- Дэвид, послушай моего совета: пользуйся принципом "доверяй, но проверяй". И будешь чаще выигрывать. Игрок, полагающийся только на интуицию, - это прекрасно. И однажды даже может победить мастера. Но чаще он все равно проигрывает.
Кот кивнул. А Большой Человек вернулся к доске. Валентайн оставил в двери щель и заглянул через нее обратно в комнату. Большой Человек, задумчиво нахмурив бровь, двинул золотую пешку вперед.
- Вот тебе и разжились взрывчаткой, - хмыкнул Валентайн, когда они снова оказались на улице.
Ан-Ха поднял глаза к небу:
- Можно попробовать еще в одном месте. Всего в паре шагов отсюда.
- Еще один Торговый Дом?
- Остальные имеют дело только с охотничьими ружьями.
- Что тогда?
- Ставка Генерала, где сейчас заправляет Хай-Хефл. Это там, за стенами, где томится в заточении мое племя.
Устроившись на одном из этажей остова небоскреба (здесь, скорее всего, когда-то располагался один из угловых офисов), Валентайн смотрел поверх центральной части Омахи туда, где находилось гетто Золотых.
Лежа на животе, он неторопливо изучал один из полуразрушенных кварталов. Позади прежней библиотеки, ныне резиденции главаря узурпаторов и его щита - "Ломаного креста", стояли две одинаковые постройки. В них, как было известно Валентайну, располагались фермы по выращиванию сердечного корня, так восхваляемого Ан-Ха, и содержались пленники из числа Золотых. По словам Ан-Ха, нижние этажи и лестницы сохранились, хотя кое-где стены и окна были пробиты волной от ядерных взрывов. Большинство Золотых обитали на уцелевших этажах, в крохотных, разделенных перегородками клетушках, правда оборудованных водопроводом, что, как считал Ан-Ха, было настоящим местным чудом Омахи.
"Ломаный крест" добавил к этому некоторые изменения. Квартал Золотых обнесли стеной, поверх которой были вцементированы осколки стекла. Новый Главный Старейшина настоял на этом в целях безопасности своих грогов. Но Ан-Ха был уверен, что стена скорее не давала выйти наружу его соплеменникам, чем защищала их от внешних врагов. В пользу этой версии говорили парные деревянные сторожевые башни, установленные с обеих сторон от стены.
Валентайн прикинул, что весь квартал занимает площадь около квадратной мили в районе, когда-то именовавшемся Нижней Омахой. Ан-Ха утверждал, что центр города контролировался быстро размножающимся сообществом грогов. Но даже их немногочисленные постройки внутри обнесенного стеной квартала не производило впечатления густонаселенного гетто.
- Непохоже, чтобы там было особенно много твоих сородичей. Вон, только несколько из них работают в саду да еще очищают от камней поле там, на северо-западе.
- Каждый день через железнодорожные ворота на юге прибывает поезд. Мой народ - отличные строители, и твой "Ломаный крест" использует их на старой базе, к югу от города. Те, кто не хочет жить впроголодь, отправляются с этим поездом. Тем, кто на них работает, "ломаные" раздают суп и хлеб. Кое-кто из Золотых живет в загонах прямо на базе.
- Это называется - брать заложников. Генерал действует по принципу "доверяй, но проверяй". Так же как и Большой Человек.
- Когда-то среди Золотых считалось почетным удачно провернуть торговую сделку, или сочинить поэму, или точнее всех метнуть дротик в спортивном состязании. А сейчас наверх продвигаются самые недостойные.
- Ты бывал там, внутри, после того, как все это случилось?
- Да, набегами. Это опасно. Но я не раз встречался с теми, кому так или иначе удавалось оттуда ускользнуть. Мой народ - отличные изобретатели: закрой им одну лазейку, они тут же отыщут другую. Хотя это очень рискованно, особенно по ночам. Капюшонники из "Ломаного креста" видят сквозь стены, а иногда и под землей.
- Видят - не совсем точное слово. Они улавливают энергию, которая исходит от живых существ и называется аурой.
