– Начинаем! Пока они растеряны…
– Что же там случилось?
– Об этом сейчас не время думать.
Крейсера и линкоры, чуть-чуть выглянув из-за края Луны-1, сделали залп по начавшим движение кораблям и тут же спрятались обратно, до следующего накопления энергии в лазерных контурах. Двигатели натужно ревели, не приспособленные к таким быстрым маневрам.
– Попадания?
– Восемьдесят два процента. Подбитых нет. Но часть защиты на отдельных кораблях мы серьезно повредили.
– Хорошо.
Противник продолжил медленное продвижение вперед. Орудия их были готовы разметать любого, кто появится из-за спутника. Корабли землян между тем меняли свое местоположение, готовясь вынырнуть совсем в другом месте.
Контуры накопили энергию, и крейсера вновь выглянули и разрядили все в своего врага, сбрасывая воду и мусор, в составе которого уже была внутренняя отделка кораблей, теплоизоляция и прочий накопившийся хлам. Тем не менее второй залп не остался без ответа, и несколько лучей, пройдя сквозь заслон, попали в борта судов, вызывая на них пожары и отказ систем. Поврежденные корабли смогли самостоятельно скрыться за луной.
– Результат?
– Четыре корабля, нет, уже пять крейсеров остано-вились, – доложил оператор радарной.
– Бортовой авиации готовность один!
И снова тяжелые маневры боеспособных кораблей. Шердманские корабли сами пошли в атаку, как и в прошлый раз выстроившись в кольцо и надеясь одним ударом покончить со своим противником.
– Пошли! – в третий раз скомандовал Свифт.
И в третий раз вышедшие из-за края луны корабли произвели залп. Только на этот раз один крейсер, получив сразу четыре ответных попадания, развалился на части. Остальные, также получив на свою долю по попаданию, благополучно отошли на свои позиции и стали принимать успевший спастись экипаж сбитого крейсера.
Как рой пчел из улья выскакивали истребители. Враг разрядил свои лазеры, и надо было успеть добраться до него до того, как он успеет перезарядиться, и полоснуть по нему широко сфокусированным лучом.
У каждого второго на брюхе висела обычная бомба. Легкие истребители прорвались вперед, ввязавшись в бой со своими оппонентами и предоставляя возможность своим нагруженным братьям пройти вперед без особых проблем и сделать свое дело.
Необычно было видеть нагруженные истребители подразделений "Синих собак" и "Красных вампиров", которые в своей неподражаемой манере уходили от зенитного огня противника. Рядом с ними взрывались их менее счастливые и проворные сородичи – "СУХО-200" и "МИГ-Сы".
Практически все элитные машины добрались до своих целей и сбросили боекомплект, по три-четыре бомбы на крейсер. Некоторые из них были сбиты еще на подлете, но большинство врезались в борта кораблей. Взрываясь, они выламывали целые куски брони. Одна бомба пришлась в особо ослабленное место, и внутренний взрыв привел к крупному пожару, который, добравшись до реактора, разломил корабль пополам.
Сделав свое дело, все повернули обратно. Севшие им на хвост "ковейхи" защитили их от лазерных орудий крейсеров. Хотя потерь от вражеских истребителей тоже было немало. Они быстро учились и теперь применяли тактику своего врага, садясь на хвост. Имперцы отцепились, только когда увидели борта вражеских кораблей, понимая, что им одним здесь делать нечего.
– Результат?! – спросил Свифт, он все видел сам, но просил уточненные данные.
– Наши потери: сто пятьдесят четыре борта. У шердманов двадцать восемь истребителей и один крейсер.
– Это понятно, у нас была совсем другая задача, и она, к счастью, выполнена. – Свифт посмотрел на часы, времени ушло чуть больше, чем было запланировано. – Вторая волна, готовность три минуты… И надеюсь, у нас все получится…
87
На авианосец, к которому был приписан майор Жак Дарваш, прибыло пополнение в составе трех звеньев "МИГСов". Но более всего обрадовало Жака, что это были женские подразделения, с которыми он познакомился в бою над Килоксом.
