Сталкер кинул дробовик на пол и достал из кобуры Пм, направляясь к выходу. Мне было совсем не сладко. Из ноги сочилась кровь. А из носа, который, кажется, был сломан, текло еще больше крови. Держась за стул я встал на здоровую ногу и стал ковылять к окну. Через разбитое стекло я увидел мертвого Культю, а над ним стоящего Видика, одну за другой всаживающий в полковника обоймы, не жалея патронов. Это была чуть ли не самая удручающая картина, которую мне только доводилось видеть.
- Это тебе за Шокера! - крикнул сталкер и пнул полковника в бок. - Мразь, дерьмо!
Но вскоре он успокоился и выкинул пистолет в сторону, усевшись рядом с трупом. Вопреки обыкновению на лице его не было тупой ненависти и злости. Там была самая настоящая боль, а на глазах - накатившие огромные слезы. Такого Видика мне еще никогда видеть не доводилось.
До меня только сейчас дошел смысл его слов, и я резко обернулся. Гитарист сидел на полу и держался за руку, из которой сочилась кровь. А вот Шокер растянулся навзничь в луже крови. Помочь ему я уже не мог - половины головы у него уже не было. Я не знаю, хотел ли я закричать или расплакаться. Я не смог ничего этого сделать, потому что поскользнулся в луже крови и ударился головой о пол. Перед глазами все мгновенно поплыло и я выпал из реальности.
- Долго он еще без сознания?
- Не знаю. Пускай еще полежит пока. А потом свалим отсюда, и все дела.
- Да-м. Хорошее тут место. Я бы даже сказал - хлебное.
- Так-то оно так, но если еще пару раз будет так же, некому будет уходить. Вот поднимется Подводник, будем решать.
- Я уже встаю, - заявил я, медленно открывая глаза.
Такой чугунной головы, признаться, у меня даже с перепоя не было. Не каждый день ударяешься головой о бетонный пол. Как только она вообще не треснула…
На койке у моих ног восседали Видик и Гитарист, озадаченно смотревшие на меня. Я сразу не понял причину отсутствия Шокера, забыв о том, что случилось, и без задней мысли решил, что тот отправился прогуляться.
- Сколько я лежал? - поинтересовался я.
- Минуты две, не больше, - сказал Видик и помог мне подняться на ноги.
Резкая боль мгновенно пронзила ногу, и я чуть не взревел. Хорошо что меня лишь задело, а то и ноги бы мог не досчитаться. Как Шокер головы…
- Потерпи, Серега, не умирай, - с выдавленной улыбкой сказал Видик. - Ты нам еще нужен живой и здоровый. А то ты станешь похож на Шокера.
- Не смешно, Видик, - зло ответил я.
- Знаешь, Подводник, в жизни иногда надо уметь смеяться с чего угодно, - заявил Видик. - Тогда ты остаешься человеком.
- Оскорбляя память Шокера остаешься человеком?
- Я не оскорблял память Шокера. Мои слова были адресованы к тебе.
- Через Шокера?
- А что в этом такого? Почему никто не обижается, когда шутят по поводу Элвиса Пресли?
- При чем тут Элвис?
- А притом, что он такой же человек как и Шокер.
- Тогда про Элвиса тоже не надо шутить.
- Почему?
- О мертвых говорят либо хорошо, либо ничего.
- Я ничего о Шокере плохого не сказал. Я лишь о нем упомянул.
- Как плохой пример.
- Ты, ей богу, как ребенок! А это, по-твоему, хороший пример? Может нам всем сделать так же?
- Не раздувай из мухи слона, Видик, - вставил свои пять копеек Гитарист.
- Помолчи-ка, Гитарист, - сказал я и продолжил. - По-твоему, приводить Шокера в плохой пример - не то же самое, что сказать плохое?
- Я бы не хотел, чтобы после моей смерти все рыдали и удручались, - сказал Шокер. - Я бы хотел, чтобы всем было хорошо.
- Я бы тоже не хотел, но мне бы было обидно, что после моей смерти те, кого я считал друзьями, вместо того, чтобы меня как минимум вспомнить добрым словом, делали посмешищем, как это хотел сделать ты.
- Может, хватит? - нетерпеливо засуетился Гитарист.
