У моего домика был чудесный огород. На котором росла целая куча различных овощей. На фруктовых деревьях и виноградных лозах было полно спелых плодов. Какой добрый джин и когда именно соорудил этот дом, посадил сад и огород, я не знаю и, наверное, никогда о том не доведаюсь. Я только поддерживал порядок на грядках, благодаря которым всегда имел возможность сделать более разнообразным свой стол. В доме был холодильник, который работал неведомо как. Но работал! Вот только продукты в него надо было приносить с собой.
При желании я мог полакомится свежей крольчатиной. Диких кроликов там было очень много. Их совсем не трудно было поймать петлей или подстрелить из лука. Другого оружия я не признавал никогда. А луком научился пользоваться только в этом, мною самим выдуманном, но реальном, мире. Вернее, в мире, который существовал, возможно, уже миллионы лет до меня и который будет существовать и после меня. В мире, который был избран моим генератором пси-поля с учетом загаданных мною параметров.
Мой новый мир был просто чудесным!
Но, побывав в нем три раза, я начал замечать, что мне, все же, чего-то не хватает. Есть и пить – более чем достаточно. В лесу, кроме грибов, было много разных ягод и орехов. Огород и сад всегда радовали глаза своими плодами. Я с удовольствием ковырялся в земле, выпалывая сорняки. И, все же, чего-то мне не хватало… Не хватало… людей.
Нет, не тех, абстрактных, незнакомых и надоедливых, которые чаще всего появляются именно тогда, когда тебе хочется побыть наедине с самим собой. Не хватало тих, кого я хорошо знал, кого любил и с кем не против был пообщаться. Как это ни странно, но не хватало… женской ласки, по которой я уже достаточно соскучился после того, как Эльвира начала ссориться со мной, а потом и вовсе ушла.
Конечно, задумывая островок своего душевного спокойствия, я мог бы позаботиться и о женщине, которая постоянно ожидала бы меня там. Но меня, во-первых, никогда не интересовали незнакомые женщины. Я просто не знаю, о чем мне с ними разговаривать. Я отношусь к той категории мужчин, которые могут годами присматриваться к определенным представительницам противоположного пола и, только хорошо узнав их, решаются на более близкое знакомство. Потому и не было у меня после Эльвиры никого. И не только потому, что я когда-то так любил свою жену. Скорее всего потому, что я боялся снова не распознать обычную Бабу Ягу в личине сказочной Царевны и сойтись с еще одной Эльвирой. Мне почему-то всегда хотелось ту женщину, которую я знал на протяжение большого количества лет, которой доверял и с которой у меня давно сложились дружеские отношения. Но все такие женщины были замужем. Кто в счастливом браке, а кто и не совсем. Играть в любовь я с ними не решался. Потому что дорожил дружбой с ними.
В-вторых, я не мог себе позволить создать женщину в своем воображении и таким образом заставить ее поселиться в придуманном мною мире, обрекая на необходимость одинокого существования в нем. Ведь я сам не имел намерения постоянно пребывать там. Этот мир мне был необходим только для отдыха. Я никакого представления не имел о том, сколько времени проходит в нем в периоды моего отсутствия там: минуты или дни, года или тысячелетия…
Загадывая этот мир, я не забыл об одной важной детали, которая очень нужна была мне вовсе не там, а здесь, в мире людей, в мире, где ценятся материальные блага и деньги, с помощью которых эти блага можна приобрести. Я загадал себе, чтобы при каждом моем посещении на столе в домике меня ожидало десяток зелененьких бумажек на общую сумму в тысячу долларов, которые я мог бы забрать с собой. Низко? Да. Меркантильно? Кто бы спорил. Но я всего лишь человек. И все слабости человеческие мне присущи. Потому и оправдываться не буду.
Попав впервые в этот, новый для меня мир, я был чрезвычайно удивлен не тем, что все там было именно таким, как я задумал. В конце концов, такой мир может и нетрудно было отыскать среди множества ему подобных. Ведь вполне допустимо, что где-то в невообразимых дебрях Пространств и Времен, на просторах Вселенной, всегда найдется хотя бы десяток миров, подобных моей мечте. Но чтобы там были американские доллары!..
