Конан молниеносно выбросил вперед руку, схватил рокубони за грязные космы, крутанул визжащую голову, точно пращу, и ударил о стену полуразвалившегося сарая. Раздался глухой хруст, голова затихла, и варвар запустил ею в костер. Бесполезно - волосы вспыхнули, тварь завизжала еще громче, но смогла взлететь и теперь выписывала над костром бешеные зигзаги, уподобляясь жутковатому метеору. В свете пылающей летучей головы люди увидели, что наверху парят не меньше полутора десятков ее сородичей.
- Конан! - по-турански, чтобы не поняли головы, рявкнул Мораддин, раскромсав еще одного страшного врага.- Нам нужно любое укрытие! Пещера, сохранившаяся комната в усадьбе! Хватай Томэо и беги к большому дому! Я прикрою отход!
Варвар повернулся к девушке и увидел, как два рокубони, на вид довольно молодые (если такое понятие применимо к самостоятельно живущей голове), ухватили Томэо зубами за волосы и пытаются оттащить ее в сторону. Приметив, что твари после рассечения надвое воссоединяются не сразу, киммериец понял: у него и спутников есть шанс отступить к дому. Томэо истошно вопила и отбивалась коротким прямым кинжалом с широким зубчатым лезвием.
Оглянувшись на Мораддина и оценив страшную красоту зрелища - возле бывшего гвардейца кружили семь или восемь летучих голов,- Конан легко подхватил левой рукой Томэо, перед тем обезвредив на время обоих ее противников, и со всех ног бросился к старому дому. Мораддин поспешил следом, отшвыривая на бегу устремившихся за ним тварей. Мышь сидела на воротнике с самым недовольным видом и тихонько пищала.
- Не пускайте! - вдруг завыла одна из голов.- Не пускайте их к человечьему жилью! Поймать хоть одного!
Этой ночью рокубони не повезло. Конан был слишком упорен, а Мораддин - очень опытен для того, чтобы вот так запросто достаться кровожадным летающим тварям. Варвар споро взбежал по ступенькам, которые затрещали под его тяжестью, подождал Мораддина, способного видеть в темноте, и, взвалив Томэо на плечо (против чего она начала вяло возражать), попятился, разя мечом уже проникших через сломанную дверь рокубони.
- Проклятие! - раздался впереди рев Мораддина, его сопровождал грохот падения тела.
Потомок гномов не заметил в кромешной тьме ведущую в подпол лестницу и покатился по ступеням. Более осторожный варвар, нащупав носком сапога прогнившие доски, пошел на звуки ругани, прося богов лишь об одном: чтобы не рухнула лестница.
Наверняка боги, к которым взывал киммериец, были очень заняты или находились слишком далеко от Пагана, а потому последняя треть лестницы, не выдержав веса огромного варвара и прижавшейся к нему Томэо, развалилась, и они растянулись на холодном, скорее всего каменном, полу. Наверху уже раздавалась перекличка летучих голов, они даже не думали прекратить погоню.
- Куда дальше? - спросил Конан Мораддина, превозмогая острую боль в ушибленной голени.- Мы в подвале?
- Не совсем,- послышался из темноты голос спутника.- Справа от тебя в трех шагах крышка квадратного люка. Скорее всего, под нами есть еще одно помещение.
- О, Омитасу! - вдруг простонала Томэо.- Наверху остались меч, яшма и зеркало!
- Лучше забудь о своих игрушках,- прорычал Конан, нашаривая люк, о котором сказал Мораддин.- Я не пойду за ними. А-а, сопли Нергала!
Один из рокубони, обнаружив беглецов, неслышно спустился в подвал и попытался цапнуть Конана за шею.
Киммериец успел увернуться, но пострадало его ухо - зубы рокубони зацепили мочку, едва не откусив ее. Мораддин первым сообразил, что делать, а пока он стаскивал с себя куртку и накрывал ею летучую голову, слегка оглушенную ударом Конана и потерявшую почти все зубы, сам варвар, кряхтя от натуги, поднимал тяжеленную крышку люка.
Счастье, что прежние хозяева устроили неглубокий подпол, а лесенка, ведущая вниз, была металлической. Томэо первой сползла по ней, следом спустился киммериец, Мораддин, закрыв люк, присоединился к ним.