- Помолчи, Гитарист, - пригрозил я. - А то ты станешь похож на Видика.
- Знаешь, Подводник, - сказал Видик. - При жизни это тоже обидно.
- Я лишь дал тебе почувствовать это, Видик.
- Но ты сказал это мне в лицо.
- По-твоему, за спиной было бы лучше? А кто сказал, что он нас сейчас не слышит?
- Ты в это веришь?
- В Зоне можно поверить во что угодно.
Мои слова на Видика подействовали. Он молча кивнул и почесал подбородок. Он всегда молчал, когда не мог убедить оппонента в своей правоте, но сейчас был другой случай. Он, вопреки обыкновению, чем тупо доказывать свою правоту, наконец, задумался. И это было похвально. Жаль, что Шокер этого не видел. Он бы точно был доволен.
- Я схожу за медикаментами, - сказал Гитарист и поднялся с койки.
- Я пойду, - сухо сказал Видик тоном, не терпящим возражений.
Гитарист хотел было возразить, но я приложил палец к губам, давая понять, что сейчас спорить не время. Но Видик и не дожидался возгласов Гитариста, а уже успел выйти из казармы.
- Ты чего? - спросил Гитарист.
- Человеку нужно подумать, - ответил я.
- А почему бы здесь не подумать?
- Потому что одному думается легче.
- Мы бы могли выйти…
- Господи, Гитарист, ну хоть ты-то не неси детский лепет. Я тебя умоляю.
На сей раз Видик притащил не аптечку, а целый ящик всякого медицинского добра, где не было разве что японского набора юного хирурга. Удивительного в этом я ничего не находил. Формально эта территория являлась армейскими складами. Значит и военные медикаменты и медицинское оборудование тут тоже имелось. Ведь, как сказал один мудрый человек, война - это не только пуля. А еще и то, что от нее защищает и лечит.
Но перевязать Гитаристу руку - задача не для высшей военной медицины. Впрочем, как и приложить лед к моему затылку. Кусочек льда был, пожалуй, сейчас лучше, чем дорогой артефакт. Живительный холод притупил некоторые ощущения, спасая меня от пульсирующей боли.
Швы у Гитариста разошлись, поэтому с рукой пришлось повременить. А пока Видик занимался врачеванием, я принял обезболивающего, а также обработал рану на ноге и перевязал ее, не жалея бинтов. С носом моим на удивление оказалось практически все в порядке. А после этого следовало заняться рукой Гитариста. Ему тоже повезло, что пулеметная очередь не отсекла ему руку, а лишь вспорола кожу, оставив болтаться ошметки сталкерской куртки и мяса. Рукав мы попросту оторвали, а вот с самой рукой пришлось повозиться подольше. Кровотечение останавливалось из рук вон плохо, но мы все же сумели это сделать. После этого Видик перевязал рану бинтом и сделал в плечо анестезирующий укол.
Но не рана привлекла мое внимание, а странная татуировка на руке чуть ниже, которую я как-то в заточении не заметил. Черные, но потускневшие буквы говорили о том, что тут что-то не так. Однако Гитарист мигом прикрыл тату другой рукой.
- Что там? - спросил я, кивая в сторону руки Гитариста.
- Татуировка, - нехотя ответил сталкер.
Мое любопытство было отнюдь не беспочвенным. Такую татуировку я уже недавно видел. Но у мертвого человека. Я бы даже сказал, у мертвых людей. На руке Гитариста красовались большие черные буквы "S.T.A.L.K.E.R.".
- Я понимаю что не бирюльки, - нетерпеливо рявкнул я. - Откуда?
- Недавно сделал, - ответил Гитарист и отвернулся к окну. - Понятно?
- Понятно, - ответил я. - Что ничего не понятно.
Уходить всегда не хочется, особенно оттуда, где было тихо, спокойно и тепло. Однако оставаться на складах было бы просто глупо. Очень скоро мы бы схватили себе лучевую болезнь, а потом мучились до скорого скончания наших дней.