В это я поверил только тогда, когда сам их увидел. Будучи достаточно совестным человеком, я загадывал себе, чтобы эти доллары появлялись в домике, одновременно пропадая из толстых денежных пачек нечестных на руку людей, которые нажили их преступным путем. Если бы я мог быть уверен в том, что это мое пожелание так тщательно будет выполняться, то мог бы запросить и большую сумму такой своеобразной материальной помощи. Но, во-первых, я в это совсем не верил, а, во-вторых, зачем мне столько денег? Без значительной суммы спится куда спокойнее. К тому же, никому не надо объяснять природу происхождения таких денег. А мои ежедневные потребности полностью можно удовлетворить и загаданной суммой. Тем более, что я еще работаю. И даже получаю за это заработную плату.
Глава 7
В четвертый раз я решил отведать свой райский уголок с одной из своих подруг. Я уже давно подозревал, что мои чувства к ней несколько больше чем просто дружба. Мне очень хотелось ее, хотелось ее ласк, хотелось оставаться с ней наедине, и именно так, чтобы никто об этом и не догадывался.
Я работаю на достаточно большом заводе. Это предприятие, не смотря на все недостатки нашей, далеко не рыночной экономики, еще более-менее сводит концы с концами. Наши работники, хотя иногда и со значительными опозданиями, все же получают заработную плату. На мое кандидатство, конечно, нашему руководству начхать с самой высокой колокольни, но зарабатываю я здесь не меньше, чем когда был доцентом на кафедре. И хотя мой непосредственный руководитель, главный бухгалтер, в нашем деле дуб дубом, меня он ценит. Потому что именно я тяну за него всю работу. Он только проверяющих из различных инстанций принимает и обмывает с ними положительные для нас акты. А так как у него почти никогда особенных проблем с такими проверками не бывает, то зарплата моя почти така же, как у него.
Нина получает наполовину меньше моего. Потому материальное состояние ее семьи нельзя назвать удовлетворительным. Скорее, наоборот. Я, конечно, мог бы уделить ей немного денег. Особенно после того, как у меня появилась возможность получать их даже неизвестно откуда. Но я не уверен в том, что она взяла бы их. Даже от друга. Именно потому я и решился с помощью самого примитивного обмана взять ее с собой, в мой новый мир. И отдать ей так "неожиданно" найденные там и такие нужные ей деньги.
Проработав пять лет на заводе, я среди женщин-управленцев выделил четверых. Все они мне очень нравились. С каждой из них я был бы не против завязать интимные отношения. Я не могу сказать, что это идеальные по красоте женщины. Каждая из них красива по-своему. Но нравятся они мне не только за их физические данные. На любом конкурсе красоты ни одна из них не набрала бы более семи баллов по десятибальной шкале. Но в сочетании с красотой внутреннего мира, как на мой вкус, они просто неотразимы.
Нину я выбрал первой претенденткой на путешествие только потому, что материальное состояние ее семьи было самым тяжелым. Конкретная помощь ей была нужна более, чем кому бы то ни было. Сын ее учился в университете. Ей каждый семестр приходилось оплачивать за его обучение. Второй сын, еще школьник, тоже требовал постоянного внимания и определенных материальных затрат. А муж, мастер-строитель, больше заботился о выпивке и дешевой любви других женщин, чем о своей собственной семье. Потому и легли все семейные заботы на ее хрупкие плечи. Которых мне, честно говоря, было очень жалко.
Я всегда удивлялся и, наверное, никогда не перестану удивляться таким женщинам. Красивая, статная собой, хорошая мать и хозяйка, а мужа почему-то то в стакан, то налево заносит… А она сама ни первого, ни второго себе не позволяет. Хотя было бы вполне логично, если бы она именно так и поступала. Ведь женщина не изменяет. Женщина мстит.