- Так-так.- Каменные стены отражали и многократно усиливали голос туранского гвардейца.- По-моему, здесь хранилось вино. Справа от нас бочки, не ушибитесь. Чуть впереди - невысокий столик… Ого! Хозяева оставили даже масляную лампу, и в ней есть фитиль. Конан, надеюсь, кремень с кресалом ты догадался убрать в кошель, а не оставил наверху?
- Держи.- Варвар, пошарив на поясе, протянул в сторону Мораддина кремень с кресалом, надеясь, что тот увидит его руку.
Невидимые пальцы спутника коснулись его ладони, раздалось клацанье, и, наконец, слабый оранжевый огонек осветил подвал заброшенного поместья. Наверху раздавались удары о камень - рокубони тщетно пытались прорваться к людям.
Когда-то в этом подвале действительно держали рисовое и фруктовое вина, столь любимые жителями Патана. Несколько огромных пятидесятиведерных бочек, покрытых пылью и плесенью, выстроились вдоль стены из желтоватого песчаника, а на столе в беспорядке валялись осколки фарфоровой кхитайской посуды и несколько бронзовых чарок.
- Мораддин? - Конан насторожился, увидев в руках приятеля куртку, которой было обернуто что-то круглое.- Что ты притащил сверху? Отвечай!
- Ну-у…- замялся его спутник и виновато посмотрел на киммерийца.- Я поймал тварь, едва не лишившую тебя уха. А в суматохе забыл отпустить…
Неприятности не закончились. Летучая голова, запеленатая в куртку Мораддина, дергалась и ругалась, угрожая "ж-жалким людиш-шкам" самыми разнообразными карами, у Конана невыносимо болела ушибленная лодыжка и кровоточила мочка уха, а белую мышку Мораддина вытошнило пережеванным носом рокубони.
- Впредь будешь думать, прежде чем жрать всякую гадость! - наставительно сказал Мораддин взъерошенному, хворому на вид зверьку. По всей видимости, летающие головы были ядовиты. Мышь обиженно скосила на хозяина красные глазки и притихла.
- Нам здесь до рассвета сидеть, это точно,- сказал Конан и легонько толкнул Томэо, которая сидела рядом с ним, опершись спиной на бочку.- Детка, ты поведала уйму кошмарных историй про женщин-ворон, лис-оборотней и прочих верных друзей каждого странника, но о едва не сожравших нас головушках не предупредила. Откуда взялась эта мерзость?
- О рокубони люди ничего не слышали лет сто, не меньше,- ответила Томэо.- Когда-то в этих горах пряталась отвратительная секта, отвергшая милость Нефритового Императора и его поднебесной супруги. Члены этого тайного общества поклонялись вендийской богине Кали. Они возжелали бессмертия, и жрецы Кали обучили потерявших разум сектантов некоему обряду, дарившему жизнь после смерти…
- Что за обряд? - заинтересовался Мораддин, поглядывая на сверток с летучей головой. Тварь перестала ругаться и теперь только злобно взрыкивала.
- Члены секты, пройдя через некоторые испытания, умерщвляли друг друга путем отсечения голов,- медленно, словно нехотя, объяснила Томэо.- Тела складывали в горной пещере и замуровывали, а головы поклонников Кали получали вечную жизнь.
- Да разве это жизнь? - с отвращением произнес киммериец.- Летать можно только по ночам, рук нет, ног нет, кой-чего еще тоже нет… Тьфу!
- Не в том дело,- нахмурилась красавица.- Во времена правления императора Мияко Тайса, моего прапрапрадеда, один могущественный маг по имени Цуно сумел усыпить всех рокубони и уничтожить секту. Бессмертные головы наверняка спали в горах с той поры, но я читала, что Цуно заклял их не просыпаться до конца существования мира. Кто-то снял с рокубони его заклятие…
- А может, конец мира уже наступил? - "обнадеживающе" предположил варвар.- А мы тут сидим и ничего не знаем!
- Этим не шутят! - Томэо бросила на Конана суровый взгляд.- Если в стране пробудились темные твари, значит, появился некто, желающий не только взять власть, но и погубить всех своих противников.
