Как Нгрн меня доставил, сложный вопрос. Языковой барьер мешает правильно понять: то ли он шел "тропою предков, благословенных Ма", то ли "путем старших детей Ма". Но логика подсказывает: у орохоро был аварийный телепорт, открывающийся теми древними амулетами, о которых почти забыли. И это правдоподобнее всяких "троп" и "путей". Орохорские шаманы не боятся нечисти, поэтому могут заходить в проклятый город Зореаполь в Туманной долине. Это сокровищница уникальных магических вещиц и кладбище героев.
Очнулась я, когда меня переодевали, заодно лишая украшений. Первым делом сняли серьги, слегка искажающие внешность, и артефакты Фликса. Даже амулет святой Виржии подчинился узловатым пальцам бабки! А магисса… магиссу сначала не заметили - она спряталась в волосах. Лишь когда я села и мне начали заплетать косы, старушенция цапнула бабочку за крыло. Я успела закричать, но подарок Фрайда шмякнули об землю и раздавили ногой… Еще долго ее жалобный писк стоял у меня в ушах.
Теперь пролетающие мимо бабочки, особенно фиолетовые, делают меня слезливой. Привязалась я к магиссе сильно, даже неожиданно для самой себя.
Сегодня в поселении орохоро суета. Разделываются туши диких зубров, жарятся лепешки, варятся ароматные каши, томятся в горячем пепле гигантские яйца шваршей. Последний день перед великим праздником - Расцветом Ма. И его превращают в торжество - свадьбу молодого шамана и его невесты-чужачки.
Я уже не бьюсь в истерике - все-таки миновала неделя с момента похищения "женихом". А может, и больше времени прошло - сколько я находилась без чувств, точно сказать не могу. И это обидно, ведь на днях я стала совершеннолетней…
- Охра, я к шваршам.
Правой удерживая здоровенный букет трав, левой рукой указываю направление. Язык орохоро сложен, и без жестикуляции и гримас не обойтись. Правда, не все гримасы подходят: улыбаться можно только родным, а показывать зубы, то есть скалиться, значит, бросать вызов.
Сестра шамана кивает - она больше нянька и телохранитель, чем надсмотрщица, и тяготится своими обязанностями. На территории племени мне ничего не угрожает, и молодая женщина только рада избавиться от обузы.
Сдерживая радость, степенно шагаю к загону с ездовыми ящерами, которые заменяют степнякам лошадей, гончих псов и кур-несушек одновременно.
Ухаживают за шваршами рабы - две девушки и парень, все трое маги. Та, что постарше, как и я - целитель. Она и подает идею, как не допустить свадьбы: надо просто-напросто бежать. Вместе с ними.
Именно рабы - точнее, упоминание о них - вытаскивают меня на второй день пребывания в степи из истеричного скулежа. Мысль о том, что это могут быть мои родители с братом, придает сил. Увы, надеюсь я зря. Маги, бессильные и вечно сонные от зелий, которыми их пичкают, не осознают сами себя.
Как ни горько, приходится принять тот факт, что я должна думать не о поиске родных, а о собственном спасении. Только через Туманный перевал идти минимум четыре дня. Я не могу рассчитывать на помощь Каррая. Он-то, может, и появится, да только когда я буду замужем, а то и того хуже - помирать после брачной ночи.
Когда хочется жить, о стыде забываешь. В первый же день плена я едва ли не на пальцах объясняю шаману, что нам нельзя заключать брачный союз. Категорически нельзя! Ибо несовместимые расы. Нгрн, пожав могучими плечами, покидает шатер. В то, что он извращенец или сражен моей красотой, не верится. Да и была у него до меня невеста, притом любимая, от которой он был вынужден отказаться. Высоченная, крепкая соплеменница, я в сравнении с ней - как блоха рядом с саранчой…
Когда Ашшка узнала, что статус будущей супруги шамана больше ей не принадлежит, то кинулась меня душить. Спасло то, что случилось это при всем племени. Нгрн, отругав ее, запретил меня трогать. Ашшка дала клятву. И теперь каждый раз при встрече убивает взглядом, раз нельзя руками.
