Пассажир молча сидел позади водителя, но, когда такси выбралось из города, оживился, раскрыл коричневый саквояж и вытащил из него транзисторный радиоприемник. Заметив, что шофер глянул на пассажира в зеркальце, человек на заднем сиденье улыбнулся и, выдвигая антенну радиоприемника, сказал:
- Еле достал такую штуку… Племяннику на день рождения везу… Маленькая, а берет ого-го, хорошо берет. И сети никакой не надо, от батарей работает.
С этими словами пассажир включил приемник, и в кабину ворвались разноязычные голоса, обрывки мелодни, писк морзянки. Водитель одобрил подарок, добавив, что чересчур даже хороший подарок, дорогой, на что пассажир заметил, что дети сестры ему, как родные, поскольку своих у него нет, и дело не в деньгах, Лишь бы вещь была стоящая, а такая своих денег стоит, это точно… Разговаривая, он крутил колесико настройки, не задерживаясь подолгу на одной волне, но минут через пятнадцать занятие это ему надоело, пассажир щелкнул выключателем, сложил антенну и убрал радиоприемник в саквояж.
Машина тем временем подобралась к крайним домам Мурмино, затем проскочила к центральной площади, где высилось здание санатория "Рыбак", а дальше шли кварталы новой застройки, пятиэтажные коробки.
- Я сейчас, - сказал пассажир, - подарок отдам, рюмку хлопну и назад.
- Только недолго, - пробормотал шофер.
Не то чтоб он не доверял пассажиру, а все-таки неуютно, когда отпускаешь клиента, а на счетчике более трех рублей.
- Что вы, шеф! - сказал пассажир. - На восемь утра отход заказали, а я к тому ж с ноля часов на вахте.
С этими словами он подхватил саквояж и исчез в подъезде. Через восемь - десять минут человек подошел к машине. Саквояжа с ним не было.
- Знаешь, браток, - виновато заговорил он с водителем такси, - упросили-таки родичи остаться. Отправим, говорят, к вахте-то… Ты уж поезжай один, а дорогу назад, как обещано… Вот, держи монеты!
"Волга" развернулась и пошла к центральной площади, где была стоянка такси - шофер надеялся подцепить попутчика в Поморск. Еще через четверть часа из подъезда дома, к которому подъезжало такси, вышел давешний пассажир. В руках он держал саквояж. Пассажир неторопливо огляделся и медленно направился к площади. Неподалеку пофыркивал длинный "Икарус". В автобусе было немного народу. Бывший пассажир светло-серой "Волги" сел на заднее сиденье, в левый угол, поставил саквояж на колени и, приподняв воротник плаща, отвернулся к окну. Так он и просидел не двигаясь до самого Поморска.
- …Это четвертая передача такого типа за последние шесть месяцев, - сказал полковник Бирюков. - Если верить нашим экспертам, именно в этой передаче ключ к шифру. Так что они вам объяснили, майор?
- Видите ли, товарищ полковник, это особый шифр, который не может быть разгадан до тех пор, пока в руках дешифровальщика не будет определенное количество текста. В данном случае необходимо было дождаться четвертой передачи… Теперь она перехвачена нами, и расшифровка ее - вопрос времени.
- Ну, положим, времени у нас на это немного, прямо скажем, нет у нас времени, Юрий Алексеевич.
- Понимаю, товарищ полковник, но все сейчас в руках товарищей из научно-технического отдела.
- Кстати, что они говорят о характере этих радиопередач?
- Первые две запеленговать не удалось, хотя они были успешно записаны на пленку. Что же касается двух последних, то их пеленг очень нечеткий, похоже, что радиопередатчик перемещался с большой скоростью. В первом случае передача производилась где-то севернее Поморска, во второй раз - южнее. Кроме того, по мнению экспертов, для передач был использован новейший радиоавтомат. Агенту, обладающему им, нет теперь необходимости отбивать ключом свое сообщение. Он записывает текст на пленку, заправляет ее в аппарат, настраивается на необходимую волну, включает автомат, и тот с любой скоростью выдает в эфир закодированное послание. Вот и с этими передачами… Люди из НТО изрядно повозились, пока сумели подобрать скорость движения пленки, при которой передача переставала быть бессмысленным набором звуков.
