- Ты - первый, кого я встретил за последний год.
- За год?! Нет, я, конечно, уже знаю, что у вас тут с мужиками проблема. Но чтобы до такой степени!..
- А что, там, откуда ты пришел, мужчин больше?
- Ну как тебе сказать, - замялся я. И снова пришлось врать. - Женщин конечно в большем числе, но и мужского брата не мало.
Дюжо многозначительно промолчал, глаза тоскливо заблестели. Я впервые видел мужчину, так скучающего по… мужчинам. Забавно.
Хотя я его прекрасно понимал. Чувствовалось даже единение. Попробуй-ка, поживи под палками тех, кого ты привык считать слабым полом. Не каждый выдержит. Правда, время все расставляет по своим местам. И как ни печально это признавать, но местные мужчины, как я понял еще из рассказа Лисуе, давно смирились с навалившейся на них участью.
Дюжо оказался славным малым. Он поведал о своей нелегкой жизни кочующего осеменителя (других мужских профессий здесь не было). За душой у него набралось немало историй, что так и просились усесться кому-нибудь на уши. Терпеливым слушателем повезло стать мне. Он взахлеб изливал разные истории, кои, впрочем, были на одну и ту же тему и заканчивались почти всегда одинаково.
До того, как угодить к Кровавым Львицам (это так называлась банда женщин, в лапы к которым нам удосужилось попасть) во второй раз, - в первый он ухитрился сбежать - Дюжо скитался по землям Дарна, по месяцу или чуть больше просиживая почти в каждом из встречающихся по пути поселений. Одни встречали его "с хлебом и солью", другие - с палкой и камнем, третьи - ну заходи, коль пришел. Иные он и сам обходил стороной. Бывало, что по нескольку дней голодал, страдал от жажды. Случилось даже, что чуть не умер, забитый палками какими-то, как он выразился, одичавшими женщинами. Грамотой не владел, ничего делать толком не умел, кроме, естественно, своего основного и единственного занятия. В общем, плыл по течению, ни на что не надеясь. Столь печальная участь, как я уяснил из повествования, не казалась ему особенно ужасной. "Так живут все мужчины", - говорил он, глядя в мои полные сожаления глаза.
Слушая рассказ Дюжо, я все сильнее убеждался в том, что Дарн ужасный мир. Хотя нет. Как мир он вполне ничего. Здесь красивая природа (по крайней мере в той его части, где я побывал), сравнительно неплохой климат, растения и животные обладают удивительными, несвойственными земной флоре и фауне, способностями. Но структура общества, механизм взаимодействия людей - на грани первобытно-матриархального строя. Это все в совокупности подводило меня лишь к одной уже далеко не новой мысли - к желанию побега в другое измерение. А она упиралась в другую мысль - к скорейшему поиску учителя.
- Слушай, Дюжо, - заговорил я, дослушав очередной рассказ. - А у вас есть такие люди, которые практикуют… - замешкался я, почесывая в затылке. Перевода слова "магия" и иже с ним на местный язык я не знал. Да и не уверен был, существует ли у них вообще такое понятие.
- Что?
- Не могу объяснить. В вашем языке нет такого слова.
- Тогда объясни теми словами, которые есть в нашем языке, - улыбнулся Дюжо.
- Логично, - хмыкнул я. - В общем, я хотел спросить, существуют ли у вас люди, которые могут творить чудеса? К примеру, создавать предметы из ничего, передвигать вещи на расстоянии, летать по воздуху, исцелять больных. Есть такие?
- Интересный вопрос, - призадумался мой товарищ. - О таких вещах я слышал очень давно, когда еще был мальчишкой. В деревне, где я воспитывался, жила одна очень древняя старуха. Так вот, по вечерам она собирала маленьких девочек и травила байки про сказочную жизнь прошлого. Меня на такие собрания не пускали, но однажды я пробрался туда тайком. И услышал много нового. В те далекие времена некоторые люди, как твердила старуха, могли творить чудеса. Про передвижения предметов и полеты по воздуху я, конечно, ничего не слышал. Но создавать что-то путное из ничего, или, как утверждала выжившая из ума женщина, из невидимых потоков чего-то там непонятного, - это было. И про исцеления тоже говорила. Рассказывала, что те болезни, от которых теперь умирают маленькие девочки, тогда легко лечились.