За воспоминаниями не замечаю, как подхожу к загону со шваршами. Разомлев на солнышке, серые ящеры мирно дремлют. Приблизившись к палатке, где хранится запас их корма, тихо зову:
- Яника, ты здесь?
Миловидная девушка с бледным печальным лицом появляется через минуту. Вялая, сонная, лишенная почти всех эмоций, как и другие невольники, она не хочет бежать. Но знает, что это нужно сделать, чтобы выжить.
Чем дольше маги принимают блокиратор силы, тем серьезнее подавляется личность, сильнее апатия. В конечном итоге они превращаются в бездушных кукол, если их хозяева не смилуются и хотя бы временно не заменят зелья браслетами-ограничителями. Меня жених "бережет" - я сразу получаю новые "украшения", лишающие магии.
Ох, как я иногда жалею, что оставила ученический браслет в общежитии! Даже будь он не на руке, а в сундуке шаманки, все равно работал бы маяком для спасателей. Увы, я не прорицатель, и потому меня теперь никто не спасет.
- Нашла? - не говорит, а шелестит бледными губами магичка.
Отвары, которыми она благодаря моим вылазкам за сырьем в степь поит товарищей, не вернут пленникам магию, но зато взбодрят и вернут жажду свободы.
- Да. Повезло найти барышник. А у тебя получилось?
Девушка без слов протягивает глиняную флягу с концентрированным снотворным. Если вылить его в казан с ритуальной кашей из трех злаков, которую будут есть все степняки от мала до велика, то нам может повезти. Если бы не Яника, шанса на спасение не появилось бы вообще: сварить настой у меня нет ни малейшей возможности, тогда как девушка готовит для шваршей специальный отвар от зуда, чтобы и во время весенней линьки они оставались спокойными.
В темно-зеленом платье не предусмотрены карманы. Детского размера, оно велико мне в талии, и положение спасает сплетенный из полосок кожи пояс. За него затыкаю флягу, которая в руках чужачки, не имеющей здесь практически ничего своего, смотрится подозрительно.
Не дойдя до шатра Охры, в котором живу и я, сдерживаю шаг. Медлю в надежде, что удастся разминуться с бывшей невестой шамана.
- С дороги, чужачка! - шипит Ашшка.
После неудачного покушения серокожая девица третирует меня в мелочах: то толкнет, то выбьет кружку с настоем, то наступит на подол платья, когда я за чем-то наклоняюсь…
Вот и сейчас - как ни стремлюсь убраться с траектории ее движения, мстительная степнячка задевает плечом. Задевает - мягко сказано, меня разворачивает на девяносто градусов и чудом не сбивает с ног. Зато фляжка падает. Старая посудина с глухим кряком надкалывается у горлышка, выпуская пахучую жидкость.
У орохоро тонкий нюх, но при этом кашу они приправляют десятком душистых трав. Именно на этот букет ароматов, который скроет снотворное, я уповала. Но теперь все летит к шэйшу!
Широко раздувая ноздри, Ашшка склоняется над разбитой флягой. Я молчу, окаменев на месте.
Как скоро она донесет "свекрови" о моей подлости? Для чего снотворное, ясно любому. Обидно, что и невольников своей невезучестью подвожу тоже…
- Ашка…
- Аш-шка! - сердито поправляет степнячка, не отрываясь от интересующего ее предмета.
- Ашшка, я…
Резким взмахом верхних рук она обрывает мою покаянную речь. Наступив на флягу и тем самым превращая ее в черепки, бывшая невеста Нгрна весело хмыкает:
- Замуж не хочешь?
- Нет! - Я энергично качаю головой.
- Любопытно.
Больше ничего не произнеся, она уходит. И до самого вечера я вздрагиваю, стоит кому-то войти в шатер, который сегодня, как трактирный двор, полон народу. Меня, не забыв покормить, обряжают в наряд орохорской невесты. Платье необычно, но по-своему красиво: из кожи светло-серых шваршей, вышитое серебристой нитью. Без рукавов, слишком обтягивает, зато в пол. Декольте пошито таким образом, что грудь не только чересчур открывает, но и приподнимает ее, словно корсетом, который так любят некоторые модницы. Кожа ящериц крепкая, но при этом тонкая, мягкая и приятно льнет к телу.
