Обнаружив в таверне "Черный эль" упомянутого таном месьора Эрма - в прошлом, проворовавшегося немедийского сборщика налогов, ускользнувшего от гнева властей в Мир Соседний - Конан буквально припер кабатчика к стенке и беседовал с ним не меньше полутора колоколов, заставляя вспоминать эпоху первых поселенцев, обнаруживших за Вратами пустой и богатый мир. Услышав все, что требовалось и поглотив не меньше пяти кружек прекрасного пива, киммериец распрощался, прихватил мешок с едой (ночью, на свежем воздухе, обязательно захочется перекусить!) и в соответствии с распоряжением Гвая направился к воротам городка.
- Внизу они, под холмом, - сообщил Конану стражник, глядевший на варвара почти скорбно.
- Что же, в самом деле желаете на верную погибель идти?
- Ставлю сотню золотых, что завтра утром мы вернемся в форт живыми и здоровыми, - оптимистично сказал киммериец, однако на лице стража было написано прямо противоположное: не жилец ты, парень!
- Кому оно здесь нужно, твое золото? - вздохнул копейщик. - Решил помереть нехорошей смертью - иди, тебя давно ждут.
И точно, у подножия холма под водительством Гвая и надзором танова сотника три десятка мужчин наспех сооружали нечто вроде открытого шатра. На материалы, включая ценную в безлесной степи древесину, Арнульф не поскупился - видать, сам заинтересовался исходом столь необычного дела, затеянного приезжими охотниками.
Дощатая крыша в два ската более всего напоминала обыкновенный навес. Четыре столба по углам, еще один в центре. Пройти под крышу можно только нагнувшись, ибо доски не доставали до земли всего два с половиной локтя. Дерево обивали листовым серебром, толщиной в палец, чему Конан немало подивился - чтобы защититься от нечистой силы вполне достаточно совсем тоненького слоя драгоценного металла.
- Навес должен выдержать сильный удар сверху, - объяснил Гвай. - Поэтому сначала идут доски, потом железные полосы, потом серебро. Кстати, серебра нам выдали столько, что можно запросто скупить половину Бритунии. Погляди на повозку - фунтов четыреста, не меньше…
На двухосной тележке с высоким бортами была навалена целая гора серебряных монеток, безделушек и маленьких слитков. Ездовой ящер, впряженный в повозку, выглядел особенно печальным - эдакая тяжесть!
- На грядущую ночь мы становимся богачами, - присвистнул киммериец. - Что ты намерен делать с этим добром?
- Бери монеты, слитки и разбрасывай вокруг навеса, - проговорил Гвай и сам зачерпнул полную горсть серебра. - Попутно можешь рассказать, что узнал у кабатчика.
- Старикан перебрался на Аурус почти сорок лет назад, - начал Конан, аккуратно раскладывая монеты по периметру деревянного сооружения, под которым могли бы свободно укрыться человек десять. - Сначала здесь было относительно спокойно, до времени, пока местные чуды не уяснили, что человек вполне съедобен. Люди начали строить крепкие дома, выяснили, чего боятся крупные хищники - буллет, например, не терпит уксусного запаха и сразу убегает.
- Надо будет запомнить, - Гвай вернулся к телеге за новой порцией серебра. - Меня интересует ночь. Как они защищались ночами?
- Если верить содержателю таверны, с наступлением темноты появляются призраки. Очень страшные. Как и положено всякой чтящей традиции нечисти они избегают серебра, чеснока и прочих проверенных временем средств. Но самое скверное в другом. Как нас и предупреждали, незадолго до полуночи - полночь начинается с восходом второй луны - в небе появляются твари, От которых нет никакого спасения. Что-то вроде гигантских птиц. Убить их якобы невозможно, по крайней мере доселе никто не видел их трупов. Раньше они разбивали крыши домов, похищали людей, теперь частенько воруют скот - только домашних животных привезенных из Хайбории. Было несколько случаев нападений на сартаков, но они довольно редки. Эти летучие призраки и есть самое главное проклятие ночей Ауруса. До строительства крепости от них прятались в глубоких землянках.
