Крэгана случившееся изрядно позабавило, хотя он рассчитывал, что бестолковая стигийка и ее дружок обнаружат свалившуюся на них неприятность гораздо позже, уже после того, как он покинет Вольфгард. Однако появление Тотланта и странного незнакомца повергло его в состояние изрядной тревоги. Плевое дело - состязаться в магическом умении с выгоревшей истеричной девицей и стариком-астрологом, но возможности внезапно нагрянувшего придворного волшебника были приблизительно равны талантам самого Беспалого. Что же до мрачного типа в странной кожаной маске, то о его способностях гипербореец даже не брался судить, чувствуя лишь, что одноглазый неизмеримо сильнее - к тому же совершенно непредсказуем и очень, очень опасен. Настолько, что Крэган предпочел бы находиться как можно дальше от него, лучше всего - по ту сторону Граскааля.
Интересно, кто это такой и что ему здесь понадобилось? И что за вещь спрятана в невзрачном кожаном мешке, намертво притороченном к седлу его коня? Вещь, содержащая Силу столь мощную, что взгляду посвященного она представала пронзительно ярким алмазным сиянием? Опять же, приехавшая с верзилой и Тотлантом загадочная девица, чья сущность насквозь пропитана небывалой смесью лесной магии Рабиров и дразнящего блеска Хаоса… По пути в Цитадель Крэган украдкой присматривался: нет ли у подозрительной незнакомки клыков. Таковых не обнаружилось, но создавалось впечатление, будто седмицу или две назад девчонку насильственно лишили исконного признака гулей. Как бы вызнать, что сейчас творится в Рабирийских холмах?..
- Жив, мертв - чума и оспа на вашу голову, магики! - взревел киммериец, тщетно пытавшийся разобраться, что за невнятное действо разыгрывается перед ним, но без его участия, и от этого изрядно взбешенный. - Хасти, объясни немедленно, что означает весь этот балаган! Крэган, если ты учинил какую-то очередную каверзу, клянусь секирой Крома, ты лишишься головы! Ну?!
- Конан… прошу прощения, Ваше величество… - рассеянно начал обладатель маски, как бы невзначай поворачиваясь к гиперборейцу, невольно поежившемуся под взглядом искрящегося зрачка цвета речной гальки, но тут же выругавшему себя за неуместную мнительность. - Сей достойный муж, безусловно, жив. И, возможно, проживет еще много лет… Эш'Шарвин, - верзила приязненно кивнул стигийке, точно давней знакомой, - отчего это с тобой вечно приключаются какие-то неприятности? Ладно, на сей раз я могу оправдать твой просчет - не каждый сумеет безошибочно опознать Разделение Душ, да и знающих это заклятие можно пересчитать по пальцам. Я полагал, его давно не используют, но вот отыскался же умелец… Видите ли, Ваше величество, мы зрим перед собой последствия деяния Крэгана из Халоги…
Конан зарычал и бросил руку к секире. Праздные зрители, чуя высочайший гнев, брызнули в стороны, не дожидаясь, пока прольется кровь. Однако Хасти отрицательно качнул головой.
- Не торопись и дослушай. Да, гипербореец впрямь спас ширрифу жизнь, однако в лучших традициях Белой Руки услуга оказалась с подвохом. Проще говоря, заклятие, коим Грайтиса Дарго вернули с Серых Равнин, прочно и навсегда объединило его жизненную силу с силой Ренисенб эш'Шарвин. Пока жива она - жив и Грайтис. И наоборот. Заболеет стигийка - будет страдать и ее приятель. Они должны все время находиться поблизости, иначе связь ослабеет, и оба превратятся в бессильных калек… Не очень приятная штука, должно быть? Представляю, как у тебя сейчас все болит, Ренисенб. К тому же вернувшийся с Серых Равнин подчас видит… очень скверные вещи, коих живому знать не положено. Ведь я угадал, милая? Магичка вымученно кивнула.
- Итак, с одной стороны, ты выполнил некое соглашение, вернул к жизни хорошего человека, не тебе, поганцу, чета, - рассуждал одноглазый, обращаясь уже непосредственно к Беспалому, внезапно ощутившему противную слабость в коленях. - К тому же, хоть по всем законам на земле королевства Пограничного тебе полагается сидеть в кандалах под замком, за какие-то заслуги Его величество дозволяет тебе пользоваться некоторой свободой. Следовательно, снести тебе башку с плеч было бы не совсем правильно… хотя и заманчиво.