- Ага,- сообразил Конан и, вскочив, шагнул к столу.- Мораддин, ты не зря отловил это пугало! Его можно одновременно и удерживать, и допрашивать?
- Попробуем,- пожал плечами бывший гвардеец. Осторожно засунув руку под завязанные узлом рукава куртки, Мораддин ухватил рокубони за волосы, а второй рукой стал развязывать сверток.- Как только вытащу, хватай эту пакость за уши,- велел он Конану,- тогда не вырвется.
Киммериец так и сделал. Едва показалось лицо летучей головы, варвар схватил ее обеими руками и поднял перед собой.
- Пуус-стии! - прошипела голова.- Сожру!
- Поэтому и не пущу.- Конан хмыкнул, увидев, что выбитые длинные зубы успели отрасти заново.- Побеседуем?
- А отпустишь? - сварливо осведомилась голова.- Убить меня все равно не сможешь…
- Отпущу, отпущу,- посулил варвар. - Потом. Скажи-ка, друг любезный, ты откуда взялся? Тебе почти сотню лет полагается спать, как Нефритовому Императору.
- Нас выпустил живой человек, могущественный волшебник,- ответил рокубони. Когда-то лицо твари принадлежало молодому мужчине.- Приказал нам охранять горы.
- От кого? - встряла Томэо.
- От всех. Любой ночующий на перевале подарен этим волшебником нам, наследникам Кали, пожирающей мир.
- Имя волшебника назови,- задушевным голосом попросил Конан.- И я тебя отпущу.
- Сутари Барата. Он приходил в наши пещеры, подчинил нас себе и повелел именем Кали выполнять его поручения,- поразмыслив, ответила голова.- Отпускай!
И тут варвар придумал довольно удачную шутку. Отверстия громадных бочек, каждое диаметром примерно в локоть, были закупорены деревянными пробками. Киммериец привык держать слово даже перед нечистью и посему, указав Мораддину на затычку, которую тот моментально вынул, затолкал голову в бочку. Пробка тут же вернулась на место и была прочно забита гардой меча под возмущенные вопли рокубони.
- Ты знаешь,- задумчиво сказал Мораддин,- вся прелесть в том, что на дне каждой бочки осталось немного фруктового вина. Усадьбу покинули лет десять назад, следовательно, оно неплохо выдержано… Нашему кусачему бессмертному приятелю повезло.
- И нам.- Сметливый киммериец быстро собрал со стола чарки, подошел к другой бочке, просунул руку в отверстие и наполнил чарку загустевшим, пахнущим незнакомыми плодами вином. Один сосуд варвар передал Мораддину, а второй вручил угрюмо молчащей Томэо.- За что пьем?
- За скорейшую смерть Сутари,- проворчала девушка. - Нет, обезумел не император Готоба, а проклятый маг! В борьбе с моей семьей и кланом Мориту он призвал на помощь темные силы, а такого Нефритовый Император не прощает! Если Сутари…
- О волшебнике поговорим утром,- перебил варвар.- А сейчас лучше выпьем.
Конан величественным жестом поднял бронзовую чарку и торжественно произнес:
- За владычицу Пагана Томэо Тайса!
Вино оказалось отменным, только очень уж крепким. Спустя некоторое время это подтвердил и рокубони, загорланивший в бочке разудалые песни. Его дурной голос, лишь чуть-чуть приглушенный клепками, мешал спать, поэтому кто-нибудь из людей иногда вставал и награждал бочку пинком. Голова замолкала, но ненадолго.
Проснулись непонятно когда, однако Мораддин, унаследовавший от предков-гномов способность различать время суток, не выглядывая из подземелья, уверенно сказал, что солнце взошло и бояться летучих голов не стоит, они уже вернулись в свои пещеры. Собирались недолго, благо дорожный скарб остался наверху. Мораддин забрался по лесенке и, поднатужившись, откинул крышку люка.
- Эй,- окликнул приятеля Конан и ткнул большим пальцем в сторону бочки.- А с нашим зубастым дружком что делать?
По подвалу разносился глуховатый храп уснувшего в бочке рокубони.
