Вверху этого стекла не было, что способствовало доступу свежего воздуха. Но совсем не защищало от дождя, града и снега. Ни двери, на даже маленького лаза в клетке не было. Мне тогда подумалось, что именно такие клетки предназначены для особо опасных… Чуть не сказал – животных (или преступников?). Скорее всего, будущего узника усыпляли, привозили в ближайший зоопарк и осторожно помещали в уже готовую клетку. После чего ее верх заваривался наглухо. И пищу сверху подбросить можно, и воздухом пленник не обделен. Зато сам экспонат ни броситься ни на кого не сможет, ни слюной ядовитой брызнуть.
Возможно, в таком строении клетки и была какая-то целесообразность, но мое нахождение в ней было унизительным. Вспомнилась даже когда-то прочитанная книга Пьера Буля "Планета обезьян". Уж не туда ли я попал? Но винить в моем положении мне было некого. Сам напросился. И сам постарался туда попасть…
Было раннее утро. Только рассвело. Поле моего зрения было ограничено передней стенкой клетки. Потому что и на задней, и на боковых стенках стекло было затемнено. Сквозь него практически ничего не было видно.
Клетка стояла где-то на окраине зоопарка. По крайней мере, между мной и невысоким забором других клеток не было. За самим забором, вдали, можно было увидеть довольно большой город. Его небольшие, одноэтажные домики заполняли собой все видимое пространство. До них было довольно далеко. Я не мог достаточно отчетливо рассмотреть даже ближайшие из них. Но в том, что это были дома, сомневаться не приходилось.
Только какими чудными они были! Если бы этот город был еще дальше от меня, то я подумал бы, что это грибы. Все эти домики своей формой напоминали крепенькие грибы-боровички, которые только недавно вылезли из земли и теперь посматривают по сторонам, любуясь собой и своими соседями. Ножки, то есть коробки этих домиков-грибков были разноцветными. Наверное, каждый хозяин раскрашивал их на свой собственный вкус, вовсе не заботясь об общей панораме города. Никакой системы в этом многоцветии не было. Несколько домиков одного цвета можно было увидеть и рядом с другими домами, и вдали от них. Но зато крыши домов все были серовато-серебристого цвета. Каждая из них была обращена в сторону солнца. Не трудно было догадаться, что это солнечные батареи. Окна и двери, хотя я мог рассмотреть их только в ближайших домах, были разными, что тоже свидетельствовало об отсутствии единого архитектурного решения. На крышах скорее угадывались, чем четко виделись, довольно высокие пруты, которые могли быть и громоотводами, и антеннами.
Город раскинулся в небольшой горной долине. С обеих сторон его обступали невысокие горы, почти полностью поросшие лесом. В туманной дали тоже угадывались горы. Никаких признаков воды я не заметил. Возможно, где-то здесь и была какая-то река или озеро, но на моем "экране" их не было видно. В небе я заметил инверсионный след какого-то летательного аппарата. Он был довольно високо. Рассмотреть его я, конечно же, не мог.
От созерцания пространства перед клеткой меня отвлек невыразительный гомон, раздававшийся откуда-то слева.
"Ну вот, посетители пришли на новую обезьяну поглазеть. Или не на обезьяну? Может, это они – обезьяны?!
Но это были не посетители. Те пришли потом. Двое незнакомцев неожиданно возникли на моем "экране". Но что за удивительные создания это были! Если бы я тогда не сидел, то точно плюхнулся бы на пятую точку от неожиданности.
Это были и не люди, и не роботы, и не обезьяны… Что-то у них было от каждого из них. Но было еще что-то, от кого-то неизвестного и непонятного.