Про местных стражей границ я спрашивать не стал. И так все ясно. Дюжо, каким бы славным малым не был, но полезной информации при себе не имел. Никакой. Разве что побаловал интересными историями из жизни, от которых, впрочем, становилось только печальнее.
Через час стемнело. И вскоре дребезжащая повозка остановилась. Как и говорил Дюжо, Кровавые Львицы решили разбить лагерь. Нас выпустили на волю, дабы подышать свежим воздухом и по необходимости справить нужду.
Кое-как доковыляв до ближайшего светящегося куста, я с превеликим удовольствием слил тяжкую ношу. На душе стало радостнее. Я даже на мгновение замечтался и глянул на беззвездное небо, сразу почему-то вспомнив созвездие Большой Медведицы. Наверное, потому, что других больше не знал. Пресловутый ковш, соединенный мнимыми линиями, был таким родным. Таким земным. Эта же нависшая над головой чернота просто сводила с ума. Казалось, будто всего в нескольких метрах надо мной нависает нечто вроде потолка. Такого дурманящего и таинственного чувства свободы, какое частенько приходит в момент созерцания звездного неба на Земле, не было ни на гран.
- Эй, ты, давай быстрее! - вырвал из воспоминаний голос надзирательницы. Она стояла шагах в пяти и чутко следила за всеми моими движениями.
Неужели эти ополоумевшие бабы думают, что после того, что они со мной сделали, я смогу удрать? Я хожу с трудом, какой там бегать.
Я с кряхтеньем выбрался из-за куста и, бросив полный презрения взгляд на Кровавую Львицу, поплелся к стоянке.
Нас с Дюжо покормили тошнотворной на вид баландой. Вкус, как ни странно, оказался более-менее сносным. Хотя сейчас мой изголодавший желудок готов поглотить хоть вареную мочалку - не ел-то я с самого утра.
После ужина нас снова заперли в повозке. Спать не хотелось, поэтому я начал докучать своего товарища по несчастью вопросами: где еще побывал, чего интересного повидал. И слушая его, отвлекался от грустных мыслей, каждую свободную минуту норовящих забраться в голову и напомнить о моем катастрофическом положении. А потом подкатила сонливость, и я постепенно погрузился в дрему.
Ночью мне опять снился Яков Всеволодович. Он отчаянно пытался что-то объяснить, крутил пальцами в малопонятных жестах и с надрывом блеял. Да, прямо как баран. Слов разобрать я так и не смог.
Наутро нас разбудили пинками, покормили остатками вчерашней стряпухи, что порядком подкисла и совершенно лишила аппетита. И снова наша тюрьма на колесах покатилась дальше. Все утро Дюжо молча лежал, подложив руку под голову, и печально разглядывал потолок. Той радости, что вчера полыхала в его глазах при знакомстве со мной, больше не было.
- Чего загрустил, Дюжо? - наконец спросил я, не в силах больше слушать гоготание возничих - вот уже несколько часов кряду женщины травили совершенно не кажущиеся мне смешными байки.
- Приедем скоро, - мрачно ответил он. - Нас разделят, и больше брата по полу я не увижу.
- Да брось ты! Может, тебя в гарем заберет какая-нибудь высокопоставленная дама. Станешь там одним из нескольких, - попытался отшутиться я.
- Было бы неплохо, - совершенно серьезно сказал он. Приподнялся на локте и мечтательно поглядел на меня. - Мы бы устроили побег. Ушли бы в лес и сколотили лагерь. Так бы и жили. Хотя… пришлось бы добывать еду, да и строить лагеря нас никто не учил. Все же лучше остаться в гареме. Там хоть кормят.
"Печально", - подумал я, а вслух сказал: - Нет, ты так идею сразу не отбрасывай. Замысел-то хороший. Вопрос в том, долго ли вы так протянете?.. Зато будет своя банда, от налетов защищаться сможете.