- Когда обещаны результаты расшифровки? - спросил Василий Пименович.
Леденев взглянул на часы:
- Жду с минуты на минуту.
- Итак, Юрий Алексеевич, можно сказать, что у нас кое-что есть…
- Будет, товарищ полковник… Надо подождать. Ведь может оказаться, что события в Палтусовой губе и перехваченные радиопередачи не находятся в связи между собой. И тогда…
- Тогда у нас будет новое дело, - подхватил Бирюков.
Дверь кабинета бесшумно открылась. Вошел капитан из приемной Василия Пименовича.
- Товарищ полковник, к вам из НТО…
- Давайте-давайте! - оживился Бирюков. - Вот и наши корифеи, Юрий Алексеевич, надеюсь, что им удалось прочитать текст.
Расшифрованная в научно-техническом отделе радиограмма выглядела так:
"84 РД биллу тчк операция квч сорок пять квч сорвана связи гибелью моряка тчк подозреваю зпт что моряк был на грани провала тчк целях безопасности убираю бена тчк материалы операции квч сорок четыре квч передаст волк очередным рейсом тчк 03 49 мороз тчк".
- Ого, - сказал Бирюков и положил расшифрованную радиограмму на стол текстом вниз. - Спасибо, товарищи, великую службу вы сослужили нам…
Полковник крепко пожал руки специалистам из НТО.
Когда они остались вдвоем, Бирюков сказал Леденеву:
- Видал, майор? Ждите трупа, дорогой товарищ Леденев, в этом деле уже третьего. Бена уберут, а мы и помешать не сможем.
- Можем и не узнать даже, что это произошло, - сказал Леденев, - если надежно упрячут концы.
- Ну нет, - возразил Василий Пименович, - тут уж будет наша промашка, Юрий Алексеевич. Ведь посуди сам. Этот Бен находится сейчас у нас на легальном положении, что самое вероятное. И если он неожиданно исчезнет, это неизбежно вызовет толки, дойдет в конечном счете и до нас. Хотя…
Бирюков замолчал, и Юрий Алексеевич закончил его мысль:
- Они могут послать его в командировку или в отпуск, а по дороге убрать…
- Верно. Поэтому немедленно взять под контроль всех, кто в ближайшее время неожиданно покинет Поморск, ну и все несчастные случаи, происшествия. Твою группу, майор, увеличиваю вдвое. Подбирай людей сам, бери кого хочешь, тебе работать, как, впрочем, и отвечать за успех дела. Держи наготове двух-трех парней, которых выпустишь на первый же сигнал о трупе, лишь бы не прозевать, лишь бы он попал к нам в руки. Но главное в другом. Благодаря перехваченной радиограмме мы знаем клички почти всех участников игры. Ну а что касается Билла, то это, по-видимому, старый знакомый, мистер Гэтскелл, специалист по нашей зоне. Бывал он и в Поморске, правда вполне легально, в конце войны. С его людьми мы уже встречались.
- Значит, этот самый Мороз - явно резидент, судя по тому, как он распорядился судьбой Бена. И он что-то сумел пронюхать в порту.
- Да, - сказал Бирюков, - и он меня смущает больше остальных. Это, Юрий Алексеевич, зубр.
- И операцию "Сорок четыре" он, видимо, уже завершил. Готовит передачу материалов. Как они собираются передать их? Судя по словам "очередным рейсом", речь в радиограмме идет о судне, которое регулярно ходит в иностранный порт. Таковым у нас является теплоход "Уральские горы". Остальные суда бывают за границей от случая к случаю. Будем искать Волка на этом теплоходе.
