Тяжелое напряжение повисло в помещении. Каликс облизнул губы, бросив на Фиделиаса исполненный ненависти взгляд. Одиана сладко мурлыкнула и пошевелилась на коленях у Олдрика, освободив, как заметил Фиделиас, его правую руку. Рабыня, похоже, тоже ощутила угрозу и отодвинулась чуть назад, чтобы ненароком не оказаться между верховным лордом и кем-либо из присутствующих в помещении.
Фиделиас снова улыбнулся. Он сцепил руки и положил их на колено.
- С вашего позволения, ваше сиятельство, мне потребуются перо и бумага.
- Перо и бумага? Это еще зачем?
- Так будет нагляднее для вас, ваше сиятельство. Впрочем, если вас не удовлетворит и это, моя жизнь в вашем распоряжении.
- Моя ненаглядная супруга, будь она здесь, сказала бы, что твоя жизнь проиграна в любом случае.
- Будь она здесь - конечно, - согласился Фиделиас. - Могу я продолжать, ваше сиятельство?
Несколько долгих секунд Аквитейн молча смотрел на Фиделиаса, потом махнул рукой рабыне - та поспешно метнулась в сторону и вернулась, держа в руках кусок пергамента и перо.
- Поторопись, - буркнул Аквитейн. - Мое терпение на исходе.
- Конечно, ваше сиятельство.
Фиделиас взял у рабыни письменные принадлежности и быстро настрочил на бумаге несколько фраз, приложив все старания к тому, чтобы никто не видел, что он пишет. Никто не произносил ни слова, и скрип пера по пергаменту казался оглушающе громким по сравнению с потрескиванием поленьев в очаге и нетерпеливым постукиванием башмака Аквитейна о каменный пол.
Фиделиас подул на написанные строчки, сложил лист пополам и протянул его Аквитейну. Не сводя с него взгляда, он произнес:
- Ваше сиятельство, я советовал бы вам ускорить осуществление ваших планов. Свяжитесь с вашими войсками и выступайте.
Каликс мгновенно вскочил и встал рядом с Аквитейном.
- Ваше сиятельство, я вынужден решительнейшим образом возразить. Главное в настоящий момент - осторожность. Если нас обнаружат, все рухнет.
Аквитейн прочитал записку, потом поднял взгляд на Каликса.
- И ты веришь, что, поступая так, ты защищаешь мои интересы?
- Равно как и моего господина, - сказал Каликс Он вздернул подбородок, но это выглядело смешно на фоне нависшей над ним громады верховного лорда. - Подумайте, кто он такой, чтобы давать вам советы?
- Ad hominem, - заметил Аквитейн. - На редкость неубедительный аргумент. Причем используемый, как правило, с целью отвлечь внимание от сути разговора - увести его от неоспоримых аргументов, а также очернить оппонента.
- Ваше сиятельство! - замотал головой Каликс. - Прошу вас, прислушайтесь к голосу разума! Выступить сейчас означало бы лишиться более чем половины всех возможных сил! Только болван может отказаться от такого преимущества!
Аквитейн удивленно поднял брови.
- Только болван… Надо же!
Каликс поперхнулся.
- Ваше сиятельство, я хотел только…
- Меня мало волнует, что ты хотел, граф Каликс. Вот что ты сказал - совсем другое дело.
- Ваше сиятельство, прошу вас! Не спешите! Вы так долго разрабатывали план… Не дайте всему рухнуть в одночасье!
Аквитейн покосился на записку.
- И что ты предлагаешь, ваша светлость?
Каликс расправил плечи.
- Проще говоря, ваше сиятельство - придерживаться прежнего плана. Послать ветряных волков на зимние квартиры в Родис. Собрать все ваши легионы воедино с наступлением весны и тогда нанести удар. Выжидать. Мудрость состоит в терпении.
- Побеждает тот, кто рискует, - возразил Аквитейн. - Не могу не поражаться, Каликс, безграничной щедрости Родиса. Как он горит желанием приютить наемников, связать с ними свое имя, когда все улажено. Как наставлял он тебя защищать мои интересы.
- Первейшей целью моего господина всегда является поддержка союзников, ваше сиятельство.