- Но, с другой стороны, ты ведь ничего не делаешь просто так, Крэган из Халоги, - поразительно доброжелательным тоном продолжал Хасти. - Сама магия Круга Белой Руки, в котором ты занимаешь далеко не последнее место, такова, что любое заклятие неизбежно обращается во зло, даже если изначально преследует благие цели. И ты прекрасно осведомлен об этом, ибо нельзя не причинять вред, черпая силу из мира мертвых. Вот и сейчас ты, мерзавец, - голос мага удивительным образом изменился, в нем лязгнул металл, - обрек этих двоих на своего рода проклятие. Признаюсь, я не в силах уничтожить его, не убив тем самым тебя, Ренисенб, или твоего друга. Зато в моих силах совершить кое-что иное. Я прикую некоего предприимчивого гиперборейского колдуна к цепи, которую он сам же и создал. Отныне ты, Беспалый, будешь очень внимательно присматривать за их здоровьем и благополучием, ибо все плохое, что случится с ними, произойдет и с тобой. А вот тебя можно будет прикончить без малейших последствий для этих замечательных людей. И если кто-нибудь, когда-нибудь поймает тебя на злом деле - Ренисенб, Грайтис, слышите? - то я не только разрешаю, но настоятельно советую раздавить Крэгана из Халоги, как ядовитую гадину. Крэган Беспалый, ты разжалован. Я лишаю тебя Силы.
- Это прямое нарушение Устава о Колдовством Искусстве! - выкрикнул Крэган, тщетно пытаясь расправиться с паникой, запустившей свои цепкие корни к нему в душу. - Кто бы ты ни был, ты не принадлежишь к нашей школе и нашему Кругу, следовательно, не имеешь права угрожать мне. Если тебя возмущают мои действия, обратись со своей жалобой к Старейшинам
Круга, но имей в виду - эта женщина сама попросила меня о помощи!
- Конечно, конечно. Так ведь и я стараюсь только для твоей же пользы. Вдруг ты еще не совсем потерян для человечества? - бесстрастная маска кивнула и отвернулась, словно бы потеряв всякий интерес к гиперборейцу, лихорадочно вспоминающему защитные заклятья, собирающему силы, воздвигающего щит за щитом.
Беспалый ожидал чего угодно, только не внезапно обрушившегося на него потока безостановочно струящейся черноты, перевитой алыми вспышками и острым нестерпимым мерцанием, вроде игры солнечного света на гранях драгоценного камня. Поток с легкостью разрушил все преграды, возведенные Крэганом, поглотил его и увлек за собой, как разлившаяся река в половодье уносит выстроенные на ее берегах дома. Гипербореец успел подумать, что никогда ранее не сталкивался с подобной разновидностью магии - древней и вечно юной, ни от чего не зависящей, не заимствующей силу стихий или темное могущество Нижних Сфер, устрашающей и притягивающей одновременно. Если в старинных летописях сохранилась хоть доля истины, таким могло быть пресловутое колдовство альбов - веселое и жестокое, игристое, как молодое вино, естественное, словно дыхание, и неподвластное никому, кроме своих творцов. Неудивительно, что в нынешние времена тяжеловато найти средство одолеть подобную волшбу.
"Но я найду на тебя управу. Не сейчас, так позже", - из последних сил пригрозил Крэган неведомо кому, постепенно погружаясь в клубящийся мрак, навстречу обитающим в его глубинах загадочным созданиям.
Те, кто к этому мгновению оставались подле Конана, созерцали происходящее в немом изумлении.
- Что это с ним? - брезгливо спросила Зенобия, заметив, как магик из Халоги пошатнулся и, свершив неуклюжий полуоборот, плюхнулся на каменные ступеньки. Физиономия Крэгана приобрела багрово-сизый оттенок, он отчаянно разевал рот, но испускал вместо криков сиплое поскуливание. - Никак умирает?
