Но гости оказались "правильными" – на радиаторных решетках грузовиков красовались опознавательные знаки клана "Дорожников" – стилизованный человечек с лопатой. В свою очередь "дорожники" не выходили из машин и не глушили двигатели до тех пор, пока не разглядели на капоте "Навигатора" намалеванную пиранью. Только тогда из головного Камаза выбрался старший рейдовой группы, худой невысокий мужичок лет сорока, одетый в плащ-накидку из толстой полиэтиленовой пленки черного цвета (что считалось среди бредунов сверхшикарным), и, мельком глянув на Владика, стоящего в плакатной позе часового (державшего калашник с примкнутым штыком наперевес), подошел к старикам. Оружия на виду "дорожник" не держал, но можно было быть уверенным на сто процентов, что в случае конфликта старшину поддержат из десятка стволов.
Сёма-Моряк уже успел переодеться в свою известную всем окрестным бредунам униформу – черный берет, тельняшку и кожаную куртку, перехваченную крест-накрест пулеметными лентами, и спокойно ждал гостя, опираясь на ствол "Печенега".
– Здорово, Сёма! – первым поприветствовал Моряка старшина "дорожников".
– И тебе не хворать, Касьян! – ответил Сёма.
– Эти дикие с тобой? – Касьян кивнул на "Геленваген".
– Это не дикие. Это мои люди. Мы только сегодня тачку намародерили, и рыбку на капоте намалевать просто не успели, – внезапно отмазал Пашку и Нахамсона Моряк.
– Ценная добыча! И редкая по нынешним временам! – восхищенно цокнул языком Касьян, но все-таки подпустил в следующую фразу немного иронии: – Что, прямо так и нашли, на ходу, с полным баком и пулеметом в кузове?
– Ты мне не веришь, Касьян? – удивленно приподнял правую бровь Моряк.
– Верю-верю! – сразу пошел на попятную Касьян. – Всё ведь знают, что ты кристально честный человек. Мы вам не помешаем?
– "Пункт дезинфекции" – общая территория. Пользуйтесь на здоровье! Мы всё равно уезжать собрались, – ответил Моряк.
Старшина "дорожников" кивнул и пошел к своим людям. Камазы подъехали ближе к воде и из их кузовов горохом посыпались бойцы – почти все молодые ребята двадцати-двадцати пяти лет. Одетые и снаряженные пусть и разномастно, но чисто и аккуратно. Большинство в модных черных накидках. Ребята сноровисто достали заранее припасенные веревочные швабры, набрали воды и принялись старательно драить грузовики от серой московской пыли. А компания Сёмы быстро покинула стоянку.
Проехав по разбитому асфальту шоссе еще километров тридцать, шедший головным "Навигатор" Моряка свернул на малоезженую боковую дорожку. И через пятнадцать минут утомительного движения по колдобинам, небольшая колонна въехала в самую чащу. Колея под колесами больше не просматривалась, но Сёма упорно пер вперед, раздвигая лапы елей бампером своего внедорожника. Удивительно, но во время езды по лесу машины ни разу не наткнулись на дерево или берелом. Дороги, как таковой, не было, но движению вперед ничего не мешало. Наконец джипы выехали на небольшую полянку, где стоял небольшой домик. Крохотная избушка была сложена из обложенных дерном жердей и предназначена не для жилья, а для хранения припасов.
Наконец джипы выехали на небольшую полянку, где и остановились. Моряк, выйдя из "Шевроле", пару минут постоял неподвижно, словно прислушиваясь к чему-то. Наконец он удовлетворено кивнул и нырнул прямо в гущу окружавших полянку густых елок. Прямо за ними обнаружился крохотный домик. Избушка, примерно два на два, и в высоту не более полутора метров, была сложена из обложенных дерном жердей и предназначена не для жилья, а для хранения припасов.
– Отвалив в сторону закрывающий вход щит, сплетенный из веток, Моряк нырнул внутрь, подсвечивая себе бензиновой зажигалкой. Через пару секунд он вынырнул с довольным видом, держа в руке пятилитровую пластиковую канистру.