- Да какие из нас бандиты. - Дюжо снова вернулся в исходное положение. - Ни драться, ни защищаться толком никто не умеет.
- А учиться пробовали?
- У кого? У женщин?.. Ага, научат они. Им это надо?
- Оно верно, не поспоришь, - мрачно заявил я, уже больше не испытывая нужды подбадривать товарища. Уж кому-кому, а ему точно виднее от чего в этом мире будет прок, а от чего - нет.
Я замолчал, вернувшись к прослушиванию идиотского гоготания. Мрачные мысли вновь наполнили голову. Так и доехали.
Пост распределения оказался огромным рынком, находящимся в окрестности одного из крупных городов местной цивилизации. Это я успел понять, глядя на высокие толстые стены, скрывающие за собой ряды массивных, но невысоких зданий с грибовидными крышами. Нам с Дюжо связали руки и повели вдоль бесконечных торговых лавок, заваленных продуктами сельскохозяйственного промысла, одеждой, инструментами, вазами, склянками, глупыми на вид украшениями и прочей чепухой. Всюду царили галдеж и суета. Женщины глядели на нас с неподдельным интересом, даже с завистью. Казалось, что их чуть вытянутые лица с момента нашего появления удлинились еще больше.
- Что это за город? - спросил я у плетущегося за мной Дюжо.
- Арта. Или Арна. Вроде такое название, точно не помню. Один из крупных городов, кои лучше обходить стороной. Мужчин здесь вообще ни за кого не считают, - угрюмо ответил он.
Я это уже понял. Не зря ж связали друг с другом - чтобы не отбились от стада. Хотя, какое тут к черту стадо!
Нас подведи к невысокой деревянной конструкции, похожей на небольшую сцену, коей, впрочем, она, наверное, когда-то и была. На ней уже стояли у всех на обозрении двое худощавых типов в лохмотьях с завязанными руками. Чуть поодаль сторожили несколько надзирательниц в светло-зеленых одеждах.
- А это кто такие? Тоже какие-нибудь "зеленые тигрицы"? - поинтересовался я, кивнув в сторону женщин в зеленых тряпках.
- Изумрудные Змеи, - поправил мой товарищ. - В окрестностях всего три банды имеют право на отлов беспризорных мужчин. Еще есть Оранжевые Квихи, но они редко торгуют в этом городе.
- Эти, значит, тоже свой товар привели, - кисло усмехнулся я.
- А ну поднимайся! - Тут же получил толчок в бок.
Нас отвязали друг от друга. Мы с Дюжо послушно поднялись по бревенчатой лестнице. Встали рядом с остальными. Я невольно оглядел новых товарищей по несчастью. Первый примерно моего возраста, тощий, среднего роста, черты лица какие-то нежно-женственные, волосы темно-русые, глаза пепельные. Второй - лет тридцати пяти от роду, может похвастаться более крепким телосложением, да и лицо выглядит куда грубее и мужественнее.
Глаза у обоих потухшие, лица серые, хмурые.
- Приветствую, братья, - поздоровался я.
- Лучше молчи, - прошептал тот, что постарше, он стоял ближе.
- А ну заткнулись! - заорала надзирательница в красном. - Не велели рот открывать.
Я умолк, с ужасом осознавая, что и меня подхватила эта чертова болезнь безысходности и вынужденного подчинения. Я постепенно становился таким же, как Дюжо и эти двое бродяг. Пора признать, что Кави была права, когда говорила, что во внешнем мире придется тяжко.
На миг вспомнился камин с потрескивающими в нем поленьями и невероятно, как теперь мне казалось, уютные кресла в доме Якова Всеволодовича. На душе тоскливо защемило. И что я делаю здесь, в этом странном и жестоком мире женщин?
И вновь в голове промелькнула идея, как тогда, в Доме Мужчины. Нужно действовать прямо сейчас. Или никогда.
- Эй, Дюжо, слышишь меня? - шепотом обратился я к товарищу.
- Что? - На меня уставился обреченный взгляд.