- Загадочки, черт побери! - выругался Бирюков. - Юрий Алексеевич, подбей бабки, ты это умеешь…
- Хорошо, - сказал Леденев. - Итак, их трое. Кто Мороз и где он - нулевая информация. Бена собираются уничтожить. Очевидно, с ним мы познакомимся раньше, нежели с другими. С Волком тоже полегче. По-видимому, он находится в составе экипажа "Уральских гор". Ведь наших пассажиров в очередном рейсе на Скаген не будет, за исключением нескольких человек, направленных в заграничную командировку. Их мы немедленно возьмем на контроль.
- Вы забыли об иностранных туристах.
- Нет, товарищ полковник, я попросту еще не добрался до них. В Скаген на "Уральских горах" пойдут две группы иностранных туристов: шведы и финны. Программа их пребывания в Поморске составлена так, что прямо с границы их везут в автобусах в город. Город туристам покажут, и они все будут оставаться на местах, затем - порт, посадка на теплоход, обед на борту и - отход. Практически ни с кем, кроме сотрудников "Интуриста", эти люди общаться не будут…
- Ну а как этот самый Мороз и есть сотрудник "Интуриста"? - с усмешкой спросил Бирюков.
- Гм, - замялся Леденев, - подловили-таки, товарищ полковник. Что ж, усилим наблюдение. И все-таки сдается мне, что и Мороз, и Волк глубоко внедрены здесь, в Поморске, и именно в торговом порту. Удобно для закордонных контактов - раз, для внутренних связей - два, при необходимости можно попытаться уйти на иностранных судах - три. И вообще…
- Вообще, резон в ваших логических построениях есть, Юрий Алексеевич. Для "Уральских гор" и тех, кто связан с ними по службе, выделяйте особую группу. Попробуем офлажить этого Волка.
- У нас есть только две вещи, если не считать радиограмм, - сказал Леденев. - Листок из инструкции и морские противоветровые спички.
- Начните плясать пока от них, - устало проговорил полковник Бирюков и поднялся из-за стола. - Операция "Шведская спичка" продолжается…
"Волку. Бен знает слишком много и уже на подозрении. Его следует как можно быстрее устранить. Попытайтесь сделать это до вторника. В случае провала действуйте по варианту "Два". Мороз".
В ЭТО ЖЕ ВРЕМЯ
Этот двухэтажный коттедж в селении Штрудисхамн, стоявший на берегу фьорда в нескольких милях от Скагена, мало чем отличался от загородных домов подобного типа. Некое удивление мог вызвать высокий глухой забор из дикого камня, ограждавший дом, но скандинавы люди сдержанные, привычки совать нос в чужие дела за ними не наблюдается, и, если хозяину по душе отгораживаться от мира таким барьером, что ж, это его право.
Впрочем, хозяина дома почти никто не видел. Он постоянно жил в городе и лишь изредка приезжал сюда один или в компании друзей. Они не стреляли в пустые бутылки, не устраивали потасовок друг с другом и, главное, не привозили с собой женщин.
Они приезжали на одной, двух или трех автомашинах, железные ворота пропускали их, захлопывались, окна коттеджа освещались, иногда доносилась из дома музыка, музыка серьезных людей, обладающих вкусом, - Бах, Шуберт, Лист, Эдвард Григ.
Рано поутру гости и хозяин покидали дом на берегу фьорда, все погружалось в покой и тишину, изредка нарушаемую звуком открывающейся рядом с воротами двери, через нее выходили за продуктами в лавку постоянные обитатели коттеджа: садовник Юхан и его жена Хелен, горничная и кухарка. Эти люди не отличались разговорчивостью, а впрочем, никто и не пытался через них узнать что-либо о доме с забором, в скандинавских странах не поощряется чрезмерное любопытство.