Новых пилотов разместили в кубриках погибших, которых было так много, что остались свободные места. Женский контингент заметно оживил угрюмое настроение на корабле. Все старались привести себя в порядок, Жак ради такого дела даже пустил в расход свои последние освежающие полотенца, которые тут же забрали вездесущие механики, выполняющие несвойственную им роль мусорщиков.
Лейтенант Эйлиз Херли была прекрасна, несмотря на то что напряженка с водой у них была ничуть не меньше, чем у остальных. Жак быстро взял ситуацию в свои руки и, опередив своего конкурента, пригласил даму осмотреть окрестности.
– Не будете ли вы столь любезны прогуляться со мной по этой замечательной палубе… – сказал он тогда второе, что пришло ему в голову, первым было: "какая чудесная погода". Он плохо соображал от близости и запаха женского тела.
– Мы с вами знакомы?
– Конечно! Вы тот самый "подкидыш"…
– Ну тогда пойдемте. А то мама мне не разрешает разговаривать с незнакомыми людьми, – и подав галантно руку, двусмысленно добавила: – И уж тем более гулять…
Поводив ее по кораблю десять минут, он привел ее к своей каюте, предложив ее осмотреть. Из того, что произошло потом, он помнил явно не все, память подводила его оголодавший мозг. По темпераменту, с которым все происходило, Жак понял, что у них были проблемы с мужским вниманием. Как на авианосце Жака – с женским.
– Уснул?
– А! Что?!
Чей-то грубый голос буквально вырвал его из пелены приятных воспоминаний. Кто-то стукнул по борту истребителя, в кресле которого он сидел. Жак посмотрел вниз. Там стоял его личный механик, именующий Жака среди своих не иначе как "чокнутым" за повторную установку баллона с жидким водородом. Жак знал о таком отношении к себе и прощал, понимая, что он относится к нему, как к сыну.
– В чем дело? Старый ты пройдоха!
– Совсем все проспал?! Ты хотел быть как "собака" или "вампир", ты будешь им.
– Что все это значит?
– Пришел приказ перекрасить несколько звеньев в их цвета, твое звено среди них.
– Вот те раз! Зачем?
– Не знаю. Я делаю то, что мне прикажут, а вводную тебе твой командир даст.
По общей боевой тревоге Жак понял, что началась операция, и вскоре в бой пошли первые звенья истребителей, но среди них не было майора Жака Дарваша и его звена. Как и тех, кого поставили на перекраску.
Работа кипела вовсю, и через рекордно короткое время истребители были перекрашены в цвета "Синих собак". А на подвеску подвесили бомбу.
"Настоящая, – определил майор по маркировке. – А у остальных муляжи".
– Вторая волна, готовность три минуты…
Жак быстро оделся, запрыгнул в кабину своего "СУХО-200" и стал ждать. Стрелка старомодного циферблата часов еле ползла по кругу, но когда она наконец описала три круга, Жак почувствовал привычное ощущение падения. Транспортный стол ушел из-под истребителя вниз.
Жак вылетел из своей ячейки и тут же получил приказ: "ждать". Майор осмотрелся по сторонам, сотни истребителей вылетали из своих авианосцев и, как он, оставались у их борта, поджидая остальных. Крейсеры заходили на четвертый залп, и тут произошло неожиданное: никто не успел сделать и выстрела, но четыре крейсера превратились в огненные шары. Последовали недружные выстрелы, не нанесшие врагу никакого урона.
Жак заметил, как рядом с ним один истребитель сделал рваный маневр, проверяя свою подвижность. Он сначала ничего не понял и решил, что кто-то еще сделал врезку из жидкого водорода. Но потом его осенило: "Ну конечно! Нас сделали "собаками", а настоящих "Синих собак" – простыми строевыми частями!" Он догадался, что из них решили сделать подсадную утку. "И это правильно, – согласился Жак с неведомым ему стратегом. – Сейчас не до сантиментов. Сейчас решается наша общая судьба, и отдельные жизни не в счет".
