Тема метнулся к кустам… миг - и нет его, лишь сверкнула за ветками желтенькая футболочка, Ратников насторожился обрадованно - вдруг, да и впрямь мальчишка нашел чего?!
- Не, Михаил Сергеевич, - выбравшись на тропу, Артем обескураженно развел руками. - Бутылка разбитая на солнце сверкнула… вот и показалось.
- Ничего, бывает…
- А я вот думаю, дядя Миша, может, надо у местных девчонок спросить? Если у кого такие браслетики и будут - так у них только, - мальчик потер рукой левую щеку и скривился.
- Ты чего, парень? - обеспокоился Михаил. - Зуб заболел аль укусил кто?
- Правый верхний резец что-то побаливает, - совсем по-взрослому пояснил мальчишка. - Кариес, наверное, или пародонтоз. В городе обязательно к врачу пойду.
- Ишь ты… И не боишься?
- Не-а. Вон…
Тема показал сгиб руки… с проколотой, словно у наркомана веной, улыбнулся:
- Знаю, знаю, о чем вы подумали! А вот и нет - не наркоман я.
- Да ла-адно…
- Это мне Алия, медсестра наша, витамины колет… не часто, но… Говорит, что для поддержания. Улыбается всегда, Алия-то, шутит… только глаза у нее какие-то ненастоящие… не знаю, как объяснить, но… А вообще-то я процедур не боюсь, у меня же мама врач… была…
Артем опустил голову - казалось, вот-вот заплачет, но нет, справился с накатившей вдруг грустью, улыбнулся даже… нерадостно улыбнулся - да и с чего радоваться-то? - а так, уныло и словно бы недоумевающе. Немного помолчав, спросил негромко:
- Дядя Миша… а почему так?
Ратников непонимающе моргнул.
- Ну… за что мне все это? - скривив губы, пояснил мальчишка. - Жил себе, жил… и вот, сразу оба…
Миша ничего не сказал - а что тут скажешь? Погладил мальчишку по голове, взъерошил волосы. Артем и тут не заплакал, лишь шмыгнул носом.
- Я говорю, девчонок местных расспросить надо.
- Расспросим, - улыбнулся Ратников. - Специально на танцы сегодня зайдем.
- Нет, Михаил Сергеевич, не на танцах надо, - Артем наклонил голову и хитровато прищурился. - Те девчонки, про которых говорю, на танцы, наверное, еще не ходят.
Миша пригладил волосы и, усевшись на валявшееся у тропинки бревно, заросшее папоротниками и высокой травою, пристально посмотрел на мальчишку:
- А ну-ка давай поподробней! Что у тебя там за мысли бродят?
Тема сел рядом:
- Я вот думаю, что такие браслетики, про которые вы рассказывали - это ж стекляшка дешевая, так?
Ратников хмыкнул - однако парень умен не по годам, кивнул:
- Ну, пожалуй, так.
- А раз так, те девчонки… ну взрослые уже или почти что взрослые, что на танцы ходят, такую дешевку и не наденут, наверное. Хотя в деревне могут…
- Могут, могут, - Михаил тут же вспомнил Лерку Размятникову… даму Элеонору, законную супругу славного нормандского рыцаря Анри де Сен-Клера… это сейчас… то есть там, в прошлом, она, поди, только изумруды да бриллианты носит, а тогда, здесь, в деревне… польстилась и на стекляшку!
- Но вообще-то ты прав…
- Так я побегу, спрошу? - Артем тут же вскочил с бревна, задорно сверкнув глазами.
Ратников замахал руками:
- Стой, стой! Куда ты побежишь-то? В поселок?
- Вовсе нет! - весело расхохотался парнишка, и Миша подумал, что вот же, дети всегда так - сначала грустят, а потом тут же смеются, от слез до хохота, один, очень небольшой шаг.
- Сейчас, наверное, уже часов одиннадцать, так? - щурясь от солнца, осведомился Тема.
Миша взглянул на часы:
- Без пятнадцати.
- Ну, вот! - Артем хлопнул себя по коленкам. - Как раз сейчас сюда площадка придет!
- Какая еще площадка?
- Ну, в школе бывшей что-то типа лагеря.
- А-а-а, - сообразил наконец Михаил. - А что, есть она здесь, что ли?
- Да, есть, - мальчик тихонько засмеялся. - Ничего-то вы, Михаил Сергеич, не знаете!
Миша хохотнул:
- Зато ты все знаешь. То-то, я смотрю, приоделся комаров кормить… Ну, если там девчонки, то тогда, конечно… А точно придут?
- Да точно. Я ж вчера спрашивал… у одной.