Они ходили на двух ногах. Каждый из них размахивал двумя руками. У них, как и у нас, было по паре глаз и ушей. У каждого было что-то похожее на нос и рот. Однако, у меня сразу же сложилось впечатление, что все тело у них полностью було составлено из каких-то треугольников, вернее – из призм, которые были будто собраны на заводе в строгом и определенном порядке. Призма, которая у них была головой, была насажена на значительно большую призму-туловище и вершиной своей входила куда-то глубоко в его середину. Шеи, соответственно, у этих существ не было. Если бы на них не было одежды, то, мне так кажется, можно было бы увидеть и нижнюю призму туловища. Но эта уже была направлена вершиной вверх. Обе призмы, являющие собой туловище аборигена, примерно на одну треть своей высоты входили одна в другую. Потому их талии на осиные вовсе не походили. Руки и ноги, казалось, тоже были составлены из призм разной величины, вершины которых были направлены друг к другу и тоже примерно на треть вросли одна в другую.
Сначала я было подумал, что это биороботы какой-то глупой конструкции, которые специально созданы для выполнения трудной и грязной работы. Увидев меня, роботы сначала завмерли. Потом, будто по команде, начали протирать глаза. Словно наваждение какое-то с них проганяли. После того как протирание глаз ничего не дало и диво дивное, то есть моя собственная персона, осталось на месте, они начали энергично что-то доказывать друг другу, жестикулируя при этом руками, все время тыча в меня пальцами. При этом они говорили довольно громко на какой-то тарабарщине, которую мне было не понять.
Так как они, на мой взгляд, не могли здесь быть хозяевами, то мой интерес к ним резко упал. Я решил дождаться настоящих аборигенов в надежде попытаться установить с ними хоть какой-то контакт. Хотя бы на самом примитивном уровне. Биороботы тем временем исчезли с поля моего зрения.
Каким же было мое удивление, когда через некоторое время к клетке подошла целая группа новых существ, которые были абсолютными копиями своих предшественников. Но теперь здесь были и взрослые, и дети. Детей было значительно больше. Они так галдели, показывая на меня пальцами, что я вынужден был поверить, что это никакие не биороботы, а вполне разумные существа. Ибо только дети разумных могут так невозмутимо вести себя перед незнакомым им существом. Животные вели бы себя более осторожно.
Теперь уже можно было догадаться, что эти посетители – таки разумные существа. Но если детей от взрослых еще можно было отличить, то самцов от самок – ну никак. Все – одинаково лысые, в практически одинаковой одежде, почти не отличающиеся друг от друга высотой голоса или какими-то иными внешними признаками.
Подошедшие к клетке особи о чем-то увлеченно разговаривали между собой, не отводя своих взглядов от чуда-юда. Мне тогда казалось, что такого внимания к моей скромной персоне не было даже на моей защите кандидатской диссертации. Как человек скромный, я чувствовал себя чрезвычайно неловко. Самое большее, чего мне хотелось в те минуты, нажать кнопку и опять очутиться в своем уютном домике. Если бы мне Баров талант чтения мыслей да изучения чужих языков! Вот тогда я бы быстро доказал местным разумным, что меня нельзя держать в клетке. Ведь Бар, только за пару минут изучив все мое нутро, сразу же начал общаться со мной на моем родном языке. При этом, никакого акцента в его произношении не чувствовалось.
Хотя кроме родного языка я еще довольно пристойно владею польским и на необходимом уровне английским и французским, которые уже немного призабыл, я почему-то обратился к аборигенам на немецком.
– Шпрехен зи дойч?…
Я тогда был настолько ошарашен, что ляпнул, просто не думая. Да еще и на языке, из которого знаю только несколько десятков слов. В основном, вычитанных из книг…
Но, как ни странно, мой вопрос произвел на местных определенное впечатление. На их месте я тоже чувствовал бы себя очень и очень растерянным, если бы в нашем зоопарке увидел, например, бурого медведя в костюме и при галстуке. И у меня бы точно язык отнялся, если бы этот медведь приветственно помахал мне лапой и, подмигнув лукаво, сказал: "Привет, чувак!"
Точно такой же была реакция разумных на мою фразу. Они все моментально умолкли. Даже детвора поутихла и испуганно посматривала на меня, интуитивно хватаясь за руки взрослых и стараясь спрятаться им за спину. Взрослых, конечно же, моя фраза не испугала. Но растерянности их не было предела. Они с явным удивлением смотрели друг на друга и при этом комично пожимали своими чрезмерно широкими плечами.