Скаген не так уж далеко расположен от Поморска, порядка девяти градусов по широте. И в тот ясный, солнечный день нежаркое в Скандинавии солнце смотрелось и в воды пролива Блю-фьорд, и в воды Поморского залива, и сопки здесь были похожие, и судов в гаванях порта, пожалуй, не меньше, только вот в положенное время наступила в окрестностях Скагена ночь - ведь он не был, как Поморск, расположен за Полярным кругом.
В этот раз хозяин коттеджа, которого знали как мистера Гэтскелла, а определенный круг людей называл Биллом, принимал необычного гостя. В Берген прибыл эмиссар центра, инспектирующий работу разведывательных резидентур и выступающий в этой командировке под именем Джона Хелборна.
- Итак, - сказал Хелборн, закуривая сигарету от любезно протянутой Гэтскеллом зажигалки, - вы определенно считаете, что на сейфе этого эсэсовца Шеллинга можно поставить крест?
- Так считает Мороз, а я склонен верить ему.
- Обидно, черт возьми, что все документы попали в руки красных. Теперь тем "консам", которых хозяева Шеллинга оставили в России, пришел конец.
- По словам Моряка, там должна быть и валюта, - сказал Гэтскелл.
- Мы планировали использовать ее как гонорар для Моряка - Форлендера. На этих условиях он и согласился отправиться в самое пекло, хотя ему очень не хотелось этого. Видимо, предчувствовал свой конец.
- Я поручил Морозу выяснить подробности его провала, - сообщил хозяин дома.
- Да, Мороз… - задумчиво проговорил Джон Хелборн. - Мы не виделись с ним лет пятнадцать… Мой старый товарищ, вместе начинали, и не одно дело провернули вдвоем. Вы довольны им, Гэтскелл?
- Еще бы! - ответил Билл. - Я докладывал уже вам, мистер Хелборн, что Мороз передает через Волка материалы операции "Сорок четыре". Надеюсь, это в какой-то степени смягчит удар, который нанесли нам в связи с провалом "Сорок пятой". Пришлось пожертвовать Беном…
- Не расстраивайтесь, Гэтскелл, - сказал эмиссар центра. - Не моя задача - утешать вас, но неофициально скажу вам, что история с сейфом свалилась на нас неожиданно, в связи с предложением Форлендера. Она не планировалась заранее и носила характер экспромта. А наши боссы сейчас все чаще и чаще призывают аппарат центра перенимать у русских их приверженность к плановому началу в любом деле. "Сорок четвертая" как раз и проходит по разряду плановых, заметьте, плановых, стратегических операций. Гигантский горнорудный комбинат "Поморскникель" имеет для Советов большое оборонное значение. Куда там тягаться с этим комбинатом нескольким паршивым агентам военного времени, половина из которых, пожалуй, уже на том свете или пришла с повинной в органы госбезопасности. Никель, редкие металлы - вот тема, достойная такого мастера, как Мороз! В очередной передаче сообщите, Гэтскелл, что он представлен к повышению в звании и премирован крупной суммой. Но не раньше, конечно, чем мы получим материалы по операции "Сорок четыре". Когда приходит теплоход "Уральские горы"?
- Не позднее пятого сентября…
…На второй день стоянки теплохода "Уральские горы" старший помощник капитана Валерий Николаевич Яковлев появился на судне рано утром, распорядился по всем заведованиям и вскоре ушел, передав второму штурману, что до вечера будет занят делами в конторе. Вновь на борту он появился уже в половине пятого и сразу приказал вызвать к себе директора ресторана. Из каюты они вышли вдвоем и направились осматривать помещения, находящиеся в ведении Митрохина. Когда Яковлев возвращался обратно, в пассажирском коридоре он встретил Еремина.
- Здравствуйте, чиф! - приветствовал доктор Валерия Николаевича. - Иду глядеть хозяйство Митрохина. Не хотите ли со мной?
- Здравствуйте, доктор. Загляну на минутку в каюту и присоединюсь к вам.
