- Откуда я знаю? - скороговоркой ответил Гвай, в душе проклиная собственную непредусмотрительность - понадеявшись на спокойный денек, он не взял из города свое серебряное оружие, без которого сражаться с нечистью было совершенно бессмысленно. Да и кто бы мог подумать, что демон решится вылезти из Небытия средь беда дня - до заката оставалось очень много времени! - Видимо, грозит страшными карами за наглое вторжение во вверенную его попечению усыпальницу…
Вновь громыхнули слова неизвестного наречия - теперь демон явил в голосе нотки нетерпения и был очень многословен. Даже ногами топал и крутил перед собой огненной плетью - ярился. Произнеся долгую и во всех смыслах пламенную (истечение искорок и молний превратило чуду в эдакий живой фейерверк) речь, он снова замолчал. Наклонил голову выжидательно.
- Не понимаем, - глуповато сказал Конан, разведя руками. - Ты по-аквилонски или по-турански говорить умеешь?
Демон недоуменно отпрянул, ненадолго застыл в задумчивости, и внезапно протянул свободную от плети руку к варвару. Конан отпрыгнул, наткнувшись на Гвайнарда, сильно отдавив ему ногу. И все-таки тварь успела дотронуться до плеча человека.
Киммериец не ощутил ничего особенного - просто на миг закружилась голова и скользнуло перед глазами мимолетное видение, складывавшееся из тысяч знакомых картинок: горы Киммерии, шадизарский базар, купола храмов Аграпура, леса Бритунии. Наваждение исчезло тотчас. Судя, по всему, демон не причинил Конану никакого вреда.
- Именем багрового Кхутумо! - неожиданно возгласила тварь на вполне сносном бритунийском. - Осмелившиеся войти в запретный круг да будут пожраны огнем и прокляты, до времен гибели Вселенной!
- Ты откуда знаешь… - ахнул Гвай, но сразу опомнился. Ничего удивительного: коснувшись киммерийца, тварюга сумела почерпнуть из его души нужные знания. Старый фокус, в Хайбории тоже такое бывало. Опомнившись, Гвайнард выпалил: - Ты кто такой?
- Я - страж! - гордо известил людей демон. - Вихрь Синей Грозы, Турудис, Владетель Алого Бича!
Аля наглядности демон по имени Турудис взмахнул плетью, превратившуюся в смазанную полосу огня. Медальоны Гвайнарда и Конана стали не просто холодными, а ледяными. Надо было что-то предпринимать, но что именно? Оба доблестных охотника пребывали в растерянности. Абу-Бакр крупно вздрагивал.
- Священный запрет нарушен смертными созданиями! - продолжал разоряться демон, видимо решив обставить наказание забравшихся в гробницу татей со всей положенной торжественностью. - Ив час, когда миры вновь сойдутся в единой точке, воздаяние и карающая десница…
- Постой, постой, - Гвай решительно вышел вперед, подняв ладони в примирительном жесте.
- Слушай, мне очень неприятно, что мы случайно нарушили запрет, мы готовы извиниться и все такое, но.… Если я правильно понимаю, ты обязан уничтожать любого, кто явится сюда без разрешения?
Демон, казалось, слегка опешил от подобной наглости. Осекся на полуслове.
- Никто не смеет тревожить сон могучего Карнорга, повелителя Четырех Первичных Стихий, - осторожно сказал Турудис. - Странно, вы давно должны были обратиться в прах, который развеяла бы незримая Синяя Гроза!
- Ага! - воскликнул Гвай, многозначительно подняв палец к потолку. - Значит, в прах? Ну-ка, приятель, ударь меня своим бичом!
- Сдурел?! - рявкнул Конан, но замолчал, увидев властный жест Гвайнарда.
Турудис рыкнул, воздел плеть, молодецки замахнулся, огненная струя обвила человека и сразу же бессильно рассыпалась искрами, еще некоторое время тлевшими на полу. Если бы физиономия демона могла выражать изумление, то он сейчас выглядел бы как ростовщик, обнаруживший в своих сундуках вместо золота гору ореховых скорлупок.
Гвай победоносно улыбался, а варвар и Абу-Бакр стояли разинув рты. Нечисть, по неясной причине, растеряла свою силу.
- Как же так? - осмелев, Конан обошел вокруг Турудиса, тыкая пальцем в прикрывавший его грудь легкий вычурный доспех. Ладонь слегка покалывали искорки. - Ты сторожишь усопшего тысячу лет, пугаешь и превращаешь в пыль всякого, кто проникает в склеп, а нас убить не можешь?
