"Все правильно. Наше внутреннее строение коренным образом отличается от всех рас, с которыми нам пришлось сталкиваться, в том числе и ваше человечество. У нас совсем другой метаболизм…. Впрочем, об этом мы уже говорили. Если принять на веру постулат: энергия - это фактор вечности, то мы, в определенной мере, соответствуем ему. Скажу тебе проще: по вашему летоисчислению мне сейчас около пятисот лет. И я надеюсь прожить еще лет двести. Так я продолжу? - я ничего не ответил, пытаясь лихорадочно представить, каково жить так долго, а данаец, тем временем, продолжал. - Наш орден расположился на старой военной базе, вдали от городов. Сюда собрались те, кто решил остаться самим собой, а не торговать своей совестью и честью на каждом углу, как сделали многие из нашего поколения. Страшно стать изгоем. Но еще страшнее, решили мы, оказаться предателем традиций и памяти своего народа. Сейчас, когда искусственно стирается память целого народа, мы остаемся ее единственными хранителями. Мы собираем все сохранившиеся документы и свидетельства, которые хотя бы частично, но освещают нашу историю в целом, а не урезанном виде. Мы не строим планов захвата нашего мира, прекрасно понимая, что наше время ушло, зато, вместо этого, пытаемся понять, в чем были наши промахи, приведшие нас к столь сокрушительному поражению. Нас не так много, но мы по-прежнему продолжаем оттачивать наше воинское мастерство. Живем по старым законам и воинскому уставу времен Империи. Прошло около десяти лет пока одно событие полностью не перевернуло жизнь нашего мира. На нашу планету сел звездолет. Мы все, приникли к экранам, чтобы узнать, что принес нам этот визит. Новые унижения или…. То, что мы услышали, поразило даже нас, ветеранов Империи. Наш мир после ста лет изоляции, приглашали присоединиться к новому содружеству, объединившим семь миров. Правда, не в качестве основного члена, а только соискателя. Вместе с этим предложением, нам привезли пакет документов по сотрудничеству в различных направлениях. Наука, техника, культура, исследование космоса. Обо всем этом данайцы могли только мечтать. Помимо всего прочего, было еще одно предложение, которое Высший Совет Даная переправил нам, ветеранам. В нем говорилось, что содружество миров начало формировать особые карательные органы, которые будут заниматься охраной закона и восстановлением правопорядка в освоенной части космоса. И нам, данайцем, предлагалось стать в их ряды. Те, кто додумался до подобного предложения, знали, что делали. Страх, до сих пор, жил в сердцах рас, которые хоть раз столкнулись с данайцами в свое время. Это, конечно, не прежнее могущество, но зато - реальное дело, к тому же, оно не шло против наших традиций и придавало дополнительный смысл нашему существованию. Нам разрешалось искать, допрашивать и карать. Именно КАРАТЬ. Не мстить, не творить возмездие, а карать. Цитирую: "Палач есть лицо нейтральное, незаинтересованное, являющееся карающей дланью закона". Так наш орден снова оказался при деле, хотя споров и возражений было предостаточно, так как далеко не всем хотелось видеть нас на своих родных планетах. Со временем все вопросы разрешились, и теперь каждый из нас, кто хотел вступить в подобный отряд, подписывал контракт и отправлялся в тот или иной мир. Я стал Странником, по возвращении домой, после окончания срока своего второго контракта. Вот и вся история. Моя, и моего народа".
В моих сочувствиях, данаец не нуждался, это было более чем очевидно, к тому же финал рассказа явно давал понять, разговор на сегодня закончен. А говорил он, несомненно, с душой, искренне. Даже пафоса особого не чувствовалось, словно не от себя рассказывал, а излагал историческую последовательность событий и фактов, правда, в вольном пересказе. Теперь он не выглядел в моих глазах тупым солдафоном.
"Что с него взять, когда таких, как этот Коган, растили солдатами, требуя от них только одно: сражаться и умирать за Империю. Его вина лишь в том, что когда-то, дав клятву на верность, остался, ей верен до конца. Хищника не заставишь питаться травой. Умрет, но есть не будет. Так и с этим".
Верность своим идеалам. Верность исчезнувшей Империи. Верность братству по оружию. Неожиданно мне в голову пришли слова из лекции преподавателя - историка, услышанные со времен моей учебы в университете, казалось бы, забытые, а вот сейчас неожиданно всплывшие в памяти: - История народа, это нечто целое и единое, в ней не может быть ни исправлений, ни пропусков, ибо, в противном случае, народ, отринувший свое прошлое, может совершить ту же ошибку, но уже с фатальным для себя исходом".
"Интересно из чего исходит данаец, так самоотверженно защищая свою историю. Из-за клятвы верности или из-за подобных соображений?".