На его экране обозначилась цель, шердманские крейсера выходили из-за горизонта Луны-1. Противоборствующие стороны сделали по одному залпу, на этот раз без потерь, и в наушниках прозвучала команда:
– Вперед!
Впереди уже неслась лавина из "МИГСов", которые тут же ввязалась в драку с "ковейхами". Жак также несся вперед со своим звеном. Его догадки подтвердились – шердманские пилоты опознали своих злейших и первейших врагов по характерной окраске. И следуя своему приказу, набросились на них, стремясь во что бы то ни стало не допустить их на дистанцию бомбометания.
Жак почувствовал, как у него онемела нога, она и раньше немела после сафари по лесу, но сейчас он не мог ею пошевелить, что для него сейчас могло печально кончиться, ведь управление истребителем требовало хорошей подвижности. Онемение прошло. Вознеся благодарность Господу, будучи при этом чуть ли не воинствующим атеистом, он набросился на "ковейх", только что сбивший "МИГС".
Он крутился за своим врагом, никого не слыша, хотя ему что-то говорили, предупреждали или просили помощи, но он, как остервенелый, гонялся только за ним. Отстреляв длинную очередь, он наконец-то попал, и онемевшая вслед за ногой рука выбросила истребитель из свалки боя.
"Вот те, бабушка, и Юрьев день", – уныло подумал Жак и почувствовал, что смерть взяла его за горло своей костлявой рукой.
– Врешь, не возьмешь!
– Командир, что вы сказали? Повторите, коман…
Пилот не успел закончить свой вопрос, сбитый длинной очередью, он вышел из боя. Снаряд перебил ему руку, которая теперь висела на одних сухожилиях. Атмосферу быстро вымело из кабины, сдулся и скафандр. Из раны в вакуум вылилась чуть ли не вся кровь, иссушая пилота, как мумию. Ракета, пущенная вдогонку, добила уже неуправляемую машину.
Жак не обращал внимания на вопросы, равно, как и на предсмертные крики, и, как только рука снова стала чувствовать, он бросил свою машину вслед за "оборотнями" – настоящими "собаками" и "вампирами". Оборотни, так же, как и он сам, неслись сквозь схватку, не обращая на нее внимания. У них была другая цель.
Рядом с майором неслись еще до сотни истребителей, борт вражеского корабля становился все ближе и ближе, можно даже было уже разобрать отдельные элементы корпуса. И зенитный огонь соответственно становился все плотней и плотней. Истребители неслись сплошной массой, почти не маневрируя. Десятки машин взрывались позади Жака, на него, как и на других, навалилась эта всепоглощающая пустота, заставляющая действовать без раздумий, как автомат.
Жизнь и смерть в этот момент потеряли свое значение. Теперь они не противопоставлялись друг другу, а были лишь взаимосвязанными величинами, проистекающими одна из другой. Сейчас, когда смерть бродила буквально повсюду, умереть было не так уж и страшно.
Из отупения его вывел звук попадания в его истребитель зенитного снаряда, потом еще и еще. Майор бросил взгляд на командирский счетчик, там горела только одна метка, и ею был он сам. Вся его двадцатка погибла в этом безумном набеге.
Крейсер-жертва был уже совсем близко, а вот рядом с ним в строю уже практически никого не было, только семь машин. Зенитные батареи сегодня работали как никогда хорошо. Ему же пока удавалось уходить из-под огня.
Вдруг все тело Жака застыло, превратившись в камень, он не мог пошевелить ни одним своим мускулом. Единственное, над чем он еще был властен, – это его мысли.
"Ну, братан, – подумал он, – хотя бы ты останься в живых. Несмотря ни на что". Свою жизнь он уже списал со счетов, и оттого Жаку стало необычайно легко. Очередное попадание сбило его безвольную руку со штурвала, и она, упав, зацепила водородный форсаж.