- Не могу, - протянул Турудис с таким разочарованием в голосе, что варвару стало почти жалко демона. - Но почему?! Почему? Я знаю, что мое волшебство не иссякло и не иссякнет вовеки!
- Брось: ничего страшного, - киммериец развязно щелкнул Турудиса по тому, что заменяло ему нос. От огорчения существо почти перестало испускать молнии и словно уменьшилось в росте. - Твоя магия, наверное, действует только на тварей, вроде этого… Кто здесь похоронен?
- Карнорг, величайший из магов золотого Кертара, повелителя миров, - замогильным голосом сообщил демон. - Я храню его покой вовсе не тысячу кругов солнца, а пять тысяч двести восемь.
- Примерно одиннадцать тысяч лет по нашему счету, - скрипнул Абу-Бакр, избывший свой страх и решившийся принять участие в разговоре. - Я могу кое о чем спросить у тебя, почтенный? Что произошло с Кертаром? Куда исчезли сородичи достойного волшебника Карнорга?
- А разве они исчезли? - безразлично спросил Турудис, демон-хранитель. - Ничего не знаю, я спал. Я пробуждаюсь только если нарушен священный запрет. Как сейчас… И теперь я вижу, что древний Кертар захвачен вами, невиданными прежде тварями, неподвластными волшебству Синей Грозы.
- Нет-нет! - засуетился старый туранец. - Слово "захвачен" будет неверным. Мы, люди, пришли на пустующие земли. Твои хозяева вымерли. Их больше нет!
- Нет?.. - демон совсем упал духом. - Вымерли?
- Бесполезный разговор, - громко сказал Конан, которому надоело общество унылого Турудиса. Пусть они безобидный, но варвар все равно питал к демонам неодолимую неприязнь.
- Месьор Абу-Бакр, кажется мы увидели все интересное. Может быть, стоит вернуться наверх?
- Вы идите, - отмахнулся старик. Глаза Абу-Бакра разгорелись азартным огнем. - Я с ним еще немного потолкую. Не каждый же день можно побеседовать с древним демоном, который, вдобавок, не способен меня убить!
Киммериец потянул Гвая за рукав и они, беспрепятственно миновав запиравшую коридор стену маленьких призраков, отправились наружу. Абу-Бакра пришлось ждать долго, не менее двух колоколов - за это время господа охотники успели перекусить в обществе Эвара и даже чуток вздремнуть.
- Мы с ним договорились! - торжествующе воскликнул Абу-Бакр, появившись из мрачного зева подземелья. - Я клятвенно пообещал, что не стану пускать других людей в усыпальницу, а Турудис взамен поможет мне в изучении истории Первородных!
- Ну и ну, - хмыкнул Конан. - Рассказать кому - не поверят! Месьор Абу-Бакр, это же нечистая сила! Кто сегодня жаловался на потусторонних тварей, которые свободно вздохнуть не дают?
- А по-моему, он очень несчастный и одинокий, - сказал туранец. - Представляешь, каково это - узнать, что твой мир погиб и уже никогда не возродится в прежнем облике и величии? Боги всеблагие, как мне повезло! Теперь большая часть секретов Кертара наконец-то станет известна человеку!
- Не забудь, секреты демонов стоят слишком дорого…
* * *
- Мысли, мнения, соображения? - Гвай возлежал на пышной постели в гостевых комнатах "замка" тана Арнульфа, созерцал плохо побеленный потолок и пытался не обращать внимания на киммерийца, устроившегося на подоконнике - Конан громко и фальшиво насвистывал немедийский военный марш, одновременно стругая палочку охотничьим ножом.
- Никаких мыслей, - варвар прервал свои рулады и отложил нож. - В голове пусто как в трухлявой бочке. После явления нашего грустного знакомца - я Турудиса имею в виду - мои представления о мире начали переворачиваться. Кто он? Верно, природная нечисть. Если он нечисть, значит враждебен и опасен. Однако, демон поступает прямо наоборот. Точнее, вынужден поступать - колдовать не получается, превращать осквернителей покоя гробницы в лягушек, крыс или мокриц - тоже. Вместо жутких злодейств, Турудис соглашается мирно обучать Абу-Бакра языку Первородных и начинает дружить с людьми. Каково?