Как-то, в обеденный перерыв, когда мы остались одни в кабинете, я подошел к Нине и, как бы в шутку, обнял ее за плечи.
– Ну, как тебе живется, красавица? Мне кажется, что я хочу тебя украсть…
Нина уже давно догадалась о моем настоящем отношении к ней. Я не раз чувствовал на себе ее благодарные взгляды. Но никакого сближения она себе не позволяла. Стараясь всегда быть веселой и дружелюбной, она искренне воспринимала мое дружеское отношение к ней и отвечала мне тем же. Но не болем того. Может, боялась своего неуравновешенного мужа? Или была на то какая-то иная причина? Но большего, чем мои шутливые объятия, она не допускала никогда.
Тот раз она только вздохнула в ответ на мой вопрос. А потом неожиданно ответила:
– Укради меня, Виктор! Забери как можно дальше отсюда…
Словно что-то почувствовала.
Но когда я попробовал крепче ее обнять, она лишь на миг прижалась ко мне и сразу же отстранилась. Но кнопка на пульте уже была нажата. Мир перед нами начал неумолимо изменяться.
Возбужденная и слегка напуганная, Нина попробовала подняться со стула. Но его уже не было под ней. Непонятная ей сила властно подхватила нас и понесла сквозь вихри Пространств и Времен. Прямо к моему домику, который укрывался от ветра за стволами кряжистых дубов и сосен.
– Господи! Куда это мы попали?
– Сейчас попробуем узнать! – стараясь сдержать дрожание в голосе, ответил я. – По крайней мере, местечко не так уж плохо. Куда лучше, чем наша контора. К тому же, здесь настоящее лето! То есть именно то, чего нам не хватало…
Нина так и не выпустила моей руки. Она крепко держалась за нее, как неумелый пловец за соломинку, и с тревогой рассматривалась по сторонам.
Почему люди обычно ожидают чего-то плохого от любых, непонятных им, явлений? И не только плохого ожидают, а даже – самого плохого, что только могло бы случиться. Вполне возможно, что это уже веками выработанный алгоритм реакции, алгоритм настраивания организма на сопротивление неприятным неожиданностям. От этого внутреннего сопротивления неизвестному происходит и спонтанная мобилизация всех резервов организма. Что в большинстве случаев и помогает нам преодолевать жизненные невзгоды. Так и Нина тогда. Вся напряглась. Собранная и сосредоточенная, она настороженно посматривала по сторонам, готовая в любое мгновение спрятаться за мою широкую спину от любой опасности. Словно это и в самом деле могло защитить…
Решив привести Нину в свой райский уголок, я пошел на еще одну небольшую хитрость. Еще накануне я оставил на столе небольшую записку.
Как только мы вошли в дом, Нина сразу же увидела эту записку и схватила ее в руки. Рядом лежала стопочка стодолларовых купюр. Но ее она словно и не заметила.
"Уважаемые друзья! – было написано в записке. – Не пугайтесь, пожалуйста! Вы случайно попали в поле действия нашего эксперимента. Завихрения созданных нами полей занесли вас в другой мир, где вам придется провести некоторое время. Но, не волнуйтесь! Когда вы вернетесь в свой мир, в нем пройдет не больше пяти минут. Вашего отсутствия никто и не заметит. И это – независимо от того, сколько времени вы пробудете здесь: день, месяц или даже несколько лет.
Если вы один, то вам вообще ничего не угрожает. В какое-то мгновение вы просто вернетесь назад. Но, если вас двое или больше, убедительно просим вас всегда оставаться вместе. Только в таком случае, все вместе, вы сможете вернуться в свой мир.
Здесь есть все необходимое для вашого существования. Живите, и радуйтесь своему вынужденному отдыху. Просим извинения за доставленные вам неудобства. Чистота наших экспериментов не всегда зависит только от нашей воли. В качестве компенсации за доставленные вам неудобства просим вас принять от нас лежащие у записки деньги.
– Какой ужас! – с дрожью в голосе и затаенной надеждой во взгляде обратилась ко мне Нина. – А если нам действительно придется пробыть здесь довольно долго? Как же там мои дети без меня будут?
