- После долгих разговоров, порой резких, порой мягких, Главный Старейшина постановил, что все желающие могут уходить к "ломаным". Люди Генерала обещали им хорошие земельные наделы после того, как будут завершены "действия по уничтожению банд повстанцев и террористов". Золотые уже слыхали подобное и раньше, во времена наших отцов и дедов, и заплатили многими жизнями и страданиями за разоренные, отравленные земли. Тем не менее нашлись такие, кто отправился вслед за послом на юг. Осенью он пришел снова и опять требовал новобранцев. Уже без лишних слов рассерженный Главный Старейшина отправил его восвояси. И на этот раз с послом ушло лить двое недовольных грогов, в то время как в свой первый приход он завербовал десятки Золотых. В третий и последний раз он явился весной, вот уже более трех лет назад. Его сопровождал один из ушедших с ним в прошлый раз добровольцев. Новость, которую они сообщили, вызвала у нас настоящий шок. И если бы не вооруженная до зубов свита посла, могло бы случиться кровопролитие. Куриане назначили этого добровольца по имени Хай-Хефл (гореть ему вечно в аду) нашим новым правителем. Не Главным Старейшиной, а именно правителем. Разумеется, сам Хай-Хефл не заявил вслух об этих своих бесстыдных притязаниях. Он знал, что боги не позволят, чтобы язык этого изменника выговорил такие слова. Все, даже Главный Старейшина, стояли молча, пораженные объявлением, которое сделал посол. Меня обуял гнев, и я выступил вперед и сказал: "Вы все, убирайтесь, а то умрете на месте". Посол не обратил на меня внимания и обратился к Главному Старейшине. Тот процитировал договор, передающий эти земли, пусть ограбленные и отравленные, в наше полное распоряжение и управление таким образом, как мы посчитаем нужным. "Ах, - произнес посол, - тут это действительно сказано, но поскольку управлять вами будет по-прежнему один из Золотых, договор остается в силе, куриане не отступают от своих обещаний". И он еще много нагородил подобного вранья. Главный Старейшина разозлился, шерсть на нем встала дыбом. "Вот уже во второй раз за свою жизнь я слышу, как простые слова выворачиваются наизнанку, и оба раза в этом замешаны твои хозяева. Убирайся к этой своре собак и никогда больше не приходи к нам. Хай-Хефл и все остальные, кто ушел к "ломаным", если не вернутся в течение недели, исключаются из нашего клана". При этих словах семьи тех, кто покинул нас в те первые два раза, пришли в ужас. "Вы можете попытаться применить силу и навязать нам этого узурпатора, но не рассчитывайте, что это будет легко сделать, - сказал Старейшина. - Домой вы вернетесь без тех, кого у нас завербовали, а своих потеряете еще больше". Я поддержал эту храбрую речь. А остальные Старейшины стояли молча и хмуро до тех пор, пока посол и его верный пес Хай-Хефл не убрались восвояси. Затем вспыхнул спор. Некоторые говорили, что лучше сохранить то, что мы уже создали, чем ввязаться в войну и потерять все, что имеем. Другие считали, что нам надо уходить на север, туда, где нас не достанут люди Генерала и куриане. В конце концов Старейшины постановили отправить каждого десятого члена клана на север, а затем - на запад, в сторону гор, о которых мы были наслышаны, в той стране, что вы называете Канадой. Там можно было не опасаться куриан, для которых те края были слишком холодными. Меня благодаря умению общаться с людьми выбрали возглавить этот десант, но я отказался. Я все еще был под впечатлением тех слов, что произнес возле Клан-Холла, и самым большим моим желанием было увидеть, как Хай-Хефл явится со своими новыми хозяевами устанавливать у нас свой подлый порядок.
Ан-Ха сделал паузу, уставившись на тлеющие угли костра, разожженного в сложенном из камней очаге. Они уже позавтракали, а день обещал быть слишком жарким, чтобы поддерживать огонь. Так что они позволили костру медленно угасать.