– Всё в порядке, – сообщил Сёма терпеливо ждущим его попутчикам. – Заначка номер три нетронута! Вот, Абрамыч, как я тебе и обещал – моторное масло. Не дотёмная синтетика, но тоже неплохое.
Нахамсон, радостно потерев руки, схватил канистру и тут же убежал на поляну, менять в "Геленвагене" масло.
– А вы, ребятки, давайте-ка ныряйте сюда и выкатывайте бочку! – скомандовал Моряк парням. – Будем заправляться.
Пашка первым пролез в избушку. Внутри стояли три пластиковых бочки, десяток канистр, дюжина деревянных ящиков. С помощью Владика, он быстро выкатил из схрона емкость с топливом и принялся перекачивать бензин в джипы при помощи ручной помпы. Не получив специальных указаний, Паша разделил бочку примерно пополам. Закончив заправку, Скорострел подошел к торчащему под капотом пикапа Анатолию Абрамовичу и тихонько спросил его:
– Дядь Толь, а чего это Моряк такой беспечный? Нычки при чужих вскрывает? Неужели ничего не боится?
Нахамсон вынырнул из глубин моторного отсека и, протирая руки ветошью, так же вполголоса ответил:
– Видишь ли, Павел, Сёма чрезвычайно щедрый человек и всегда делится с друзьями самым последним. Мы ему, конечно, не друзья, но уже как бы и не чужие – со мной он знаком очень давно, и знает, что я про эту нычку никому не расскажу, да и сам не воспользуюсь, если, конечно, острой нужды не будет. А про тебя он на "пункте" подробно выспросил, пока вы с Владиком машины мыли. В общем, я за тебя поручился, так что…
– Я понял, дядя Толя, спасибо за доверие! – искренне поблагодарил Пашка. Такой поступок старого бредуна дорогого стоил.
– Думаю, что мы здесь заночуем! – объявил Моряк, когда бредуны закончили техническое обслуживание автомобилей. – Разбиваем лагерь! Молодые, на вас костер и палатки!
– Слышь, Владик, – Пашка толкнул в бок внука Моряка, когда они, натаскав сучьев, запалили костерок и подвесили над огнем котелок с водой. – А на хрена ты "Калаш" с примкнутым ножом таскаешь?
– Ты разве не знаешь? – Владик попытался скопировать фирменный дедовский жест – удивленно поднять правую бровь, но вышло плохо. – Ведь еще Суворов говорил: "Пуля – дура, штык – молодец"!
– А кто это, Суворов? – заинтересовался Паша.
– Ну как же? – уже не деланно, а вполне натурально удивился Владик. – Это же был до Тьмы такой полководец великий! Вместе с Чапаевым фашистов рубал!
Скорострел растерянно оглянулся на дядю Толю, ища подтверждения. Он действительно никогда не слышал про такого человека. Анатолий Абрамович, слышавший объяснение Владика, улыбаясь в бороду, хитро подмигнул Моряку, кивая на внука. Сёма ответил такой же лукавой улыбкой. Старики явно прикалывались над молодежью.
– Ну, может до Тьмы бойцы и пыряли друг друга штыками, однако сейчас народ предпочитает стрелять, а не колоть! – Пашка сделал попытку вразумить глупого мальчишку. Но тот не сдавался.
– А ты разве не в курсе, что все "калаши" пристреливались со штыком? – уверенно заявил Владик.
– И чё? – не понял Пашка.
– Да то, что при ведении огня без штыка, у тебя будет задираться ствол! – авторитетно заявил Владик.
Пашка пожал плечами. Ничего подобного он за всю свою многолетнюю стрелковую практику не встречал. Развернувшись, он пошел к "Геленвагену" за продуктами, по пути вполголоса спросив Моряка:
– Где он такой ерунды нахватался?
– В книжках! – усмехнулся Сёма. – Он вообще мальчик чрезвычайно начитанный. Меня самого иной раз оторопь берет от его знаний!