- Не надо открывать,- посоветовал Мораддин.- Пускай посидит. А если вдруг подохнет, получится отличная винная настойка на мертвой голове.
Лошади остались целы и невредимы. Рокубони питались лишь человеческим мясом, птицы и животные их не прельщали. Томэо тотчас бросилась к мешку, что валялся возле стылых углей костра, и дрожащими руками развязала горловину. Лишь убедясь, что бесценные символы императорской власти на месте, она успокоилась.
- Сутари - круглый болван,- усмехнулась она.- Если бы маг приказал своим летающим прихвостням обыскивать вещи жертв, мы бы уже этой ночью лишились меча, яшмы и зеркала!
Конан зажмурился, ему представилось, как над лесом мчится рокубони с объемистым кожаным мешком в зубах. Вот была бы потеха!
- Куда теперь поедем? - спросил более практичный Мораддин.- Если нечисть появляется каждую ночь, необходимо к вечеру отыскать не менее надежное убежище.
- О,- махнула рукой Томэо, забираясь в седло.- До Баолэй Тайса, крепости моего дяди, мы доберемся быстро. И ночевать будем уже в доме.- Девушка подумала и добавила: - Если Торинга нас пустит.
Обитаемый край начался сразу за перевалом. Вначале через каждую тысячу шагов попадались придорожные неотесанные камни с надписями, извещавшими каждого, что "путник зашел на собственные земли семьи Тайса и порядок на тракте охраняется законами клана". Позже появились вырубки, занятые под крестьянские поля, несколько отдельных хуторов и даже большая деревня. Народу в поселке было мало. Томэо разъяснила, что большинство жителей сейчас трудится на рисовых полях, в домах остались лишь дряхлые старики да совсем маленькие дети. И, конечно, жрец Нефритового Императора. Само собой, что жрец происходит из клана Тайса и является спутнице варвара дальним родственником.
Служитель Спящего Бога вышел из-за тростниковой хижины посмотреть, что за гости приехали в его деревню, и быстрым шагом направился к остановившимся всадникам.
- Да хранит вас Нефритовый Император и его божественная супруга! - Пожилой и гладко выбритый, как и монахи Дарума, жрец сложил руки на груди и поклонился.- Не пожертвуете ли храму несколько монет? Бог вознаградит вас в царстве вечного покоя!
"Во всем мире жрецы одинаковы,- разочарованно подумал Конан.- Выпрашивают, клянчат, требуют… Обещают награду от своих богов, только не сейчас, а в необозримом будущем…"
- Не пожертвуем,- решительно сказал киммериец, глядя на служителя храма сверху вниз.- Нам некогда.
Жрец поднял глаза, внимательно и огорченно осмотрел всадников. Когда его взгляд скользнул к Томэо, старец всплеснул руками - узнал ее.
- Да, это я,- подтвердила девушка.- Здравствуй, Ибусуки. Я вернулась. Скажи, мой дядя сейчас в крепости?
- Конечно.- Жрец расплылся в улыбке, но тотчас стал серьезным.- Томэо, правда, что восстание подавлено?
- Да. Кисо погиб, ополчение наших братьев Мориту ушло в свою провинцию. А Сутари решил погубить всех нас. Он использует черное колдовство!
Томэо вкратце рассказала жрецу по имени Ибусуки о ночном происшествии в брошенном поместье, не забыв упомянуть признание летающей головы. Служитель Спящего Божества мрачнел с каждым ее словом.
- Поезжай в Баолэй Тайса, сестра,- сказал он.- Расскажи все старшему в семье. Боги, какое счастье, что у нас в деревне есть собственный колдун! Он должен помнить, как защищаться от рокубони, ведь мы живем возле самых гор!
Крепость показалась ближе к вечеру, когда солнце уже довольно низко висело над горизонтом. Обиталище рода походило на монастырь Дарума, разве что было побольше. Четырехугольник каменной стены был опоясан земляным валом и рвом, через который вел единственный мост. Подъехав к самому краю широкого, заполненного водой почти доверху рва, киммериец увидел, что там лениво плавает несколько крупных животных, немного смахивающих на дарфарских крокодилов.
- Это кто? - спросил он у Томэо, указывая взглядом на зеленовато-серых чудищ.
