А потом очередной сгусток влетел в уже пробитое отверстие и, не потеряв ни грана энергии, угодил во внутренний корпус. Разрушения были невелики, плазма выжгла один из жилых отсеков, точнее, продуктовый склад. Но это была лишь первая ласточка. Ведь внешняя обшивка таяла под огнем, как воск, и все новые и новые заряды влетали в зияющие отверстия, поражая внутреннюю сферу станции. Вот выжгло арсенал, испарив и оплавив несколько десятков хранившихся там "Люциферов". Детонации, естественно, не последовало, но на одной из торпед от сильнейшего удара самопроизвольно включился ядерный двигатель. И это стало началом конца. Сияющая струя ядерного огня ударила в переборку, испарив ее, выплавила следующую и, словно автогеном, взрезала броню внутреннего корпуса.
Денис зачарованно смотрел, как гибнет под ударами боевая платформа. Радары на Иллионе выдавали достаточно большое разрешение, чтобы можно было различить каждый отдельный сгусток плазмы. И даже увидеть, как отлетают от станции особо крупные куски брони.
Пока что платформа еще держалась. Уже не единожды плазменные заряды, пробив внутреннюю оболочку, влетали в термоядерные реакторы, коих на станции насчитывалось семь штук. Из-за спешки на платформах устанавливали стандартные модели, а они в одиночку никак не могли обеспечить энергией кучу оружия, смонтированную на двухкилометровом шаре станции. Поэтому около половины объема внутренней оболочки занимали семь термоядерных реакторов, хоть как-то способных запитать вооружение. Уже три реактора оказались поражены сверхскоростной плазмой, однако автоматика успела погасить синтез вовремя, прежде чем окончательно разрушилась магнитная бутылка, в которой и происходил синтез. Но долго такое везение продолжаться не могло.
Так и произошло, очередной сгусток ударил в обмотку, что генерировала удерживающую термоядерную реакцию магнитную бутылку. И на сей раз реактор вовремя загасить не удалось. Реакторный отсек затопило бурлящее море огня, в течение доли секунды испарившее четыре еще работающих реактора, и после этого взрыв стал по-настоящему большим. Огненный шар занял почти всю внутренность внешней оболочки, без малого два километра в диаметре. В этом огне исчезли внутренние конструкции еще держащие целостность станции, а потом расширяющееся облако взрыва несильно толкнуло оболочку изнутри. И этого хватило. Остатки сферы вспухли и разломились на несколько частей, самая большая из которых, почти треть бывшей наружной оболочки, стала неторопливо падать на планету.
Общий канал взорвался гулом, в котором ощутимо слышались проклятия и горечь. Только что походя была уничтожена с таким трудом построенная защитная сеть Иллиона. И теперь между аспайрами и планетой остался лишь флот. На уничтожение боевой станции аспайры потратили двадцать одну минуту. Два года непосильного труда целой планеты были уничтожены за двадцать одну минуту!
Стюарт, подумав, предложил по внутренней сети пари:
- Двухнедельное жалованье на то, что они сейчас выйдут на орбиту!
Впрочем, голос его все же слегка подрагивал, выдавая истинное состояние. Бэйн был испуган. Остальной экипаж, включая новичка, промолчал: в намерениях аспайров никто не сомневался.
Перед тем как возобновить полет к планете, "пушки" аспайров нанесли удар по орбитальным заводам, что, как обычно, находились на чуть более низкой орбите, чем уничтоженная боевая станция. Несколько быстрых залпов фактически разнесли небронированные цилиндры фон Неймана в клочья. Промышленность Иллиона закончила свое существование в череде неярких вспышек и множестве крупных обломков, метеорами сгоревших в атмосфере. Кустарные мастерские на поверхности планеты сколько-нибудь значительного потенциала не имели.
- Стю, нас заметят до или после их выхода на орбиту?