Грог кивнул:
- Я слышал об этом, но думал - это сказки, просто чтобы напугать нас. Люди Генерала бродят по ночам вокруг стены. А днем за моими сородичами наблюдают охранники в башнях. Иногда это люди, иногда - Серые или же лизоблюды из компании Хай-Хефла.
Валентайн, не отрываясь от бинокля, не смог сдержать улыбки:
- Да ты просто ходячий словарь, Ан-Ха. Я, кажется, ни разу в жизни не слышал, чтобы кто-то употреблял слово "лизоблюды".
- Я влюблен в ваш язык, мой Дэвид. В нем мало логики, да и мелодичности тоже, зато есть просто восхитительные выражения.
- Не спорю. Мой бывший сержант-механик, когда я еще служил в трудовом отряде, очень любил такие выражения. Ни логики, ни уж тем более мелодичности. Но уж как скажет, так прямо в точку.
Ан-Ха рассмеялся:
- Работяги они все такие.
- У тебя, говоришь, есть план, как нам попасть внутрь? Выкладывай, что придумал?
- Через стену нам не перебраться. Слишком много препятствий, ловушек, сигнализация. Днем нас наверняка засекут, а ночью учуют капюшонники. Остаются два варианта. Первый кажется менее рискованным, но тут не обойтись без удачи. Мне известно о двух ведущих под стену тоннелях. Но моим сведениям уже несколько месяцев. А как мне говорили, "ломаные" обычно находят эти тоннели. Мы можем спуститься под землю лишь затем, чтобы обнаружить: проход заделан. Или с виду он представляется свободным, но окажется заминированным, и мы взлетим на воздух, одновременно заблокировав подземный ход. Второй вариант требует большей смелости. Как городские, так и железнодорожные ворота охраняются людьми, низшими чинами "Ломаного креста". Для них все Золотые на одно лицо. Очень редко кто-то из Золотых дежурит в карауле, чаще всего это Серые. Я мог бы промаршировать внутрь, притворившись одним из хай-хефловских лизоблюдов (раз уж тебе так по душе это слово), а тебя проведу как будто бы под конвоем. Так мы могли бы дойти до самого Клан-Холла. Но уж там-то личная охрана Хай-Хефла остановит дежурный патруль и меня обязательно опознают.
- Сколько там охранников? - спросил Валентайн.
- Обычно от двенадцати до пятнадцати. Трое не отходят от него, стоят возле двери в его покои сутки напролет. Еще один - у входа в Холл, а те, кто не на дежурстве, собираются внутри ставки или где-то поблизости. Они все вооружены, потому что боятся моих сородичей, которых предали.
- У них такое же вооружение, как в "Ломаном кресте"?
- Да, их арсенал как раз там, под присмотром людей Генерала. Насколько я понимаю, у них еще есть небольшой пост на той стороне реки. Они уже много чего понастроили на старой южной базе. Генерал набирает ремесленников и механиков отовсюду. Он на одной Омахе не остановится.
Валентайн кивнул:
- Вот этого-то я и боялся. Из твоих слов следует, что он намерен напасть и на мои родные края. И судя по тому, что мы видели, у него это может получиться. А командование Южного округа никак этого не возьмет в толк.
"Ты всего лишь человек, - сказал он себе. - Возвращайся назад, в Озарк, с тем, что уже разузнал".
"Никто в одиночку не может остановить работу всей фабрики, но испортить какую-то деталь ему по силам, - возразил Валентайну внутренний голос. - Южный округ, если и пошлет сюда войска, то не раньше весны. А к тому времени может оказаться уже слишком поздно".
Валентайн совершал в своей жизни отчаянные поступки, но проходить через сторожевой пост с приставленным к спине ружьем, которое держит враг, было верхом наглости. Заложив руки за голову, Дэвид с усилием переставлял ноги по расчищенной среди булыжников тропинке, там, где прежде была широкая оживленная улица.
Сначала он просил Ан-Ха вести его под прицелом автомата.
- Нет, мой Дэвид, - возразил Золотой. - Он слишком заметный. Самый последний стражник у ворот считает себя выше моего народа и, не моргнув глазом, отберет оружие.
