Какой станет жизнь на Земле, если власть окажется в руках инопланетных вампиров, которым не страшен ни осиновый кол, ни серебряный меч? Как выжить в мире бездушных зомби, отмеченных смертью? Кому доверять, если каждый второй отныне предатель?
Сорок пятый год правления куриан, кровожадных вампиров, питающихся жизненной аурой людей. Дэвид Валентайн, оставив службу в рядах Волков, переходит в подразделение Котов, ловких шпионов, охотящихся в Курианской Зоне. Ему вместе с бесстрашной напарницей по кличке Смоки поручают раскрыть тайну "Ломаного креста", загадочной организации, бойцы которой пьют кровь не хуже курианских Жнецов и палят из автоматов, как первоклассные снайперы. Кто стоит за всем этим и какую цель он преследует? Валентайн и Смоки намерены во что бы то ни стало выяснить это.
Содержание:
1 - Гулаг Великих равнин, март сорок пятого года правления куриан 1
2 - Берег озера Чероки 5
3 - Город Форт-Смит на берегу реки Арканзас 13
4 - Южный Миссури. Апрель 16
5 - Плато Озарк, май 22
6 - Юго-Восточная Небраска, июль 31
7 - Высокогорные равнины Восточного Колорадо, август 36
8 - Песчаные Дюны, сентябрь 39
9 - Омаха, сентябрь 52
10 - Пещера 63
Примечания 70
Эрик Найт
Выбор Кота
1
Гулаг Великих равнин, март сорок пятого года правления куриан
Останки цивилизации, свидетельства апогея человечества. Все прочее уничтожено природой и временем. В этом нефтяном крае еще стоят буровые вышки - огромные железные насекомые, наблюдающие за окрестностями. Под ними ржавеют помповые насосы, разбросанные в пожелтевшей траве, как металлические травоядные твари, уткнувшиеся мордами в землю. Пшеничные поля, возделываемые на протяжении нескольких поколений, заросли и вернулись к своему изначальному состоянию, давая пропитание рогатому скоту, оленям и хитрым диким кабанам. Это земля бескрайних просторов, остановившегося времени.
Редкие обрабатываемые участки несут на себе следы весенней вспашки. Но инструменты и методы, применяемые на узких полосках фермерских земель, могут вызвать у человека XXI века лишь недоумение или отвращение. Конные плуги, некоторые из них всего с одним лемехом, валяются, брошенные, по краям полей, участки удобряются одним лишь навозом.
Поселения, расположенные возле шоссе или железной дороги, скорее напоминают трудовые лагеря, нежели фермы. Окруженные колючей проволокой и смотровыми вышками дощатые бараки, в которых ютятся рабочие и их семьи, срочно требуют покраски и новых крыш взамен хлопающих на ветру кусков толя, которыми кое-как заткнуты дыры в кровле. Среди жалких огородов - кучи мусора и выгребные ямы. Дети, которые играют между тесно поставленными строениями, сверкают наготой, так сильно изорвана их одежда.
В таких лагерях возле ворот обычно высится более основательное сооружение, на почтительном расстоянии от бараков, как случайный посетитель лепрозория, избегающий контакта с больными. Часто это прочное, еще докурианское кирпичное здание, на застекленных, с решетками или ставнями окнах - занавески.
В нескольких милях к северу от озера Улога, у бывшей государственной шестидесятой трассы, между пологими холмами притулилось одно из таких коллективных хозяйств, известное среди его обитателей под названием Ригъярд. Высокий проволочный забор в два ряда окружает лагерь. Над бараками, выстроенными квадратом, торчат две смотровые вышки, а над ними, в свою очередь, довлеют два огромных, испещренных проемами гаража, похожие на сборные металлические казармы. В конструкции гаражей сочетаются земляные стены, строительная жесть и рифленый алюминий. Напротив них занимает командную позицию возле ворот Г-образное здание 1950-х годов, выстроенное из шлакоблоков, в окружении бензиновых насосов. Водонапорная башня - недавнее сооружение, судя по новой сверкающей стали, - слегка наклонившись, как шляпа набекрень, прислонилась к караульному помещению. За строением из шлакоблоков, в полной изоляции, в самой дальней от бараков точке возвышается вполне приличное двухэтажное здание, обнесенное крытой галереей, а затем - забором с колючей проволокой и воротами на висячем замке.