- Не буду подробно описывать, что случилось дальше. Мы превратили сады в траншеи, дома - в крепости. Круглые сутки носили оружие. Детей спрятали в подвалах. Мне казалось, что у нас есть шанс победить. Или, по крайней мере, измотать их в борьбе, так что наше поражение стало бы и их поражением тоже. И тогда наши дети не будут расти под их гнетом. И вот они пришли. Мы никогда прежде не видели таких воинов. Наши пули валили их с ног, но не убивали. Даже в рукопашном бою их дьявольская сила превосходила нашу, и на одного их убитого приходилось десять наших. На вид они были как обычные капюшонники, но владели оружием с присущей людям сноровкой. У них были взрывчатка, ружья, извергающие огненные потоки, и пушка, установленная на тягаче. Хуже всего были их минометы. Гроги боятся огня так же, как некоторые из вас страшатся змей, пауков или большой высоты. Наша участь была плачевной. Несколько моих соплеменников, включая моего отца и меня самого, обороняли здание в саду перед входом в Клан-Холл. Они подтащили туда ящики со взрывчаткой. И когда я это увидел, созвал всех наших, и мы ушли через тайный ход, ведущий в старую библиотеку. Взрыв разнес все вокруг в пух и прах. Я осмотрел потом Холл. Бомба или осколок снаряда угодил в подвал, где прятались дети. Они все погибли. Я прошел по другому подземному ходу к посту, на котором командовал Главный Старейшина, но нашел там только кровавые пятна на полу. Я поставил себе цель отомстить Хай-Хефлу за гибель моего клана. Я выслеживал его, бродя вокруг руин, оставшихся от наших владений, поджидая случая расправиться с ним. Но он заправлял судьбами выживших под охраной людей и телохранителей из числа Серых. Только представь себе этот безграмотный сброд, который непрестанно жует жвачку и почесывается, пока Золотые надрываются, работая на них. Как ни странно, но те немногие из наших, кому удалось спастись и спрятаться в городе, избегали меня. Возможно, их так настроил Хай-Хефл, который говорил, что это я навлек беду на клан своими неосторожными речами и что вообще все эти смерти и разрушения произошли оттого, что несколько сумасшедших вроде меня повлияли на Главного Старейшину. И теперь мой народ живет так же, как многие из тебе подобных, мой Дэвид. Немногим лучше рабов. И слушаются приказов одного из Золотых, который повторяет ту ложь, которую ему велят говорить. Мне ничего не оставалось, как уйти из города и поселиться одному. Я все еще жду, что мне повезет. Но иногда подумываю о том, чтобы отправиться на север и узнать, удалось ли спастись там в горах десятой части нашего клана.
Валентайн полез в свой планшет.
- У меня тут есть несколько карт. Может, они тебе помогут?
- Я тоже захватил несколько из вашей старой библиотеки. Но я не пойду на север, пока не отблагодарю тебя.
Валентайн покачал головой:
- Хватит говорить об этом! Ты мне ничего не должен. Стоило мне взглянуть на того, кто прикончил голыми руками тех гарпий, и я сразу же проникся к тебе симпатией. И с моей стороны это была вовсе не милость, а дань уважения.
- Ладно, посмотрим, мой Дэвид. А теперь твоя очередь рассказать мне свою историю. Мне ужасно нравится слушать про людей. На самом деле мне ни разу не удавалось по-настоящему долго беседовать с вами. И я чувствую, мы с тобой родственные души. Ведь и тебе пришлось глотнуть немало горя, и это мучает тебя.
- Хорошо бы сейчас выпить, - сказал Валентайн.
- Ты хочешь сказать, вина или ликера? - спросил Ан-Ха. - Мы умеем делать отличное вино из фруктов, так называемый этродж. Но с собой у меня его нет. Кончился еще до того, как налетели эти твари.