Они спрятали ППД и рюкзак Валентайна в развалинах здания, из которого наблюдали за гетто Золотых. Ан-Ха нес саблю, паранг и пистолет Валентайна, а мнимому арестанту из оружия остались только его боевые лапы.
Вечерние тени уже сгущались над городом, когда унтер-офицер "Ломаного креста" с любопытством заметил приближающуюся странную парочку. Он проявлял нетерпение, как тот, кто ожидает повышения по службе. Чуткий слух Валентайна уловил разговор стражников.
- Один из наших доблестных союзников, кажется, выиграл настоящий приз, - произнес капрал с серебристыми свастиками на рукавах серого форменного комбинезона.
- Лучше б они для разнообразия привели женщину, что ли, - откликнулся рядовой в комбинезоне другого цвета.
- Сперва продвинься по службе. Это офицерам достаются бабы получше, сержантам - второсортные шлюхи, а остальным - кукиш.
- Что правда, то правда, сержант.
Как только парочка подошла к зигзагообразному забору с колючей проволокой, ограждающему днем ворота, капрал выступил вперед.
- Стоять, ближе не подходить! - приказал он, предупреждающе вскинув винтовку. Один глаз у него располагался выше другого и, как будто для симметрии, уголок рота был опущен. - Кто такие?
- Да-Хест, Служба железнодорожной безопасности, сэр! - рявкнул Ан-Ха. - Я задержал этого человека по эту сторону старой границы между штатами, прямо на южной линии. Он был вооружен, сэр!
Капрал обернулся к часовому.
- Тоже мне - Служба безопасности, - пробормотал он вполголоса. - Жрут по три раза в день, а остальное время дрыхнут под мостом.
Он снова посмотрел на грога.
- Хорошая работа, как тебя там… Датест? Наконец-то какой-то результат для разнообразия. Обычно ваши кормят нас пустыми россказнями о бандитах, которым почему-то всегда удается смыться, да еще и своих покойников прихватить. Дай-ка взглянуть на оружие.
Ан-Ха вытащил револьвер Валентайна и передал капралу.
- Он был не заряжен, сэр.
Капрал осмотрел оружие, крутанул барабан.
- Ничего особенного. Рядовой Уайлд, тебе… э-э… триста пятьдесят седьмой не нужен?
- Нет, сэр. Аккерман, я знаю, искал девятимиллиметровку…
- Кому вообще нужен пистолет с барабаном? - спросил другой часовой.
Уайлд кивнул:
- Эти их солдаты, только они и таскают с собой это старье. Тупые козлиные пастухи.
- Еще и поцарапан весь, добавил капрал, крутя цилиндр и проверяя спусковой механизм. - Был бы хоть хромовый или на худой конец из нержавейки. Тогда чего-нибудь стоил бы. А эта вороненая сталь через пару лет уже ни на что не похожа.
- Произошла ошибка, сэр, - заговорил Валентайн. - Я просто курьер, у меня друзья но обе стороны реки. И тут и там, сэр. Большой Человек со Старого рынка в долгу не останется, если вы меня отпустите.
Капрал покосился на него тем глазом, что располагался ниже на лице:
- Послушай, я тебе не какой-нибудь голодный ополченец и не инспектор по сбору податей. Я сделан из нержавеющей стали. На меня лапшу не повесишь - соскальзывает.
"А еще ты так раздуваешься от важности, что даже не догадаешься задать стоящий вопрос", - подумал Валентайн.
- Ладно. Не для того я здесь потею, чтобы с тобой возиться, - решил капрал. - Датест, этот парень здоров как бык. Накачал мускулы, таская мешки с контрабандой. В Пещере он пригодится. Посади-ка его покамест под замок, отправим с завтрашним поездом.
Капрал заглянул под маленький навес и сделал какую-то пометку на доске. Часовой отступил, пропуская их через ограждение, и Ан-Ха провел Валентайна мимо поста.
- Подумайте, сэр, - бросил Валентайн через плечо. - Свяжитесь с Большим Человеком. Скажите ему, что Блэки попал в беду. Он будет благодарен. И не поскупится.