На каждой смотровой вышке по часовому в коричнево-зеленом пятнистом камуфляже и черной кожаной фуражке. Часовой, наблюдающий за южным направлением, более бдительный. Он то и дело пересекает свое "воронье гнездо", чтобы взглянуть на шоссе, граничащее с южной стороны с лагерным забором, в то время как часовой, следящий за севером, непрерывно ковыряет зубочисткой в выступающих, как у бобра, передних зубах. Он смотрит, как три грязно одетые женщины полощут белье в общественной канаве между бараками.
Будь у первого часового мощный бинокль (маловероятно, но возможно), идеальное зрение (еще менее вероятно, поскольку наблюдение за фермерами и механиками - удел пожилых членов территориальных частей) и разумная инициатива при исполнении своих обязанностей (приходит на ум выражение "после дождичка в четверг"), он обратил бы внимание на лощину на вершине холма, которая защищала Ригъярд от преобладающих здесь ветров. Поросший лесом овраг служит вполне подходящим укрытием и дает хороший обзор как для простого наблюдения, так и для организации атаки.
Человек, располагающий всеми этими преимуществами, лежит на холме, в окружении белых, желтых, красных полевых цветов, распускающихся весной в Оклахоме. Это мускулистый длинноногий молодой мужчина с кожей медного оттенка и настороженными карими глазами. Его одежда не слишком от пинается от той, что носили его предки индейцы из племени сиу. На нем костюм из оленьей кожи, а также форменный ремень и ботинки из более толстой воловьей кожи. Блестящие черные волосы стянуты на затылке в конский хвост, и кажется, что он коротко подстрижен, если только не смотреть на него со спины, где волосы свисают до плеч. Он осматривает лагерь с напряженным выражением лица. Молодой гепард, должно быть, с такой же осторожностью изучает окрестности, готовясь к прыжку. Вооружившись биноклем, человек не спеша, подперев рукой подбородок, обводит взглядом лагерь. Как и у часового, похожего на бобра, его рот тоже в непрерывном движении - он в задумчивости грызет травинку.
Его взгляд все время возвращается к обнесенному проволокой двухэтажному дому. Позади здания, на поросшей травой лужайке, друг против друга стоят две металлические Т-образные стойки, некогда соединявшиеся бельевой веревкой. Трое мужчин и женщина со скованными за спиной руками привязаны к металлическим перекладинам так крепко, что при резком движении могут вывернуть плечо.
Он знает, что всех четверых ожидает смерть - не от болевого шока или неестественного положения тела, но от чего-то более быстрого, более страшного и такого же неотвратимого, как заход солнца.
Старший лейтенант бригады Фокстрот навел бинокль на тянущиеся к солнцу нежные красноватые стебельки в двух шагах от него. Затея не удалась: он все равно видел агонизирующие фигуры, хоть они и находились в добром километре от него. У него заныли плечи, как будто это его связали. За четыре года служения Миссии сострадание к чужим мучениям не то что не притупилось, а стало даже более острым.
Лейтенант Дэвид Валентайн глянул вниз, в лощину. Все тридцать пять бойцов его взвода отдыхали, привалившись спинами к начинающим зеленеть деревьям. Они прошагали немало бодрым маршем, обогнув этим утром озеро Улога. Винтовки наготове лежали у них на коленях. Все они были в кожаной форме, различающейся фасонами. Некоторые еще не сбрили бороды после зимы, и не было в отряде пары одинаковых головных уборов. Единственным предметом обмундирования, который объединял все три расчета, был так называемый паранг - короткое мачете с широким лезвием. Кто-то носил его на поясе, кто-то - на груди, а кто-то - за отворотами мокасин.