– В книжках! – усмехнулся Сёма. – Он вообще мальчик чрезвычайно начитанный. Меня самого иной раз оторопь берет от его знаний!
Ужинать решили не надоевшей кашей, а свеженамародёренной сухой картошкой. Пашке, впервые попробовавшему сублимированный продукт, порошковое пюре скорее не понравилось. Еда оказалась безвкусной, видимо все эти усилители вкуса и "ароматизаторы идентичные натуральным" совершенно потеряли свои волшебные свойства за прошедшую с Тьмы четверть века. Хотя нельзя было отрицать и явные достоинства – не нужно было заморачиваться с готовкой. Залил кипятком и питательное блюдо готово. И мыть миски после еды не надо – просто выкинуть одноразовую упаковку.
Поужинав, Нахамсон снова полез под капот "Геленвагена", а Владик, что-то бормоча себе под нос, разложил на куске брезента детали разобранного автомата и стал неторопливо их чистить и смазывать. Пашка прислушался – неужели молодой молится? Нет, Владик бубнил раз за разом странные слова:
– Это – моя винтовка. Есть много похожих, но эта – моя. Моя винтовка – мой лучший друг. Это – моя жизнь. Я должен управлять ею, как я должен управлять своей жизнью. Моя винтовка без меня – бесполезна. Без моей винтовки – бесполезен я. Я должен использовать свою верную винтовку. Я должен стрелять более метко, чем мой враг, который пробует убить меня. Я должен застрелить его прежде, чем он выстрелит в меня. Моя винтовка и я точно знаем, главное в этой войне – не патроны. Но каждый выстрел поразит цель. Мы поразим…
– Чего это он? – тихонько спросил Пашка у Моряка, подсев к нему с кружкой брусничного чая.
– Владислав вступил на путь воина, – непонятно ответил Моряк и рассеянно улыбнулся.
Пашка, видя, что Сёма находится в добром расположении духа, решил задать живой легенде несколько интересных вопросов.
– Сёма, а правда, что в центре Москвы до сих пор есть подземный бункер, где сидит правительство?
– Сказки всё это, Паша, сказки! – усмехнулся Моряк. – Ничего живого в Москве не осталось. В том числе и в метро.
– Еще ходят слухи, что сокровища Алмазного фонда до Тьмы вывезти не успели, и они так и лежат где-то в Кремле! – продолжил Пашка.
– А вот это, парень, просто откровенная деза! – посерьезнел Моряк. – Призванная отвлечь бредунов от действительно важных дел. Эти слухи упорно циркулируют уже десять лет. Сколько молодых ребят сдуру полезло в самый эпицентр и не вернулось! Да и даже будь это правдой, ну на кой черт сейчас сдались эти стекляшки, когда основная ценность у нас – еда и патроны?
– Понятно! – задумался Паша. Он никогда не рассматривал этот вопрос с такой точки зрения. – А про "Стальное кольцо" Электрогорска ты знаешь?
– Ну, кто же из бредунов о нём не знает?
– Это правда, что они там сидят на подземных складах, забитых едой?
– Чистая правда, Паша!
– Неужели никто из бредунов не пытался взять Электрогорск штурмом?
– Ну почему же не пытался? Многие пытались! – Сёма посмурнел. – Даже мы, "пираньи", как-то раз… Но там не пройти – управляемые минные поля, автоматические пулеметы и гранатометы. Все кто пытался, так и остались в полях под этим чертовым городком! Последняя попытка штурма, если мне не изменяет память, была предпринята лет этак пятнадцать назад. С тех пор дурные перевелись. Но ничего – как-нибудь бредуны объединятся и устроят этим зажравшимся гадам похохотать! А отдельным кланам ничего не обломится – "Стальное кольцо" практически неуязвимо.
– Жаль, очень жаль! Я как вспомню, что мы иной раз последний хрен без соли жрали, а в Электрогорске народец жирует, так просто хочется приехать туда и дать бой! – Пашка непроизвольно сжал кулаки.