Ответ последовал незамедлительно, видимо, не только Дениса волновал этот вопрос:
- Если они сохранят прежнее ускорение, то мы выйдем из-за горизонта почти сразу после их прибытия. - Бэйн немного подумал и уточнил: - Это если они выйдут на трехсоткилометровую орбиту. Но она наиболее вероятна.
- Думаешь, будут бомбить?
Стюарт нервно хихикнул:
- А зачем они, по-твоему, прилетели? В гости? Если уж думают, что защитников на орбите больше нет, то бомбардировка поверхности напрашивается сама собой.
Денис выключил связь и выругался в голос. Последнее время он заметил в себе тенденцию задавать глупые вопросы. Складывалось ощущение, что нервное напряжение стало превышать его выносливость. Слишком сильно все закрутилось, слишком многое навалилось. Денис немного увеличил подачу кислорода и сделал несколько глубоких вдохов, прочищая голову. Он теперь не просто офицер ВКС, он командир пусть маленького, но все же корабля. И три человеческие жизни зависят теперь от ясности его мышления. А значит, нужно соответствовать!
Он снова включил внутренний канал связи и бодрым, энергичным голосом постарался поддержать Стюарта:
- Сунутся на орбиту, тут им и кранты придут! На такой дистанции наше оружие не хуже чем у них!
Бэйн не ответил. Возможно, он считал иначе.
Такшипы медленно тащились через атмосферу, оставляя за собой длинные дымные шлейфы от горящих таранных щитов. Температура АТЩ непрерывно росла, балансируя у критического предела. Денис уже несколько раз порывался связаться с комдивом и доложить о ситуации, прося разрешения выйти на более высокую орбиту, где сопротивление воздуха будет меньше. И каждый раз пресекал этот позыв. Если они сейчас увеличат высоту, то чересчур рано выйдут из-за горизонта, и тогда аспайры не попадутся в расставленные силки. А ради этой ловушки вполне можно пожертвовать одним-двумя тактическими кораблями, чьи таранные щиты не выдержат прорыва через атмосферу.
И это случилось. Во втором дивизионе с "Фон Брауна" у одного из такшипов прогорел небольшой участок таранного щита. Незаметный глазу дефект металла, меньше квадратного сантиметра, но последствия были ужасающие. Орбитальная скорость привела к тому, что воздушный поток даже на такой высоте стал прочнее бетонной стены. Металлокерамику атмосферного щита разорвало как гнилую тряпку, и безжалостный удар пришелся на относительно слабую теплозащиту корпуса. Неопытный пилот, успевший заметить заалевшие индикаторы, допустил лишь одну, ставшую роковой, ошибку. Пытаясь спасти корабль, он рванул джойстик на себя, стремясь увести такшип ввысь, и тем подставил под удар более слабую проекцию корпуса. Брюхо удар выдержало, но рывок был слишком силен, и один из маневровых двигателей на конце крыла его не пережил. Гондолу оторвало, и лишенный балансировки такшип закрутило вокруг оси. А в атмосфере, на скорости более восьми километров в секунду это гарантированная, мгновенная смерть. Никто из экипажа не успел ничего почувствовать, а обломки разлетевшегося такшипа, раскаляясь, понеслись к поверхности.
Огненный росчерк поделит небо
На своих и чужих…
Джон Фиджи, военный космонавт времен Астероидных войн знал, о чем писал. Он и сам погиб так, огненным следом перечеркнув небосвод Земли. Денис осекся, поняв, что только что произнес эти строки на общем канале. Но стихи продолжили:
Мы не вернёмся, но нас запомнят
Те, кто останутся жить.
Денис не узнал голоса того, кто подхватил строки старинной поэмы, посвященной павшим военным космонавтам. Кто бы он ни был, это мог быть любой из них.
Вместе этого Денис щелчком отключил датчики контроля таранного щита. Чему быть, того не миновать, и если прогорит таранный щит, то основная теплозащита продержится слишком мало, чтобы пилот или он сам успели хоть что-то предпринять для спасения корабля. Еще он ничего не сказал об инциденте своему экипажу, им незачем было это знать. Ведь при наличии адреналина, в бою от такой информации люди становятся злее. А вот при ожидании боя, при таком известии гарантированы апатия и чувство обреченности.
