– Было дело… – неохотно признался Моряк. – Собственно, бредунов как таковых тогда и не было. Были просто испуганные люди, которые выжили после ядерного удара. Горожане, мало приспособленные для жизни вне удобств цивилизации. Работники умственного труда. Так называемые "менеджеры среднего звена". Без еды, воды, одежды, оружия и средств передвижения. Естественно, что кинулись они в деревни. А крестьяне, тоже вполне естественно, стали их отгонять. Кому нужны толпы нахлебников? Нет, понятно, конечно, что часть горожан всё-таки осела на землю – до Тьмы вокруг много деревень полупустыми стояло. Из этих счастливчиков Тьму пережили немногие – на земле нужно уметь работать. А вот прочие постепенно превратились в бродяг, кочующих в поисках чистого от радиации места, в поисках еды, воды, лекарств. Нашли мобилизационные склады, распотрошили запасы военных баз, вооружились. И начали сражаться друг с другом за последние уцелевшие плоды цивилизации, за лучшие места для мародерки. Я сейчас уже и не припомню, кто первым произнес слово "бредун", но этот термин очень точно отражает наше тогдашнее состояние.
Моряк замолчал, глядя в темноту. Пашка сидел рядышком, стараясь не дышать. В родном клане ему никто не рассказывал таких вещей. Да он и не задавался такими вопросами.
– Многие тогда на юг ушли, да там и сгинули. Югороссы никого к себе не пустили. Другие здесь остались и начали как-то потихоньку обустраиваться. Смертность в годы Великой Тьмы страшная была. Народ мер, как мухи. От первоначального количества выживших после удара через три года уцелело едва половина, – Моряк продолжил свой рассказ только минут через десять. – Но человек такое существо, что любую хрень преодолеть может. Особенно объединившись с себе подобными. Вот помню, как до Тьмы ходили байки, что всех переживут крысы и тараканы. Хрен там! Сожрали и крыс и тараканов! – Моряк хрипло рассмеялся. – Венцы природы, женщина легкого поведения! До сих пор копаемся как мусорщики на большой помойке.
Выговорившись, Сёма длинно и замысловато выругался. Пашку ощутимо проняло. Он вдруг снова, как в ночь после бегства из Мухосранска, обнаружил, что по лицу текут слезы. Торопливо, пока никто не заметил, Скорострел вытер их рукавом куртки.
____________________
Глава 7
Часа через четыре они, со своим "почетным" эскортом, достигли лагеря Бритвы. Он вольготно располагался в обширной, когда-то зеленой, долине, огибаемой широкой серо-желтой лентой Оки с одной стороны и цепью невысоких холмов с другой. На один их холмиков они сейчас и въехали. Нахамсон, рассказывая о лагере, не преувеличивал – он действительно превосходил размерами всё, до сих пор виденное Пашкой. А он повидал немало – как клановых стоянок, так и торговых городков. Но сейчас перед ним лежал… город, не город, но размеры этого скопища разномастных строений просто впечатляли! Навскидку Пашка оценил видимое количество домов в триста штук. И если он и ошибся с подсчетами, то ненамного.
За всю дорогу от холмов до границы поселения им не встретилось ни одной живой души. Хотя пересекающие ее дорожки и тропинки указывали на значительную активность местного населения. К тому же то тут, то там вдоль дороги попадались большие куски обработанной земли. И поля и огороды и вроде как даже (!!!) сады. А на пустых участках бродили овцы и коровы, которых никто не охранял.
Первый живой человек попался на глаза Пашке только после въезда в город. Услышав шум моторов, из ближайшего к дороге домика выглянул мальчик лет пяти. Впрочем, скользнув по машинам равнодушным взглядом, он сразу потерял к каравану всякий интерес и вернулся в дом. А извилистая, узкая, двум тачкам не разъехаться, улочка вела вынужденных гостей Бритвы всё дальше и дальше вглубь поселения. Дома становились больше, появились двухэтажные, но грязи и мусора прибавилось.