– Парле ву франсе? – спросил я на более понятном для меня языке.
Дети сразу же попрятались за взрослых и утихли надолго. А взрослые, почти все сразу что-то залепетали на вовсе непонятном мне языке, показывая руками то на меня, то куда-то в сторону.
Ну, что же, не понимаете, то и не надо. Сказав еще несколько фраз на родном мне языке, я встал со своего седалища, устало потянулся и начал похаживать взад-вперед по клетке, время от времени прикладывая палец к челу. Задумчивость изображал. Мне тогда казалось, что аборигены это надлежащим образом оценят и изъявят хоть какое-то желание найти со мной общий язык.
Я так и не узнал, что именно они задумали. Но то, что они начали делать, мне явно не понравилось. Я как раз подходил к боковой стенке, как вдруг она неожиданно опустилась на землю. За клеткой я четко увидел двоих местных, держащих в руках что-то, напоминающее ружья.
Скажу честно, я тогда так испугался, что даже подумать ни о чем не успел. Руководимый каким-то звериным инстинктом, я метнул свое тело к задней стенке клетки и уже на лету нажал на кнопку. Скорее всего, я успел это сделать до выстрелов. Так как дома даже царапин ни на теле, ни на своей одежде не заметил.
Еле дух тогда перевел. Да пропади они пропадом, те контакты! Уж лучше я в следующий раз к диким зверям отправлюсь! А к разумным уже – ни ногой. Или я до них, или они до меня – еще не доросли…
Глава 15
В этот раз Бинт ко мне пришел сам. Как ни странно, но сначала он извинился за инцидент, который случился между нами несколько месяцев назад и виновником которого он был сам. Потом он передал мне просьбу своего шефа приехать к нему. При этом еще и напомнил, что сегодня суббота и дозвониться ко мне он никак не мог. Ибо я, видите ли, человек отсталый и до мобильного телефона еще не дожился.
Помня слова Васьки о коварстве этого типа, я все же посмотрел в окно. Убедившись, что возле машины стоят Васькины пацаны, уже приезжавшие ко мне, я решил ехать.
– Ну что, Бинт, сдал свой экзамен? – засмеялся один из них, когда мы подошли к машине.
– Скажи "спасибо" профессору, что тебя послушался.
И уже ко мне:
– Вы все-таки извините его. Он после того вашого тумака намного умнее стал. Теперь без веской причины ни к кому не задирается.
– Ну, если так, то пусть и он меня извинит. Не люблю, когда ко мне кто-то с кулаками лезет. Доброе слово, оно всегда сильнее любого кулака.
Таким растерянным и издерганным я Ваську видел только один раз в жизни. Тогда, когда его идею с ограблением банка в пух и прах разгромил. Но теперь было что-то совсем иное.
– Садись! Помощь твоя мне очень нужна! – сказал, наливая марочный коньяк в небольшие рюмашки.
Рука у Васьки почему-то мелко дрожала. И явно – не с перепоя. Чем-то он был сильно взволнован, или даже напуган.
Выпили молча. Васька, не решаясь что-то сказать, так же молча забарабанил пальцями по столу.
– У тебя новая идея? Или, может, ресурс пульта уже исчерпался?
– Исчерпался, – буркнул неопределенно и как-то из-под лоба глянул на меня.
Ни угрозы, ни какого-то подозрения в этом взгляде я не заметил. Скорее всего, это был взгляд попавшего в безвыходное положение человека. Человека, который натворил каких-то глупостей и боится в этом сознаться.
Васька еще раз потянулся к бутылке. Но я перехватил его руку и забрал от него пойло.
– Достаточно! Если тебе мой совет нужен, то, давай, на трезвую голову поговорим. Рассказывай, что произошло.
Васька скривился и как-то обреченно посмотрел сначала на меня, потом на бутылку. После этого как будто решившись на отчаянный шаг, резко взмахнул рукой и сдавленно произнес:
– Людка там осталась…
– Ну, так сгоняй за ней и назад приведи.