Мальчишка не обманул - не прошло и пяти минут, как Ратников услыхал чьи-то громкие голоса и тут же увидел, как показавшиеся из перелеска дети - немного, с дюжину - радостно метнулись к озеру.
- Осторожней! Осторожней! - позади шли две женщины-воспитательницы. - Внимание! Никому в воду не заходить. Света Бурякова, к тебе относится в первую очередь! Я кому говорю, Бурякова?!
- Ну, Евгения Викторовна… ну пожалуйста…
- Никаких пожалуйста!
Артем тряхнул головой, словно застоявшийся в стойле жеребенок:
- Ну, я побегу!
- Ну, беги… А тетки-то эти тебя не прогонят?
- А чего им меня прогонять? - расхохотался мальчик. - Я же вежливый и воспитанный… не какой-нибудь гопник!
Шмыгнул носом, шорты подтянул и убежал.
- Здравствуйте, Евгения Викторовна…
Михаил только хмыкнул - во дает парень! Этак точно всех там разговорит, не только девчонок, но и воспитательниц.
Допив пиво, Ратников аккуратно положил пустую баночку на тропу - подберут, кому надо - и зашагал к Маше. А та уже выбралась из кустов, шла навстречу с полным ведерком ягод:
- Черницы вот набрала. А браслетиков так и не видала… даже осколков.
Жаль… Что и говорить - жаль. Ну, так ведь они тоже, браслетики-то, кучами здесь не валяются. Случайно только можно найти. В этом смысле сейчас больше на Артема надежда.
- Ой, - Маша поставила ведро наземь. - А где Тема-то?
- Вон, у озера, с девчонками, - кивнул Михаил. - Может, чего и вызнает?
Где-то неподалеку, за перелеском, послышался приближающийся шум двигателя, солидный такой шум, явно не "легковуха"… Лесовоз, что ли?
Ратников повернул голову: нет, не лесовоз. Старый "сто тридцатый" ЗИЛ, с многократно крашеной голубой краской кабиной, грузовой транспорт "узбека" Николая Кумовкина. На нем он металл и возит. То есть - шоферюга его… Ха! А ведь старый знакомец - Колька Карякин, местный молодой мужик, уже успевший отмотать "пятерик" по серьезной - за грабеж - статье, и опять же, в прошлом году, попавший под следствие по делу о пропаже Лерки - дамы Элеоноры. Ничего тогда не доказали - да и не могли бы! - выпустили…
Однако все равно странно: Карякин, из кондовых, так сказать, местных - и работает у пришлых? С Эдиком Узбеком у него, кстати, отношения те еще были… Колька Эдику даже как-то башку пробил… Лерку все никак поделить не могли. Даму Элеонору. Хотя Карякин-то женат, а вот все ж таки не унимался - на молодых девочек тянуло. Интересно, чего ж он теперь с Узбеками-то?
- Здорово, Сергеич, - поставив машину у елки, Карякин хлопнул дверцей и закурил. - О, Марья, и вы здравствуйте!
- Привет, привет, Николай, - Михаил протянул руку, поздоровался. - Какими судьбами тут?
- Да вот, думаю, зайду, искупаюсь, а то что-то жарко… - шоферюга с видимым наслаждением затянулся и сплюнул. - Тебе курево не предлагаю, знаю - в завязке.
- Пять лет уже! - с гордостью подтвердил Ратников. - Ты чего такой бледный-то?
- Да посидели вчера… Вот подумал - дай-ка, заеду по пути, искупаюсь.
- Понятно… Так тебе пивка бы лучше! Хотя ты ж за рулем…
- Коли угостишь, так не откажусь! - Карякин засмеялся, показав редкие зубы.
Вообще-то он был красивый парень, Колька Карякин, и скроен ладно, и на работу востер, только вот характер имел - не приведи господи, да и самолюбия - выше крыши. Как он все-таки к Кумовкину-то попал? Узбеки ж - чужаки, вражины.
- Пей, пей, - вытащив из сумки банку рабоче-крестьянской "Охоты крепкой", Миша протянул ее собеседнику, открыл и себе…
- Эх, хорошо! Спасибо, - смачно глотнув, поблагодарил Николай.
Оставив с полбаночки, присел на бревнышко, снова закурил:
- Хороший ты человек, Сергеич!
И продолжил неожиданно зло:
- А вот наши… совсем со мной знаться перестали, сволочи. Ну, после того как я к Узбекам пошел. А к кому здесь еще идти-то? Тем более судимость еще не погашена. На вашниковскую пилораму лес возил, потом - бух! - снова под следствие, из-за Лерки все… Ну, ты знаешь. А вернулся - место уже на лесовозе занято. Вашников, конечно, ждать не стал - думал, посадят меня. Да я его не виню - всякий бы так сделал. Ну а мне-то чего? Куда податься? А тут услыхал - Коля Узбек водилу на "сто тридцатый" ищет - металл на его баржу возить.