- Всего лишь платит малую часть своих долгов, - пожал плечами Хасти. - Будет лучше, если этого человека поместят под замок. Конечно, его жизнь сейчас в твоей воле, - добавил рабириец, приметив неприязненный взгляд короля Аквилонии, брошенный на скрючившегося в судорогах колдуна, - можешь казнить его, если хочешь. Но теперь я вырвал жало у скорпиона, и он более не опасен - а легкую смерть, чего доброго, сочтет за благо…
- Нам нужно поговорить, - не дослушав, перебил Конан. - Причем немедленно и без лишних ушей. Только ты, я и Йен. Галтран! - сотник изрядно поредевшей гвардии Черных Драконов возник беззвучно и почти бесшумно, словно бы соткался из воздуха. - Разгони всех по местам, нечего глазеть и бездельничать. Скажи людям: осада снята, но покидать замок пока рано. Если этот их полумертвый ширриф в силах соображать, пусть изыщет мне хоть кого из придворных Эклинга, чем выше рангом, тем лучше. Гиперборейца суньте куда-нибудь, чтоб был под присмотром. И в кандалы его, заразу, нет у меня более для него ни терпения, ни милосердия… Найди комнату для баронетты Монброн. Изумруд! - девушка встрепенулась и осторожно приблизилась. - Марш отдыхать, потом я с тобой потолкую.
- Ваше величество, - вопрос сотника остановил Конана, уже повернувшегося уходить, - что прикажете делать с… э-э… висельником?
Смысл вопроса дошел до короля не 'сразу. Киммериец невольно бросил взгляд на подводу, на дне которой, накрытое холстиной, покоилось тело Рэфа из Ильгорта, бывшего квартального дознавателя и неудачливого вожака Стаи, потом понял и побагровел.
- С висельником?! Зажарить с луком, прах тебя побери, и подать к ужину! Зачем вообще вы волокли его в замок?! Проклятье! Заройте где-нибудь во рву, и дело с концом!
…Еще недавно в этой небольшой и уютной зале, надежно защищенной от чужих глаз и ушей, Конан с семьей и Эртель со своей подружкой коротали вечера в застольных беседах. На сей раз за дубовым столом собрались трое, и разговор предстоял не самый приятный.
Едва за ними закрылась дверь, киммериец опустился в кресло и потребовал, хмуро глядя на одноглазого мага:
- Рассказывай.
Прежде чем начать свою повесть, маг развязал тесемки на невзрачном кожаном мешке, и внезапно серые каменные стены озарились яркими бликами.
Часть 1. Отблески былой славы
Глава первая
Случайный ветер
10 день месяца Таир
7853 года от Падения Цитадели
(По счету людей - 24 день Первой летней луны
1313 года по основанию Аквилонии).
ичто не нарушало покоя в лощине, дремавшей между холмов и полого нисходившей в зарастающее ряской озерцо. Вырастала и опадала листва, порой шел дождь и никогда - снег, былое озеро превратилось в стоячее болотце, изредка через долину пробегало лесное зверье, и снова все замирало, не замечая, как мимо струятся дни, складываясь в десятилетия и века.
И внезапно зазвучавший в утреннем тумане мелодичный перезвон поначалу вроде не предвещал никаких бедствий. Так могли бы бренчать колокольчики на лошадиной сбруе… если не принимать в расчет, что никакие всадники давненько не наведывались в этот позабытый уголок.
Звон становился громче и отчетливее, пряди белесого тумана потекли вниз и вверх по лощине, словно живые боязливые существа, почуявшие близость хищника. Из открывшегося просвета брызнула небесная голубизна, мгновенно налившаяся темной синью, пронизанной бледно-розовыми и золотистыми вспышками.
Загадочное сиреневое пятно распласталось на высоте пяти или шести локтей, весьма напоминая дверь со скругленными краями - дверь, лишенную петель и оставленную болтаться в воздухе - затем взбурлило, потемнело и извергло из себя длинную темную фигуру, с громким плеском канувшую в болотце. Перекрывая панический лягушачий хор, над растревоженной поверхностью разнеслось скверное ругательство.
Низринув незнакомца в трясину, портал не успокоился. Несколько мгновений магическую дверь сотрясали мучительные корчи, мерцающий овал судорожно съежился и наконец выплюнул еще одно человеческое существо, после чего скрутился в некое подобие водоворота, всхлипнул и исчез.