- Надо выбираться отсюда.
- Что? - Брови мужчины-страдальца озадаченно нахмурились.
- Я говорю, нужно попытаться сбежать.
- Но как? Наши руки связаны. Да и бежать некуда - всюду они. Народу - не протолкнуться. А если нагонят, то измолотят так, что весь сезон потом с синяками ходить будешь. Уж если попались, то нечего и рыпаться.
- У меня есть план. Если ты прислушаешься к нему, то мы сможем сбежать. Уйдем в лес, как ты и хотел. И этих двоих еще прихватим. Вчетвером легче будет. А искать еду и строить хижины я вас научу. - Я нагло врал. Но в данный момент совесть меня не мучила, по-моему, она вообще покинула тело и душу в этот миг.
- Не знаю даже. - В глазах Дюжо заблестела надежда. - А если нас схватят? Ноги палками отобьют, мы ж потом не то, что бегать - ходить не сможем.
- Нас не поймают. Главное - внимательно слушай меня и делай, как я говорю. И этих двоих предупреди. Если будут отказываться, то скажи, что я знаю место, где все мы будем в безопасности. Что это настоящий… - Я хотел сказать "рай", но подходящего по смыслу слова в местном языке не нашел. - В общем, место очень хорошее.
- А ты действительно знаешь такое место? - Товарищ поглядел на меня с наивной радостью, видимо, совсем не осознав сути замысла.
- Хех… - Я на мгновенье замолчал, размышляя: врать дальше или нет. - Как бы то ни было, но мы его найдем или создадим сами. Сейчас твоя главная обязанность - убедить наших попутчиков. Пускай готовятся. Я подам знак. После этого мы все рванем как сумасшедшие во-о-он к тому пролеску, - кивнул я в сторону отдаленного леса. - Кстати, не знаешь, что за ним?
- Нет, - замотал головой Дюжо. - А что за знак-то будет?
- Ты его увидишь, поверь мне, - хитро улыбнулся я. - Но предупреждаю сразу: не вздумай пугаться, кричать или падать на землю. Ты должен быть готовым к чему угодно, хоть ко взрыву… - я хотел сказать "сверхновой", но такого слова по понятным причинам в местном лексиконе не было, посему я заменил его более простым, - … неба.
- Взрыву неба? - Мой товарищ недоверчиво насупился. - Оно уже как-то взрывалось. И ничего хорошего это не принесло.
- Да не пугайся ты, это сравнение. В общем, готовься.
- Хорошо, - кивнул Дюжо и повернулся к одному из братьев по несчастью, начал что-то невнятно шептать.
- Опять забубнили? - тут же вскричала надзирательница в красном и быстрым шагом направилась к нам. - Сейчас я позатыкаю вам рты! - Рука извлекла из-за пояса небольшую плеть.
Дюжо осекся, с ужасом глядя на приближающуюся женщину. Мой дерзкий, но хрупкий план подвергся угрозе. Сейчас, как говаривали бородатые анекдоты, Штирлиц как никогда был близок к провалу.
Сердце замерло. Надо действовать. Сейчас или никогда.
Надзирательница уже перед нами, рука угрожающе сжимает плетку. Время будто замерло. Перед глазами все выстроилось четко и ясно, как в остановленном фильме. Вот это мгновенье. Вот оно!
Я шепотом затараторил текст первого всплывшего в памяти клоралийского заклинания, мысленно направляя на него поток энергии. Осталось только дождаться, как оно подействует.
В первые несколько секунд не происходило совершенно ничего. В глубине сознания даже прошмыгнула мысль о полном крахе плана. Но… минула еще доля секунды и…
Громкий хлопок раздался над головой. В глазах потемнело. Надзирательница с поднятой рукой и грозно извивающейся плетью взмыла в воздух, как брошенный силачом снаряд. Дюжо с приятелями тоже отбросило в сторону невероятно мощным толчком. Горожанки, пришедшие поглазеть на распродажу мужчин, в одно мгновенье улеглись живым ковром.
А воздух… он отвердел, как стекло. Казалось, что в эти несколько мгновений я перестал даже дышать.