- На "Гермес", что ли?
- Ну так одна ведь баржа у него, самоходка.
- А я думал - траулер.
- Не, баржа, - Карякин сплюнул. - Да какая разница? По озеру-то ходить, чай, не по морю. Хотя, конечно, и тут шторма бывают.
- Ну, и как работается-то? - просто так, чтобы подержать беседу, спросил Михаил. Впрочем, не просто так - Димыч-то, участковый, ведь просил, если что - так узнать про "Гермес" и вообще - про Кумовкина Николая. Что там у него за цветмет?
- Работается? - Николай махнул рукой. - Да так себе. Когда пять рейсов за месяц сделаешь, когда - три, когда - и того меньше. С этого и зарплата. Да ведь ты пойми, мне больше идти-то некуда. Разве что в город… да и то… Кто возьмет-то с судимостью?
- Интересно, - глядя на озерную гладь, медленно протянул Ратников. - Что же это, выходит, у Коли Узбека дела не очень?
- Выходит, так.
- Тогда еще интересней, на какие шиши он себе двухэтажный домишко строит? Особняк целый.
- А черт его! - Карякин быстро допил пиво и, выбросив банку в кусты, вытер рукавом губы. - Может, у него еще какое дело есть? Знаешь, Сергеич, я ведь в чужое не лезу, отучен. Вот тот же Коля Узбек… До сих пор не пойму - на хрена ему корабль… ну баржа эта? Цветмет этот поганый лучше на том же ЗИЛе посуху через границу возить. Через Печоры… Хотя, конечно - по озеру куда как прямее. И все равно, это ж сколько возни лишней! С грузовика на территорию, ну, где склады - металл перегрузи, потом - на баржу, в Эстонии опять же выгружать… Морока!
- А куда возят-то?
- Да черт его знает. Там, на эстонском-то береге, деревня какая-то есть, колхоз раньше был рыболовецкий… называется… То ли Выыру, то ли Вииру… нормальному человеку и не выговорить. Туда и возят… Да я сам-то не был, не видел. Ладно, - докурив, Карякин поднялся на ноги. - Пойду, окунусь, да поеду. Спасибо за пиво, Сергеич.
- Да не за что.
Миша снова посмотрел на озеро - детишки там не купались, воспитательницы не пускали, и правильно, Танаево озерко такое - дно нехорошее, илистое, топкое, да и чего только там нет, начиная от обычных коряг и битых бутылок и кончая старой эмтээссовской сеялкой, потопленной пьяным трактористом в бог знает каком лохматом году.
- Ну, Евгения Викторовна, ну, можно, мы просто по водичке походим?
- Бурякова, не канючь! Ты что, стекло не видишь?
- А дяденька вон купается!
- Он сам за себя отвечает, а за вас - я!
Хорошая воспитательница детишкам попалась, с такой не забалуешь!
- Евгения Викторовна, а можно мы чернику в лесу поедим?
- Ешьте! Только не в лесу, а на поляне… во-он, где мальчик тот вежливый… прямо не верится, что из детдома.
Ближе к обеду дети ушли, организованно ведомые воспитательницами, давно уже уехал на своем ЗИЛе и Колька Карякин, "ягодники" - Михаил с Машей - тоже решили домой подаваться, позвали Артема… да он и сам уже бежал вприпрыжку.
Прибежал, улыбнулся:
- Светку до лесочка проводил… Кстати, узнал кое-что!
- Узнал?! - Миша как раз открывал дверцу "уазика", да так и застыл, обернувшись. - Так чего ж не позвал-то?
- Нехорошо это, когда взрослый мужчина с девочками-малолетками о чем-то говорить будет, - наставительно произнес Тема. - Мало ли что воспитательницы подумают - вот и беседы не выйдет. Потому я сам, надо полагать, справился.
Мальчик почесал под коленкой - видать, укусил все же комар или слепень. Ратников прищурился:
- Ну, ты говори, говори, чего замолчал-то?
- Так я и говорю: Светка мне как раз и рассказала, когда мы с ней чернику ели…
- Ну!
- Браслетика такого у нее не было…
- Господи… - разочарованно хмыкнул Миша. - Это и все-то?
- Да нет, не все, - Артем задумчиво пожевал сорванную травинку. - Мы сегодня со Светкой у клуба встречаемся, в пять часов…
- От всей души поздравляю! Но…
- Так она обещала кое-что притащить… головку змеиную, стеклянную, желтенькую, с красными глазками. Я так полагаю - от того самого браслета, что вы ищете.