Они, Волки, часть избранной касты Охотников, вовсе не были похожи на некую помесь сказочных героев с пришельцами.
Валентайн подал знак ждущим в лощине, и сержант Стэффорд взобрался к нему наверх. Взводный сержант, прозванный Аллигатором из-за дубовой кожи и широкого оскала, медленно следил за взглядом Валентайна. Лейтенант молча передал Стэффорду бинокль. Валентайн сжевал еще один стебелек, пока Стэффорд внимательно осматривал окрестности.
- Похоже, последний отрезок мы пробежали впустую, сказал Валентайн. - Тягач на месте, и мы бы с ним не пересеклись в любом случае. Дорога здесь вполне приличная.
- Как вы догадались, сэр? - удивился Стэффорд.
Он тщетно пытался высмотреть след тягача, который они заметили ползущим под дождем этим утром. Взвод совершил бросок по бездорожью, чтобы устроить засаду на эту заманчивую добычу. Из-за состояния дорог в этой части Курианской Зоны транспорт не мог ехать быстрее, чем передвигались Волки.
- Посмотри на эти борозды, идущие от шоссе. Они от восемнадцати колесника, - пояснил Валентайн.
- Они могли остаться со вчерашнего дня, даже с позавчерашнего, лейтенант.
Валентайн поднял бровь:
- Нет луж. Дождем залило бы борозды. Они появились уже после того, как ливень прекратился. Когда это было, полчаса назад?
- А… ну да… значит, тягач должен быть в одном из этих больших гаражей. Надо сообщить капитану, тогда наши появятся здесь через день-два, и можно будет спалить лагерь. Мне кажется, здесь не больше пятнадцати - двадцати охранников. Даже, скорее, с десяток.
Лучше не придумаешь, Стэфф. Проблема лишь во времени.
- Вал, я знаю, у нас мало еды. Но что с того? Здесь в лесу есть чем поживиться.
- Прости, Аллигатор, - сказал Валентайн, забирая назад бинокль. - Я не так выразился. Я имел в виду, что времени мало у них.
Стэффорд с удивлением поднял брови:
- У тех четверых, привязанных там? Ладно, это мерзко, но с каких пор мы рискуем головой ради тех, кого наказали эти территориальные начальнички?
- Я не думаю, что они просто наказаны, - возразил Валентайн, разглядывая двухэтажное здание.
- Черт возьми, сэр, но вы же знаете этих подхалимов-предателей… Им ничего не стоит высечь женщину лишь за то, что она плохо постирала их исподнее. Эти четверо, наверное, последними явились из барака на зов или что-нибудь в этом роде. Бог его знает.
Валентайн выждал минуту, размышляя, стоит ли давать волю чувствам.
- Я думаю, что они - завтрак. В том доме - Жнец, и, может быть, даже не один.
Сержант Том Стэффорд побледнел:
- П-почему вы т-так решили, сэр?
Валентайн со своего рода облегчением прочел страх на лице сержанта. Ему хотелось, чтобы подчиненные смертельно боялись Жнецов. Любой, кто не дрожал при мысли о встрече лицом к лицу с парочкой капюшонников, был либо дураком, либо совсем неопытным бойцом, и таких Волков в бригаде Фокстрот предостаточно. Все ли, включая офицеров, были дураками - вот вопрос, которым задавался Валентайн длинными зимними ночами.
- Взгляни на первый этаж того дома, сержант, - предложил Валентайн, снова передавая бинокль. - Сегодня погожий день. Самое время впустить в дом весенний воздух. А окна наглухо закрыты ставнями. Я чувствую, даже вижу, что между рамами заткнуты одеяла. И этот небольшой дымоход в стене - он скорее ведет в спальню, а не в кухню. Видишь дым? Кто-то там разжег огонь.
- Темно и тепло. Это в стиле капов, - согласился Стэффорд.