Шокера и Культю мы похоронили в заброшенной деревне. Лучшего места и не придумать. Тихо, себе, спокойно. Сначала могилку будет охранять радиация, а потом и сама матушка Зона. Так странно… Сколько эту могилу тут видел, а, ведь, и подумать не мог, что надпись на надгробном камне, нацарапанная гвоздем, будет настолько совпадать с действительностью. А ведь Шокер еще совсем недавно над этим шутил: "раз тут есть мое надгробье, то второй раз не помру".
- Увидимся еще. Спасибо что ты был, - тихо сказал я, что, казалось, слов не услышал и сам. Да и не требовалось никому из нас слышать.
И сталкер ответил "не за что"… В голове моей, конечно. Однако мне этого хватило чтобы на лице расползлась улыбка. Пусть это была и не самая красивая благодарность, но зато она была самой искренней из всех, что я делал за свою не долгую жизнь.
Я, конечно же, не верил в возможность разговора с мертвыми, однако по пути к "Дороге в Ад" с сердца, наконец, свалил тяжкий груз, который я нести был не в состоянии.
Тяжелая тишина напряженной леской висела в воздухе, но не долго. В рюкзаке моем что-то завибрировало и издало писк. Конечно же я не думал, что детектор сработает, ведь мы находились совсем не в Зоне, поэтому он так и остался валяться в рюкзаке. Только вопрос, почему я его включил? Может, это сделал Культя, когда обшаривал наши вещи? Ну, да ладно. Это было сейчас совсем не важно.
Я достал детектор и покрутил в руке. Старенький попользованный аппарат яростно пытался о чем-то предупредить, но направление до аномалии не показывал.
- Похоже, сдох, - вздохнул Видик и грустно посмотрел на экран детектора.
- Я бы так не сказал, - возразил я. - Он всегда показывал направление, кроме того случая с…
И тут дошло до всех. Ни на кого не глядя Видик рванул вперед что есть мочи, но я отставать и не собирался. Сталкер запрыгал на одном месте и тыкал пальцем под ноги.
- Тут! Тут! - кричал он, но вскоре успокоился и погрустнел. - Тут, ведь, верно?
- Тут, - кивнул я.
- Вот, черт! - выдавил Видик. - ЧТО ЗА ХУ… ХЕРНЯ? Что ты уже сделал, Подводник? Что ты уже натворил?
- Прекрати истерику, - холодным голосом сказал я.
- Чего прекрати?
- Хватит меня грузить! - рявкнул я. - Если ты не заткнешься, то я…
- Что? Побьешь меня?
- Вот тогда и узнаешь что.
Видик смотрел не меня грозным взглядом. Но уже через секунду я, не успев ничего осознать, не видел ничего. Впрочем, как не слышал и не чувствовал.
Мир вернулся в таком темпе, что я просто свалился с ног. Но то был уже не тот мир, что секунду назад. А мир знакомый, родной. Только "фен" уже успел рассосаться, а от мертвой овцы остался обглоданный скелет. Но почему-то я не чувствовал себя как дома. Что-то неуловимое было в атмосфере, страшное.
- Мы сделали это, Подводник, - радостно закричал Видик. - Мы сделали это!
- Быстро ты снял с меня обвинения, - тихо сказал я, злобно глядя на сталкера.
- Подводник, - Видик подошел ближе и дернул меня за рукав.
- Иди к черту! - пробурчал я и одернул руку.
- Ты стоишь…
- Я стою там же, где и ты. Отвяжись!
- В луже крови…
Я закатил глаза и вздохнул, мол, прости, Видик, но твой номер не пройдет. Однако все же взглянул себе под ноги. И, к моему сожалению, оказалось, что это был вовсе не номер. Кровавая лужа под моим ботинком багровыми тонами переливалась на свету, и от нее исходила струйка, текшая по асфальту, которая привела нас к своему хозяину. Вернее, к своему бывшему хозяину, по виду которого можно было понять, что крови в нем не осталось вообще. Это был "монолитовец". Мертвый "монолитовец". Все его тело было изрешечено пулями, что не оставило ему шансов на выживание, даже при его экзоскелете. Видимо он уж очень сильно кого-то обидел, ведь экзоскелета, как такового, на нем уже не осталось.
Зона кладбища
Час от часу не легче. Сначала слепые псы, потом бойня у бара, после перемещение во времени, а теперь такое. Да какой "монолитовец"? Тут лежало не меньше полусотни "монолитовцев". В прочем, как и "свободовцев" и "долговцев". А то и не по полсотни, а по полторы сотни. И все мертвые.