- Хм, - Ратников озадаченно почесал голову. - Мало ли стеклянных змеек…
- Я у нее выпрошу, не сомневайтесь… Утром принесу показать.
- Да зачем до утра-то… Ты вот что… Ты в магазин принеси, Маше… Ах, черт, выходной сегодня… Ладно, я сам к пяти подъеду, заодно навещу кое-кого. Договорились?
- Договорились, - серьезно кивнул Артем.
Миша подмигнул парню:
- Вот и лады! Ну, что? Поехали?
К пяти часам вечера Ратников уже был в поселке. Поставил машину у своего магазина, подумал было зайти, потом передумал - неохота было снимать с сигнализации, отпирать замки, это ж возня все, да и незачем - выходной. Рассудив таким образом, Миша оставил эту затею и, хлопнув дверцей, направился в продуктовый, бывший магазин райпотребсоюза, а ныне - ЧП Капустиной. Где и прикупил три бутылки "Старого мельника". Потом подумал и взял еще три, назавтра, чтобы сто раз в поселок не ездить.
Забравшись в машину, завел двигатель и поехал к клубу. Встал чуть вдалеке, у лесочка, в тень, сунул в магнитолу диск "Кино" - радио тут не очень-то ловило - распахнул дверцу, откупорил пивко…
- Уходи-и-и, оставь телефон и иди-и-и… - глухо пел Цой, в голубом, чуть тронутом белыми мазками облаков, небе ярко сверкало солнце.
Черт! А комары-то, гады, жрали! Откуда только и взялись, ведь вроде не было? И вообще, интересно - кого они в лесу жрут, когда людей нет? Зверей вроде как кот наплакал… Да и попробуй-ка, присосись к какому-нибудь там зайцу! Намаешься за ним бегать… точнее - летать.
Ага! А вот и детишки. Артем - в серых, отглаженных брючках, в рубашечке белой, ишь ты… и белобрысая девчонка лет двенадцати, в ядовито-желтом, с красными - а ля Анри Матисс - рыбками, платье. Вообще, тот еще наряд, слишком уж яркий, кричащий - "фовизм" называется, в переводе - "дикий".
Встретились… Нет, пока не целовались, наверное, стеснялись - людно слишком. Разговаривали о чем-то, вот - засмеялись, побежали в магазин…
- По шумной улице вдвоем с тобой куда-то мы идем…
Снова Цой… Миша так и не менял диск, только потише сделал.
Вышли, оба - с мороженым. Наверное, Светка эта купила, у Темы-то откуда деньги?
Хм… откуда? А ведь родители-то погибшие, судя по его рассказам, отнюдь не бедствовали… Артем, значит - единственный наследник… хотя нет, родственники там еще какие-то есть, но он - прямой, первой очереди. До восемнадцати лет в детском доме перекантуется, а уж потом…
- Я объявляю свой дом безъядерной зоной!
Тоже хорошая песня! Вообще, у Цоя все альбомы хорошие, Мише нравились, хоть и не меломан был совсем.
- Дядя Миша!
Черт! Закемарил, что ли?
- А? Это ты, Артем… Ну, что?
- Вот! - раскрыв ладонь, мальчишка показал змеиную головку… желтого витого стекла… ту самую.
- Так! - Ратников обрадованно потер руки.
Тема прищурился:
- Ну? Это вы искали?
- Это… А где девчонка-то? Ты б ее позвал…
- Зачем? Я и так все подробно расспросил… Вам-то она и не рассказала бы.
- Да ты не стой так, забирайся в кабину, рассказывай, - озаботился Михаил. - Где ж она ее нашла-то, эту змейку?
- На острове, - усевшись, поведал Артем. - Есть тут у вас такой, на Чудском озере. Называется как-то нехорошо… Маза какая-то…
- А-а-а!!! - догадавшись, воскликнул Ратников. - Не маза, а мыза! Проклятая мыза… иногда еще называют - Горелая.
- А почему так?
- Да черт его знает… Сам-то я на том острове не был, но слыхать - слыхал. Рыбы там, говорят, до черта.
- Рыба - это хорошо.
- Да уж, неплохо… Так что эта девчонка рассказывала-то?
- Они как-то с отцом туда на лодке плавали, отец у нее - лесник, что ли… или лесничий… Короче, есть там старый дуб… или не дуб, но - с дуплом. Вот, в этом дупле-то…
- А ты не спрашивал, целых-то браслетиков в этом дупле не было?
- Не, не было… там патроны какие-то валялись, гильзы и вот этот вот обломок… Светка случайно в то дупло заглянула - у нее туда мячик залетел. Сама с собой играла, пока отец - по работе.
- Понятно, - усмехнувшись, кивнул Михаил. - Что ж, остров так остров. Посмотрим, может, и повезет.