ГЛАВА 25
По прибытии в базовый лагерь, нас с Элом, согласно традиции, поселили не в общей казарме, а в отдельном доме, в поселке, расположенном на самой дальней границе лагеря. Большая часть этих коттеджей имеет постоянных обитателей: начальство, преподавательский состав, постоянный и временный, "становой хребет псов" - командиры групп и их заместители. Но помимо обжитых домов есть обособленная группа из восьми домиков. Здесь селят наемников, вернувшихся из рейдов. По два человека. Сроком на два - три дня. Своего рода профилактический отдых. Комфорт, хорошее питание, медицинское обследование, в том числе, обязательный визит к психиатру. За это время командир группы готовит отчет и материалы по рейду. После сдачи его комиссии, группа получает стандартную неделю отпуска. Дальше по обстоятельствам. Кто продолжает отдыхать, кто начинает подготовку к следующему рейду.
Первым делом я залез в душ. Пока мылся, Эл, ни слова не говоря, куда-то исчез. Чистый и освеженный, я только успел устроиться в плетеном кресле, в тени веранды, как неожиданно из гостиной раздался призывный крик взрывника. Вихрем влетел в зал и тут же замер. Эл вместе с Максом в четыре руки выгружали из больших, плотных пакетов строжайше запрещенный для употребления на территории базы,… алкоголь. Бегло пробежал взглядом по этикеткам. В основном преобладало виски, в меньшем количестве были представлены джин и вино.
- Приступим, господа, - Макс отбросив пустой пакет, сделал приглашающий жест в сторону стола.
Командира мы сегодня не ждали. После того как мы появились с королем Зоны в лагере, Жано стал нарасхват. Помимо стандартной комиссии, в лагерь прибыли официальные представители Главного разведывательного управления и прочих других служб, о которых я никогда не слышал. И это было еще не все. Как сообщил Макс, с часу на час, должна прибыть объединенная государственная комиссия. Эл еще добавил к сказанному, что занятия на сегодня и завтра отменены, а освободившихся наемников поставили под ружье, усилив ими не только внутренние, но и внешние посты. По всему было видно, что дело короля Зоны пойдет "процессом века".
Пока в административном здании лагеря шли допросы и собирались совещания, мы втроем, хорошо и со вкусом, отдыхали. Командир появился только глубоким вечером на вторые сутки. Злой и вымотанный до предела, первые пять минут он только жадно пил холодное пиво и ругался последними словами. Даже я, не знакомый с подготовкой отчетов и связанными с ними процедурами, понял, что спецслужбы и комиссии достали командира окончательно. Выпустив пар, Жано начал было рассказывать, как раскручивается дело короля Зоны, но, увидев, что мы не этого от него ждем, с ходу назвал утвержденные суммы премий за Веракруса и Хесуса. После чего наступило глубокое молчание. Премия в девяносто тысяч кредитов на нос заслуживала минуты молчания. Но только минуты. Начал Эл, опрокинув свой стул, он исполнил дикую чечетку под наши, не менее, дикие, вопли. Когда дикий восторг и вопли сменились перезвоном стаканов, командир, поскучнев лицом, встал, буркнув, типа, противно смотреть, как одни пьют, а у других работы по самые уши, после чего исчез в темноте. Почти сразу за ним ушел Макс, и веселье как-то само сошло на "нет". Мы с Элом еще немного посидели, потом опрокинули по глотку на дорожку и разошлись по спальням.
На следующий день я проснулся поздно. Спал бы еще, но командир, растолкав меня и Эла, сообщил, что у нас есть неделя отпуска, затем он ждет нас в лагере. После чего, пожелав хорошего отдыха, ушел. Пока я собирался и приводил себя в порядок, исчез взрывник.
Свой отпуск я распланировал еще в первый день прибытия на базу. Два дня собирался провести у родителей, затем поехать к Шер, предварительно решив, в Джорджтауне, вопрос с деньгами. Я хотел переложить их со своего армейского счета в какой-нибудь крупный банк, имеющий сеть филиалов в других городах. Вклад "на предъявителя".
По дороге домой, от нечего делать, попытался представить свою жизнь в изгнании. Способ: пропал без вести - подходил для всех. Оставалась надежда для родителей, для Шер, с которой надеялся встретиться потом. Можно было объяснить ей, что попал в плен, потом бежал. Боясь, что обвинят в дезертирстве, стал скрываться под чужой фамилией. Как не наивно все это звучало, а все-таки давало надежду на нашу встречу с Шер в будущем.
