48
Нынешние условия полетов отличались от прошлых кампаний кардинально, как небо и земля. Раньше Форкс воевал исключительно на орбитах планет, иногда спускаясь в атмосферу, чтобы нанести бомбовый удар по вражеской инфраструктуре или по наземным силам противника, или, наоборот, защитить союзные наземные войска от авиаудара врага.
Здесь же, в системе Крошеро, господствовали астероиды и сплошные метеоритные кольца вместо планет. Многие "старички" недовольно поводили плечами: они не любили эти глыбы, где можно спрятаться и нанести удар исподтишка. Конечно, можно и самому выскочить из засады, как чертик из табакерки, но они предпочитали воевать, если можно так выразиться, честно.
Крису же нынешние условия были в новинку, и он маневрировал среди огромных глыб из песка и льда, среди которых попадались прямо-таки драгоценные камушки – с большим содержанием сирренала, разозина и миллинина. За ними-то и охотились корпорации, их-то и следовало охранять, пока добывающие компании раскрошат их на мелкие кусочки и выделят драгоценную пыль на орбитальных фабриках.
Находясь в засаде за астероидом в паре с Лагранжем, Форкс от нечего делать наблюдал за деятельностью грузовиков перерабатывающих компаний. Эти суденышки, больше походившие на водомерки, зацепив своими лапками-манипуляторами перспективную глыбу, тащили ее на завод, который располагался на самом большом, несколько вытянутом астероиде радиусом пятьдесят километров в самой узкой части.
"Водомерки" сбрасывали свою добычу в огромную воронку, и камень дробили огромные зубчатые колеса, превращая в пыль. Дальше начинался сложный технологический процесс отсева, через химическую и молекулярную очистку. Все лишнее превращалось в пыль и выбрасывалось обратно в космос высоким давлением; создавалось впечатление, что работает какой-то двигатель, который и толкает астероид.
Но и это зрелище Крису надоело уже через два часа. Однако хоть какое-то развлечение, а то ведь раньше Форкс сидел в засадах, и только лениво пролетающие мимо глыбы оживляли картину. Радиопереговоры были запрещены (передатчик работал только на прием), даже система жизнеобеспечения самолета работала на минимальном уровне, чтобы не "отсвечивать".
За четыре дня, что они тут кружили, не случилось ничего серьезного. Только в самом начале противник попытался атаковать, но, как все поняли, то была лишь разведка боем, чтобы выяснить, с каким противником пришлось столкнуться на сей раз да выявить слабые места. После этого места засад пришлось изменить, как и график дежурств. Впрочем, они остались столь же скучными.
– Всем внимание… – неожиданно прозвучал голос майора Гастона, так что Форкс от неожиданности даже вздрогнул.
"Ну! Не тяни, командир!" – взмолился Крис, положив руку на тумблер экстренного запуска всех систем "циклона". Наконец-то кончится это пошлое сидение!
– Отбой.
– В твою душу! – выругался Крис: благо, что его командир слышать никак не мог, если только позже не просмотрит записи "черного ящика". Но, как знал Крис, такого еще никогда не было.
Но не успел Крис снова устроиться в пилотском кресле, как наушники снова ожили:
– Внимание, всем боевая тревога!!!
– Черт!
Форкс щелкнул тумблером, и внутри самолета зашипело, засвистело – "циклон" оживал. Включились все системы жизнеобеспечения и системы вооружения. Загорелся тактический экран, ярче засветился радар, показывая сплошной "снег" перемещающихся метеоритов.
– Цель на северо-востоке!
Крис быстро развернул свою машину и увидел, что вдалеке уже кипит бой.
"Как же они пробрались-то? – с удивлением подумал Форкс. – Как их проморгали?!"
– "Косой", ты что-нибудь понимаешь?
– Не-а… Разве что только прикинулись глыбами и по орбите приплыли к нам.
– Но это невозможно!
– Значит, стало возможным.