- Ну, "дружить" демон вовсе не собирается. Он просто обменял свои знания на покой усыпальницы - хранитель прежде всего обязан уберечь знатного мертвеца от лишних беспокойств. Турудис, заметив, что его магия на нас не действует, выбрал меньшее зло. Если, конечно, такие слова подходят к существу, которое само порождено злом.
- Не будем углубляться в ненужную философию, - скривился Конан. - Добро, зло, равновесие… Чепуха! Для меня существует одно-единственное добро: хочешь, чтобы люди тебя уважали - уважай их. Равно и наоборот. А поскольку этому правилу я следую всю жизнь, среди людей у меня на удивление мало врагов. Теперь вернемся к Турудису. Демон порожден Черной Бездной, чтобы творить зло. Делать зло он не может - просто не получается, при всем желании. Таким образом мы видим полную бессмыслицу: тварь, явившаяся из обители первородной Тьмы, из самой сердцевины зла, оказывается всего лишь безобидным пугалом, которое еще и может оказать услугу милейшему Абу-Бакру - новые знания для старика, несомненно, являются добром. Как прикажешь такое понимать? Что следует обозначить Светом, а что Тьмой? Ум за разум заходит…
- Сотня вопросов и почти ни одного ответа, - Гвай встал с ложа, подошел к окну и выглянул наружу. Вечерело, тени постепенно становились длиннее. - Почему гробницу мага сторожил нечистый дух, хотя Первородные страшились демонов Бездны? Почему мы, отлично зная, что Турудис - опасная нежить, которая отнюдь не отличается голубиной кротостью, остались целы и невредимы? Отчего у жителей Ауруса такой страх перед ночной темнотой? Отгадка где-то совсем рядом! Если ты способен ответить, получишь в награду золотую монетку.
- Засунь эту монетку знаешь куда? - огрызнулся Конан. - Лично мне Аурус надоел. Надо отсюда убираться. Если сегодня ночью появится Рэльгонн, я обрадуюсь ему как любимому брату - наши хайборийские упыри ближе и роднее. Жаль только, что сартака и твоего жеребца придется оставить на память вельможному обжоре Арнулъфу.
- Сегодня ночью у нас будут другие дела, - преспокойно сказал Гвай. - Я уже говорил, что собираюсь переночевать под открытым небом. И не смотри на меня так, словно жабу проглотил - решение окончательное и бесповоротное. Что характерно, тебя принуждать к этой авантюре я не собираюсь. Боишься - сиди дома.
- Это не принуждение, это грязный шантаж, - искренне возмутился Конан. - Сам отлично знаешь, одного я тебя не оставлю - ты ж как дите малое! Если вбил что-то в дурную башку, не отступишься. Попробуй ответить внятно: зачем нужно отдавать себя на растерзание нечистой силе или ночному зверью?
- Хочу проверить несколько предположений, ответ был более чем туманным. - Насчет зверья не беспокойся, я спросил у Эвара - буллеты и прочие зубастые красавчики ночами спят. Остальных мы попробуем отпугнуть. Разведем костерок, прихватим пару баклаг с вином, песни попоем - романтика!
- Песни? - фыркнул варвар. - Посмотрим, что ты запоешь, когда очутишься в зубах какого-нибудь дружка Турудиса. А мне, как всегда, придется тебя оттуда вытаскивать.
- Как всегда? - Гвай посмотрел на верного соратника не без иронии. - Помнится, седмицу назад, именно мне пришлось спасать из клешни мантикора некоего знакомого киммерийца, куда он угодил…
- …По твоему же недосмотру. Это была случайность.
- Когда подобное происходит почти каждый день, это не случайность, а печальная закономерность. Может, тебе и на самом деле лучше остаться в крепости? Избавишь меня от лишних забот.
- Вот не посмотрю, что ты командир отряда, и врежу от души!
- Еще чего! Тан Арнульф нас не поймет, если мы явимся к нему за снаряжением и серебром с битыми мордами. Чего расселся, варварская душа? Пошли к вельможному, до заката надо успеть как следует подготовиться. Встретим демонов кертарского бестиария во всеоружии! Вперед?
- Вперед!
Глава пятая
в которой Ночные Стражи вместе с упырем из Рудны раскрывают один из главных секретов Ауруса.
Небо на Аурусе красивое. Когда солнце медленно уплывает за горизонт, Верхняя Сфера меняет цвет с фиолетово-голубого на пронзительно-синий, а на закате начинается настоящая феерия красок - розовый, все оттенки желтого и золотого, малиновый, багровый, оранжевый.