Это уже не просто Зона. Это настоящая Зона кладбища. Расстрелянные, растерзанные, разорванные и взорванные трупы. Это напоминало какой-то страшный фильм ужасов, только еще страшнее и еще ужаснее, чем обычно, ведь в главной роли был я сам.
Что такого не смогли поделить три группировки хорошо вооруженных и организованных людей, что дошло до такого? Конечно, стычки были всегда, и даже серьезные сражения, но что б такое…
- Что же тут, черт возьми, было? - шепотом спросил Гитарист.
- Резня, - ответил я. - Идемте лучше отсюда. К бару.
- Может, на склады? - уточнил Гитарист.
- Спасибо. Один раз уже сходили, - ответил вместо меня Видик.
К моему ужасу, всю дорогу до бара нам попадались растерзанные и изрешеченные тела. От такого запаха не совсем спасал даже респиратор. И это притом, что он был с многоступенчатой системой фильтрации воздуха. Признаться, доселе я считал такое невозможным, но мой нос говорил об обратном. Или же я просто это себе внушил, под действием страха? А на самом деле ничего не было?
Периодически тут попадались даже слепые псы и кабаны. Однако я не считал что "монолитовцы" пришли на помощь для искоренения нечистой. Тем более ТАКАЯ брага народу могла справиться и со стадом псевдослонов, которые, к счастью, водились лишь на глубоком севере Зоны. И то, там их отстреливали "монолитовцы". Нет, такое псевдослоны сделать бы не смогли. Они даже не были похоже на слонов. Скорее, на размером с двухэтажный дом свинью. Однако, несмотря на это, псевдослоны были слишком уязвимы для стрелкового оружия.
- Нет, это не резня, - мрачно сказал я, обходя очередной труп. - Это мясорубка. И похлеще одноименной аномалии.
Так не кстати начало смеркаться. Потому что в темноте мое подсознание после этих жутких картин обязательно рисует опасность за каждым кустом. Ведь в темноте мало что видно, а когда мало что видно, каждый силуэт будет приобретать жуткие качества. Но к моему облегчению уже можно было различить очертания завода "росток", на котором и обосновалась база "Долга".
Но радости что-то было маловато. Слишком уж тихо было за воротами. Конечно, ночью большинство сталкеров спало, а караульные не сильно любили разговаривать на посту, но это была какая-то другая тишина. Убийственная, что ли. Мертвая.
По коже сами собой поползли мурашки, а ноги не хотели слушаться. Однако я себя старался перебороть. Для новичка в Зоне у меня выходило неплохо. И это несмотря на все то, что мне выпало за месяц сталкерства. Ворота были закрыты, но не заперты, поэтому я протянул руку вперед, чтобы их открыть, но тут же ее одернул. Ворота были забрызганы кровью.
Ак- 74 был уже наготове, чтобы в случае чего поразить таившегося врага. Но врага не было. Вернее, он был, но уже не дееспособен. Вся территория бара была усыпана телами. Тут были пресловутые "монолитовцы", "долговцы" и "свободовцы". Однако, кроме них были еще и бандиты. Объяснить это было очень просто. "Монолит" добрался до Армейских складов и оттеснил "свободу" к бару. Но там уже были "долговцы", поэтому "свобода" оказалась между двух огней. "Монолит" посмотрел со стороны, как "Долг" добивает "Свободу", а потом принялся за сам "Долг". Конечно же "Долга" не стало, но и "монолитовцев" оставалось мало. А тут еще на шумиху и бандиты пришли, так сказать, по-мародерствовать. И тогда все друг друга поубивали. Это, конечно, была лишь первичная версия, не самая правдоподобная, но с хоть каким-то объяснением мне было легче.
Старая потертая вывеска "Сто рентген" больше не украшала здание бара. Она почти неприметно валялась в стороне. Но и без нее бар не найти было бы трудно, хотя бы для тех, кто тут хоть раз бывал.
Внутри горой лежали тела. Видимо их переносили сюда до тех пор, пока переносить их стало некому. Света, конечно же, нигде не было. Его попросту было некому к вечеру включить. Однако освещать местность у меня не было никакого желания.
