Не ответив, Павел быстро обвел комнату взглядом, нашел телефон на тумбочке, обычный, кнопочный, и кинулся к нему.
– Ты чего это? – с подозрением спросил Тунгус, не прекращая со скрипом отгибать в сторону борт устройства.
– Вызову медиков, – ответил Павел, набирая номер. – А что – ты ведь не против? – в голосе его зазвучал металл. – Там человеку плохо!
Фаронов окинул его тяжелым взглядом, но ничего не ответил. Соломон набрал номер. Пошло стандартное: "Ваш звонок очень важен для нас, пожалуйста, оставайтесь на линии! Оператор освободится через… одну минуту сорок секунд". Далее – успокаивающая музыка. Все как обычно, как везде.
– Больше в доме никого нет? – спросил он, рассеянно оглядывая комнату.
– Вроде нет, – пробормотал Тунгус, выдергивая из корпуса регистратора накопитель информации, – чисто. Так… все, пожалуй, можно и уходить. Айда?
– Я вызову медиков, – повторил Соломон. И он не собирался спорить.
– Ладно, ладно, – проворчал Фаронов. – Я же не против…
Музыка в трубке не прекращалась. В стекло единственного окна били тугие струи беснующегося дождя – ненастье на дворе разыгралось не на шутку. Соломон начал разглядывать обстановку спальни здешнего Ливио, по-видимому, бывшего не совсем таким, как тот. Этот был парализованным инвалидом, никаким не мажором; его семья не была богатой, они не владели банками и аэропортом. И никаких уличных гонок. Хотя… не в них ли он получил увечье? Тот еще вопрос… Но этот отпрыск Сарто был художником. Вся его комната была заставлена картинами: те самые подсолнухи, пляжи, натюрморты, автопортреты. Много картин – они были повсюду, даже на потолке! И тут же стоял мольберт, приспособленный для сидящего человека, и тюбики с краской, и пустые рамы, и разрезанные на части холсты…
– Алло! Медицинская служба Милана слушает! – вдруг ожил телефон. – Говорите, пожалуйста! Что у вас случилось?
Очнувшись, Павел назвал адрес (надеясь, что в этом мире тот совпадал с заученным), сообщил о раненой, а также о двух парализованных, точнее, дезориентированных – к приезду медиков, и положил трубку.
– Едут, – мрачно сказал он, отдуваясь – в балаклаве было жарко и потно.
– Молодец, – еле заметно усмехнулся Тунгус. – Но я бы, если честно, сделал то же самое. Теперь следующий мир, брат. Готов?
– Погоди, ведь нужно дождаться медиков и…
– И что?
– Нужно разобраться, нужно помочь этим людям!
– Да брось ты, Соломон, ничего им не угрожает… Приедут и спасут.
– Это как-то не по-людски…
– Не будь рохлей! – вскричал вдруг Тунгус. – Неужели ты не понимаешь, что назад пути нет? Что мы должны, мы обязаны закончить с Сарто то, что задумали? В чем проблема, Сол, я не понимаю? Струсил? Ну вдарил я этой мамаше по башке, ну извини, так получилось, ну так что? Она жива? Жива. Ну и радуйся! Я тоже поначалу испугался, а потом… А потом вдруг понял одну вещь: они для нас не важны, понимаешь? Совсем не важны. Дело у нас с тобой в приоритете, а не эти люди. Мы начали, мы и закончим. Здесь мы короли. И во всех остальных мирах тоже. И не вздумай говорить "нет", я этого не пойму! Вот прямо сейчас – не пойму. И не приму.
Соломон покосился на покачивающийся в руке Фаронова пистолет.
– Да я просто хотел помочь им, минимизировать, так сказать, риски – и не только наши… – сказал он. – Ведь так же нельзя!
– "Минимизировать риски"!.. Ну и сказанул! – хохотнул Тунгус. – Ладно, Паша… Программа на сегодня еще не окончена. Напрягись еще немного!