Когда садится солнце, мучения прекращаются. Водрузив мне на голову венок из маков, шаманка выталкивает меня из шатра. В сопровождении незамужней сестры Нгрна и ее подруг иду к большому костру, вокруг которого сидят все воины племени: по обычаю женщины и дети ждут возле накрытых столов.
В голове пустота. Паники нет - вероятно, во время обеда мне что-то подлили в напиток. Или виноват он сам, потому что оказался алкогольным, а я и не поняла?.. Ладно, уже не важно. Что делать? Как избежать свадьбы?.. Ха! Действительно моя комната в общежитии необычная - выхожу в скором времени замуж, как и обещали!
Наша процессия идет по освещенной факелами дорожке - непривычно, что нет магических светильников, - и появление из темноты Ашшки немного пугает.
Прежде чем моя телохранительница успевает среагировать, бывшая зазноба шамана шипит:
- Говори: "Нет, во имя Ма"! - и едва ли не тыкает в лицо три пальца.
То есть нужно сказать: "Нет, во имя Ма" трижды?! А более понятно объяснить?.. Увы, Ашшку прогоняют, громко бранясь, подружки Охры.
- Молчи и кивай, - в очередной раз повторяет сестра Нгрна наставления своей матери. - Или умрешь.
Я покорно склоняю голову, твердо решив воспользоваться подсказкой соперницы. Велика вероятность, что ее совет может ухудшить ситуацию, но - не попробовав, не узнаешь.
Так называемое место силы племени встречает нас тишиной и ярким светом. Последнему отстраненно удивляюсь: все же не брезгуют степняки артефактами чужаков - в воздухе летает пара десятков "светляков", наверняка выпущенных из "световой шкатулки", которыми пользуются люди без дара.
Девушки уходят, и я остаюсь одна среди мужчин.
Четырехрукие воины наги по пояс, и ничто не мешает хорошо рассмотреть их татуировки и амулеты, если я захочу. Но я не хочу, не до любопытства. Страх постепенно, словно утренние лучи солнца через шторы, пробирается сквозь пелену апатии. Орохоро, сидящие на корточках, в своей неподвижности похожи на статуи из серого мрамора.
У костра стоят двое - жених и шаман, приглашенный из другого племени, ведь Нгрн не может провести церемонию для самого себя. Что так будет, поведала "свекровь", но я бы и сама догадалась - на голой груди гостя висит не клык, а косточка, изукрашенная орнаментом резьбы.
Шаман из другого племени говорит быстро, и я с трудом улавливаю суть речи.
- Пред ликом Ма… собрались скрепить, - произносит он торжественные малопонятные слова. И я боюсь пропустить вопрос, который все же звучит неожиданно: - Твое слово, пришлая дева?
- Нет, во имя Ма! - И уже на родном языке, все равно они меня не понимают, зачем-то, не иначе хмель в крови виноват, добавляю: - Я, кажется, люблю другого.
Судя по тому, как галдят воины, имя богини я ввернула вовремя.
- Твое слово, пришлая дева? - сурово повторяет шаман.
Нгрн пытается ухватить за руку, и я отпрыгиваю в сторону, за спину орохорского мага.
- Мне нравится мужчина моей расы, простите. - И на корявом орохорском: - Нет, во имя…
Договорить не позволяет человек, словно из воздуха соткавшийся возле нас:
- Молчите, адептка!
Каррай! Явись сюда святая Виржия, я бы так не удивилась ей, как поражена появлением боевика.
Искусник, запретив мне говорить, что-то быстро произносит Нгрну по-орохорски. Тот кивает и обращается к своим воинам. Несколько слов - и степняки сначала изумленно, затем радостно вопят:
- Союз с ядовитыми грызнями! Залог мира!
В круг, освещенный костром и "светляками", входит еще один шаман с посохом. Седой и морщинистый, он берет меня за руку и подводит к Карраю.
Я ничего не понимаю! Какие грызни? Какой залог мира? О чем они вообще?