Наконец, край светила окончательно исчезает за Гранью и тотчас в небеса ударяют зеленые лучи - сияющие изумрудные линии на некоторое время затмевающие звезды. Конан видел такое явление в славные времена службы на каперском флоте короля Фердруго Зингарского и знал ему объяснение - свет солнца проходит через воды океана, окрашиваясь в цвет воды, однако на Полуденном побережье зеленые лучи никогда не были настолько яркими и не занимали половину небесного свода. Гвайнард, который никогда не бывал на море, смотрел на редкостный в Хайбории природный спектакль с зачарованностью ребенка, увидевшего трюки уличного фокусника.
Приблизительно через два с половиной квадранса должно было стемнеть окончательно. Поскольку сутки Аруруса продолжались почти на половину дольше, нежели в Хайбории, то и ночь была длиннее. Конан ясно представлял, что спокойно отдохнуть грядущей ночью никак не получится, и хорошо, если к рассвету хоть кто-то останется жив и не покалечен. Из города охотников провожали так, словно Гвай и Конан были живыми мертвецами - разве что траурными цветами не забрасывали. Светлейший тан, услышав о придуманной Гвайнардом авантюре, поначалу напрочь лишился возможности не только кричать, но и вообще издавать членораздельные звуки и даже пролил на одежду кубок вина, окончательно испортив свой парчовый колет.
- Переночевать под открытым небом? - выговорил Арнульф, не без усилий обретая дар речи. - Разумом повредились, месьоры охотники? И хоронить-то утром нечего будет!
- Постараемся обойтись без похорон, - прохладно ответил Гвай. - Если не ошибаюсь, вельможный намедни требовал, чтобы мы оградили его подданных от нечисти? Мы согласны это выполнить, но с тремя непременными условиями.
- Говори! - нахмурившись рыкнул Арнульф. - Не верится мне правда, что двое Ночных Стражей сумеют повывести всю нечистую силу Ауруса… Хорошо, предположим, вы это сделаете. Любая награда будет ваша! Все, что попросите!
- Первое и главное: ты отпустишь нас обратно в Бритунию. Второе - честно ответишь на наши вопросы. И, наконец, заплатишь обычную награду за работу. Учти, охотникам на чудовищ платят довольно много - ремесло редкое и опасное…
- Хо! Напугали ежа голым профилем! - расхохотался Арнульф, но быстро утих. Сказал чуть высокомерно: - Согласен. И знаете, почему? Да потому, что не верится мне в вашу удачу. Никак, извиняюсь, не верится. Никому и никогда доселе остаться в живых ночью не получалось. Достоверная истина! Но если действительно придумаете, как людей от нежити огородить - озолочу! В Хайборию королями вернетесь! На розовых лепестках спать будете, амброзию ведрами вкушать, с королевами любиться еженощно! По рукам!
- Замечательно, - кивнул Гвай. - Теперь дозволь спросить: найдутся ли в крепости люди, которые живут на Аурусе с самых первых лет заселения?
- Как не найтись? К примеру, кабатчик наш - Эрм из Меноры, немедиец. Зачем вдруг вам понадобились старые переселенцы?
- В другой раз расскажу, вельможный.
Гвай повернулся к варвару и приказал: - Быстро топай в таверну, отыщи хозяина и во всех подробностях расспроси, как они выживали здесь без крепости и домов. Ничего не упускай, запомни самые мелкие детали. Словом, не мне тебя учить. Живо! Потом придешь к городским воротам.
Конан молча развернулся на каблуке и отправился по поручению. Гвай остался у светлейшего - следовало подробно обговорить все детали самоубийственного ночного предприятия и вытребовать необходимую помощь.
В душе варвар подозревал, что у Гвайнарда созрел крайне необычный, а самое главное надежный план - не такой он человек, чтобы зазря рисковать. Если решился подставить голову под топор, значит либо топор не заточен, либо шея слишком крепкая. Гвай никогда не приступал к делу не обдумав сотню раз все "за" и "против", а потому всегда выигрывал. Обычная бесшабашность Ночных Стражей была ему чужда, и благодаря редкостной рассудительности командира, ватага Гвайнарда успешно трудилась на тяжком поприще охоты за монстрами долгие годы. Сейчас он уверен в победе, а значит для такой уверенности есть серьезные основания.