"СУХО-200" в раскраске подразделения "Синих собак" несся вперед в гордом одиночестве на бешеной скорости уже без ненужных в космосе крыльев, отстреленных зенитными орудиями. Еще один выстрел снес ему хвостовое оперение, попадание завертело его вокруг своей продольной оси, но не снизило скорость и не сбило с курса. Шердманские зенитчики не успевали брать опережение, и длинные трассы снарядов рассекали пустоту позади него.
Беззвучный в космическом пространстве термоядерный взрыв на миг ослепил всех без исключения вокруг, а когда зрение вернулось, то на том месте, где должен был стоять шердманский крейсер, не было ничего. Абсолютная пустота.
88
Наконец-то появилась реальная возможность достать своих врагов. "Сегодня все решится, – думал бригадный генерал Перио. – Это должно быть наверняка".
– Наверняка! – проговорил Перио вслух.
– Что, мой господин? – переспросил его первый помощник Ротон.
– Ничего, продолжай перегруппировку.
"Чертовы кераши, – продолжал думать Перио. – Я всегда знал, что им нельзя доверять! Это ж надо было обвинить нас в ядерной бомбардировке! Уму непостижимо! Чертовы варвары, все из-за вас, выбрали бы себе другую планету, так нет, нужно было припереться именно сюда! Чтоб вас…"
– Перегруппировка завершена, – прервал размыш-ления Ротон.
Впереди, громадным кольцом, чтобы пропустить внутрь себя спутник, построились крейсера и линкоры. Далее следовали авианесущие крейсера и замыкали порядки полновесные авиаматки, не имевшие по настоящему тяжелого вооружения.
– Начинаем движение, и чтоб все как надо…
– Так точно, мой господин!
– Вперед!
Корабли двинулись навстречу противнику. Перио решил не ждать атаки варваров, а сам взять инициативу в свои руки. Поскольку он считал, что, играя по чужим правилам, всегда проиграешь. "Это же аксиома", – любил повторять он.
– Противник нанес массированный удар.
– Каковы последствия?
– Пока все в порядке. У трех кораблей снято до тридцати процентов защиты. Они в полной боевой готовности.
– Пусть зайдут во второй эшелон. Канонирам при-готовиться к следующему появлению противника.
И все равно он показался неожиданно, его новый залп заставил остановиться несколько кораблей. Теперь они были бесполезны для предстоящей схватки, если достаточно быстро не устранить полученные повреждения.
– Продолжить движение. И приготовиться истребителям. На их месте я сейчас бы пустил авиацию.
Перио напряженно ждал очередного выхода.
– Ну наконец-то! – воскликнул Перио, увидев подбитый крейсер варваров. А когда заметил их истребители, торжественно добавил: – Ну что я говорил!..
Дуэль истребителей его мало интересовала, даже когда взорвался крейсер "Чернино", он только поморщился. В преддверии окончательной победы потери его не смущали.
А вот когда он вышел на прямую видимость с противником и увидел тысячи истребителей, кативших на них волной, он забеспокоился. Такого количества единовременно вышедших истребителей он не припоминал за всю свою боевую карьеру. Их были тысячи, а они все выходили и выходили.
"Решили пустить в дело всех сразу, – подумал Перио. – Отчаянно и глупо. Как опустеют, пойдут на перезарядку, возникнет большая очередь у стартовых ворот, тут-то мы всех и размажем!"
– Такое впечатление, что они всю свою авиацию вывели, – обронил Ротон, подтверждая догадку самого Перио.
– Это ничего, ну что они нам сделают?
– А "Чернино"? Видите у них на подвесках по одной бомбе? С такой лавиной нам не справиться.
– Все нормально. Главное, сосредоточить огонь на тех машинах, на бортах которых нарисованы животные. Признаюсь, я иногда жалею, что у нас нет таких высококлассных пилотов…
Зенитные орудия захлебывались в своем стремлении уничтожить врага еще на дальних подступах, если там не было "ковейхов". Лазеры били по крейсерам противника, не обращая внимания на сцепившиеся в ближнем бою машины. В ход пошли торпеды, которые под прикрытием истребителей понеслись на врага.