Флот аспайров тем временем уже гасил скорость, выходя на низкую орбиту, около трехсот километров, как и предсказывал Стюарт. А им еще оставалось…
- Тридцать секунд до выхода из-за горизонта!
Бэйн откровенно нервничал, ведь сейчас ему приходилось, пожалуй, тяжелее всех. Остальные в той или иной мере были заняты работой, а навигатор, давно уже просчитавший все возможные траектории выхода из атмосферы, маялся бездельем. Денис запоздало подумал, что нужно было загрузить его ненужными расчетами, чем угодно, лишь бы не дать времени на размышления. Тому, кто занят, нет времени бояться.
Край планетарного диска сделался полупрозрачным, компьютер старался максимально визуализировать поступающие по боевой сети данные. И там, за краем виделись хищные, угрожающие очертания чужих кораблей, что так опрометчиво опускались на низкую орбиту. Они еще не знали о том, что через несколько минут из-за горизонта, буквально на расстоянии пистолетного выстрела, вырвется Второй ударный флот в полном составе.
На тактической карте, Денис видел, как синхронно стартовали с нескольких замаскированных аэродромов аэрокосмические истребители планетарной обороны. Им навстречу, отделяясь от большого корабля в центре строя, рванули мелкие аппараты аспайров. Судя по данным радарных станций на поверхности, размерами они примерно соответствовали истребителям людей.
- Радарные станции на планете сейчас накроют! Дивизион, приготовиться к включению радаров!
Денис дублировал команду, обращаясь к Зарембе:
- Приготовиться к включению радара!
- Готовность подтверждаю.
Заремба, как всегда, когда дело не касалось женщин или еды, оставался спокойным до омерзения. Это порой нервировало, но, положа руку на сердце, в боевой обстановке бойца надежнее Мгоно Денис не знал.
До выхода из-за края планеты оставались считаные мгновения. Денис лихорадочно вглядывался в данные, поступающие с планеты. Он понимал, что совсем скоро радары в горах Иллиона будут уничтожены с орбиты, и картинка на экране значительно потеряет в деталях. Аэрокосмические истребители все еще были слишком далеко, лишь набирая высоту, а из вражеского ордера, окруженные целым роем истребителей прикрытия, к планете опускались два похожих на гипертрофированные капли воды корабля. Десантные транспорты? Маловероятно, скорее орбитальные бомбардировщики!
- Мы в зоне видимости их радаров! - Стюарт почти орал, но Денис не стал, как обычно, подкалывать старого товарища, он и сам был взбудоражен вне всякой меры.
Отреагировали аспайры на редкость оперативно. Их истребители прекратили снижение и рванули навстречу шестидесяти трем приближающимся такшипам.
- Дистанция четыре триста! - Занявшись делом, Стюарт немного успокоился.
Далековато для оборонительных турелей, по крайней мере, человеческую "Молнию" лазер такой мощности мог повредить лишь с расстояния вдвое меньшего. И вряд ли материал аспайров был худшего качества, чем земная металлокерамика. Теперь главное выяснить, на какую дистанцию работают пушки и ракеты истребителей. Хотя у такшипов было чем отметить и кроме турельных лазеров. Два дивизиона вместо ядерных "Москитов" несли Р-700, атмосферные ракеты "воздух-воздух" с зарядом обычной взрывчатки. Ядерные боеголовки были бы лучше, но в арсеналах флота атмосферных ядерных зарядов до войны не существовало. По слухам, что-то такое уже разработали, но в систему Трои новинка еще не попала, так что в бой пришлось идти с тем, что было.
Денису нравилось глубокое контральто бортового компа, но только не тогда, когда этот голос предупреждал о близких неприятностях:
- Внимание, облучение радаром!
Он не успел даже чертыхнуться, как в наушниках возник все столь же спокойный голос Зарембы:
- Фиксирую множественные объекты.