- …Что за балаган! Я промокла! Ни единой сухой нитки, вся зеленая, от меня хлевом несет, проклятье, мор и разорение! У меня жаба в сапоге! Тут наверняка полно пиявок! Какого демона, куда нас занесло, почему я здесь?..
Случись поблизости замковая стена, разгневанные вопли баронетты Монброн, пожалуй, просверлили бы в ней изрядную дыру. Впрочем, основания для недовольства у Айлэ имелись - после болотного купания смотреть на красавицу-рабирийку без содрогания было невозможно. Одноглазый маг, коего друзья звали Хасти, а ученики называли уважительно - Эллар, во всяком случае, старался не смотреть. Сам он выглядел еще похлеще, поскольку Айлэ диа Монброн приводнилась прямиком ему на голову. Одежда на обоих собратьях по несчастью прилипла к телу, как вторая кожа, и позеленела от тины и грязи, делая мага и его случайную спутницу похожими на парочку водяных.
- Потише, дитя, - хмуро присоветовал Эллар, наблюдая, как девушка скачет на одной ноге, пытаясь стянуть с другой высокий сапог - в который, по ее уверению, забралась жаба. - Слышат нас или нет, мне плевать, но от твоих воплей у меня в ушах звенит.
- Потише? Потише?! Подумать только, я, баронетта диа…
- Хватит, говорю! - повысил голос маг. У него самого на языке крутились словечки куда более крепкие, но сыпать проклятиями в присутствии женщины не позволяло воспитание. - Клянусь, я понятия не имею, что произошло! Тебя здесь не должно было быть! Но уж раз ты есть, отойди за кусты, разденься до исподнего и приведи себя в порядок. На тебя и смотреть-то страшно.
Он с отвращением оглядел зеленые ручейки, стекающие с рукавов и полы плаща, присел на замшелый гранитный валун и принялся деловито разоблачаться. Первой на землю упала маска из мягкой кожи, немедленно слипшаяся в неприятный скользкий ком. Увидев лицо, доселе неизменно скрытое под маской - чеканный профиль старого вояки на покое, если смотреть слева, и жуткая серо-красная мешанина, след чудовищного и на вид совсем недавнего ожога, справа - Айлэ тихонько ойкнула и немедленно скрылась за кустом акаций, плотной колючей стеной обступившей маленькое озерцо.
Оставшись в одиночестве и раздевшись почти догола - сторонний наблюдатель подивился бы внушительному набору шрамов, - маг отжал и встряхнул ставшую отвратительно скользкой одежду, разложил ее на траве и произнес короткую, странно звучащую фразу. Послышалось негромкое шипение раскаленного металла, брошенного в холодную воду, взметнулось маленькое облачко пара. Рабириец недовольно покачал головой и принялся одеваться вновь. Одежда, поднятая с травы, оказалась сухой и даже источала сухой жар, словно только что из-под утюга.
- А мне? - сказали в кустах. - Я что, не человек?
- Нет. Ты гуль, - буркнул маг, но ворох мокрых тряпок, протянутых из-за ближайшей акации тонкой девичьей рукой, все же взял. Спустя мгновение длинное темно-красное платье, нижняя рубаха из тонкого льна и мягкие сапожки из телячьей кожи вернулись к хозяйке сухими, однако вместо благодарности Айлэ наставительно сообщила:
- Между прочим, мой отец говорит, что использовать высокое магическое искусство для столь презренных целей есть не что иное, как…
- А еще разок искупаться не хочешь? - рявкнул рабириец, хотя, в общем-то, был согласен с Монброном-старшим. - Вот что, дева: здесь на пол-лиги вокруг никого, кроме нас двоих…
- Откуда вы знаете?
- …никого, кроме нас, говорю, так что погуляй поблизости или посиди тихонечко, размышляя о вечном, только не беспокой меня самое малое четверть колокола, во имя Всеединого! Мне надо подумать.
Изящная фигурка в алом платье (с коего сложное заклинание устранило влагу, но, увы, не смогло полностью уничтожить безобразные кляксы ила и болотной ряски) появилась на бережке даже несколько позже указанного срока.
- Я… можно? Там кое-что интересное… вы должны посмотреть. Это рядом… Я не мешаю?