- Полагаю, что с заходом солнца они проснутся и примутся за свое дело. И не насытятся до самого утра. Прежде чем они снова спокойно уснут, их можно брать без всякого риска - известно, какие они вялые после еды.
- О'кей, сэр, вот тогда-то и надо на них напасть. Завтра утром. - Стэффорд не мог скрыть возбуждения в голосе. - Может, капитан к тому времени уже будет здесь. Завод, где он ведет разведку, не дальше тридцати миль отсюда. С рассветом, когда наедятся, капюшонники снова запрутся в этом доме. Мы выкурим их оттуда, даже если снова будет дождь, и у нас достаточно ружей, чтобы уложить их и удержать, пока не настанет время пустить в ход ножи.
- Мой план был бы точно таким же, сержант, - сказал Валентайн, - если бы не одна вещь.
- Вы боитесь, что дом не загорится, если снова пойдет дождь? А фосфорные шашки на что? Да они прожигают насквозь консервную банку, сам видел. Они сделают свое дело.
- Ты не понял меня, Стэфф, - сказал Валентайн, выплевывая изжеванную травинку. - Я не позволю капюшонникам засунуть свои жала в этих несчастных.
Валентайн подозревал, что слово "скептический" не из лексикона сержанта его взвода, но именно таким было сейчас выражение лица Стэффорда.
- Э-э, сэр… Мне их, конечно, тоже жаль. Но, черт возьми, риск слишком велик.
- Тридцать Волков в миле от Жнецов - это тоже риск. Даже если мы будем крайне осмотрительны, они все-таки могут нас засечь и напасть ночью.
У Стэффорда задергался левый глаз. Жнецы охотились не с помощью зрения или обоняния, они улавливали исходящую от живых существ энергию. Ауру, необходимую Хозяевам Жнецов.
- Солнце не станет нас ждать, - продолжил Валентайн. - Мы атакуем прямо сейчас, пока большинство охранников в поле. Будешь следить отсюда за всем, что происходит. Если что, свисти.
Лейтенант сполз на животе вниз к своему взводу и собрал вокруг все три расчета.
- Выше головы. Второй взвод. Капитан дал нам наказ устроить небольшой ад, если представится случай. И вот случай представился. По ту сторону холма довольно большое гражданское поселение. Похоже, там находятся фермеры и, возможно, несколько механиков - внутри ограды пара больших гаражей. Две сторожевые вышки, на каждой по часовому. Я полагаю, что большая часть трудоспособного населения сейчас работает в поле, к северу отсюда, под наблюдением охраны. Есть вероятность, что только несколько часовых, включая тех двух на вышках, остались в лагере. Кроме того, похоже, что там могут быть капюшонники.
Валентайн дал бойцам время усвоить услышанное. Волки-новобранцы составляли большинство в бригаде Фокстрот, сформированной заново после того, как она была полностью обескровлена во время битвы восточнее Хэзлетта, штат Миссури, летом 65-го. В каждом из трех подразделений было не больше одного-двух надежных ветеранов. Большинство опытных бойцов находились под началом капитана или же командовали небольшими отрядами, ведущими разведку на землях Гулага севернее Талсы. Хотя все бойцы прошли серьезное обучение в Южном округе, лишь горстка людей преодолела пропасть между учебной тренировкой и реальным опытом. Однако новобранцы горели желанием доказать, что они настоящие Волки. И у всех были причины ненавидеть Жнецов и полицаев, а также предателей, которых здесь часто называли квислингами. Валентайн взглядом отыскал пару юных, почти ангельских лиц.
- Дженкинс и Оливер, возьмите карту и держите курс на юг. Сержант Стэффорд покажет вам, где предположительно располагается штаб капитана. Если его там не окажется, возвращайтесь в летний лагерь южнее плотины у Пенсаколы и доложите. А если вы найдете капитана, передайте, что мы намерены атаковать Жнецов. Я предполагаю, что территориалы тут же среагируют и их колонны стянутся к этой точке. Может быть, капитану удастся напасть на одну из колонн. А мы продвинемся на восток и будем ждать в лагере. Вам ясно?