– Не переживай! – Моряк по-дружески хлопнул Пашку по плечу. – Будет и на нашей улице праздник! Ты мне лучше скажи, что там у тебя в Мухосранке приключилось. А то Абрамыч мне рассказал про какую-то дуэль, но без подробностей.
Скорострел неторопливо и со всеми деталями пересказал Сёме события недельной давности.
– Да это же просто беспредел! – возмутился Моряк. – Нам один хрен нужно в торговый городок заехать – топливом разжиться. А Мухосранск как раз по дороге. Вот мы и заскочим на денек, разберемся, кто это еще такой крутой выискался, что на традиции плюёт! Не сцы, парень, я разрулю ситуацию!
– Да мне уже как-то и не нужно! – помотал головой Паша. – Я ведь решил с дядей Толей на юг ехать. Так что мне с тех "Папуасов"?
– Ну, не скажи! Что значит не нужно? Справедливость должна восторжествовать! Не будет её – и без того несладкая наша жизнь совсем кислой станет! Решено! Завтра едем в Мухосранск! Заодно и дяде своему весточку оставишь. Поверь мне – родственные связи – это не пустяк. Но понимание такого простого факта приходит лишь с возрастом. Вот я в твои годы совсем о семье не думал. Хм, да и позже тоже… Только сейчас и осознал, когда на Владика и его мать наткнулся.
Моряк удивленно покачал головой.
– Это надо же, какие мысли в голову лезут! Точно старею! Брюзжать начал, как дряхлый дед. Впрочем, я ведь и есть дед!
Нахамсон вылез откуда-то из-под пикапа и подошел к костру.
– Ну всё! Масло в движке поменял, инжектор промыл, воздушный фильтр прочистил! – похвастался он. – Теперь надо где-то трансмиссионку достать – в мостах масло поменять. А если получится, то и в коробке. И электропроводку…
– И новую машину где-то достать! – усмехнулся Моряк. – Однако, товарищи, а не пора ли трубить отбой? Уже стемнело! Эй, Владик, хватит свой ствол полировать и медитировать! Давай-ка на боковую! Завтра рано вставать – хочу до вечера доехать до Мухосранска, а путь неблизкий.
?
Глава 7
– Человек строит планы, а кто-то на небе имеет по этому поводу совсем другое мнение! – сказал Моряк, глядя на дымящиеся остатки сгоревших зданий. – Что-то крутое у них тут замесилось, раз до полной аннигиляции дело дошло. А теперь и спросить даже некого.
Торгового городка со смешным названием Мухосранск больше не существовало. Вообще. Компания Моряка быстро пробежалась по пепелищу – трупов и брошенного оружия не видно. Или до боя так и не дошло, или победители прибрали. Больше было похоже, что контролирующие город кланы просто тихо вывезли всё ценное имущество и эвакуировали людей, а здания спалили из вредности.
– Жаль, – хмуро сплюнул Нахамсон. – А я так хотел купить трансмиссионку.
– Ну, Абрамыч, не жили богато, не стоит и начинать! – невесело ответил Моряк. – Нам не о масле надо думать, а о топливе! Никаких новых заначек впереди у меня нет. Придется одалживаться, а я этого не люблю. Так… Кто там дальше трассу контролирует?
– "Боеголовки", – уверенно ответил Пашка, который часто мотался по этой местности с дядиным десятком. – Небольшой бедный клан, наполовину состоящий из диких. У них в этом городке даже своего представителя не было. Правда, и зону они контролируют совсем маленькую – всего километров сто.
– Ну, тогда эти "боеголовки" отпадают! – принял решение Моряк. – Наверняка у них с горючкой проблемы. Но сто километров мы быстро проскочим. Кто дольше?
– Эти… как их? Название больно чудное, я всё время забываю… А, вспомнил! "Мастера хорового пения"! – обрадовал Пашка.
– "Хоровики"? – переспросил Моряк. – Этих я знаю – клан старый, традиции соблюдает. Да и их старшего, Дирижера, я хорошо знал. Только не видел давно – лет пять уже. Вот у них и заправимся, это не в падлу. Всё, поехали!