- С удовольствием попробовал бы, - сказал Валентайн, оглядываясь на треснувшие стены дома, грязный потолок и покореженную мебель. - Ты поведал мне о своих сородичах. Даже не знаю, что рассказать о своих. Мы делим друг друга по цвету кожи и по языку, по тому, где мы живем и чем занимаемся. Вернее, так было прежде. А сейчас, я считаю, осталось только три группы людей: те, кто помогает курианам, те, кто их терпит, и те, кто им сопротивляется. Те, кто им помогает, не вызывают у меня никаких симпатий. И это же относится к большинству из тех, кто их терпит. Если долго об этом думать, невольно отчаешься. Сам я принадлежу к той группе, которая с курианами борется. Как и мой отец. Я не знаю точно, по какой причине он покинул Миссию, но сейчас, когда я уже сам служу ей несколько лет, могу догадаться. Мне неизвестно, когда он встретил мою мать - до или после того, как бросил воевать. Думаю, это случилось уже после. Он попытался мирно жить примерно в трехстах милях к северу отсюда. Совсем как та ваша "десятина", ушедшая в края, где зимы слишком длинные и холодные для куриан. Мои родители создали семью - сначала родился я, затем мои брат и сестра. В Северной Миннесоте люди каждое лето уходят в леса и возвращаются только осенью. Летом мы прятались от полицаев - ты ведь знаешь, кто они такие, правда? И от Жнецов. А зимовали мы в своих жилищах. Стараясь выходить, только чтобы нарубить дров или на подледную рыбалку. Я думаю, мой отец не слишком далеко забирался в лес. Нас нашел патруль полицаев. Меня в тот момент не было дома - я ушел собирать колоски. Они убили всю семью. Скорее, просто чтобы развлечься. Один человек, старый священник, друг моего отца, воспитал и выучил меня. Когда мне вот-вот должно было исполниться восемнадцать, в нашу деревню пришли солдаты со Свободной Территории Озарк.
- Я слышал об этом месте, - сказал Ан-Ха. - Вы там причиняете беспокойства курианам.
- Беспокойство, - машинально поправил его Валентайн. - Но ты, наверное, хотел сказать: "Вы создаете проблемы курианам".
- Не проблему? - уточнил Ан-Ха.
- Нет, - ответил Валентайн, и Ан-Ха недовольно покачал головой.
"Мы и впрямь родственные души, - подумал Валентайн. - Ну кто еще, когда на каждом шагу подстерегает смерть, станет беспокоиться о грамматике?"
- Рассказывай дальше, - потребовал Ан-Ха.
- И я отправился на юг вместе с другими молодыми ребятами из Миннесоты. Мне было интересно узнать, кто такие эти люди, что сражались вместе с моим отцом. Мне хотелось что-нибудь сделать - отомстить за них или заменить их. Следуя по стопам отца, я мог понять, кто такой я сам. Во всяком случае, так мне тогда казалось. И я жаждал крови. Показать этим подонкам, что они могут убить наших отцов и матерей, но мы, их сыновья и дочери, тут же встанем на их место. Моя одноклассница, девушка по имени Гэбриэлла, тоже присоединилась к этой группе. У меня… были чувства к ней.
- Понимаю, мой Дэвид. Когда вы, люди, спариваетесь? В этом возрасте?
- Спроси лучше, когда мы не спариваемся.
Ан-Ха сложил руки на животе. Валентайн уже неплохо его изучил и знал, что этот жест означает крайнюю степень веселья.
Валентайн продолжил рассказ:
- В первый год нас заставляли чуть не до смерти трудиться на строительстве и фермах. Я думаю, они таким образом отсеивали непригодных. Мы закалялись, учились действовать сообща, и каждая капля нашего пота шла на пользу Свободной Территории. Но в тот год Гэбриэлла погибла - по вине этих чертовых гарпий и Жнеца. Мы сумели их наказать. Но Гэбби этим было не вернуть.
- Ты странный солдат, воюешь в одиночку, - заметил Ан-Ха.
Валентайну не хотелось говорить лишнего.
- Это долгая история. Считай, что я просто разведчик, который зашел слишком далеко.
- А теперь ты возвращаешься домой?
Валентайн кивнул:
- Да, домой.
- Я думаю, нам суждено было встретиться, мой Дэвид. Мы оба потеряли свои семьи. И оба бродим в одиночку. Ты почти вдвое моложе меня, но твоя нога ступала там, куда я отваживался перенестись лишь в мечтах. Я видел, как у тебя загорелись глаза, когда я упомянул людей Генерала и "Ломаный крест". Может, ты передумаешь прямо сейчас возвращаться домой, если я скажу тебе, где именно их можно найти?