Денис дернулся к монитору, вгляделся, и уточнил у Зарембы:
- Плазма?
- Ракеты.
От двух каплевидных кораблей, что уже опустились до стодвадцатикилометровой орбиты, в их сторону рвануло несколько десятков маленьких быстрых отметок. За несколько секунд опередив истребители аспайров, ракеты прекратили ускорение и понеслись по инерции.
- Контакт через две минуты!
На внешнем канале громыхнул комдив:
- Рассредоточиться! Использовать контрмеры!
Скажет тоже, рассредоточиться! Будто забыл, что мы в атмосфере на орбитальной скорости и маневрировать можем не лучше беременных носорогов.
- Пилот, аккуратно увеличь расстояние до соседей. Аккуратно, не убей нас!
Такшип еле заметно дернулся, пилот лишь чуть-чуть сместил рукоять управления, и Денис с облегчением заметил, как стало расти расстояние до идущего впереди. Ольсен повел такшип влево из клина. Теперь, чем больше они рассредоточатся, тем больше шансов - для мозгов ракеты приоритетны групповые цели.
- Заремба, контрмеры?
- Они донаводятся по радару, пытаюсь забить отраженный сигнал. Готовлю ловушки. Дипольные отражатели и имитаторы. Но с ДО проблема, частота радара у аспайров меняться слишком часто.
Сейчас где-то в хвосте такшипа резалась металлическая фольга, и длина лоскутков максимально точно соответствовала половине длины волны облучающего радара. Но если частота плавающая, то от дипольных отражателей мало толку и, значит, минус шанс.
- Попробую поставить заградительные помехи.
Денис быстрыми касаниями сделал запрос компьютеру и, прочитав ответ, молча кивнул. Тридцать секунд до входа ракет в зону действия оборонительных лазеров, пора отдавать команду на выдвижение турелей. В качестве оборонительного оружия "триста пятая" серия несла два маломощных лазера постоянного действия, и оставалось надеяться, что системы наведения будут достаточно эффективны для перехвата мелких вертлявых целей.
Ракеты неслись над атмосферой, совершая хаотические рывки из стороны в сторону, и это предельно затрудняло прицеливание. Лазеру требуется время на то, чтобы прорезать даже тонкий корпус ракеты, и суматошные маневры цели делали эту задачу весьма нетривиальной.
- Цели в пределах досягаемости через десять секунд.
Денис скомандовал голосом:
- Комп, выдвинуть турели!
Но вместо зеленых огней на мониторе контроля оружия вспыхнули багровые символы отказа, дополненные грудным голосом компа:
- Выполнить не могу.
В чем дело, Денис сообразил почти сразу. Они неслись на орбитальной скорости в верхних слоях атмосферы, прикрытые от буйства плазменного кокона лишь скорлупкой таранного щита. И если на такой скорости выпустить наружу башенки лазерных скорострелок, то набегающий поток мгновенно их вырвет, и через образовавшуюся рану разметает такшип на части. Идиот! Если бы не блокировка компьютера, он уничтожил бы собственный корабль! Счастье, что неактивна внутренняя связь, и экипаж не слышал оплошности командира.
И тут Дениса начало слегка потряхивать. Вот так вот сидеть и ждать, когда безмозглая инопланетная ракета превратит тебя в радиоактивный пар?! Он до крови прикусил нижнюю губу и, лишь почувствовав языком солоноватый привкус, сумел прийти в себя. Боль немного отогнала страх, да и подлетевшие наконец ракеты заставили забыть о переживаниях.
Шедшие чуть выше атмосферы, в трехстах километрах от передних такшипов, ракеты резко спикировали вниз, сразу став похожими на маленькие метеоры. Они шли очень быстро, поэтому когда компьютеры боевой сети рассчитали их траектории, пилотам уже почти не оставалось времени на реакцию. На двух сотнях ракеты сбросили обтекатели и разделились каждая на два десятка целей - еще не ясно, ложных или настоящих. Все это очень напоминало действие "Первоцветов", зенитных ракет человеческого флота. А значит, скорее всего эти "аналоги" несли по двадцать слабеньких ядерных боеголовок.