Высунув голову в помещение бара я был неприятно удивлен, когда один из "долговцев" попытался встать, но, брызнув кровью, снова упал на пол и захрипел. Пока он бился в агонии я просто каким-то чудом удерживал себя от бешеного крика. Хотя кричать хотелось до жути.
На барной стойке лежал сам бармен - хозяин этого места. Он выглядел довольно целым, однако его выдавало небольшое отверстие чуть выше переносицы.
Под окровавленной рукой у хозяина заведения виднелась какая-то потертая папка, однако в слабом свете надпись рассмотреть было сложно. Видик остался снаружи, так сказать, на шухере, что бы мы, если все пойдет плохо, могли вовремя смыться или хотя бы сгруппироваться. И что бы не держать его в постоянном напряжении, нужно было быстро уходить. Но папка уж очень сильно привлекла мое внимание. Я осторожно отодвинул руку бармена в сторону. Вытерев папку от крови о стойку, я наконец сумел прочесть.
"Проект: О - Сознание". Хм. Что-то я об этом слышал. Что-то секретное, вроде. Может она как-то связанна с этой резней? Или хотя бы что-то объясняет?
Гитарист пощелкал выключателем, но свет так и не загорелся. Я поискал что-то вроде рубильника под барной стойкой, но ничего не нашел. Может, это и к лучшему, ведь вид бы был не из самых приятных. Кровь и внутренности на стенах и полу - не для меня.
- Слышь? - окликнул меня Гитарист. - Давно они тут валяются?
- Я что, доктор? - нервно ответил я. - Сними респиратор, да понюхай. Валим отсюда.
- Зачем? Тут и переночуем, - наивно предложил Гитарист.
- Я думал, что ты умнее, Гитарист, - грозно заявил я. - Есть не меньше пяти причин, что бы тут не задерживаться. Первая, самая вероятная: мутанты. Надо будет посменно дежурить. Это, конечно, не проблема, особенно если учесть, что патронов сейчас выше крыши. Но потом, если появятся сами мутанты, а они непременно появятся, то высока вероятность, что патроны мертвым не понадобятся, ведь ты же не рискнешь стрелять в стаю химер? Вторая, не менее вероятная: бандиты. Ты же не думаешь, что в Зоне до сих пор никто не знает про случившееся? Бандиты поналетят сюда, как мухи на г… варение, чтобы все тут разграбить. Третья причина…
- Ладно, ладно, - перебил меня Гитарист. - Я все понял. Уходим.
Видик, завидев нас, глубоко вздохнул и вытер со лба пот. Постоянно дергая меня за рукав он все интересовался увиденным. Я рассказал ему о бармене и мертвых "долговцах" и показал папку. Но вопросы о содержимом Видик задавать не стал, и мы отправились в сторону Свалки.
- А… папку-то… откроем… может? - нерешительно сказал Видик.
- Не стоит, - категорично заявил Гитарист.
- Почему это? - удивился я, уже было собираясь согласиться с Видиком. - Столько ж людей из-за этой штуки…
- Потому это, - деловым тоном сказал Гитарист. - Может это не из-за нее вся эта котовасия.
- А может, из-за нее?
- Тогда тем более открывать не стоит.
Гитарист остановился и посмотрел на меня раздраженным взглядом, что мне даже стало неудобно, что я родился на свет. Видик же стоял в стороне и молча наблюдал за нами. Я, тем временем, снял с плеча рюкзак и демонстративно стал запихивать в него папку, которая доселе была у меня в руках.
- Сжечь надо, - скомандовал Гитарист. - Опасно дальше.
- Слушай, Гитарист, ты надо мной издеваешься? - нетерпеливо заговорил я. - Командир хренов! То не читай, то сожги. Может еще и баюшки сыграть?
- Не утрируй, Подводник, - ответил Гитарист. - Сожжем, и все тут.
- Я и не утрирую, Гитарист! В наших руках, возможно, что-то важное. Кто-то это нес, а потом погиб. Не просто же так!
- А, может, эта папка не представляет ценности. Зачем нам из-за нее погибать?
- Если она не представляет ценности, то нам нечего боятся.