– Да как же я ее приведу, если ресурс генератора исчерпан? – закричал на меня, вытирая непрошенную слезу.
– Постой, постой! А что же вам помешало вместе назад вернуться? Она что у тебя, два центнера весит?
– Да, нет! Килограмм шестьдесят. Не больше. Другие полегче были…
– Какие еще, другие? – не понял я.
– Нас четверо там было, – чуть слышно прошептал Васька.
– Да ты что, падишах чертов, целый гарем туда затащил?
– Ну, так получилось… Все хотели…
– И ты не мог подумать о том, что это – последний рейс? Что рисковать не стоит?…
– Ты понимаешь, пьяными мы тогда были. Или на подпитии…
– Я тебя умным считал! А ты…
– Что хочешь, делай! Сколько хочешь, денег бери! Хочешь – морду мне набей! Только Людку спаси! Верни ее сюда…
Ну, что ты с таким делать будешь? Я еще от своей клетки не отошел, не отоспался, а тут еще такая напасть. Хорошо, что я программы для своих клиентов всегда записывал. Вот и сегодня, как в воду смотрел, прихватил ее с собой. Будто чувствовал, что Ваське его остров понравился и что он и в дальнейшем его посещать пожелает. Но чтобы выручать кого-то и, тем более, оттуда назад возвращать, такого у меня еще не было. Кто его знает, застанем ли мы там его Людку? Ведь там и сто лет пройти могло…
Я быстро, как мог, надиктовал генератору всю программу. Еще и добавил, что нужен тот же остров, на который Васька со своими подругами летал.
– А ты что, любишь ее?
– Кого люблю? – не понял меня Васька.
– Людку свою! Кого же еще?
– Да какое там – "люблю"? Ты что не понимаешь? Она ведь – человек! А я, старый дурак, ее Робинзоном Крузо сделал. Или ты считаешь, что я обычный бандюк и что совести у меня вовсе нет?
– Вот теперь я уже так не считаю. Хоть меня это и удивляет, но удивляет приятно. Приятно, когда даже в таком как ты, что-то человеческое есть. Значит, не все еще у нас потеряно…
– Ну я же тебе говорил – спаси Людку, а тогда хоть морали читай, хоть морду мне бей.
– Ну, хорошо! Меньше слов – больше дела. За Людкой вместе пойдем. А то она меня может и не послушаться… Налей-ка еще по тридцять грамм. У меня почему-то тоже руки трястись начинают. Мне ведь такой работы выполнять еще не приходилось…
Я еще никогда так не волновался, собираясь нажать кнопку генератора. Мало того, что на том острове кто знает сколько времени могло пройти. Могло ведь и еще что-то, совершенно непредвиденное, случиться. Людка и запаниковать могла. Могла и вплавь с острова податься. Могла еще какую-то глупость сотворить. В конце концов, могла и с голода помереть. Вряд ли она в состоянии сама себя обеспечить. Васька ведь только с белоручками и знается. Порядочная женщина на него вряд ли позарится. Даже со всеми его богатствами. Обычно женщины далеко не всегда с логикой дружат. Никогда не знаешь, чего от них ожидать. А тут еще и ситуация экстремальная…
Остров встретил нас легеньким шумом прибоя и счастливым визгом… троих девчонок. Мои глаза чуть из орбит не вылезли от удивления. А Васька, так тот прямо сел на песок и только беззвучно раскрывал и закрывал рот. Ну, точно, как выброшенная на берег рыба.
К счастью, все три девахи были живы и здоровы. Они даже похудеть от голода не успели. Но ведь их было… три! И вряд ли все три были той Людкой, по которой так сокрушался Васька.