Приехав в родной городок, я окунулся в спокойную, несуетливую, устоявшуюся атмосферу. Двое суток, за долгими разговорами и маминой выпечкой, пролетели почти незаметно. Утром третьего дня, распрощавшись с родителями, уехал. По дороге созвонился с Шер. Договорились о встрече вечером, после работы, у штаба. Около двух въехал в город. Поиск нужного банка, как и перевода денег, решился быстро и просто. "Народный банк". Уже собрался уходить, как неожиданно вспомнил, что именно в этом банке журналисты открыли для "народного героя" счет. Решив, что будет, о чем рассказать командиру и Максу, я протянул документ в окошко оператора и попросил распечатку. Увидев цифры, мне стало не до смеха. На счету лежало около двадцати тысяч кредитов. Выйдя из банка, почувствовал себя в некотором роде счастливым. Ведь деньги были тем фундаментом, на котором я собирался строить новую жизнь.
Сначала мы просто сидели некоторое время, смотря друг на друга. При ее мягком, любящем взгляде уходила, растворяясь, в сумерках душевная тоска, отступала тревога.
- Что с тобой?
- Я люблю тебя.
Она встала и подошла к кушетке, на которой я лежал. Я знал, что занял ее любимое место, но все равно не встал. Ее лицо было мягким и спокойным.
- У тебя тяжело на душе?
- Уже нет. Она посмотрела в окно.
- Темнеет. И начала раздеваться. Потом села на кушетку и наклонилась надо мной.
- Откинь все плохое, Дэв. Я с тобой, - проговорила она, наклоняясь, и легко поцеловала меня в губы. "Господи, до чего же я ее люблю".
Она поцеловала меня еще раз и прижалась к моей груди щекой. Я ощущал ее тепло, руки, бедра. На эту ночь она стала моим миром, моим сосредоточием вселенной. Я так и не смог заснуть в эту ночь. Долго лежал бездумно, наслаждаясь спокойствием и тишиной. Если раньше у меня были сомнения: может все-таки намекнуть, то теперь они исчезли. Нет, не буду внушать ей ложных надежд. Я иду в рейд, где меня могут убить по-настоящему, поэтому пусть все идет своим чередом. Суждено встретиться - встретимся. Четыре дня пролетели, как один час. Расстались мы просто, не говоря лишних слов.
Первую часть пути, добираясь до базы "псов", я все думал, как сделать, чтобы наши дороги с Шер снова пересеклись.
"Это для обычных людей не проблема, но только не для меня, супермена, - этой отдающей горечью мыслью я закончил свои размышления на эту тему и постарался выбросить их из головы, но они почему-то не желали покидать мою голову. Чтобы как-то уйти от них, решил побеседовать с данайцем, хотя для себя я уже решил, что говорить мне с ним, по большому счету, не о чем. Хоть он был представителем чужой расы, но он был бойцом, а не мыслителем, а я, несмотря на превратности судьбы, предпочитал думать, что отношусь к последним. Нет, меня многое интересовало из того, что он мне мог рассказать, но это было чисто человеческое любопытство.
"Привет, Коган. Ты себя назвал "Странником", во время нашего последнего разговора. Что это слово означает?".
"Неизвестная нашим цивилизациям, раса, проводит уникальный, по своим масштабам, эксперимент. Они перебрасывают матрицы сознания одних существ в разум иных рас. Энергополя - ловушки, в которых матрицы путешествуют сквозь пространство, изучаются не одно столетия, но до сих пор так и не разгаданы. Теперь ты понял, откуда у них появилось это название?".
Эксперимент…. В пределах галактики. Я ставил в своей жизни сотни экспериментов, но подобный размах никак не хотел укладываться в сознание. "И что, никто даже не догадывается, кто они есть на самом деле?".
"Никто. Но есть многочисленные доказательства о существовании расы, ушедшей по развитию и знаниям так далеко вперед, что по предположению ряда ученых, они способны создать новую галактику".
Я попытался представить подобную расу, но дальше понятия слова "боги" у меня просто не хватило воображения. Голова даже слегка закружилась, словно я попытался заглянуть в бездонный колодец.
"Невероятно. По крайней мере, для меня. Послушай-ка, Коган, ты сейчас находишься в энерголовушке?". "Да". "И как тебе?".
"Никак. Ничего не ощущаю, ничего не чувствую, никаких потребностей не испытываю".
"Хм. А что ученые говорят о самом эксперименте? Ведь есть же версии, гипотезы".
"Гипотез было много… в самом начале. На данный период времени ученые склоняются к версии селективного отбора для улучшения видов разумных существ".
"Но это как-то неправильно. Это же разумные существа! Как так можно! - мое возмущение не было наигранным. Черный дар - вампиризм, лежал на мне тяжким гнетом.
"Послушай, как ты думаешь, а почему эта раса просто не обратились напрямую? Не вышла на прямой контакт с другими цивилизациями".