Наконец улочка расширилась до двухрядной улицы, а еще через двести метров превратилась в большую площадь, над которой возвышалось циклопическое сооружение – трехэтажная постройка, косящая под дворец. Теперь стало понятно, почему по пути сюда они не видели жителей – вся площадь была заполнена толпой народа. Здесь были и мужчины, и женщины и дети. И казалось, что все они слушают человека, вещающего что-то с балкона второго этажа местного "дворца". Причем слушают настолько внимательно, что на приезжих никто не обратил внимания – только несколько вооруженных мужиков из задних рядов оглянулись на звук движков. Но, окинув автомобили равнодушными, как у давешнего мальчика, взглядами, бредуны немедленно отвернулись.
Следующий ведущим джип резко повернул направо и стал объезжать площадь по периметру, пока не достиг противоположной стороны. Здесь караван и остановился, прямо возле длинного бревенчатого барака, низкое крылечко которого украшала большая табличка с надписью "Служба безопасности Рязанского княжества". Из барака лениво вышло несколько вооруженных автоматами бредунов. Впрочем, увидев приезжих, они довольно быстро рассредоточились вдоль машин. Хотя напрямую никто в сторону гостей оружие и не направлял, было понятно – водители под контролем.
Вслед за автоматчиками на крылечко вальяжно вынес объемистое брюхо невысокий лысый мужичок с огромными висячими усами.
– Ого, кого я вижу! – деланно восхитился усачок. – Никак многоуважаемый господин Нахамсон вернутся решил? А кто это с ним? Неужели сам Моряк?
– Ого, кого я вижу! – деланно восхитился усачок. – Никак многоуважаемый господин Нахамсон вернуться решил? А кто это с ним? Ой! Неужели сам Моряк соизволил почтить нас своим присутствием?
– Хавальник свой вонючий завали, Кислый! – холодно процедил Моряк. – Совсем рамсы попутал?
– А… извини, Моряк! – стушевался усач. – Занесло!
– Бывает! – без улыбки кивнул Моряк. – Хозяина своего позови – с ним говорить буду.
– Сейчас не могу. Он речугу перед народом толкает! – показал на балкон Кислый. – Но вроде недолго осталось, минут пять, не больше.
Усач не ошибся – вскоре балкон опустел, и толпа быстро рассосалась с площади. Люди расходились крайне поспешно, не пытаясь на месте обсудить услышанное.
– Что это было? – негромко спросил у дяди Толи Пашка.
– Бритва очередной свой гениальный указ читал, – шепотом ответил старик. – Он это дело любит – перед публикой выпендриться. Почти каждый день речь толкает.
– И народу нравится? – удивился Пашка.
– Да, что вы, Павел, нет, конечно же! – махнул рукой Нахамсон. – Слушателей ему гвардейцы сгоняют. И попробуй только не приди – враз здоровья лишишься!
Через опустевшую площадь их повели под конвоем к "княжескому дворцу". Здесь крылечко было высокое, и не успели они подойти поближе, как на его верхнюю ступеньку вышел невысокий черноволосый мужчина лет пятидесяти, одетый в чистенький полувоенный костюм цвета "олива" и блестящие черные ботинки с высокими берцами. За ним встал еще десяток человек – рослых, широкоплечих парней в горках, однотипно вооруженных и экипированных. Они окинули четверку гостей быстрыми оценивающими взглядами, особенно остановившись на "Печенеге" Моряка, который тот и не думал оставлять в машине. Но команды "Фас" не было и бойцы деловито рассредоточились по крыльцу, чтобы не перекрывать друг другу директрису стрельбы.
– Я князь Борис, хозяин этих мест! – хорошо поставленным звучным голосом произнес предводитель. – Кто вы такие и что здесь делаете?
– Я Сёма по кличке Моряк, а это мои друзья! – громко и четко сказал Моряк. – Мы ехали мимо по своим делам, пока твой патруль не загнал нас в засаду. Сказали, что без разговора с тобой дальше не проехать. И вот мы здесь. Говори, что хотел, я слушаю. Только быстро!