– Ну, ты, козел драный! – увидев нас и положив руки на бедра, закричала на него одна из девах. – Обещал через минутку вернуться, а сам на три дня пропал! Да мы с тебя сейчас трусы снимем и голым в Африку отправим. А ну, девчата, давайте над папочкой Васькой немножко поиздеваемся! Ведь он, вместо бухла, еще одного самца сюда приволок…
И направилась прямо к Ваське. Другие, выйдя из воды, тоже двинулись в нашу сторону. По всему было видно, что на остров надвигается гроза. Притом, куда серьезней, чем природная. Ее надо было остановить. Но как?
– Стойте, девчата! Нам с Васькой еще кое о чем побазарить надо! Кто из вас Людка?
– Людка – это я! – и так гордо выпятила вперед свои персы, будто в целом мире ничего лучше и нет. – А с ним сначала мы сами поговорим. Тогда уж и с тобой разберемся…
Ну, что ж, Васька? Ты сам эту кашу заварил! Сам ее и хлебай! Я тебе только чуть подсоблю…
Людку я пропустил. Пусть Ваське хоть последние волосики повыдергивает. Он того стоит. Но других девчонок перехватил на полпути к нему, обнял сразу обеих и тут же нажал на кнопку.
Через какое-то мгновение мы уже стояли в Васькином кабинете. Девчонки, как были в купальниках, так в них и остались. Теперь они стояли, бессмысленно поглядывая по сторонам и не понимая, что же с ними случилось и как они здесь очутились.
– Бинт! – крикнул я, открыв дверь. – Беги сюда быстрее.
– Что случилось? – испуганный Бинт через какую-то минуту ввалился в кабинет. – А где шеф? Где Людка?
– Возьми их и найди во что одеть. Сейчас и тех доставлю!
Исчез из кабинета, оставив ошарашенную троицу самостоятельно решать задачи о реальности и миражах этого мира.
На острове я появился как раз вовремя. Людка нависала над Васькой, который, как и раньше, сидел на песке и даже не пытался защищаться. Еще какое-то мгновение, и она просто прибила бы его своим бюстом. Распластала бы по песочку как какое-то насекомое. И даже прощения не попросила бы. Но я этому воспрепятствовал. Ибо прямо между ними материализовался. Людка даже отпрыгнула от меня. Но по всему было видно, что в этой жизни она уже все повидала и по-настоящему испугать ее ничто не могло. Разгневанной тигрицей она тут же набросилась на нас обоих. Как это ни прискорбно, но то, что было предназначено Ваське, немножко и мне досталось. Ткнулась она в меня своими безразмерными так, что я чуть Ваське на голову не сел. Но и сама почему-то вдруг назад дернулась и тоже на песок села.
– Да что же это такое? – запричитала, размазывая слезы по щекам, Людка. – То меня саму оставляет! То те две идиотки, как снег на голову, падают! А тут опять сам заявился, да еще какого-то чайника с собой приволок…
Не считая необходимым выяснять ситуацию на острове, я схватил их обоих за руки и снова нажал кнопку.
Только в своем кабинете Васька начал выходить из ступора. В первую очередь он хляпнул себе коньяка прямо в стакан, выцедил его в три глотка, а потом как гаркнет на Людку:
– А ну, марш отсюда! И чтобы я тебя больше никогда не видел!
Та аж дар речи потеряла. Не знаю, надолго ли. Хотела еще раз рукам волю дать, но на тот крик Бинт в кабинет влетел.
– Забирай ее, Бинт, и иди отсюда! Меня внизу подождешь. Потом домой отвезешь. Это – приказ шефа.
Васька только кивнув в знак согласия.
– А теперь и мне наливай! Да расскажи, как там аж три Людки оказалось.
– Ну, ей-Богу, не знаю! – растерянно пролепетал Васька, разливая остатки коньяка в стаканы. – Не был я настолько пьяным! Очень хорошо помню, что всех троих обнял, нажимая кнопку. Только потом мне показалось, что Людка в последний момент из тех объятий ускользнула. Может, только потому на острове и осталась. А эти, двое, здесь, в этом кабинете были. Я еще при них кнопку нажал. Но на остров уже не попал. Заряд кончился. Как они снова там оказались – никак в толк не возьму!..