Пока они разговаривали, Валентайн поймал себя на мысли, не было ли все это искусной ловушкой. Но он отбросил подобное предположение: будь это так, грог вполне мог прикончить его во сне прошлой ночью. И даже если Ан-Ха сочинил всю свою историю на пустом месте, у него, похоже, было не меньше причин ненавидеть "Ломаный крест", чем у Валентайна.
Валентайну не терпелось попасть на базу "Ломаного креста", но Ан-Ха настоял на том, чтобы они сперва запасли побольше еды в дорогу, поскольку вблизи ставки "ломаных" у них могло не оказаться возможности свободно охотиться. И еще Ан-Ха нужно было оружие взамен того, которое он потерял в битве с гарпиями. Они уже собирались отправляться в путь, но этот вопрос все еще не был решен.
- Без ружья я чувствую себя голым, мой Дэвид.
- Но я же предложил тебе мой пистолет.
- Вот еще! Я имел в виду, без настоящего ружья.
- Ан-Ха, я уже и так сильно опоздал на встречу с моим товарищем. А твоя идея идти в ту часть города, где живут Золотые, слишком рискованна. Почему бы нам не отправиться туда, к реке, где поселились люди?
- Там полно полицаев. Нас обязательно заметят. Меня там могут опознать. К тому же нам нечем заплатить за ружье, если только не другим ружьем. Хотя твой автомат стоит двух хороших винтовок.
- Но это не приведет меня к берегам Платта, где мы могли бы…
Валентайну не удалось закончить фразу. Он почувствовал странный запах, доносящийся с берега озера.
- Опасность, - прошептал он.
Грог в такие минуты поддается инстинкту. Ан-Ха опустился на все четыре конечности, спрятавшись под окном, в то время как Валентайн зарядил в свой ППД первый магазин.
- Откуда? - спросил грог.
- Со стороны озера, с севера. Давай проверим, что там у входа.
Валентайн прокрался к окну. Держась в тени, он осмотрел кусты и деревья, разделявшие дом и то, что осталось от сельской дороги. Да, там были гроги. Один из тех, кого Ан-Ха называл Серыми, пристроив длинную винтовку в развилку ствола дерева, целился в фасад их дома.
Кот вернулся в гостиную. Ан-Ха забрасывал влажным песком из их туалетного ведра очаг, чтобы загасить огонь.
- Наверное, это клан Браслетов, - предположил Ан-Ха. - Один из их разведчиков, должно быть, видел нас возле дома или же вычислил по следам. Они идут сюда со стороны озера вшестером. У них веревки. Наверное, они собираются схватить меня и надеть сбрую. Если это так, то они увидят: этот старый конь еще может лягаться.
- Они успели тебя заметить?
- Не думаю. Иначе они либо стали бы стрелять, либо спрятались бы.
Валентайн проверил, убрал ли он в рюкзак свои карты и остальные пожитки.
- Насколько я понимаю, - сказал он, - у нас есть три варианта. Принять бой прямо здесь…
Грог закрыл и тут же открыл глаза.
- Они сожгут нас вместе с домом, мой Дэвид.
- Второй вариант - попытаться договориться или сторговаться с ними…
На сей раз Ан-Ха вспомнил, как люди выражают отрицание, и помотал головой:
- Браслеты притворятся, что согласны, мы не станем тратить на них пули, а в итоге они нас все равно убьют.
- Остается третий выход - драпать со всех ног.
- Зачастую это мудрее всего, - согласился Ан-Ха. - Но они будут в нас стрелять, пока мы бежим.
- Иди за мной, - сказал Валентайн. Он подхватил рюкзак и повел грога в гараж.
Из отверстия в крыше, там, где сквозь разбитое амбразурное окно пробивался папоротник, проникал свет. Деревянная дверь все еще держалась на ржавых петлях.
- Они, наверное, будут брать дом штурмом, - сказал Валентайн. - Они вломятся сюда с грохотом, взорвут гранаты, если они есть.
- Нет, мой Дэвид. Гранаты - слишком ценная вещь, чтобы тратить их на бродяг вроде нас. К тому же они не могут исключать, что у нас имеются влиятельные друзья. Вдруг окажется, что ты, к примеру, представитель "Ломаного креста". Они войдут внутрь и расстреляют всякого, кто не будет в знакомой им форме. А почему мы стоим тут и разговариваем? Здесь же нет выхода, а вылезать через эту дыру будет слишком долго.