На ее чудесных глазах блеснули слезинки, которые сразу же покатились по щокам, торя дорогу своим последовательницам.
Мне женские слезы вообще не нравятся. Особенно, слезы женщины, к которой я не равнодушен.
– А ну-ка, дай мне записку! – как можно бодрее я обратился к подруге.
Взяв бумажку в руки, начал еще раз ее читать. Словно впервые увидел. Конечно, тогда мне было очень стыдно за свой обман. Но мне так хотелося, чтобы Нина хоть немножко отдохнула от всех жизненных неудач, что я сам себя успокоил и приказал своей совести не доставать меня так сильно. Тем более, что не было никакой иной возможности уговорить ее взять деньги. Разве что только в виде чьей-то компенсации за доставленные неудобства…
– Смотри! – будто действительно впервые вычитал, показываю Нине записку. – Здесь написано, что мы попали в иной мир и что назад мы вернемся ровно через пять минут после исчезновения. Если это действительно так, то нашего отсутствия никто и не заметит. А к своим детям ты вернешься вовремя. Как и каждый день. Только и всего…
– А если это неправда? – все еще не веря написанному, но с затаенной надеждой в голосе, возразила Нина.
– А какой смысл кому-то оставлять эту записку, если обещанное в ней не буде выполнено? – вопросом на вопрос отвечаю ей я. – Ведь на нас могли бы просто не обратить внимания. Очень мы им нужны, если они с помощью своих технологий смогли переместить нас в иной мир. А если они все это написали, то есть какая-то надежда на выполнение обещания неизвестных нам существ. Может, это какие-то марсиане? Я что-то не слышал, чтобы на Земле кто-то ставил подобные эксперименты. Давай, будем надеяться на лучшее. А пока я предлагаю хорошенько осмотреть место, куда мы так неожиданно попали. Или пообедаем. Ага! Вот еще что! Если нам решили заплатить за причиненные неудобства, то эти деньги не стоит здесь оставлять. А то, полетим назад, и не успеем их взять. Положи их в свой карман. Тебе они нужнее.
Эти мои слова немного успокоили подругу. Но взять деньги она наотрез отказалась. Разве что, половину. Еле ее уговорил не делать глупостей, десять раз объяснив, что мне они действительно ни к чему.
Немного успокоившись и обрадовавшись неожиданной прибыли, Нина опять начала посматривать по сторонам. Неожиданно ее взгляд наткнулся на мои удочки, мирно стоявшие в уголке.
– Смотри! Тут удочки есть! – показала она на мои телескопы. – Словно их специально кто-то для тебя приготовил… Или, может, ты меня действительно украл? Еще и голову какими-то записками морочишь…
Она недоверчиво посмотрела на меня, явно надеясь услышать более-менее правдоподобные объяснения такого неожиданного путешествия. Чтобы хоть немного успокоить ее, мне пришлось призвать на помощь все свое красноречие, чего я и сам от себя не ожидал. При этом, мой ответ был достаточно честным и правдоподобным. По крайней мере, его завершающая фраза:
– Ниночка! Я действительно не знаю, каким образом мы сюда попали!
Ну разве это неправда? Ведь я до сих пор ничего не знаю о механизме такого перемещения. Просто я в свое время поверил в рассказы Бара о возможности таких путешествий, в чем уже не раз смог убедиться. А вот, как именно оно происходит, это перемещение, о том меня можно и не спрашивать. У меня просто нет ответа на такой вопрос.
– А удочки здесь, наверное, для того, чтобы иметь возможность ловить рыбу. Речка ведь рядом…
– Ну, что ж, – вздохнула Нина. – Вынуждены смириться с таким положением и поверить в свое будущее возвращение домой. А пока, давай, действительно подумаем о хлебе насущном. Есть хочется, будто сто лет не ела.
Кто его знает? Может, мы и через тисячи лет перелетели, чтобы сюда попасть? Но об обеде все-таки следовало подумать.