- Помнишь, вчера мы думали, что эти существа напоминают каттаканов? - задумчиво сказал Гвай. - Я тоже сначала грешил на сородичей Рэльгонна, случайно попавших в эту Сферу, но теперь стало ясно - каттаканы не виноваты. Они могут с помощью врожденной магии очутиться где угодно, в закрытом доме, в пещере, в наглухо запертом каземате. А ты говоришь, будто хищные летуны разрушали крыши, чтобы добраться до людей. Продолжай.
- Со временем ночь стала запретной - нельзя выходить из домов, с темнотой следует обязательно прятаться… Единственный человек, который не соблюдал табу - немедиец-путешественник, о котором рассказывал Эвар - исчез больше года назад. Вообрази, он успел объездить половину этого материка, частенько ночевал в поле, и ничего… Как ему удавалось выживать - неизвестно, немедиец никогда не открывал свои секреты, только утверждал, будто ему известна древняя магия, отгоняющая любую нечисть.
- Подробного описания летающих существ ты не получил?
- Все, кто видел их раньше - погибли. После возведения таном города и строительства укрепленных хуторов тварей никто не видел. Известно только, что они довольно крупные и немного похожи на летучих мышей с клювом.
- Понятно… Остается надеяться, что навес не разрушится в самый ответственный момент. Про других чудовищ трактирщик не рассказывал?
- Описал полтора десятка демонов - я так и. не понял, опасны они или не очень. Хорошо другое - все, как один, боятся серебра.
- Пойдем на оружие взглянем. В арсенале тана обнаружились прелюбопытные вещицы.
Под крышей, которая была почти закончена, Гвай разложил десяток различных боевых приспособлений.
Прежде всего обращал на себя внимание арбалет, который Гвайнард привез с собой из Бритунии и которым немало гордился, как собственным изобретением. В рукоять вкладывались несколько болтов, после выстрела особая пружина сама натягивала тетиву и выбрасывала на ложе очередную стрелу. Таким образом, из этого арбалета можно было палить почти непрерывно - успевай только заряжать. Тан Арнульф преподнес охотникам серебряные шурикены и создание местных умельцев - трубку, которая могла одновременно выбросить на большое расстояние веер из сотни острейших посеребренных игл. Еще присутствовали вполне обыкновенные рогатки - страшное оружие в умелых руках. Металлический шарик, выпущенный из такой рогатки пробивал доску с десяти шагов и железную кирасу с двадцати. Довершали вооружение Ночных Стражей их собственные мечи и кинжалы.
Строительство навеса полностью завершилось, когда от нижнего края розового солнечного диска до горизонта оставалось меньше трех пальцев. Благодаря огромному количеству серебра это сооружение могло отлично защитить от любой нечисти, подходы со всех сторон были забросаны монетами и квадратными слитками, но Гвай решил, что этого недостаточно. Распрощавшись с рабочими и усатым сотником тановой дружины, отправившимися ночевать под защиту стен форта, он взял нож и старательно обвел лезвием полное кольцо вокруг стоянки - по старинному поверью, никакой демон в круг забраться не должен. После чего Гвайнард схрумкал головку чеснока, которым тоже пришлось запастись, и кликнул варвара - разжигать большой костер. Дров, по приказу тана Арнульфа, привезли целую поленницу, чтобы хватило надолго.
- …Я совершенно уверен, никакая нечисть к нам и близко не подойдет, - сказал Гвай, наблюдая за полыхавшими в небе зелеными лучами. - Мы отгородились от потусторонних тварей совершенно непреодолимым барьером. Остерегаться следует живых существ. Живых и, возможно, владеющих некоей магией. Не обязательно черной магией - они могут использовать мысленное внушение, иллюзии… Прежде всего, не стоит пугаться всяких кошмарных призраков. Они, вероятнее всего, окажутся не опаснее новорожденного щенка.