- Мы не полезем на крышу. Ты сейчас пробьешь новую дверь.
Ан-Ха схватил автомат, крепко прижав его к телу своими мощными руками. Когда Валентайн услыхал, как гроги, издав нечленораздельный крик и круша двери и окна, начали прорываться в дом, он сосчитал про себя до пяти и затем кивнул Ан-Ха.
Золотой выставил вперед плечо размером с конное седло и навалился на запертую дверь гаража. Его удар не уступал по силе разряду фугаса, и старая деревянная дверь разлетелась на куски.
Ан-Ха заметил снайпера у разветвленного дерева, как раз там, где и говорил Валентайн, но сейчас у Золотого была гораздо более выгодная позиция для выстрела, чем когда он находился внутри дома. Одним выстрелом он сбил грога, и тот кубарем покатился с дерева. Ан-Ха повернулся направо и следующим выстрелом поразил грога, который прикрывал своих вламывающихся в гостиную товарищей. Раненый грог выронил винтовку, которую уже нацелил в их сторону.
Как и было задумано, "живой таран", обернувшись, бросил ППД Валентайну, который залег возле дома, нацелив оружие на дверь. Ан-Ха прыжками ринулся во двор, к тому дереву, где еще недавно прятался сбитый им снайпер. Золотистый грог занял позицию, оставленную его дальним сородичем, откуда открывался обзор на входную дверь.
Валентайн сдвинулся немного в сторону, и теперь его оружие было нацелено туда, где располагался гараж. Он услышал какой-то шум в той стороне. Из-за угла наполовину высунулась чья-то голова. "Что толку от твоих глаз, если ружье молчит", - говаривал один старый мудрый Волк. Валентайн вспомнил это наставление, когда выстрелил в показавшегося из-за двери грога. Но промахнулся, пуля попала в угол гаража, а голова исчезла.
Он бросился было бежать, но услышал, как Ан-Ха выстрелил из пистолета пятидесятого калибра куда-то в сторону двери.
- Прикрой меня! - бросил Ан-Ха, и Валентайн снова упал на землю, на сей раз взяв на мушку среднюю часть дома.
Валентайн диву давался, насколько он и это необыкновенное существо понимали друг друга. А ведь еще несколько дней назад, встретив этого грога, он мог принять его за врага и убить на месте. Ан-Ха отобрал у грога-снайпера патронташ с блестящими снарядами и перезарядил громоздкое (для человека) оружие. Валентайн заметил какое-то движение в окне и нажал на курок. Пули разбили стекло и если кого-то убили, то по чистой случайности. Валентайн по-пластунски дополз до своего товарища и залег рядом со сбитым грогом. Из рюкзака мертвого грога торчала самодельная граната. Он показал ее Ан-Ха.
- Добросишь до дома?
- Да хоть через озеро!
Валентайн выдернул чеку и передал гранату рукояткой вперед длиннорукому воину. Ан-Ха отвел назад руку, вытянул другую вперед, приняв классическую позу метателя, и метнул гранату прямо на покрытую упавшими листьями крышу.
Они бросились бежать, Валентайн впереди, срезая угол и понуждая своих врагов открыть по ним беглый огонь. Они перелезли через упавшее посреди дороги дерево: Валентайн перескочил преграду, словно в беге с барьерами, а Ан-Ха - как прыгун с шестом, роль которого сыграла его длинная левая рука.
Граната, которую метнул Ан-Ха, так и не взорвалась: что-то в ней заело, или же один из грогов ее вовремя обезвредил. Пара беглецов устремилась на юг. Вокруг них в стволы деревьев то и дело вонзались пули.
Шестеро грогов преследовали их, прыжками передвигаясь по перелеску вдоль разбитого сельского тракта. Их осталось пять после того, как Ан-Ха притаился за деревом и в то время как Валентайн продолжал бежать, пристрелил возглавлявшего погоню грога. После этого преследователи сбавили скорость и стали осторожнее. И когда Валентайн с ветки дерева, на которую его подсадил Ан-Ха, прикончил еще одного, погоня прекратилась.