Глава 8
Для меня весь окружающий мир уже не был в диковинку. А Нина была просто в восторге от него. Подумать только! Почти возле самого дома она нашла с десяток чудесных белых грибов! Большущих! Здоровых! Без единой червоточинки! Меня это не очень удивило. Ведь я сам именно такое и загадывал. А Нина прямо таки лучилась радостью. От грибной охоты ее было не оторвать. Она даже о голоде своем забыла.
– Ниночка! На обед уже достаточно. Или ты их на зиму солить собралась?
– Ой! Я так давно в лесу не была! А грибы разве что на базаре видела. Но их не всегда купишь…
Такого радостного личика я у нее уже давно не видел. Всегда в заботах, она редко улыбалась, всегда куда-то спешила и, как это часто бывает, постоянно не успевала схватить в руки хотя бы крошку своего счастья. Да только ради такой радости на ее лице стоило лететь сквозь Пространство и Время.
Казалось, она вовсе забыла о существовании мира людей. Мира, из которого ее так неожиданно вытащила какая-то неведомая сила. Вытащила и забросила невесть куда, где и адреса не существует. Может, она действительно поверила в наше возвращение в реальный для нас мир, и теперь полностью отдалась счастливым мгновениям настоящего отдыха, мгновениям, которые так редко случались в ее жизни? А я смотрел на нее, и совесть моя меня поедом ела. Да! Я хотел, чтобы она хоть немножко отдохнула от нашей серой повседневности. Мне очень хотелось сотворить для нее праздник. Но ведь мне хотелось и ее саму. Хотелось, как женщину. Как дивную женщину, которая знала так мало светлого в жизни, и которую мне хотелось осыпать всеми земными и неземными благами.
Я был уверен в том, что Нина, как бы трудно не жилось ей с мужем, никогда не оставит семью и не согласится связать свою жизнь с моей. Хотя бы ради детей, которым отец нужен не меньше, чем мать. Даже такой отец, как ее муж. Именно поэтому я никогда не говорил ей о своих чувствах. Хотя она, как и каждая женщина, наверное, догадывалась о них. Как-то она мне так и сказала: "Я благодарна тебе за твои чувства…"
А Нина тем временем, как ребенок, тешилась каждой своей новой находкой. Она складывала грибы на кучку, так как корзинку с собой мы не захватили. Я не знал, как завести с ней разговор. Не хотелось физической близости, достигнутой путем примитивного, хотя и красивого, обмана. Даже если этот обман осуществлен ради благородной цели. Не зная, как поступить, я пошел к дому за удочкой. Сел с нею на берегу речки и забросил свою снасть в воду, время от времени наблюдая за успехами моей подруги.
Рыба в речке была непуганной. Клевала она достаточно уверенно. Мне пришлось отпустить с десяток окуньков и плотвичек, прежде чем клюнуло что-то, стоящее внимания. Я тогда обо всем на свете забыл. Только изогнувшееся в дугу удилище и леска, неистово звеневшая от могучих рывков подводного великана, занимали тогда все мое внимание. И только вывев довольно крупного карпа на мель и взяв его в руки, я позвал Нину.
Моя подруга собрала найденные ею грибы прямо в подол платья. Так и прибежала ко мне, совсем не заботясь о том, что ее стройные ножки были видны намного выше колен.
– Какие красивые у тебя ножки! – не сдержал я своего восхищения.
– Как по мне, то совсем обычные. Вряд ли в них есть что-то красивое, – мило зарделась Нина, опуская подол немного ниже. – Но мне нравится твой комплимент.
– Для тебя, может, и обычные. Потому что ты к ним привыкла. А вот мне кажется, что краше их я и не видел никогда.
– Это только потому, что ты ко мне не равнодушен.
Она это сказала так непринужденно и просто, без какого-либо кокетства, свойственного большинству женщин. Будто просто дала понять, что для нее это уже давно не секрет.
– Идем обед готовить! А то отощаешь совсем, и больше за грибами бегать не сможешь.