Нужно было действовать дальше.
- Дюжо, очнись! - заорал я что есть сил. Собственный голос колоколом звенел в ушах, бил по мозгу.
- Я здесь. - Мотая головой, брат по несчастью пытался подняться на ноги. - Что это было?
- Все вопросы потом. Быстро вставай! Валим отсюда.
Дюжо все-таки поднялся на ноги, начал тормошить остальных. Женщины тем временем тоже стали приходить в себя. Недоумение и страх отражались в их лицах.
- Дюжо, быстрее! - Я подскочил к нему.
- Что случилось? - На меня глядели испуганные глаза того мужчины, что был моложе.
с Вставай! - приказал я ему, и надо признать, он беспрекословно повиновался. То ли от шока, то ли от испуга. Второй мужчина тряс головой и что-то невнятно бубнил под нос, что, однако, не помешало ему подняться на ноги.
Ждать больше нельзя. Надзирательницы мало-помалу начали приходить в себя и посматривали в нашу сторону. Похоже, они догадались о том, кто сотворил этот хаос.
- Все за мной! - я рванул как марафонец в сторону отдаленного леса.
Прорываясь сквозь толпу, я наступил кому-то на руку, толкнул плечом, тут же споткнулся об кого-то, благо, что не упал. Но когда прорвался, скорость заметно увеличилась. Стараясь не думать о боли в конечностях, я бежал и бежал. Не оглянулся ни на миг. Тяжелое дыхание товарищей за спиной говорило о том, что они меня не ослушались. План почти сработал. Осталось дотянуть до леса и раствориться среди многочисленной зелени.
Бежать было тяжело - легкие вмиг забились тягучим как масло воздухом. Дыхание сбилось, сердце колотилось, как ополоумевшее. Грудь раздирало желанием хорошенько прокашляться. Я начал сбавлять ход, и тут же ощутил, насколько слабы у меня ноги. Вдобавок снова заныло бедро. Хотелось куда-нибудь кинуть туловище, избавив нижние конечности от нагрузки. В прежней жизни, еще до роковой встречи с Темным, я изредка бегал по вечерам, старясь держать тело в тонусе. После того, как судьба свела меня с Яковом Всеволодовичем, я больше не бегал. И сейчас мой отощавший организм жестоко мстил за это.
Мы сбавили шаг, ватные ноги быстро наполнились свинцовой тяжестью.
- Они бегут за нами, - прохрипел голос того молодого парня, что увязался с нами.
- Они нас не догонят. Главное - не останавливаться, - подбадривал я товарищей. Перспектива новой встречи с палками надзирательниц ничуть не прельщала. Надо бежать до последнего, пока не свалимся.
На краткий миг перед глазами промелькнули воспоминания из далекого прошлого. Будучи еще подростками, мы с приятелями как-то забрели на заброшенный пионерский лагерь. Место было жуткое. Огромные пустые помещения зияли выбитыми окнами, когда-то заасфальтированные площадки и дорожки поросли травой. Переломанные двери, облупленные стены с потрескавшейся штукатуркой. Такое зрелище нагнетало на мрачные мысли. Но самое интересное, что те заброшенные руины охранялись каким-то чудаковатым сторожем. По крайней мере, он нам таковым казался. К сожалению, вблизи его не удалось рассмотреть. Помню только, что удирали от него, как антилопы от голодного льва. Бежали из последних сил. На мне еще калоши были, а в них бегать - что ногтями яму рыть. Тогда я тоже думал, что не дотяну. Но ошибся. Не знаю, как нам это удалось, но мы отоврались.
Но все это было в босоногом детстве. Тогда я не был истощен и искалечен. Не был морально унижен и духовно исчерпан. Я просто боялся.
А сейчас страха нет. Есть только понимание суровой действительности. И четкое разграничение вариантов. Либо нас поймают и изобьют. Либо нам все-таки улыбнется удача, и мы сбежим.
Пока все эти мысли крутились в голове, мы на довольно приличное расстояние отдалились от города. Вот уже и зеленая стена перед нами.