- Еще бы, - фыркнул Аквитейн. - Мы так щедры друг к другу. И полны всепрощения. Нет, Каликс. Курсор…
- Бывший курсор, ваше сиятельство, - поправил его Фиделиас.
- Бывший курсор. Да, конечно. Бывший курсор неплохо поработал, предсказав, что ты будешь говорить мне. - Аквитейн дочитал записку. - Интересно, зачем это он? - Он перевел взгляд на Фиделиаса и вопросительно приподнял бровь.
Фиделиас посмотрел на Каликса.
- Ваше сиятельство, я полагаю, что Родис послал к вам Каликса шпионить и - рано или поздно - убить.
- Да как ты… - взревел Каликс.
Фиделиас перебил его; в голосе его зазвенела сталь.
- Каликс хочет, чтобы вы выжидали, чтобы устранить вас, ваше сиятельство, на всю зиму. Так Родис получит несколько месяцев на то, чтобы подкупить наемников, тем самым лишив вас сил. В таком случае с началом кампании ключевые посты окажутся занятыми людьми Родиса. А вас он сможет убить в сумятице сражения, устранив в вашем лице главную угрозу для себя. И полагаю, роль убийцы отводится именно ему, Каликсу.
- Я не потерплю такого оскорбления, ваше сиятельство!
Аквитейн покосился на Каликса.
- Потерпишь. - Он повернулся к Фиделиасу. - И что ты посоветуешь? Что бы ты сделал на моем месте?
Фиделиас пожал плечами.
- Нынче ночью дули южные ветры, которых в это время года быть не должно. Только Первый лорд способен вызвать такое. Я предполагаю, он призвал фурий южного воздуха, чтобы помочь Амаре или какому-то другому курсору попасть на север - или в столицу, или прямо в долину.
- Это могло быть и совпадением, - заметил Аквитейн.
- Я не верю в совпадения, ваше сиятельство, - сказал Фиделиас. - Первый лорд далеко не слеп, и его мастерство заклинания настолько велико, что я только начинаю постигать его пределы. Он призвал южные ветры. Он шлет кого-то на север. В долину Кальдерона.
- Невероятно, - сказал Аквитейн. Он помолчал, потом задумчиво потер подбородок. - Впрочем, Гай всегда был невероятным человеком.
- Ваше сиятельство, - вмешался Каликс. - Вы, конечно, не воспринимаете это серьезно…
Аквитейн поднял руку.
- Очень даже воспринимаю, ваша светлость.
- Ваше сиятельство. - Голос Каликса сорвался на шипение. - Этот безродный пес обозвал меня убийцей!
С минуту Аквитейн молча смотрел на них. Потом демонстративно отступил на два-три шага и повернулся к ним спиной, как бы любуясь гобеленами.
- Ваше сиятельство, - настаивал Каликс. - Я требую, чтобы вы рассудили нас в этом деле!
- Пожалуй, я верю скорее Фиделиасу, ваша светлость. - Аквитейн вздохнул. - Разбирайтесь сами. А я, соответственно, разберусь с тем из вас, кто останется в живых.
Фиделиас лучезарно улыбнулся.
- Позвольте добавить также, ваша светлость, что от вас разит, как от барана, на губах у вас пузырятся идиотизм и отрава, а потроха у вас желты, как лютики, - не спуская взгляда с Каликса, он расцепил пальцы и медленно, раздельно произнес: - Ты. Самый. Настоящий. Трус.
Лицо Каликса вспыхнуло румянцем, взгляд сделался диким, и он сорвался с места. Меч молнией вылетел из ножен и устремился к горлу Фиделиаса.
Каким бы стремительным ни был Каликс, Олдрик двигался быстрее. Он еще сидел с Одианой на коленях, а рука его метнулась к рукояти меча, и лезвие мгновенно взметнулось в воздух, на какие-то доли дюйма миновав тело водяной ведьмы. Сталь со звоном сшиблась со сталью в паре дюймов от лица Фиделиаса. Олдрик уже стоял, а мягко приземлившаяся на пол Одиана села, подобрав под себя ноги. Стоя, Олдрик был на голову выше Каликса.
Каликс уставился на Олдрика и ощерился.
- Наемник… Уж не думаешь ли ты, что сравнишься в бою с алеранским лордом?
Не переставая удерживать клинком меч Каликса, Олдрик пожал плечами.