Крис с сомнением покачал головой. Если напарник прав, то пилоты трое суток без нормальной еды, на одних лишь коктейлях-пудингах, подаваемых через трубочку, притащились сюда с почти выключенными системами жизнеобеспечения. Не говоря уже о банальном туалете.
Какой-то стратег рассчитал все точно. Нужно было запустить стаю истребителей почти с противоположной стороны системы с разной скоростью, по разным курсам, и чтобы ни один из них не вырвался вперед, обнаружив всю группу, и в то же время, чтобы в точку рандеву они прилетели все одновременно. Кроме того, нужно было умудриться запустить их так, чтобы никто не врезался в метеорит, так как даже маневровые двигатели могли обнаружить всю группировку.
В общем, работал гений на пару с суперкомпьютером.
"А где наш адмирал Цвейкер?! – вдруг подумал Крис. Он знал, что в нескольких кампаниях тот был мозгом всех боевых операций и, что интересно, ни одна из них не была проиграна. – Уж не он ли работает против нас?"
Но эти мысли отошли на второй план. Предстояла схватка, и нужно было внутренне к ней подготовиться. Крис хрустнул пальцами и поудобнее сжал штурвал.
– "Косой", это "Дельфин".
– Слушаю тебя, "Дельфин".
– Ты готов?
– Всегда готов!
– Тогда вперед. Цель – борт 2387. Начинаем наши "клещи".
– Понял тебя.
– Раз… два… три!
49
Два самолета разошлись в стороны, чтобы через несколько секунд зажать самолет противника в "клещи" и расстрелять из пушек. Но сделать этого, против обыкновения, не удалось. Противник на верткой "цикаде" увернулся из-под обстрела, и снова началась привычная карусель, когда уже только инстинкты помогали реагировать на изменение ситуации и стрелять по врагу.
Крис видел краем глаза, как вражеские истребители все же прорвались к перерабатывающему комплексу и выпустили по нему ракеты. В довесок к ним на блоки фабрики полетело несколько бомб. И комплекс озарился яркими вспышками взрывов, поскольку система обороны была слишком слабой, и смогла подорвать противоракетами на подходе только половину ракет, а о бомбах говорить не приходилось. Их вообще трудно ликвидировать.
В целом выходило, что противник достиг своей главной цели и остановил работу перерабатывающего комплекса. Тем самым уступив преимущество заводу-конкуренту, чьи грузовики начнут сновать в поисках ценных метеоров с особым усердием.
– "Дельфин", это "Косой".
– Слушаю тебя, "Косой", – ответил Крис. Он сел на хвост вражескому "циклону" и отстреливал очереди, как только в прицел попадали неприятельские машины. Точнее, стрелял компьютер самолета, поставленный в режим "по готовности", Крис лишь управлял своим "циклоном", стараясь не сорваться с хвоста и зорко следя за тем, чтобы ему, в свою очередь, не сели на хвост, или преследуемому не пришел на выручку напарник, тогда могло быть худо.
– У меня на заднице прыщ…
– Понял тебя, "Косой". Где ты?
– На четыре часа, плюс тридцать пять градусов…
– Понял тебя, "Косой", сейчас буду… Компьютер, беру управление стрельбой на себя.
– Выполнено…
Стрелявшая по цели машина внезапно замолчала. Форкс, нажав на гашетки, отстрелял очередь по "свинье", заставив того дернуться в сторону, избегая поражения, но все же несколько кусков брони отлетело от его борта, вдобавок Крис спустил на него ракету. "Чтобы жизнь медом не казалась!" – усмехнувшись, подумал он и развернул машину по указанным Лагранжем координатам.
Самолет Руссо Форкс заметил практически сразу, не пришлось даже глядеть на радар. Его напарник метался из стороны в сторону, стараясь сбросить хвост, но это у него никак не получалось. Наседающий же старался попасть в своего противника, отстреливая очереди и изредка выпуская ракеты, но пока так же безуспешно. Хотя создавалось впечатление, что ему скоро удастся подстрелить свою "свинью" и записать на свой счет еще несколько тысяч реалов вознаграждения.