- Почему ты так думаешь? - спросил Конан.
- Вспомни Турудиса! Сегодня ночью я хочу доказать, что нечистая сила Ауруса не может причинить вред человеку. Уничтожить Первородного она в силах, не спорю, однако на примере демона Синей Грозы я уяснил, что у людей и прежних владык этого мира очень разные понятия добра и зла. Понимаешь мою мысль?
- Кажется… Кажется понимаю! - у киммерийца будто пелена с глаз упала. - Зло для Первородных и зло для людей различаются, верно? Идут по разным дорогам? Что опасно для них, никак не вредит нам? Дело не в том, что черная магия Турудиса исчезла со временем, просто она взята из источника, который не знаком с человеком!
- Правильно мыслишь, - удовлетворенно кивнул Гвайнард. - Откуда мы знаем, как думали Первородные? Чем жили? Мы настолько отличаемся друг от друга, что отличия прослеживаются даже в высших понятиях - их добро и зло нам неизвестны, а следовательно не имеют к людям никакого отношения. Вывод: подданные Арнульфа перепуганы не безвредными, хотя и жуткими духами, а чем-то вполне реальным. И это существо нам придется увидеть и убить, чтобы представить тану доказательства… Ты вроде бы принес от кабатчика мясо и вино? Пока в округе тихо, давай пожуем - времени на еду потом не будет, это я обещаю твердо.
* * *
Первое чудовище объявилось почти сразу - господа охотники не успели даже закончить трапезу. Вопреки ожиданиям, оно пришло не со стороны дальних холмов и не упало с неба, а непринужденно вынырнуло из пустоты прямиком возле костра откровенно наплевав на серебро, огонь и магический круг. Конан, едва не подавившись куском хлеба, схватился было за меч, но черная тень быстро отбросила капюшон, показав некрасивую златоглазую физиономию с длинным носом и резковатыми чертами. Диковинная тварь широко улыбнулась, сверкнув множеством кошмарных зубищ. Блики огня заиграли на клыках.
- Тьфу! Чтоб ты провалился! - в сердцах воскликнул киммериец, уяснив, что прибыл Рэльгонн. - В другой раз предупреждай - свистни там, например! Нежить проклятая!
- А я думал, вы будете мне рады, - оскорблено сказал упырь. - Наступила ночь, решил вас проведать, благо недалеко… По моим меркам, конечно. Эйнар и Асгерд привет просили передать и спросить, когда именно вы собираетесь возвращаться.
- Садись, - вздохнул Гвай, тоже слегка напуганный внезапным явлением Рэльгонна. - Если все пройдет благополучно, приедем в Чарнину послезавтра к вечеру… Рэль, умоляю, впредь попробуй быть осторожнее. Окажись у меня в руке арбалет, ты получил бы стрелу в глаз. Сам понимаешь, мы тут не на прогулке.
- Ваших стрел я не боюсь, слишком примитивное оружие, - Рэльгонн уселся на деревянную чурку и без разрешения взяв кувшин с вином, отхлебнул. - Расскажете, как дела обстоят? И потом, отчего вы решили спать не в поселении, а на природе? Или вас выгнали? За буйные непотребства и пьяные безобразия?
Спорить со злоязычным вампиром смысла не имело, а потому Гвай и Конан пустились в объяснения, не забывая при этом поглядывать по сторонам. В круге света от костра никого и ничего не замечалось, лишь где-то далеко в холмах неразборчиво ухали ночные животные да поднимался бледно-желтый диск одной из трех лун Ауруса. Рэльгонн слушал, изредка переспрашивал, а когда повествование было окончено, восхищенно хлопнул в ладоши.
- Я знал, что вы у меня умные и талантливые! - снисходительно проговорил упырь. - Получается, что вы решили на собственной шкуре проверить, как отнесется к людям ночная нечисть? Смело, ничего не скажу. Какая упоительная самоуверенность - могу только похвалить! Позволите остаться до рассвета и узнать результат?