- Да он сделает как всегда, - захохотал капрал. - Скажет, что он честный бизнесмен, а о тебе впервые слышит.
"Это-то мне как раз и нужно", - подумал Валентайн.
Ан-Ха отконвоировал Валентайна в гетто для Золотых и свернул на узкую тропинку, ведущую на гору, к библиотеке.
- До возвращения поезда еще больше часа, - прошептал Ан-Ха. - К тому времени уже стемнеет, и капюшонники выйдут посмотреть на разгрузку. Они всегда приглядывают, если мои сородичи собираются более-менее большой группой. А до тех пор спрячемся, мой Дэвид.
Они миновали стоящие в ряд домики из старых шлакоблоков. Но это не были сделанные на скорую руку хибары - Золотые обращались с каменными обломками, как те художники, которые битое стекло превращают в мозаику, а расколотые кирпичи и покореженное железо - в настоящие произведения искусства.
Пожилые гроги - их шерсть с годами стала серовато-белой - сидели на деревянной завалинке, урча что-то по-своему.
- В эту дверь, быстро! - приказал Ан-Ха.
Валентайн подчинился. Он отодвинул занавеску и шагнул в довольно простое помещение.
Покрытый белой шерстью грог оторвался от своего ужина и посмотрел на вошедших. Он дважды моргнул и внезапно навострил уши.
Они с Ан-Ха несколько минут беседовали на своем языке, и в конце концов тот, что был старше, прихрамывая, вышел из комнаты. Валентайн выглянул в окно, рассматривая жизнь гетто изнутри.
- Это старый друг моих родителей, - пояснил Ан-Ха. - Он пошел предупредить остальных, чтобы они нас не выдавали. А потом свяжется с еще одним другом в Клан-Холле. Ага, мой Дэвид, попробуй-ка это!
Он разломил пополам продолговатый корешок. Внутри он был полый, как будто рос вокруг воткнутого в середину стержня. Валентайн попробовал его на вкус и нашел довольно приятным, слегка напоминающим тыкву, с консистенцией недоваренных макарон.
- Мы обычно макаем это в мед, но где сейчас его взять?
Ан-Ха открыл сундук и принялся ворошить сложенные в нем вещи. Наконец он вытащил простой синий балахон, напоминающий кимоно, - любимую одежду Золотых.
- Совсем неплохо, - сказал Валентайн, прожевывая еще один кусочек корня. - Напоминает свежий хлеб. К нему бы мелассы. Что это?
- А я тебе не сказал? Это и есть сердечный корень - главная пища нашего племени. Чтобы его получить, не нужно ничего, кроме любой почвы, будь то чернозем, засушливые земли, просто грязь, да времени. Он растет почти круглый год, пока вода не замерзнет, хотя зимой его рост замедляется.
Грог сменил порванную и грязную робу на выбранный им синий балахон. Они коротали время за разговором о бывшей библиотеке и о том, где именно может находиться арсенал.
Они дождались темноты и вышли из дома, едва заслышав шипение и свист вползающего в гетто поезда. Валентайн был во всеоружии: заряженный револьвер в кобуре на бедре, сабля - за спиной, под черной шинелью, рукоять торчит из-под воротника. Ан-Ха по-прежнему обходился своим пятидесятым калибром, перехватив его посредине ствола. Кроме того, под новой робой грог прятал паранг Валентайна.
Они пересекли центральную часть гетто - нечто среднее между ухоженным садом и диким нарком. Возле поросшего лилиями пруда отдыхали овцы.
Ан-Ха шел, выпрямившись во весь рост.
- Сюда, мой Дэвид.
Грог завел его в небольшой дворик возле еще одной хибарки. Валентайн увидел (и почуял носом), что по соседству, в центре поля, находится сортир. Ан-Ха остановился и, опершись на винтовку, взглянул на простиравшийся впереди луг.
- Здесь могила моих сородичей, - тихо и медленно произнес Ан-Ха. - Когда Хай-Хефл пришел к власти, они свалили тела в выгребную яму. Там, среди мертвых, и мои родители, и Главный Старейшина, и еще много тех, кто оказывал сопротивление. Вперемешку с теми, кого просто захватили под горячую руку.