- До сих пор единственный, кто мог сравниться со мной в бою, был Арарис Валериан. - Зубы его блеснули в улыбке. - А ты - не Валериан.
Послышался скрежет, а потом сталь мечей потеряла четкие очертания, превратившись в полумраке зала в призрачную стальную дымку. Фиделиас наблюдал за поединком, едва веря своим глазам, с такой скоростью одна атака сменяла другую. За какие-то две-три секунды мечи встретились с дюжину раз, высекая искры.
И почти сразу же дуэль завершилась. Каликс зажмурился, потом широко открыл глаза и поднял руку к горлу, из которого хлынула кровь. Он попытался что-то сказать, но не издал ни звука.
А потом граф из Родиса упал и больше не двигался, если не считать слабых судорог.
Одиана с сонной, мечтательной улыбкой посмотрела снизу вверх на Аквитейна.
- Желаете, чтобы я его спасла, ваше сиятельство?
Аквитейн покосился на Каликса и пожал плечами.
- Полагаю, в этом нет необходимости, дорогая.
- Хорошо, господин.
Одиана обратила восхищенный взгляд на Олдрика, который, опустившись на колено, вытирал кровь с меча подолом плаща Каликса.
Тот вдруг захрипел, и пальцы его сжались в кулак. Олдрик не обратил на это внимания.
Фиделиас поднялся с места и подошел к Аквитейну.
- Вы удовлетворены, ваше сиятельство?
- Каликс был полезен, - заметил Аквитейн. Он повернулся к Фиделиасу. - Откуда ты знал?
Фиделиас склонил голову набок.
- Что он помышлял убить вас? А сами вы разве этого не ощущали?
Аквитейн кивнул.
- Как только догадался проверить. Он сломался, стоило тебе обрисовать роль, которую отвел ему Родис. Возможно, мы найдем где-нибудь у него под плащом заговоренный кинжал с моими приметами и выгравированным на клинке моим именем.
Олдрик крякнул, перевернул еще подававшее слабые признаки жизни тело Каликса на спину и обыскал его. Замеченная Фиделиасом выпуклость оказалась на поверку маленьким кинжалом. Дотронувшись до острия, Олдрик зашипел и поспешно отодвинул кинжал от себя.
- Заговоренный? - поинтересовался Фиделиас.
- Сильное заклятие, - кивнул Олдрик. - Очень сильное. Мне кажется, кинжал лучше уничтожить.
- Сделайте это, - сказал Аквитейн. - Сейчас же. Одиана, ступай с ним. Я хочу поговорить с Фиделиасом с глазу на глаз.
Оба приложили сжатые кулаки к сердцу и поклонились. Одиана прижалась боком к мечнику, и тот обнял ее своей ручищей. Они вышли, не оглянувшись.
Лежавший на полу Каликс дробно застучал ногами по полу, глаза его остекленели, а рот безжизненно открылся.
- Откуда ты знал? - повторил Олдрик.
Фиделиас оглянулся на мертвого графа и пожал плечами.
- Честно говоря, ваше сиятельство, я не знал. Только догадывался.
Аквитейн слегка улыбнулся.
- На каком основании?
- Слишком много лет проработал по этой части. И я встречался с Родисом. Он ни на дюйм не отклонится от пути, чтобы помочь кому-либо, и он готов отрезать собственный нос, чтобы суметь плюнуть себе в лицо. Каликс был…
- Слишком приятен, - пробормотал Аквитейн. - Разумеется. Возможно, мне стоило разглядеть это раньше.
- Главное, вы действовали правильно, как только увидели это, ваше сиятельство.
- Фиделиас, - сказал Аквитейн. - Ты мне не нравишься.
- Я и не должен.
- Но мне кажется, уважать тебя я могу. И уж если выбирать, от кого получить нож в спину, так, пожалуй, лучше от тебя, чем от Родиса или кого-нибудь из его лакеев.
Фиделиас чуть раздвинул уголки рта.
- Спасибо.
- Не заблуждайся на мой счет. - Аквитейн повернулся к нему лицом. - Я предпочитаю работать с людьми, подчиняя их своей воле. Но и с тобой сработаюсь. И я ведь всегда могу убить тебя, если ты начнешь создавать проблемы. Ты ведь это понимаешь, верно?