Гвай, разумеется, позволил. В обществе Рэльгонна ему было спокойнее - нечеловеческие способности упыря значительно увеличивали шансы уцелеть.
Кроме того, рудненский вампир не боялся ни живых, ни мертвых, и в любой ситуации оставался свободен от ненужных эмоций (сугубо человеческого качества, как он сам утверждал), которые способны только помешать в серьезном деле.
- Шутки шутками, а все-таки мы забрались очень далеко от дома, - Рэльгонн не моргая смотрел в желтое пламя костра и создавалось впечатление, что он беседует не с людьми, а с пляшущим огнем. Люди каттакана не перебивали - рассказчиком он был прекрасным. - Когда портал закроется - надеюсь, этого не случится, пока мы на Аурусе! - возвратиться домой мы уже не сможем.
- Ведь ты умеешь моментально переноситься куда угодно, - заметил Конан, воспользовавшись короткой паузой. - Разве у тебя не получится переправить самого себя и нас с Гваем в Хайборию, если с Вратами что-то случится?
- Нет. Переход через Ничто возможен только в пределах одной Сферы. Путешествовать между Сферами каттаканы не умеют. Для этого нужны порталы или особые небесные лодки, которые давно научились строить в мире, где я появился на свет.
- Построим такую лодку и вернемся!
- Это исключено. Слишком сложно, да я и не умею. Только Врата Миров способны открыть дорогу куда угодно и эта дорога займет самое малое время, пускай Аурус и Хайборию разделяет непредставимое расстояние!
- "Непредставимо" - это сколько? - уточнил въедливый Гвай. - В лигах?
- Гм… По моим подсчетам… Нет, вы не поймете. Возьми все песчинки, сколько их есть в стигийской пустыне, растяни каждую на полную лигу, потом увеличь это число в тысячу тысяч раз и тогда, может быть, ты пройдешь половину пути. Я доходчиво выразился? Тот, кто создал Вселенную во всем удивительном многообразии Сфер, был изрядным шутником, разделив тысячи разумных рас не какими-нибудь банальными каменными стенами или деревянным забором, а расстоянием. Бесспорно, добраться до соседей можно, этого никто не запрещает, но в то же время преодолеть столь гигантское расстояние почти никто не способен.
- А как же небесные лодки? - спросил Конан.
- Сообщество моих сородичей гораздо древнее человеческой расы. Полагаю, мы постарше и живших здесь Первородных… Однажды и люди достигнут высот, которые позволили каттаканам вырваться за пределы своей Сферы, освоить переход через Ничто и пользоваться множеством полезных механизмов. Увы, дождаться этой эпохи вам двоим не суждено - человек живет кратко. Не обижайтесь, но для любого каттакана ваша раса покажется лишь толпой немытых дикарей. Обезьян, которые едва смогли оторвать себе хвост, научились ходить на двух ногах и издавать весьма далекое от настоящей речи мычание.
- Хорошо же ты о нас думаешь! - неподдельно обиделся киммериец. - Дикари и обезьяны! На себя посмотри, морда вампирская!
- Не было сказано: "так думаю я, Рэльгонн из Рудны", - спокойно ответил упырь. - Я пропустил важное слово - человек покажется зверем для любогопостороннегокаттакана. Мне пришлось жить среди вас столетиями, и я-то знаю, что вы другие. Но всякий обитатель моей Сферы, впервые очутившийся в Хайбории, ужаснется… Тихо! Кажется, у нас гости! Поглядим, кто нанес поздний визит?
Прибытие "гостей" почувствовали и люди - амулеты Ночной Стражи внезапно стали холодными и начали ощутимо вздрагивать.
Гвай взялся за свой арбалет, заряженный дюжиной тонких серебряных болтов, варвар предпочел меч.
Осторожно выглянув из-под навеса, Конан только выругался. Почему они не заметили этого раньше? Как такое можно было не заметить?!