Дождя в следующем мире не было, а перед ними находился особняк. Правда, снова не такой, какой должно было бы иметь состоятельное семейство Сарто: небольшой, старый, покосившийся деревянный дом с непритязательного вида колоннами. Свет в окнах не горел – местность освещала лишь подернутая дымкой луна. Соломон обернулся. Вокруг тоже царили уныние и запустение. Ни единого человека! Мрак… Во всех смыслах. Что же произошло с местными?
– Опять мимо… – разочарованно произнес он. – Может, покурим, а? Давай, Макс!
Фаронов молча вытащил пистолет.
– Пошли, – коротко бросил он и, не дожидаясь ответа, направился к особняку.
Раздосадованный, Павел устремился за ним. Они не без труда открыли старую ржавую калитку и вошли в густо поросший бурьяном двор. Было очевидно, что здесь давно уже никто не живет, очень давно. Окна плотно заколочены, на тропинке перевернутая вверх дном тачка, слева ржавый остов машины. От беседки справа вообще почти ничего не осталось.
– "Да пребудет здесь семейство Сарто во веки веков в здравии и спокойствии, тысяча девятьсот пятьдесят третий год", – прочитал Соломон надпись, выгравированную на невысокой стеле с полукруглым верхом, больше похожей на надгробный камень. Ее правый верхний угол был отколот, а левая половина заляпана птичьим пометом. – Мне кажется, здесь снова не то, что нужно.
– Возможно, – проворчал Тунгус, – не будем делать поспешных выводов.
– Лучше полетели дальше, – предложил подуставший Павел. Ему сейчас не очень хотелось лезть в этот мрачный неуютный дом. Для чего? Что они тут могут узнать о своем противнике? Неужто провала в предыдущем мире мало? – Давай уже все-таки домой, а? Хватит на сегодня.
– Нет, взглянем, – отрезал Тунгус. – Последнее место на сегодня, сказал же. Я хочу понять, что здесь происходит!
Соломон недовольно вздохнул, и они взошли на скрипучее крыльцо, заляпанное грязью. На двери висел большой замок с цепью, но петли от старости еле держались. Фаронов рванул, затем еще раз. Полетела пыль.
– Дай-ка мне вон ту трубу, – кивнул он на кучу мусора рядом. Соломон подал обломок водопроводной трубы, Тунгус просунул ее под цепь, уперся и резко рванул на себя – грохоча, цепь грохнулась вниз. – Делов-то!.. Будь осторожен, не оступись.
Они прошли в холл. Тот был темен, но система ночного видения очков выводила ясную цветную картинку: гостиная с раскиданными вокруг стульями и упавшей люстрой, коридор с винтовой лестницей, а дальше несколько дверей и проход на кухню – ничего интересного.
– Съехали давно, – пожал плечами Соломон.
– Выше должно быть интереснее, – сказал Тунгус. – Вперед!
Осторожно поднявшись по жалобно стонущей лестнице на второй этаж, они принялись исследовать спальни, заглянув даже в сушилку и санузел. Мебели наверху, так же как и других хозяйских вещей, не оказалось. Семейство Сарто съехало основательно и абсолютно не спеша, не оставив последующим мародерам не единого шанса. Зато на одной из стен висели фотографии: дети, взрослые, группами, поодиночке… Бумага была старой, пожелтевшей.
– Если здесь и проживал параллоид нашего Ливио, то это было лет тридцать назад, – предположил Соломон и ткнул в одну из фотографий, где на лужайке резвился четырехлетний мальчик, кучерявый и толстощекий, – наверное, это он.
– Тридцать лет назад Сарто еще даже не родился, – заметил Тунгус, наклоняясь к фотографии. – Вряд ли это он, но установить, думаю, не сложно. – Подумав, он оторвал карточку от стены и сунул ее в карман.
Они прошли в последнюю комнату. У стены стояла пустая койка, у единственного окна – покрытый пылью столик. С потолка свисал кусок электрического провода. Фаронов вытащил свой планшет и снова принялся над ним колдовать.
– Домой? – с надеждой спросил Соломон. – Для первого раза, думаю, приключений достаточно.