На форсаже Форкс приблизился к парочке и, поймав на прицел преследователя, сближаясь на полной скорости, взяв опережение, открыл стрельбу из пушек. Четыре снаряда ушли вперед, заставив преследователя нервно качнуть крыльями и оторваться от своей жертвы.
– Спасибо, "Дельфин"!
– Не за что, "Косой"…
Крис, почуяв добычу, догонял недавнего вершителя судеб, чтобы он сам мог почувствовать, что значит быть "свиньей".
– Присоединяйся, "Косой".
– С радостью!
– Давай, "клещи".
– Давай!
Раньше они делали этот маневр только со встречным противником, когда приходилось биться лоб в лоб. Но сейчас в голову Криса пришла мысль: а почему бы и не попробовать с противником убегающим?…
Сказано – сделано, и приятели снова, как в самом начале схватки, разошлись по вертикали.
– Наклон.
– Понял.
Самолеты синхронно повернули и, казалось, пошли навстречу друг другу, – и в определенной точке столкнулись бы, если бы дошли до конца, но цель была совсем иной.
– Огонь! – скомандовал Крис, поймав в прицел недавнего противника Лагранжа.
"Прыщ", как его обозвал Руссо, на несколько секунд замешкался, потеряв своих преследователей на экране радара, и стал их искать – это было его фатальной ошибкой. Противники навалились на него сверху и снизу, расстреляв из пушек, и только куски брони летели от самолета. Смекнув, что дело дрянь, вражеский пилот катапультировался.
– Мы его сделали! – потеряв всякий интерес к пилоту, закричал в эфир Лагранж.
Добивать катапультировавшихся пилотов запрещалось, чтобы торговые войны не стали слишком уж кровавыми, – это могло не понравиться правительству, и оно приняло бы меры против торговых войн. Хотя Крису была непонятна и эта ситуация, это бездействие правительства, закрывавшего глаза на подобные столкновения так называемых охранных агентств за обладание ресурсами нанявших их корпораций. Но думать об этом не хотелось.
– Да… Сейчас вот только дам его координаты поисковику, чтобы выловили субчика.
– Вот только на чей счет его запишут, а? – поинтересовался Руссо.
– В таких случаях премию делят пополам, – изрек Крис прописную истину.
– А самолетик?
– Никому, до тех пор пока мы кого-нибудь снова не собьем вместе, и тогда нам нарисуют по одному белому значку.
– Жаль… Лучше бы уж по половинке самолетика рисовали, все круче было бы.
– Наверное…
Крис передал координаты и направление движения катапультировавшегося пилота, чтобы его часом не потеряли, и он не помер от нехватки кислорода или не замерз в безжизненном космосе.
– Ладно… давай назад, а то мы что-то далековато ушли, могут и в уклонисты ненароком записать. С них станется.
– Этого нам не нужно.
– Вот и я про то…
"Циклоны" резко повернули назад к уже затихающей схватке. Пилотам не хотелось, чтобы их считали трусами. Нападавшие рассредоточивались, поскольку основную задачу выполнили, а вести долговременный бой не могли, так как пополнить боезапас им было негде. Их авианосец стоял на противоположной стороне.
50
Нельзя сказать, что генерал Крайс, получивший очередное и столь желанное звание всего две недели назад, рвал на себе волосы от отчаяния, но психологическое состояние было близко к этому. И все из-за того, что объект, который ему поручили охранять, разнесли практически вдребезги. Вероятность того, что ему сие простят, была близка к нулю. И генерал вышагивал по капитанскому мостику, наблюдая, как горят производственные корпуса.
Противник появился, откуда не ждали – с северо-востока, где практически все было перекрыто следящими станциями, но они как-то проморгали появление противника, самолеты которых, подойдя на дистанцию визуального наблюдения, включили двигатели и прорвались к намеченной цели, выпустив целый рой ракет и сбросив бомбы на фабрику.