Дверь каюты старпом закрыл неплотно и, стоя к ней спиной, не заметил, что она приоткрылась. Подошедший в это время второй штурман Михаил Нечевин успел увидеть, что Яковлев распечатал конверт и, вынув из него листок бумаги, прочитал. Затем старпом медленно опустил руку с листком, снова поднес его к глазам и, вдруг яростно скомкав, сунул в карман кителя. Возбуждение старпома некоторым образом передалось Нечевину, ему почему-то стало не по себе и совсем расхотелось встречаться сейчас с Яковлевым, хотя он и шел к нему по делу. Михаил отступил назад, свернул по коридору вправо и вошел в гальюн. Стоя за тонкой дверью, он слышал, как старпом стремительными шагами прошел мимо.
Когда все стихло, второй штурман направился к трапу. С палубы он увидел, как Валерий Николаевич быстро идет в сторону проходной порта.
- Старпом что-нибудь передал? - спросил Нечевин матроса. - Ну, мол, пошел куда… Или, может, меня спросил?
- Ничего не было, товарищ штурман, - ответил матрос. - Пробежал молча - вот и все.
Ресторан "Дары моря" располагался на главной улице Поморска. Несмотря на исключительно рыбный ассортимент блюд, ресторан пользовался популярностью у возвратившихся с Атлантики промысловиков, всегда был полон, и часто в зале слышался усиленный микрофоном голос руководителя оркестра:
- По просьбе моряков БМРТ исполняется…
Было здесь тесно и в этот августовский вечер. Оставалось уже менее двух часов до полуночи, а у входной двери продолжали стоять человек десять, кто жаждал отведать окуня в кляре, бельдюгу по-саамски или фирменное блюдо из рыбы "капитан". За столиком, что неподалеку от служебного входа, сидели двое. На пустовавшие рядом места находилось немало охотников, но один из сидевших за столом неизменно вежливым тоном отклоняя их притязания, заявляя, что эти места заняты, они ждут друзей.
Через три стола сидел второй штурман с теплохода "Уральские горы". Михаил Нечевин плохо слушал, что говорит ему его приятельница Марина, переводчица из "Инфлота", отвечал невпопад. Дело в том, что в одном из двух мужчин, сидевших у служебного входа, второй штурман узнал директора судового ресторана Демьяна Кирилловича Митрохина. Танцуя с Мариной и приблизившись к столу Митрохина, он увидел, как тот украдкой передал своему соседу небольшой сверток. С этого момента Михаил не выпускал Митрохина из поля зрения и даже танцевать уходил с неохотой.
Но он был не один в своем интересе к поведению директора ресторана. За Митрохиным наблюдал молодой человек, сидевший неподалеку. Но в отличие от Нечевина этот парень умел скрывать свою заинтересованность и потому, вроде бы не обращая никакого внимания на директора ресторана, весело проводил время в обществе симпатичной девушки.
Вечер для Михаила Нечевина, взявшего на себя нелегкое бремя сыщика, был безнадежно испорчен. В одиннадцатом часу Митрохин и его приятель расплатились по счету, причем второй штурман успел заметить, что платил митрохинский собеседник, и направились к выходу.
Михаила так и подмывало подняться и направиться следом, и потому он нервничал. Девушка разобиделась, и вообще все летело кувырком.
Утром следующего дня Михаил Нечевин попросил прибывшего на борт капитана принять его. Оставшись с Игорем Александровичем в каюте наедине, второй штурман поделился своими подозрениями в отношении поведения директора ресторана.
Юков взволновался, дотошно выспросил обо всем своего помощника, поблагодарил за бдительность и велел держать язык за зубами, а он, капитан, дескать, официально проинформирует кого следует, пусть второй не тревожится больше и без нужды за Митрохиным не следит, поскольку может насторожить его и спугнуть, тут уж справятся соответствующие товарищи сами, мешать им не нужно. На том они и закончили разговор. Об убийстве диспетчера Подпаскова никто еще не знал.