Ан-Ха снял свои шлепанцы и погрузил длинные пальцы ног в землю.
- Мои жена и сыновья тоже здесь. Я хотел, чтобы они ушли с той "десятиной" в Канаду, но она не пожелала расставаться с близкими. Две тысячи Золотых лежат в этой земле. Говорят, если прислушаться, можно услышать их стоны. Мне рассказывали, что сначала, по примеру вас, людей, мое племя растило здесь цветы. Но однажды, когда уже была построена стена, этот Генерал, который признает либо повиновение, либо смерть, явился сюда с инспекцией. Увидев множество прекрасных цветов, он велел их вырвать, а на их месте поставить уборные и всем подряд ими пользоваться. Первым, конечно, вызвался Хай-Хефл, который всегда найдет, как сильнее оскорбить представителей своего же племени. Одно время они даже водили сюда в конце дня рабочих с железнодорожной станции. Золотые отказываются пользоваться туалетами в Пещере, которую строит этот Генерал. Они ходят в кусты у реки или же терпят до дома.
- Прости… - Валентайн был потрясен его рассказом. - Ты ведь не говорил, что был женат.
- Я сам с собой играю в прятки. Когда не говоришь и не думаешь об этом, боль на время стихает. Она была красавицей - как глядя, так и зная. Ой, прости, я говорю с тобой по-английски, но в мыслях сбиваюсь на язык Золотых. Сейчас исправлюсь: она была очень красива - и внешне, и внутренне.
- Конечно, ничуть не сомневаюсь, - сказал Валентайн. И он правда так думал, хотя не имел ни малейшего понятия о том, как гроги представляют себе физическую красоту.
- Я так рад, мой Дэвид, что удалось здесь побывать. Я ведь раньше видел это место лишь издали. Но надо спешить - у нас много дел там, на горе.
Они направились через лесок вверх по склону, к старой библиотеке. Снизу она казалась неким храмом. Валентайн почувствовал присутствие Жнеца где-то внутри. Чуть впереди дорогу им перебежал койот или, может быть, одичавшая собака, голова и хвост низко опущены. Несколько парочек Золотых грогов встречались тут и там, среди деревьев. Женские особи, меньшего роста, следовали за своими партнерами, прижавшись к их спинам.
- Постой минутку, - попросил Валентайн.
Грог опустился на четвереньки и вслед за Валентайном посмотрел на здание библиотеки.
Валентайн сконцентрировал свои ощущения. Его тело расслабилось. И он понял, где находится Жнец. Он был под землей.
- Что с тобой, мой Дэвид? - спросил Ан-Ха.
- Все в порядке. Один из капюшонников прямо под нами.
- Ты учуял его?
- Вроде того. - У Валентайна не было времени на объяснения. - Но ты говорил, у тебя есть план, как попасть внутрь, - напомнил он, глядя на прочно забранные решетками и ставнями окна первого этажа.
- Друг моего отца знает одну Золотую из команды Хай-Хефла. Она терпеть не может нового Главного Старейшину и, когда может, сообщает моему племени разные полезные сведения. Она должна устроить так, чтобы после обхода стражников одно из окон второго этажа осталось незапертым. Она очень рискует - ведь ей придется остаться внутри на всю ночь. На втором этаже окна без решеток, они думают, что туда не забраться.
- А мы как же заберемся?
- С помощью вот этого. - Грог указал на флагшток перед длинным низким зданием, справа от Грейт-Холла.
Валентайн посмотрел на знамя "Ломаного креста", безвольно свисающее на фоне ночного неба.
- Только не говори мне, что в этом бараке - солдаты "Ломаного креста".
- Именно так.
- Но это же огромный риск. - Валентайн внимательно рассмотрел стражника, дежурившего у Грейт-Холла. Солдат Хай-Хефла носил форму с кожаными наплечниками, налокотниками и наколенниками, а также шлем, скроенный под его чуткие подвижные уши. Со своего поста он не видел барак.
- Перед бараком часового нет.
- Нет, но по вечерам двери наглухо запираются.