– Как они, черт возьми, пробрались к нам?! – кричал генерал, потрясая в воздухе кулаком, наблюдая, как вражеская авиация рассеялась, уходя домой после выполнения задания. – Кто виноват?! Будьте уверены, я лично расстреляю эту сволочь! Почему не засекли?! Почему, я вас спрашиваю?! Ведь у вас, сволочей, стоит самая новейшая аппаратура, мудаки!!!
Бледный, как мел, подполковник, отвечающий за средства наблюдения, что-то невнятно мычал. Потом он, собравшись с духом, все же ответил:
– Они были экранированы, сэр… И если посмотреть записи, то можно увидеть, как они перед атакой сбросили с корпусов своих машин экранирующие покрывала…
– Заткнись…
– Так точно, сэр…
– Майор… – прохрипел генерал, повернувшись к командиру авиационного крыла, не в силах уже кричать и ругаться.
– Да, сэр, – шагнул вперед Ставр Гастон.
Он уже понимал, что ему предстоит, и задание, скорее всего, будет не слишком обдуманным, и он не ошибся: генерал сказал:
– Майор, мы должны наказать их… стереть в порошок… поотрывать им яйца… Мы должны нанести ответный удар. Мы должны немедленно сравнять счет…
– Так точно, сэр, – отчеканил майор, хотя был в корне не согласен со своим начальством.
Майор Гастон не стал говорить, что потери будут большими, как никогда, что противник, нанеся столь сокрушительный удар, наверняка подготовился к ответным действиям, ждет. Майор не стал просить об отсрочке, чтобы провести разведку – в том числе и боем, – чтобы выявить слабые места, тогда хотя бы жертв было бы меньше. Всего этого он не сказал, зная, что генерал Крайс от всех доводов сейчас просто отмахнется, обвинит в трусости и прочих смертных грехах и потребует немедленно выполнить приказ.
– Идите, майор… остальным также занять свои места. Мы выступаем немедленно.
Корабли группировки генерала Крайса продвигались вперед к противнику, по самому короткому пути. Ни о какой секретности продвижения не могло быть и речи, так как даже если бы удалось уничтожить все спутники-шпионы, которыми система была прямо-таки напичкана, их просто бы заметили визуально из-за постоянных вспышек лазерных лучей, разрушающих слишком близко подошедшие метеориты, угрожавшие кораблям.
Навстречу авианосцу "Нибелунг", крейсеру "Спайтфуль" и двум линкорам (один из них, "Восход Динго", все же остался для защиты останков перерабатывающей фабрики) выдвинулась не менее представительная группа боевых кораблей. И вскоре между противниками завязалась интенсивная артиллерийская перестрелка.
Метеоры, которые оказались между двумя флотами, в первую же минуту были превращены в пыль. Продвинувшись под огнем неприятеля и оттеснив врага, в космос, как рой озлобленных пчел-убийц из улья, высыпали самолеты и направились прямиком к перерабатывающей базе. Которую следовало уничтожить, во что бы то ни стало. И точка.
51
Видеть такую свалку Крису еще не доводилось, он даже подумал о том, что немногим "старичкам" посчастливилось такое наблюдать и уж тем более участвовать. Сотня бортов прорывались вперед, чтобы уничтожить перерабатывающую станцию или хотя бы повредить ее. Но, как известно, сказать легче, чем сделать.
Вот и они, преодолев половину пути до станции, попали в хорошо организованную засаду, и уже несколько машин разлетелись вдребезги. Неизвестно, успели ли катапультироваться пилоты, – не считая истребителей, вышедших из боя относительно целыми, но уже не способными на какие-то активные действия.
– "Косой", ты цел?