Отмахать сотню километров по трассе, даже полностью разбитой в хлам за прошедшие с Тьмы годы, не представляло особого труда для владельцев хорошей внедорожной техники. Даже времени на это ушло не более трех часов. Видать "боеголовки" действительно были бедным кланом – за всё это время Моряку с компанией не встретилось ни одного патруля. Но что удивительно – ближе к вечеру, где-то неподалеку от Тулы бредуны наткнулись на брошенный блок-пост "хоровиков".
Добротно сложенное из бревен здание носило следы поспешного бегства – в комнатках валялась опрокинутая мебель, а на столбе всё ещё висел фанерный щит с клановым знаком – скрипичным ключом.
– Всё страньше и страньше, – пробормотал себе под нос Моряк. – Невиданное дело – солидный клан без боя оставил такое хлебное место. Да они тут с транзитников неплохую мзду за проезд собирали, и вдруг… И что интересно – никто на эту золотую жилу вместо них не сел! Мутное дело, братцы!
– Я думаю, Сёма, что это работа банды Седого! – высказал предположение Нахамсон. – Их лагерь отсюда километрах в пятидесяти.
– Седой? – задумался Моряк. – Нет, не знаю такого! Кто он?
– Беспредельщик! И довольно давно конфликтует со всеми соседями, – ответил Дядя Толя. – Наверное, потому "хоровики" снялись с насиженного места и откочевали. Подмосковье большое, нет смысла терять людей в войне с мудачьём.
– Я вижу, что вы, ух ты, совсем тут расслабились! – зло сказал Моряк. – Какой-то беспредельщик сгоняет с места правильный клан, и никто даже не чухается! Да лет двадцать назад сюда три-четыре отряда из разных кланов нагрянули бы, на броневиках, да с пулеметами, и покрошили зарвавшуюся сволочь в мелкий винегрет!
– Не заводись, Сёма, временами нынче не те, – примирительно сказал Нахамсон. – Жить стало легче, с голоду никто не пухнет. Радиация спала, крестьяне окрепли, многие кланы на землю осели, больше не кочуют. Потому и не воюет никто с таким остервенением, как раньше. Да сразу после Тьмы за кусок хлеба и глоток чистой воды глотку рвали. Причем рвали голыми руками, так как с оружием и патронами полный швах был!
– Вот я и говорю… – начал было Моряк, но запал уже прошел и он спокойным тоном спросил: – Так что делать-то будем, братцы? Горючки всего по полбака осталось. Ни мне до Самары, ни тебе, Абрамыч, до Ростова не хватит. Знал бы, что здесь такая херня, из последней нычки пару бочек прихватил! Ну не возвращаться же теперь!
– Можно у Бритвы топливом разжиться… – подумав, предложил Анатолий Абрамович. – Не хотел я туда соваться, но раз пошла такая пьянка…
– Бритва? И такого не знаю! Тоже беспредельщик? – уточнил Моряк.
– Нет, просто дикий бредун со своей бандой. Правда, очень большой бандой, под тысячу человек. У него свой городок возле Рязани, – просветил Сёму Нахамсон.
– Ни хера себе банда! – даже восхитился Моряк. – Да, расплодились людишки, расплодились… Ладно, раз ты считаешь, что альтернативы нет – поедем туда. Дорогу знаешь? Тогда вставай головным!
Джипы сошли с трассы и двинулись на юго-восток по едва видимым среди буйного леса проселкам. Отъехав от блок-поста на двадцать километров, бредуны были вынуждены остановиться на ночевку – уже почти стемнело.
Повторно поужинали сублимированной картошкой. Дядя Толя, заморив червячка, традиционно полез под машину, подсвечивая себе коптящей керосиновой лампой. Владик опять разобрал автомат и, бормоча свою оружейную "молитву", принялся протирать детали. А Пашка снова подсел к Моряку.
– Скажи-ка, Сёма, неужели во время Тьмы бредуны между собой из-за продовольствия воевать могли? – сказанные Нахамсоном слова про вырванные из-за пустяков глотки, не давали Пашке покоя.