Беспомощно ищу взгляд искусника, но натыкаюсь на стену холодности.
Маг не похож сам на себя. Отстраненный, хищный и настороженный. Взъерошенные волосы, голый торс. Запястья искусника обхватывают толстые браслеты, на груди болтается… знак племени?! Целый череп какого-то маленького зверька, судя по острым зубам, плотоядного, на втором шамане смотрится естественно, а на Каррае - странно. Может, потому что он меньше степняков и оттого амулет кажется слишком громоздким?
- Союз племен родством скрепить готовы… - Если я уцелею, обязательно выучу орохорский, чтобы бегло говорить как преподаватель. - Нгрн деву тебе вручает как продолжение или как половину?
Шаман пугает до полуобморочного состояния. Не поняла. Какая половина?.. Меня опять замуж выдают? Только на этот раз за Каррая?!
Сердце бьется громко-громко. Земля качается под ногами или это я шатаюсь?..
Боевик вопрошающе смотрит мне в глаза. В тишине слышны только мое взволнованное дыхание и рычание неподалеку.
Рычание?.. Повернувшись к зрителям, гадаю, кто привел разозленного зверя. Тщетные попытки - за пределом светового круга виднеются только силуэты.
Пока я оглядываюсь по сторонам, Каррай хрипло произносит:
- Нарекаю тебя дочерью.
- Да будет так! - Из шаманского посоха в небо вылетает сноп огненных искр.
- И-и-иху! - Грубые мужские глотки единогласно, как одна, издают победный клич.
Уши закладывает, и я не возражаю, когда искусник, крепко сжав мою руку, тащит прочь:
- Близард, кто надоумил вас согласиться на жертвоприношение?
- Простите?..
- Не прощу, - сердится он. - Жизнь - дар свыше, и от таких подарков не отказываются. Никогда! Даже в безвыходных ситуациях нужно бороться!
- Не пойму, о чем вы!
- "Нет, во имя Ма" - ритуальная фраза невесты, выбравшей вместо замужества смерть во славу богини.
Мне не хватает воздуха от потрясения, а Каррай все тащит и тащит куда-то в темноту.
- К-как - смерти?
- А вот так. Назовите имя мерзавца, посоветовавшего вам произнести древние слова.
Каррай не шутит, и я уныло поправляю его:
- Имя мерзавки… Это Ашшка, бывшая невеста Нгрна.
- Предательство? Что ж, шамана придется поставить в известность.
Мы стоим в степи, за пределами ограды из заточенных кольев. Где-то жутко хохочет гоготун - безобидная, но пугающая людей со слабыми нервами птица. Рыщут во тьме и страшные твари. К примеру, те же ядовитые грызни, но с Карраем я ничего и никого не боюсь.
- Племя Нгрна носит имя Черного Волка, а то, которое приняло вас, - Ядовитого Грызня?
- Да, адептка.
В голове роятся десятки вопросов и предположений, эмоции переполняют. А еще я счастлива, что избежала глупой свадьбы, что спас меня искусник, хоть до конца и не верю в это. Неужели о приключениях у степняков можно позабыть как о дурном сне?
- Я правильно поняла, что Нгрн, отдавая меня вам в качестве… дочери, заключает перемирие с племенем Ядовитых Грызней?
- Да.
А искусник сегодня весьма "разговорчив"! Вопрос, почему взял не в качестве жены, ведь все равно местные обряды законны лишь здесь, жжет мне язык.
Но я борюсь с собственной глупостью и бунтующим хмелем подсунутой шаманкой выпивки и спрашиваю совсем о другом:
- Я не совсем поняла, почему Нгрн решил жениться на мне? Ведь он и сам не радовался смене невесты?
Над головой холодно сияют крупные звезды, в буйной траве трещат ночные кузнечики, сладко пахнет лунными цветами, а мы все стоим. Кого-то ждем? Могли бы и поторопиться, холодно все-таки. Заглядываю в глаза искусника - в них отблески зависшего рядом "светляка", усталость и какая-то странная тоска.
- В катакомбах, приняв знак племени Черных Волков, вы поставили Нгрна в неловкое положение. Если женщина спасает жизнь холостому степняку, что именно вы и сделали, восстановив ток магии и подлечив, он обязан предложить ей замужество.