– Приключений? – мрачно усмехнулся Тунгус. – Разве это приключения?!
– Ну-у…
– Фигня все это. Так, погоди… – Фаронов нахмурился. – Однако, ни телика, ни эфэм-каналов. Хотя… что-то пробивается на коротких волнах!
– Этот мир давно мертв, – озарило Соломона. – Тут была глобальная война! Блин… Может, тут все радиоактивное?! Слушай, давай-ка сматываться отсюда! У тебя счетчика Гейгера, случайно, нет с собой?
– А как же, в задницу встроен… – пробормотал Тунгус, не отводя взгляда от экрана, на который вылезли извивающиеся графики и колонки мелких цифр. – Да, есть тут небольшой фон… Можно, в принципе, и потерпеть – йоду потом выпьешь. Мне вот нужно понять, какого черта нас выносит в миры, так не похожие на исходный, сартовский… Что-то с ними не то! Но я разберусь, я разберусь, черт возьми…
Жесть! Фаронов совсем сбрендил. Соломон поежился и подошел к окну. И тут ему послышался на улице неясный шум.
– Тихо!.. – прошептал он и прильнул к узкой щели между досками, прибитыми снаружи. Сначала Павел ничего не видел и даже подумал, что звук ему померещился, как вдруг заметил, что по дороге, мимо особняка Сарто, едет… – Броневик! – заорал Соломон. – Макс! Там броневик! Нас заметили!
– Да тихо ты!.. – прошипел Фаронов и, отпихнув напарника, выглянул на улицу. – Гадство! И правда… Черт, остановились… выходят… Неужто и впрямь засекли?! Но как?!
– Кто это?.. – взволнованно прошептал Соломон, судорожно нащупывая в кармане парализатор. Хотя какой от этой фиговины сейчас толк?!
– Откуда ж я знаю?! Может, китайцы, а может, и наши… На инопланетян они не похожи… Черт, черт, черт! – вдруг заголосил Тунгус. – Твою ж мать!..
– Что такое? – вытаращил глаза Павел. – Что там такое?!
– Сматываемся, – заторопился Фаронов, отскакивая от окна и выхватывая трансфер. – Хватайся за меня!
В этот момент здание задрожало, затряслось, от стен начала отлетать пыль, а на улице вспыхнул ярчайший свет – сквозь щели досок на окнах забили голубые лучи, замельтешившие по стенам и испуганным лицам парней. И возник тонкий, но очень громкий, просто невыносимый писк. Соломон зажал уши, но звук не проходил – казалось, он исходит из центра его головы, даже кости черепа завибрировали. Перед глазами все поплыло, из носа пошла кровь, закружилась голова. Павел покачнулся и упал на колени, судорожно хватая ртом воздух. А еще ему вдруг стало страшно, очень страшно! Липкий страх тугими струями бил его по лицу, скручивал живот и сдавливал сердце. Неужто на них использовали психотронное оружие?!
Тунгус кое-как еще держался на ногах. Из его носа тоже шла кровь, руки дрожали. Пистолет валялся на полу, а хакер деревянными пальцами шлепал по экрану планшета, видимо, вбивая новые координаты.
– Перемещай, перемещай уже!.. – захрипел Соломон, не слыша своего голоса. – Чего ты ждешь?!
– Не работает!.. – в отчаянии простонал Тунгус, дико вращая глазами. – Они глушат сигнал! Глушат, сволочи!.. Погоди!
– Да кто ж они… такие?! Чекисты?… – из последних сил прошептал Соломон, раскачиваясь на коленях, словно китайский болванчик. Мельтешащий перед ним пол постепенно приближался к его истекающему кровью носу.
– Зараза, зараза, зараза!.. – без конца повторял Тунгус. – Помоги нам, миленькая Машинка, помоги!..
В доме внизу что-то ухнуло, громко затрещало, грохнуло, и писк внезапно пропал. А затем возник топот многих ног. По лестнице к ним уже спешили. "Попались, – промелькнула у Соломона последняя мысль, – не нужно было сюда заходить…" – Красный туман поглотил его, и он потерял сознание.