Стоянку охотников окружали чудовища. Десятки монстров разного вида, облика и размеров. Огромные, как медведь, и крохотные - не крупнее сурка. Уродливые твари стояли за проведенной Гваем чертой и пялились на людей: Конану почему-то вспомнился зверинец при дворе его старой подруги, хауранской королевы Тарамис, только в роли заточенных в клетки тигров ныне выступали люди. Оберег на груди киммерийца превратился в жгучий комок льда.
- Митра Всеблагой, - поперхнулся Гвай, узрев призрачное воинство. - Ничего себе! Никогда ничего похожего не встречал… Заметили, через серебро они не переходят, не беспокойтесь!
- Правда?! - рявкнул Конан, почувствовав, как ледяная струйка сползла вниз по груди и животу. - Мой амулет расплавился!
- И мой тоже… Да тут нечисти больше, чем звезд на небе! Откуда?
- Не стоит паниковать, господа, - Рэльгонн вышел наружу, осмотрел замерших в ожидании монстров и невозмутимо прошелся вдоль черты. Одна из самых больших тварей попробовала достать упыря щупальцем с клешней, но обожглась о серебро и отступила. Больше всего угнетала молчаливость чудовищ - они не издавали ни единого звука. - Во-первых, почти все они бес плотны. Это призраки, фантомы. Во-вторых, следует подтвердить вашу гениальную мысль о том, что нечистая сила Ауруса для человека не страшна. Ну, кто первый? Или монетку бросите, на удачу?
- Сам туда иди, - ощерился Конан. - Я предпочитаю тихонько сидеть за чертой и ждать рассвета.
- Вот странно… - медленно сказал Гвай. - Они не кажутся мне страшными. Противные, конечно, но не страшные.
- Блестяще! - воскликнул Рэльгонн. - Хвала богам, сообразили! Страх Первородных и страх человека отличны настолько же, насколько чужды друг другу ваши расы! Уверен, любой Первородный увидев перед собой этот зверинец скончался бы на месте от разрыва сердца, или того, что его заменяло… А вы смотрите на обитателей ночи с отвращением, но без страха. Словно на громадных волосатых пауков, которые, никто не спорит, мерзкие, но не опасные! Понимаете, о чем я толкую? Абсолютная, полная и непререкаемая чужеродность двух цивилизаций отражается на всем, от телосложения и пищи, до чувств, среди которых страх является самым сильным после любви… Все наследие древних владык этого мира чуждо людям - их мысли, их привязанность и ненависть, добро и зло, их страхи, которые и породили этот паноптикум уродов! Черная Бездна, единая для всех миров, в своей ограниченности порождает не единое, всеобщее зло, но отдельное и особенное для каждого народа! В этом-то и есть наша сила - ошибки Тьмы только на руку тем, кто не является ее слугой.
- Чересчур заумно, - фыркнул Конан, выслушав вдохновенную речь упыря. - Но амулет все равно растаял - он не способен противостоять такому сгустку чистого зла.
- Чужого чистого зла, - уточнил Рэльгонн. - Оберег - лишь безмозглый комочек магии. Он не умеет видеть тонкости и детали, а лишь определяет: это - нечистая сила, а это наоборот, маленькая добрая фея… Но вы - люди, вы можете и должны использовать прежде всего разум и не полагаться во всем на магию, которая вовсе не является точной наукой и может ошибаться. Посему, провозглашаю: с нечистью Ауруса есть единственный способ борьбы - не замечать. Смотреть на нее, будто на паука, плетущего паутину в углу. Он тебе не мешает, и ты ему не мешаешь. А если паучок вздумает надоедать…
Упырь наклонился, поднял валявшийся на земле серебряный дротик и запустил им в ближайшего монстра. Зубастое чучело, походившее на оживший пень с тысячами висящих на тонких ниточках глазок и круглой пастью мышино пискнуло и исчезло в бесшумной синеватой вспышке. По рядам остальных призраков пробежала волна движения - почуяли опасность.