- Понятно, я стала заложницей чужих обычаев.
- Скорее собственной глупости, - поддевает маг. - Вам ведь говорили не трогать орохоро? Но вы, как всегда, поступили по-своему.
Оправдываться, что не могла иначе? Нет, не буду. К тому же есть более важная тема для разговора.
- Искусник, пока мы кого-то ждем и не ушли отсюда, скажите, можем ли мы помочь пленникам Черных Волков? Здесь парень и две девушки, все трое маги.
- Уже помогли, не беспокойтесь. - Голос Каррая теплеет, и грусть сменяется весельем. - Приятно все-таки, что моя дочь - альтруистка.
Я не успеваю толком понять, нравится мне его шутка или вызывает отчаяние, как из темноты раздается насмешливое:
- Но-но! Не засматривайся на чужих дочерей, Ларсер, делай и воспитывай своих!
Оборачиваюсь - и схожу с ума от радости.
- Папа! - Я прыгаю в объятия отца, не сдерживая слез. - Папка!..
Родные руки крепко обнимают, даря тепло и защиту.
- Тише, светлячок, тише, моя маленькая! Все плохое позади, не надо плакать.
Только после его просьбы осознаю, что рыдаю в три ручья. Отец гладит по голове, а я все никак не могу успокоиться.
- А мама? Мирнан? - озаряет меня внезапная мысль. - Где они?!
- Ждут нас, не переживай.
За слезами мало что могу разглядеть, но на ощупь чувствую, что отец похудел. Длинные волосы стянуты ремешком, щеки и подбородок заросли темной бородой.
Покашляв, Каррай смущенно произносит:
- Прости, Михал, но нам пора идти, не хочу больше никаких неожиданностей. Да и ребятам лучше скорее показаться Магдалене.
Слова искусника возвращают к действительности, и я замечаю, что мы не одни. Яника и ее товарищи по несчастью выглядят еще более утомленными, чем всегда. Страшно представить, что недавно и мои родные выглядели так же…
Бывших невольников поддерживают Рорк и Ричард Лайнеты, а еще граф Фрайд. Тот, который настоящий.
Я встречаюсь взглядом с парнем, которого совсем недавно называла Эйнаром Гарденом… с парнем, который выглядел как Эйнар Гарден, но был совсем другим человеком. Законнорожденный аристократ из благословенного рода, граф, внук герцога, будущий владетель северно-горных земель… В общем, неподходящая компания для дочери простого изобретателя.
- Здравствуй, Соннэя. Я рад, что мы успели, - тихо произносит Фрайд.
Черные бездны глаз, кажется, глядят прямо в душу. Зажмурившись, утыкаюсь лицом в плечо отца. Как же сложно привыкнуть к другой внешности того, которого считала другом! Голова идет кругом…
- Замерзла, светлячок? Оденься. - Отец отдает свою куртку, и я послушно беру, хотя замерзли только руки, все остальное прекрасно греет платье из кожи шварша. - Подожди минуту.
Он быстро снимает блокирующие мою магию браслеты.
- Ох, спасибо…
Создатель, какое счастье от них избавиться! Я снова чувствую ток силы, и с этим упоительным ощущением мир обретает дополнительные звуки и краски. Как хорошо все-таки быть магом…
Каррай демонстративно открывает телепорт с помощью одного из массивных браслетов на запястье. Отец тихонько хмыкает, и я понимаю, почему: универсал делает вид, будто пользуется бесценным артефактом перемещения, которых по всей стране не больше двух десятков.
Первой в ярком всполохе исчезает троица магов, сопровождаемая гайрусами, затем идем мы с отцом и Фрайдом. Искусник, шагнув вслед за нами в большой шатер, закрывает дыру в пространстве.
- Доченька! - На меня налетает смерч из маминых объятий и поцелуев. - Маленькая моя! Ты в порядке?
Самые любимые и ласковые в мире руки обнимают нежно-нежно, и я не могу внятно говорить. Мир скрывается за пеленой слез, плывет перед глазами.
- Мамочка… мама…