– Давай, давай, приходи уже в себя! Жив? Але, Соломон!
Павел открыл глаза и обвел помещение мутным, расфокусированным взглядом. Страшно болела голова, звенело в ушах, ломило зубы… Где это он?! Их схватили? Поймали местные? Чекисты? Они в камере?! Проклятье… Но нет! Соломон с великим облегчением перевел дух – это была всего-навсего Нора Тунгуса. Он лежал на койке прямо в одежде и обуви, а по полу тянулось несколько цепочек крови. Тунгус стоял рядом, щелкая перед его глазами пальцами. Его плохо выбритый подбородок тоже был измазан кровью.
– Жив… – просипел Павел. – Куда я, блин, денусь!
– Ну и молодец, иди умойся. И быстро ко мне – следы наших путешествий затирать! Ты же не хочешь, чтобы сюда непрошеные гости заявились?
– Ясен пень, не хочу, – пропыхтел Соломон, с трудом усаживаясь на койке. Фаронов переметнулся к своему суперкомпьютеру, принявшись быстро печатать. Рядом лежал бластер. – А что случилось? – спросил Павел, вставая. – Я что, отключался?
– Отключался… – проворчал Тунгус.
– Надолго?
– Минуты две. Может, больше.
– А как мы вернулись? Как это удалось, Макс?!
– Как-как… Удалось, и все. Сигнал к Машине вовремя прорвался, местные не до конца эфир своей глушилкой забили. Частот-то много! К сожалению, даже обычное радиоизлучение может влиять на канал связи с Машиной. В общем, долго объяснять – помех было много, вот и все.
– Значит, это были не посвяты?
– Откуда мне знать? Нет никаких гарантий, я сам не понял. Ну бывают накладки в нашей деятельности, что здесь странного? Лично у меня – не в первый раз. Давай уже живее, а? Дел невпроворот!
Павел кое-как умылся, вернулся к Фаронову и принялся ему помогать. Распределив поле деятельности, минут двадцать они молча потрошили журнал перемещений Машины. Соломон больше ничего не спрашивал, видя нервное состояние партнера.
– Ну вроде все, – вздохнул Тунгус, мрачно оглядывая Павла. – Теперь – по домам. Пересидим спокойно пару-тройку дней, я потом сам с тобой свяжусь. А дальше посмотрим.
– Что посмотрим?
– Ситуацию на звездном небе! – раздраженно ответил Фаронов. – Никуда этот Сарто от нас не денется. План неизменен!
Дело с мирами двойников мажора оказалось несколько странным. Павел и Тунгус начали массированно забрасывать в Мультивселенную дроны – так было проще всего узнать, в порядке ли мир, существуют ли в нем параллоиды ублюдка и что они из себя представляют. Может быть, кто-то из них стал приличным человеком?.. Летательный аппарат появлялся в исследуемой вселенной около одного из торговых центров Милана и пытался подключиться к бесплатной сети Wi-Fi. Если это случалось, он выходил в Интернет и искал информацию о Ливио, опять же – если местные протоколы связи технически позволяли это сделать. В результате семисот двадцати трех (!) вылетов было обнаружено только семнадцать очень близких миров, где в принципе проживал папенькин сынок Ливио (нельзя сказать: "собственной персоной", потому что как раз персоны эти были различными), и лишь десять семейств в них занимали видное положение в итальянском обществе, то есть были действительно крутыми.
– Это олики, – изучая результаты, высказался Тунгус через несколько дней. Когда он определил причину их первых неудач, то стал спокоен и сосредоточен. Иголки в стоге сена были найдены! Теперь у Фаронова была цель – прямо перед глазами. – Ясно, почему мы не могли попасть к нему домой.
– Что? – не понял Соломон. – Что еще за олики?