- Детеныши водяных драконов,- ответила красавица.- При штурме крепости врагам сначала понадобится преодолеть ров. А у водяных драконов завидный аппетит…
Мораддин, с интересом рассматривавший неизвестных в Туране зверюг, почесал бороду и тоже задал вопрос:
- Это всего лишь детеныши? Тогда любопытно, как выглядит взрослый дракон.
- Раз в пять-семь побольше… А ну, помолчите, мы подъезжаем.
Мост, ведущий к воротам крепости, был, на взгляд Конана, необычен. Он состоял из трех частей, каждая из них поднималась и опускалась отдельно, особым механизмом, скрытым в надвратном укреплении. Если две крайние трети убирались, средняя представляла собой узкий проход без перил, на котором с трудом могли разойтись два человека. Позже Конан узнал, что во время боевых столкновений между кланами частенько устраиваются переговоры. Вожди встречаются посредине моста, гарантирующего своей шаткостью и узостью, что ни один не посмеет обнажить оружие - кому охота свалиться прямо в пасти водяных драконов? Традиция…
Однако сейчас все трети моста были опущены, а возле обычных для Пагана бронзовых кованых ворот с рельефными изображениями богов и самых знатных вождей прошлого, стояла стража в черных с серебром одеяниях и жутковатых шлемах, изготовленных из черепов драконьих детенышей. Доспех был выложен черными костяными пластинами, отчего воины Тайса слегка напоминали раков-переростков.
- Куда идете? - Старший охранник, которого отличал пучок длинных красных перьев на шлеме, предостерегающе поднял руку.- Назовите ваши имена!
- Томэо Тайса,- гордо ответила девушка.- И мои телохранители из закатных земель.
"Вот теперь нас сделали телохранителями.- Конан с Мораддином обменялись выразительными взглядами.- Недопеченная королева, не спрашивая согласия, взяла нас на службу".
Увенчанный плюмажем стражник, не говоря ни слова, взмахнул рукой. Один из его подчиненных повернулся кругом и побежал за ворота к трехэтажному, потемневшему от времени и непогоды, деревянному строению.
- Ждите здесь,- донесся из-под костяной решетки шлема голос старшего.- Без приказа господина Торинги мы никого не впускаем в Баолэй Тайса.
- Что за чушь! - возмутилась Томэо.- Я дочь родного брата Торинги! Здесь мой дом! С каких пор семья забыла о гостеприимстве?
- Нельзя,- непреклонно сказал стражник и взял копье наперевес, так как Томэо заставила лошадь пройти вперед несколько шагов.- Стой!
Пришлось ждать. Томэо, не решаясь пробиваться за ворота, на чем свет стоит поносила стражу, дурацкие приказы дяди и нэйу-буджана Сутари, из-за которого страна переполошилась настолько, что семьи боятся пускать в крепости своих же родственников. Конан, мечтательно глядя в небеса, безмятежно насвистывал старую песенку наемников, а спешившийся Мораддин перегнулся через перила моста и рассматривал купавшихся в мутной воде дракончиков. Мышка выглядывала из-под плаща и настороженно попискивала.
На пороге появился страж, посланный начальником, вслед за ним появились несколько человек и быстро пошли к стене крепости. Впереди шествовал невысокий, полноватый мужчина в темно-синем кафтане, его талию облегал идеально расправленный широкий шелковый пояс.
- Дядя! - не приветствуя брата своего отца, возмущенно завопила Томэо.- Что за шутки? Почему я должна ждать, пока меня пустят в собственный дом?
Торинга Тайса остановился возле ворот и смерил племянницу хитрым взглядом. Его свита безмолвствовала.
- Прости, но твой дом теперь в крепости Мориту,- сказал он.- Разве ты и Кисо не совершили свадебного обряда? А, я догадался! Он все-таки не стерпел твой необузданный нрав и отправил тебя обратно?
- Прекрати! - рявкнула Томэо.- Кисо убили! Он четыре дня был императором Патана после того, как мы захватили столицу! А ты отсиживался в безопасности! Пустишь ты нас, наконец, или нет?
- Проезжайте,- поморщился Торинга.- Полагаю, твои спутники-чужеземцы - люди верные? Где ты их нашла?