Фиделиас кивнул.
- Вот и хорошо, - сказал Аквитейн. Верховный лорд прикрыл рот рукой и зевнул. - Уже поздно. И ты прав, действовать надо быстро, не давая Короне возможности совершить ответные действия. Поспи несколько часов. А с рассветом отправишься в долину Кальдерона.
Фиделиас снова склонил голову.
- Ваше сиятельство… У меня здесь нет покоев.
Аквитейн махнул рукой рабыне.
- Эй, ты. Отведи его к себе на ночь. Дай ему все, чего он пожелает, и проследи, чтобы он проснулся к рассвету.
Рабыня молча, не поднимая глаз, поклонилась.
- Ты изучал историю, Фиделиас?
- Так, по верхам, ваше сиятельство.
- Весьма захватывает. Судьба целого столетия может решиться за каких-то несколько часов. За несколько драгоценных дней. Ключевые события, Фиделиас, и люди, которые становятся частью этих событий, - вот что определяет завтрашний день. Я тоже ощутил эхо далеких сил со стороны долины. Возможно, Гай уже будит фурий Кальдерона. История тронулась с места. Она ждет, чтобы ее повернули в ту или иную сторону.
- Я не думаю об истории, ваше сиятельство. Я просто делаю свое дело.
Аквитейн коротко кивнул.
- Что ж, делай. Я буду ждать вестей от тебя.
Верховный лорд повернулся и, не сказав больше ни слова, вышел из зала.
Фиделиас смотрел ему вслед до тех пор, пока двери за ним не захлопнулись, потом повернулся к девушке-рабыне. Он протянул ей руку, и она легонько сжала ее. Пальцы ее оказались теплыми и мягкими, а смотрела она на него чуть неуверенно.
Фиделиас приосанился, поклонился и церемонно поцеловал рабыне пальцы.
- Ваше сиятельство, - произнес он. - Леди Инвидия. Позвольте выразить вам мое неподдельное восхищение.
Лицо рабыни вспыхнуло от потрясения, потом она откинула голову назад и рассмеялась. Черты ее менялись на глазах, и очень скоро перед ним стояла женщина на несколько лет старше, с намного более мудрым взглядом. Глаза ее были пепельно-серыми, волосы - чуть припорошены сединой, хотя по виду больше тридцати ей не дал бы никто. Собственно, любой аристократический род Алеры обладает подобным мастерством заклинания и водных, и всех прочих фурий.
- Как ты догадался? - спросила она. - Даже мой муж и повелитель не заметил подлога.
- Ваши руки, - пояснил Фиделиас. - Когда вы омывали мне ноги, пальцы ваши были теплыми. Ни одна здравомыслящая рабыня не испытывала бы в этом помещении ничего, кроме беспокойства. Ее пальцы были бы ледяными. И еще: никто, кроме вас, ваше сиятельство, не обладал бы смекалкой или мастерством, чтобы отважиться на такую шутку с его сиятельством.
Глаза леди Аквитейн заискрились.
- В высшей степени проницательное наблюдение, - сказала она. - Верно, я использовала Каликса, чтобы узнать побольше о намерениях Родиса. И как раз сегодня мне показалось, что я могла бы избавиться от него. Я сделала все, чтобы мой муж набросился на этого родисийского болвана, если тот помешает ему развлекаться. Однако должна признать, ты, похоже, быстро разобрался в происходящем и провел все без сучка без задоринки и без малейшей подсказки с моей стороны. И без привлечения фурий.
- Логика тоже в своем роде фурия.
Она улыбнулась, но тут же посерьезнела.
- Операция в долине… Как думаешь, она удастся?
- Возможно, - кивнул Фиделиас. - Но если удастся, это даст нам то, чего не достигнуть ни сражениями, ни заговорами. Он сможет завоевать Алеру, не пролив алеранской крови.
- По крайней мере, напрямую, - сказала леди Аквитейн и негромко фыркнула. - У Аттиса мало предубеждений против кровопролития. Тонкости в нем не больше, чем в извергающемся вулкане, однако если силы его направить должным образом…
Фиделиас наклонил голову.
- Именно так.