– Так называют олигоменов, тех параллоидов, которых реально мало, десятки или максимум пара сотен. Обычно близких вселенных миллионы – там тебя, Паша, уж точно миллионов десять. А Ливио Сарто – единицы… Наверное, Мультивселенная не терпит ублюдков… – Тунгус сплюнул и посмотрел на Павла красными от усталости глазами. – Не веришь? Это еще что! Существуют даже уники, люди в единственном экземпляре…
– Ну да!.. – недоверчиво протянул Соломон.
– "Ну да"!.. Точно. И некоторые считают – это очень круто. Типа такой знак исключительности. Но это как посмотреть, однако. Говорят, что Кассиус – уник.
– Да ну!
– Вот тебе и "да ну".
Но Сарто оказался все же оликом. Почти все немногочисленные параллоиды мажора были точными копиями друг друга: они вели себя нагло, вызывающе, неадекватно и сеяли вокруг произвол и беззаконие – пресса упоминала их всех лишь в одном ключе. Однако поведение обычных Сарто не шло ни в какое сравнение с поведением того самого итальянца, насмерть сбившего Доменику. Вот уж кто был королем злодеяний! И в этом смысле он был такой один… Подлец однозначно заслуживал сурового наказания.
И на пятый день от начала операции хакеры наконец сумели проникнуть в особняк первого истинного параллоида Сарто. Действие конечно же снова происходило ночью. Мстители материализовались около бассейна в закрытом дворе – было тихо и умиротворенно, кристально чистая голубая вода красиво подсвечивалась прожекторами, тихонько шевелили кронами раскидистые пальмы, стоящие вдоль высокого кирпичного забора, и где-то пиликало нечто скрипичное: Моцарт или Верди – Соломон не особо разбирался в классике. Особняк был небольшой, всего лишь трехэтажный, но протяженный, в виде крепости с башенками по углам – в них даже виднелись узкие бойницы. Во дворе находились еще несколько строений поменьше, а также теннисный корт, автомобильный гараж на восемь машин, площадка со спортивными снарядами и даже вертолетная площадка. В виде бонуса у бассейна стояла вышка для прыжков в воду.
– Хорошо живет, зараза, – процедил сквозь зубы Тунгус. Впрочем, как живут двойники Ливио, они уже себе представляли, и даже план особняка имелся, хотя и неполный. В первые же дни парочка провела у жилища целевого Сарто несколько часов, запустив в него несколько миниатюрных бесшумных дронов размером с пчелу. Аппараты проникли внутрь жилища, обнаружили комнату ублюдка, посты охраны (семейство Сарто неплохо охранялось) и, самое главное, взломали систему сигнализации. Роутер, локальная сеть и прочие электронные устройства им пока не поддались, чем немного хакеров озадачили, но надежд на успех они все равно не теряли. Это было делом времени!.. В общем, парочка уже немного присмотрелась-принюхалась и теперь собиралась потренироваться на манекенах – так они назвали остальных параллоидов Сарто. Следовало освоиться в техническом плане – ведь они решили виновного Ливио физически выкрасть!
– У меня есть идея для похищения, – сказал Соломон еще в самом начале разработки плана. – Думаю, все можно сделать очень просто. Смотри: конструируем два типа дронов. Первый из них – это дальнобойный пистолет-инъектор. Подсылаем поближе к объекту и пуляем в него раствором с сывороткой идентификационной метки – капсула там или что-то в этом роде. Сарто может подумать об атаке все что угодно, абсолютно не важно: что это чье-то глупое хулиганство, что его хотели отравить недруги и тому подобное. Через два дня, когда в его теле образуется устойчивый идентификационный код, подсылаем второй дрон. И он… будет оснащен трансфером! Представь: подлетает поближе, входит с ним в близкий контакт, считывает метку и… перемещает сволоту прямо к нам в руки! А?! Как тебе? – Павел был крайне горд своим планом. Кража людей казалась ему весьма легкой задачей… с технологиями Предтеч, конечно.
Но Фаронов только скривился:
– Конечно, сделать можно и так, Сол. Вот только…
– Вот только что? Думаешь, трансфер не сработает? Дрон не сможет приблизиться? Но почему? Вроде все не так уж и сложно.