Рабириец, прижмуря единственный глаз и сгорбившись, неподвижно сидел на валуне, похожий на пиктского каменного идола. Он негромко бормотал себе под нос, время от времени принимаясь высчитывать что-то на пальцах. Вопрос заставил его раздраженно крякнуть.
- Мешаешь. Впрочем, мне все равно ничего не придумать. Что там еще?
Идти и впрямь оказалось недалеко - шагов сто. Собственно, если б не ивы и густой кустарник, окружившие болотце непроницаемой для взгляда стеной, находку баронетты диа Монброн можно было бы заметить, не сходя с места. Остатки невеликой сторожевой башни, некогда сложенной из тщательно отесанных блоков желтого камня, а теперь превратившейся в оплетенные вьюнком руины, вздымались из зарослей крапивы и чертополоха. Две бесформенные груды булыжника неподалеку, скорее всего, означали ворота. С первого взгляда становилось ясно, что нога человека не ступала здесь самое малое лет двести. Эллар встал рядом с воротами, потирая лоб и явно пытаясь что-то сообразить, Айлэ, в зеленых глазах которой горел азарт, нетерпеливо расхаживала вокруг, шелестя подолом по жесткой траве.
- Ну что? - наконец не выдержала она. - По крайней мере, здесь живут люди!
- Вряд ли, - пробормотал одноглазый. - Ага, ворота здесь, башня смотрела скорее всего на что-то вроде проезжего тракта, значит… Ну-ка, пойдем!
Он целеустремленно зашагал куда-то вглубь зарослей, оставив башню за спиной. Девушка устремилась следом, стараясь не цепляться рукавами за кусты и подобрав повыше длинное платье, столь неуместное в диком лесу. Спустя пару сотен шагов она и сама стала различать некое подобие узенькой тропинки, раньше, наверное, бывшей широким и ухоженным проездом.
И на сей раз путь был недолог, и рабириец, отступив в сторону, позволил своей спутнице полюбоваться открывшимся видом.
- Ух ты! - невольно вырвалось у Айлэ.
- Похоже, раньше здесь стояло огромное поместье, - задумчиво сказал одноглазый. Перед ними в неглубокой долине лежали развалины не то дворца, не то замка - во всяком случае, величественные руины поражали воображение даже теперь, когда корни деревьев разворотили фундаменты, стены рухнули и резные колонны затянул седой мох. Клочья тумана плавали над кучами битого камня, на чудом сохранившейся высокой арке скакал черный дрозд, иногда издавая переливчатую трель. Пахло, как пахнет в диком лесу, землей и хвоей, но к этим запахам примешивался еле уловимый аромат садовых роз - целые заросли розовых кустов, не ведавших ножниц садовника, скрывали одну из стен. - У болота я сидел на куске разбитой колонны, а само болото, наверное, когда-то было красивым прудом в парке… Это невероятная древность, Айлэ, здешним руинам по меньшей мере три тысячи лет. Люди здесь не живут. И никогда не жили. Пойдем назад, поищем дорожный указатель.
Лишь спустя полсотни шагов до Айлэ диа Монброн дошел смысл сказанного. Пораженная внезапной догадкой, девушка встала как вкопанная. Широкая спина рабирийца маячила впереди.
- Эй! - воскликнула баронетта диа Монброн. - Ты… вы… Что значит - "никогда не жили"? Кто же тогда это построил? Атланты? Пикты?
- Это альбийский замок, - не оборачиваясь, бросил маг.
Поскольку одноглазый и не думал останавливаться, баронетте пришлось догонять своего длинноногого спутника бегом. Это оказалось нелегким делом. Маг шагал быстрее, чем Айлэ в своем неудобном платье могла бежать.
- Да подождите же! - воскликнула она в полном отчаянии. - Вы что, не видите - я за вами не успеваю!
Маг остановился и обернулся столь внезапно, что Айлэ с разбегу уткнулась ему в твердую, как доска, грудь и поспешно отскочила.
- Меня зовут Хасти Рабириец, - сообщил одноглазый, глядя на девушку сверху вниз. - Называй меня попросту Хасти и, будь любезна, на "ты". Я не особа королевской крови… оно, пожалуй, и к лучшему. Что тебя смущает?