"Ученые считают, что они обращались, и не раз, но до нас не дошло их обращение. Очевидно, они стали настолько иными, что мы их просто не понимаем. После ряда неудачных попыток, очевидно, они решились на этот эксперимент".
Прибыл в лагерь во второй половине дня. После приветствий, вопросов и вороха коротких новостей, я успел принять душ и расположиться на балконе в ожидании ужина, как раздался сигнал, говорящий о приходе гостя. Пришлось встать, вернуться в комнату.
- Войдите!
Дверь распахнулась. В комнату вошел… Филеас Сквош. Сказать, что я удивился его приходу, это не сказать вообще ничего. Несколько секунд молча, мы разглядывали друг на друга.
- Можно, я сяду, Дэвид? - промолвил он первым. - Похоже, я тебя снова удивил, но не обрадовал, как при прежних наших встречах.
Его слова можно было понять, как намек, что не следует забывать долги. Если это так, то сделал он это довольно грубо. К тому же долг долгу - рознь.
- Садись, Фил. Извини, ничего предложить не могу. Сухой закон.
- Спасибо. Мне ничего не надо.
Некоторое время рассматривали друг друга. Меряя друг друга взглядами, словно боксеры на ринге, ища слабое место у противника.
- Ты не любопытен, парень. Что так?
- Ты же пришел ко мне, а не я к тебе.
- Ты изменился, Дэвид. К тому же кажешься несколько напряженным. Или ты не рад меня видеть?
- Честно сказать, пока не знаю. Изложи, зачем пришел, может и появится повод для радости.
- Расслабься, парень. Я пришел с миром.
- Интересно. Значит, до этого мы с тобой находились в состоянии войны. Так я тебя должен понимать?
- Не могу сказать однозначно. Сейчас все будет зависеть только от тебя.
- Хватит играть словами. Я так понимаю, ты пришел получить долг?
- Можно сказать и так, - голос был ровный, но где-то там, на пределе слышимости чувствовалось, как он звенит от напряжения. - Странник, Дэвид. Я хочу поговорить с тобой о Страннике.
Я был готов к любому разговору или предложению, к откровенному или полному туманных намеков, но никак не думал услышать именно это слово. Моя тайна была раскрыта. Цепочка необъяснимых фактов и непонятных совпадений стала раскручиваться в моей голове сама собой. Наша встреча. Бескорыстная помощь. Невнятное письмо. "Он знал о Страннике все эти годы. Кто он такой?".
Я всегда считал, что лучший способ защиты - это нападение, поэтому сразу пошел в атаку: - Кто ты, собственно говоря, такой, Сквош? Наши взгляды снова скрестились.
- Скажем так, я работаю на секретную службу при правительстве. Основной профиль нашей работы заключается в поиске научных проектов и новейших разработок,… за гранью человеческих знаний. Странники относятся к их числу.
- За гранью… Интересно. И давно ваш отдел… работает?
- Давно, не то слово. Согласно истории создания отдела он был организован… где-то в пределах ста лет тому назад. После его слов мир, конечно, не рухнул, но довольно прилично покачнулся.
"Значит,… я не один такой среди людей. Странники были и до меня. Мог бы сообразить. Да и данаец говорил. И все равно как-то…".
Пока я привыкал к этой мысли, пауза несколько затянулась. Первым не выдержал Сквош.
- Это все твои вопросы, Дэв? Хм. Я ожидал большего. Что ж, тогда я сам кое-что расскажу. Не против? Я ответил легким кивком головы. "Не против".
- Мы знаем о твоем Страннике, но не знаем, кто он и откуда. Мы знаем о гигантском, по своим масштабам, эксперименте, затеянным неизвестной расой, но с какой целью, также, не знаем. Только можем строить догадки. Теперь о том, как мы узнали о тебе. Все началось с истории,… скажем так… с необычными мертвецами. К сожалению, мы получили эту информацию слишком поздно. Затем долго и окольными путями выясняли подробности. Дело стронулось с мертвой точки только после того, как мы нашли способ надавить на Папашу Дугласа. Только тогда я узнал, что носитель Странника, ни кто иной, как Дэвид Сакс. Мой друг детства. Ты знаешь, мы до сих пор не можем понять, почему носителем Странника становиться тот или иной человек. И информации хватает. Статистика соответствующая есть, а логики нет. Извини, отвлекся. Так вот, решили мы тебя со "дна" достать. Договорились с Папашей, после чего ты оказался в "Норде". Эта фирма одно из наших официальных прикрытий. Ты приступил к работе, а мы приступили к наблюдению за тобой.
- Вот даже как. А зачем нужна слежка? Или человек, став носителем Странника, автоматически становиться преступником?