- Маневр! Аккурат…
За оставшиеся мгновения пилоты сделали все возможное, чтобы увернуться от боеголовок, но маневрировать на таких скоростях было еще опаснее, чем просто лететь и ждать своей судьбы. Двое пилотов дернули машины слишком резко, и к поверхности полетели еще два роя пылающих обломков. Остальным пока повезло, их пилоты оказались более аккуратны и удержались от страстного желания увернуться от боеголовок любой ценой. Ведь ракета может и промахнуться, а вот необдуманный маневр убьет наверняка. Бортовые РЛС работали на пределе мощности, стараясь забить помехами весь возможный диапазон, но, несмотря на все усилия, ракеты приближались.
- Держитесь!
Денис вцепился в подлокотники и плотно сжал челюсти. Страшнее всего ему почему-то казалось прикусить при ударе взрывной волны язык. Даже страшнее, чем погибнуть, ведь смерть от ядерного взрыва милосердна, а боли Денис не хотел. И удар случился.
Заряды были слабенькие, от силы десяток килотонн каждый, но их было очень, очень много. И несколько десятков кубических километров атмосферы превратились в огненный ад. И в этом аду испарились, сгорели или просто были разлохмачены ударной волной двенадцать такшипов. Полтора дивизиона единым махом!
"Живучий" оказался в семи километрах от ближайшего эпицентра. Денис успел заметить, как горошины боеголовок оказались среди впереди летящих, и в следующий миг изображение на экране радара покрылось рябью помех. Детонация! Массовая детонация! Впереди!
Менее чем через секунду "Живучий" прошел совсем близко от сияющего края вспышки. Близко настолько, что несколько отлично защищенных цепей вышли из строя от электромагнитного импульса, а счетчик Гейгера лихорадочно затрещал, отмеряя прошедшую сквозь защиту радиацию.
- Пронесло!
Не успел Денис закончить свой вопль, как понял, что ошибся. Сейчас такшип пролетал через область, где только что произошло множество ядерных взрывов. И если мимо первого взрыва он пронесся быстрее, чем двигалась ударная волна, то сейчас он оказался в окружении фронтов сразу нескольких таких волн. На такой высоте они, конечно, были куда слабее, чем там, внизу, у поверхности. Но и это "слабее" затрясло так, что потемнело в глазах, а к горлу явственно подступила тошнота. Но "Живучему" повезло, его путь не лежал через эпицентры, а Ольсен оказался достаточно умелым, чтобы удержать такшип на курсе.
Денис, кряхтя, выпрямился в ложементе и с нехорошим предчувствием взглянул на радар. Но, к его удивлению, новой волны ракет не обнаружилось, а вглядевшись повнимательнее, он понял почему. Держась, как и ракеты, чуть выше атмосферы, к ним приближалось около полусотни истребителей противника.
- Дивизион, держать курс! Без паники, наши АКИ на подходе! - Марченко, казалось, больше успокаивал не подчиненных, а самого себя.
"Ну вот, - подумалось Денису, - сейчас мы и узнаем, выдержит ли таранный щит хотя бы один заряд вражеского оружия. А также чем они вооружены". Он скосил взгляд на радар, выискивая отметки своих истребителей. Комдив не соврал, атмосферникам оставались считаные минуты, чтобы вступить в бой. Вот только за эти минуты потери такшипов могут стать неприемлемыми, а проще говоря, их всех собьют!
- Дэн, как у нас дела? - Бэйн старательно изображал легкий, ненапряжный интерес.
Колебался Денис недолго. В конце концов, Стюарт был его другом и имел право знать. Он переключился на приватный канал, у остальных были дела поважнее, чем портить себе настроение.
- Зенитные ракеты уничтожили двенадцать такшипов, а сейчас к нам летят полсотни истребителей. Наши к первой встрече опоздают. Шансы считай сам.