– Пока что да, "Дельфин"…
Форкс закладывал вираж, намереваясь обогнуть метеор и зайти кому-нибудь в хвост. Но так уж получилось, что кто-то думал так же, и два самолета оказались друг против друга, и спустя секунду "циклон" и "цикада" открыли огонь.
Две дорожки снарядов протянулись навстречу друг другу. Крис закрутился по оси, но нескольких попаданий не избежал. Сочтя, что применил не самую лучшую тактику боя, резко отклонился вправо. То же самое сделал и его противник, видимо, одолеваемый теми же мыслями: "бодание баранов" хорошо смотрится в кино, но никак не в реальной жизни.
– Уф-ф… – тяжело выдохнул Крис, бросив мимолетный взгляд на экран, где высвечивались сведения о повреждениях. Но ничего серьезного не произошло. Правда, потом взгляд все же заметил трещину на колпаке, но и она не была страшна.
"Хотя могло бы пробить, и меня разорвало бы на части, – холодея, отметил Форкс. – Но все хорошо, что хорошо кончается…"
Стоило ему об этом подумать, как бортовой компьютер затянул свое извечное:
– Внимание, внимание! Захват системой наведения…
Крис уже и сам видел, как два вражеских самолета сели ему на хвост.
– Отстрел ПРС.
– Произведен.
– "Косой", это "Дельфин".
– Слушаю тебя, "Дельфин".
– Ты как?
– Нормально, "Дельфин".
– А у меня целых два прыща на заднице… – сказал Крис, отметив вдруг, что он, пожалуй, впервые попросил помощи у своего напарника. Но оно и не мудрено в такой свалке…
– Понял, сейчас буду.
Между тем Форкс крутился, как мог, уходя от пушечных очередей и подбивая ракеты средствами ПРС, уже отстрелив одну из двух противоракет. Ситуация становилось все хуже.
"Ну, где там "Косой"?!" – чуть ли не в отчаянии кричал про себя Крис, бросая взгляд на радар.
Послышалось пять глухих ударов.
– Твою мать… – выругался Крис, почувствовав, как его машину резко бросило в сторону помимо его воли.
– Повреждение топливной системы, – тут же доложил бортовой компьютер. – Повреждение системы управления левым маневровым двигателем… Перехожу на дублирующие каналы…
С последними словами БК "циклон" стал управляем, как прежде. Крис успел поймать еще пяток снарядов, но они броню не пробили. И ему пришлось сбросить последнюю противоракету, чтобы не подорваться на смертельном подарке, что ему хотели подарить.
– А вот и я! – зазвучал радостный голос в наушнике, и Крис увидел на радаре знакомый номер рядом с меткой.
– Ты вовремя…
Напарник отогнал одного из нападавших длинной очередью, и Крис сделал разворот на сто восемьдесят градусов через "спину", так что даже глаза перестали видеть, застеленные серой пеленой. Как только они что-то смогли различать, он нажал на гашетки, еще даже не совместив кружочек и квадратик вместе, и те не загорелись красным, указывая, что цель взята на прицел.
Противник дернулся в сторону и, хотя очередь Криса его не достигла, ему это все равно не помогло. На цель зашел Лагранж и расстрелял недавнего "седока" из пушек, так что у того задымились двигатели, и через три секунды пилот катапультировался, а его машина превратилась в огненный шар.
– Я его сделал!
– Да, "Косой"…
– За сегодня это уже второй!
– Молодец…
Крис криво улыбнулся, он такой результативностью, как "Косой", похвастаться не мог. Наоборот, его сегодня два раза самого чуть не сделали, и он едва унес ноги.
– Всем, всем! Вернуться на базу для дозаправки и пополнения боекомплекта, – зазвучал в эфире голос командира.
– Давно пора, а то я почти пустой, – согласился с майором Лагранж.
У Криса тоже был девяностопроцентный расход боекомплекта, и Форкс молча повернул свой потрепанный "циклон" к "Нибелунгу", отмечая на радаре второю сотню бортов, что должна была пробраться к базе еще ближе.