В то, что произошло потом, никто не поверил. Перио даже спросил:
– Что это было?.. Одна бомба не могла пробить корпус и достать реактор.
– Кажется, это была ядерная бомба, мой господин, – ответил Ротон, отойдя от одного из операторов.
– Это невозможно… Это не по правилам!
Но следующий взрыв показал, что ничего невозможного нет. Еще один крейсер вместе со своим экипажем и не успевшими отойти врагами разлетелся на атомы. Свои и чужие безвольно разлетались в стороны, увлекаемые невидимой волной.
Мигнули компьютеры, не выдержав повторного электромагнитного и гравитационного удара, стали быстро перезагружаться. Те же проблемы были и у противника. Истребители потеряли ориентацию и теперь разлетались во все стороны.
Более совершенная техника шердманов восстановилась быстрее, и корабли произвели лазерный залп, уничтожив еще два вражеских корабля и сняв до пятидесяти процентов защиты еще у шести крейсеров.
– Даже в таком режиме – два к одному – мы побе-дим, – высказал свою мысль Ротон.
– Если только прорывы не участятся…
Прорывы участились. Теперь подрывались сразу по два, по три заряда, уничтожая свои цели. Каждое последующее восстановление компьютерных систем становилось более длительным во времени, но у варваров эти задержки были еще длиннее. Ответные залпы взрывали и выводили из строя крейсера противника. Перио с опазданием приказал перевести лазерный огонь на истребительную авиацию, представляющую сейчас большую опасность, чем крейсера с их огневой мощью. Сразу же один за другим стали выбиваться истребители противника, как мишени в тире. Правда, сбивались и свои, но сейчас это было не так уж и важно.
Перио действительно начал надеяться на благополучный исход боя, но отчаянный бросок уцелевших истребителей противника ясно показал ему, что эти надежды нереальны.
Двадцать почти одновременных взрывов осветили космос ярким светом, и Перио, сидя в темноте после очередного сбоя в системе, понял, что воевать ему уже просто нечем.
89
Вопреки ожиданиям Керка линкор не стал обгонять удирающий "стайх" на сверхсветовых скоростях. По крайней мере, когда беглец пересек невидимую границу Аномальных Зон, линкор продолжал оставаться позади него.
"Так даже лучше", – подумал Керк.
На самой границе "стайх" попытались было нагнать несколько истребителей, базировавшихся на линкоре, но уверенное вождение беглеца и его заградительный огонь из трех оставшихся башен заставили их вернуться обратно.
– Опа-на! Линкор за нами пошел. Идиоты…
– Сумасшедшие, – согласился Керк. – Но, наверное, мы им очень сильно досадили, раз они решили рискнуть целым кораблем и собой.
– Или у них приказ такой, что лучше им без наших голов не возвращаться.
– Тоже верно.
Впереди показались первая Аномальная Зона. Если бы не погоня, Керк постарался бы обогнуть ее, но лазерный выстрел с линкора, также заметившего аномалию, заставил его пойти напролом в надежде, что преследователь отстанет.
Но получилось, что пока "стайх" пробирался через "яму", линкор, положившись на свою скорость, обогнул аномалию и опять оказался в хвосте беглецов. И даже дальше, чем в самом начале.
– Нам не пройти по краю зоны аномалий, – сказал Керк, разгоняя корабль в чистом космосе и стараясь уйти от нагонявшего линкора.
– И что ты предлагаешь?
– Углубиться в опасную зону.
– Крыша поехала? Мы в прошлый раз с окраины еле выбрались, чуть в червячную воронку не свалились. Ты представляешь, что будет с нами там, в глубине?!
– Смутно, но другого выхода у нас нет. Линкор уже на дистанции прицельного выстрела.