Марион Оливер подняла руку:
- Сэр, можно нам участвовать в атаке, а потом идти искать капитана?
Валентайн покачал головой:
- Оливер, вы бы, конечно, пригодились мне, но только если бы тут стало совсем туго. Капитану захочется узнать, что именно мы обнаружили, где мы были, когда это обнаружили, и что мы собирались делать. Теперь так: во время последнего дождя я видел у некоторых из вас новые дождевики со склада, который мы захватили пару дней назад. Мне нужны три таких плаща и два добровольца…
Час спустя Валентайн шагал по пустынной дороге в сторону лагеря, поглядывая на тучи, снова собирающиеся на юго-западе. Он надеялся, что ночью будет дождь. Это задержало бы погоню.
На нем был зеленый дождевик - промасленный плащ, который он одолжил у одного из солдат. Два лучших снайпера решительно следовали за ним тоже в непромокаемой одежде, украденной у полицаев. Валентайн прятал в рукавах руки и то, что в них держал.
По мере того как троица приближалась к лагерю, часовой в ближней к шоссе башне лениво махнул рукой и окликнул кого-то внизу, в караулке из шлакоблоков. Валентайн уловил впереди густой человеческий запах вперемешку с бензином и машинным маслом.
Как и все Волки, он обладал хорошим слухом и обонянием, а также выносливостью мула - дары, которыми Ткачи жизни наградили людей, чтобы помочь тем в борьбе против своих падших сородичей, явившихся с планеты Кур. Валентайн напряг слух, следя за охранниками, которые направились к воротам.
- По-моему, тот, что впереди, похож на индейца, - сказал один из них своему спутнику.
Валентайн за сотню ярдов слышал каждое слово, как если бы разговор происходил в десяти шагах от него.
- Возможно, он осаг. Или что-то вроде того.
- Не твое дело, Гомес, - ответил старший из двух, задумчиво почесывая щетину на подбородке. - Лучше иди доложи, что к воротам подходят незнакомцы.
- Фрэнке пьет пиво с водителем грузовика. Они сейчас уже небось приняли по шестой.
- Лучше все же сказать ему, а то влетит. Он всегда дергается, когда речь идет о чужаках.
Валентайн снял с предохранителя пистолет, который сжимал в левой руке. В правой у него был револьвер. Он прикрыл курок большим пальцем, чтобы случайно не задеть его, когда будет вытаскивать оружие из просторного рукава плаща. Время тянулось медленно, пока Волки приближались к воротам. Территориал но имени Гомес вернулся с тощим высоким человеком, который, выйдя из караулки, выбросил сигарету.
- Черт, их уже четверо у ворот, - пробормотал Элпин, молодой Волк, шедший вслед за Валентайном.
- Действуем по плану. Я хочу, чтобы вы двое занялись тем парнем на вышке, - сказал Валентайн, ускоряя шаг. - Эй, вы там! - крикнул он. - Мне нужен лейтенант Фрэнке. Он ведь здесь, да? У меня для него сообщение.
Скучающий на южной вышке часовой нагнулся, чтобы лучше слышать, о чем говорят внизу, винтовка наготове, правда, нацелена в небо. Валентайн бросил взгляд вокруг. Несколько женщин и детей, сидя на корточках на ступеньках бараков или выглядывая из крошечных окошек, рассматривали пришедших.
Высокий лейтенант выступил вперед, глядя на Валентайна сквозь проволочную ограду, рука - на жесткой брезентовой кобуре.
- Я тебя не знаю, приятель. Где сообщение и кто тебя прислал?
- Сообщение на словах, - ответил Валентайн. - Дай-ка вспомнить… Вот оно: вы грязные кровожадные предатели, позор человеческой расы. Примерно так.
Стражники окаменели.
- Что?! - прорычал Фрэнке.