Мгновение женщина молча смотрела на него. Потом взяла за руку. Черты ее дрогнули, расплылись, и она вновь обернулась девушкой-рабыней: из волос исчезла седина, глаза из серых снова сделались темно-карими.
- Да, кстати. Я же получила на ваш счет приказ касательно этой ночи.
Фиделиас замялся.
- Ваше сиятельство…
Леди Аквитейн улыбнулась и коснулась пальцами его губ.
- Не заставляй меня настаивать. Идем со мной. Я прослежу, чтобы в оставшееся время ты отдохнул как следует. - Она повернулась и двинулась дальше. - Тем более что с рассветом тебе предстоит долгий путь.
ГЛАВА 8
Когда сгустились сумерки, опасность все еще продолжала грозить Тави. Он не видел и не слышал своих преследователей с момента, когда скатился с почти отвесного утеса, цепляясь за редкие чахлые кустики, поэтому смертельное падение превратилось в более или менее упорядоченный спуск. Шаг был рискованный, но Тави пошел на него, решив, что веса взрослого марата кусты не выдержат.
План увенчался успехом, но лишь отчасти. Марат бросил взгляд на склон и бегом пустился искать более пологий спуск. Все же это дало Тави немного времени, чтобы оторваться от погони, и ему казалось, что отрыв увеличивается. Мараты не похожи на алеранцев: у них нет способностей к заклинанию фурий, зато говорят, они невероятным образом находят общий язык со всеми дикими тварями. Это означало, что у марата не было перед ним никаких особых преимуществ - как и Тави, ему приходилось полагаться только на свои сообразительность и опыт.
Гроза надвигалась на долину переливавшейся вспышками завесой, поэтому темнело быстрее обычного. Гром грохотал почти непрерывно, но ветер пока не усиливался и дождь не начинался. Гроза дожидалась ночи, чтобы обрушиться всей своей мощью, и Тави с опаской косился на небо и окружавший его бурелом. Ноги его болели, а в груди жгло, но он все-таки ушел от марата и перед самым заходом солнца вышел из чащи на дорогу в нескольких милях от поворота на Бернардгольд. Он нашел полоску глубокой тени от поваленного бурей дерева и забился туда, задыхаясь, давая своим усталым мускулам короткую передышку.
Сверкнула молния. Он не собирался забираться так далеко на запад. Для того чтобы вернуться домой, Тави придется еще не меньше часа идти только до поворота к усадьбе. Громыхнуло - на этот раз так громко, что с упавшей сосны посыпалась хвоя. Со стороны Гарадоса послышался приглушенный, протяжный рев, и с каждой минутой он делался все ближе. Дождь наконец начался. Он накатил волной пронизывающе-ледяного ливня, и Тави едва успел поднять и затянуть капюшон, как с севера налетел первый порыв свирепого, морозного ветра.
Гроза смела с неба последние остатки дневного света и заполнила долину холодной тьмой, которую не рассеивали до конца даже вспыхивавшие в грозовых тучах молнии. Хотя плащ у Тави и считался непромокаемым, никакая ткань из изготовленных в Алере не удержала бы такого напора воды и ветра дольше нескольких минут. Плащ сразу же сделался холодным, мокрым и тяжелым; он лип к телу, и ледяной ветер, казалось, проникал сквозь него сразу в кости.
Тави била крупная дрожь. Останься он на этом месте, и гроза убьет его в считанные часы - если только прежде до него не доберется этот кровожадный дикарь со своей тварью. И хотя Брутус наверняка уже донес Бернарда до стедгольда, Тави не надеялся на помощь со стороны его обитателей. Те были достаточно умны, чтобы носу не казать на улицу в такую грозу.
Дождавшись очередной вспышки молнии, Тави всмотрелся в окружавший его бурелом. Совсем рядом с ним под стволом зияло темное отверстие, устланное хвоей, - и на вид оно казалось совсем сухим.
Тави полез в него, и следующая же вспышка осветила настоящий кошмар. Здесь уже имелись обитатели: с полдюжины слайвов. Проворные, покрытые темной чешуей ящеры в длину почти достигали роста Тави, и ближайший из них находился сейчас на расстоянии вытянутой руки. Ящер беспокойно встряхнулся, выходя из забытья. Он отворил пасть и испустил противное, липкое шипение, показав при этом несколько рядов острых, как иглы, зубов.