Бритва, явно не ожидавший такого напора, заметно растерялся. Может ему и хотелось прямо на месте пристрелить этакого наглеца, но… Моряк был фигурой чрезвычайно популярной, и его убийство могло обернуться очень большими неприятностями в будущем.
– Прошу в дом, уважаемый! – приглашающе махнул рукой "князь Борис". – Перекусите с дороги, а заодно и поговорим!
Моряк не стал обострять ситуацию отказом и спокойно последовал за гостеприимным хозяином. Нахамсон, Пашка и Владик молча пристроились в кильватер. Но в гигантском холле Бритва развернулся и сказал:
– Вас, Анатолий Абрамович и ваших молодых спутников я попрошу остаться здесь! С Моряком у меня будет приватный разговор.
Сёма кивнул своим и ушел вслед за Бритвой. А троица бредунов, потоптавшись на месте, решила вернуться к машинам. Но уже в дверях их догнал один из плечистых дружинников.
– Князь сказал, что вы можете остановиться в гостинице. Номера за его счет.
– Спасибо, – поблагодарил Нахамсон и буквально вытолкал парней на крыльцо.
– Гостиница? У них здесь даже гостиница есть? – уточнил Пашка, пока они шли через площадь к бараку Службы безопасности.
– У них тут еще много чего есть, – туманно ответил старик. – Даже стадион с бассейном… Вот только не работает ничего.
– А откуда у него такой здоровенный дом? – заинтересованно спросил Владик. – Я больше двух этажей и не видел никогда!
– Здесь раньше пансионат был. Часть построек уцелела, – непонятно ответил старик.
– Пансионат? – удивился непонятному слову Владик.
– Ну, дом отдыха, санаторий, – "перевел" старик, но увидел, что его молодые друзья опять не понимают. – Как же вам объяснить? До Тьмы были такие небольшие поселки, пансионатами назывались. В них люди приезжали из городов, чтобы отдохнуть.
– Чудно?, – хмыкнул Пашка, но уточнять детали не стал. Достаточно того, что выяснилось – так поразивший его своим видом "дворец" стоит здесь с дотёмных времен.
Похоже, что Кислый уже получил от своего хозяина соответствующие распоряжения, потому что совершенно не препятствовал бредунам сесть в свои машины. Даже дал сопровождающего до гостиницы.
Так здесь называли двухэтажный бревенчатый дом, совершенно ничем не выделяющийся на фоне соседних. Никаких особых "номеров" здесь не было. Просто в нем никто не жил постоянно, вот и считался он гостевым. Пашка затащил свой и Нахамсоновский рюкзаки на второй этаж, а Владик занял первый.
– А мне насрать, что эти щенки сопровождают Моряка! – визгливо провозгласил Буза. – Они не ответили на мой вопрос и должны за это ответить!
Окружающие громко рассмеялись над нежданным каламбуром. Но Буза, решив, что смеются над ним, рассвирепел окончательно. Он сделал шаг к Пашке, но сразу несколько человек вцепились в него и оттащили подальше.
– Ты это… прости, браток! Буза парень неплохой, только отмороженный на всю голову! – миролюбиво обратился к Пашке невысокий худой мужичок в засаленном армейском кепи. – А тут еще и бухой вдобавок. Кстати, может накатим за знакомство? Самогонка здесь неплохая!
Остальные бредуны громко присоединились к приглашению. Пашку с Владиком буквально потащили в кабак, сопровождая "насилие" дружеским похлопыванием по плечам. Но не успели они переступить порог, как от импровизированной стойки к ним шагнул Буза. Он, видимо, успел принять еще стаканчик, поэтому совершенно не обращал внимания на попытки собутыльников образумить его. Рука Бузы скользнула за отворот куртки… Увидев этот жест, бредуны, толкаясь локтями, поспешили отступить от Пашки. Владик тоже последовал их примеру.
Периферическим зрением Скорострел отметил все перемещения, происходившие вокруг него и сделал соответствующий вывод – похоже, что драки не избежать. На него снова накатило типичное предбоевое состояние – мандраж совершенно прошел, голова прояснилась, в руки словно закачали жидкую энергию. Не отрываясь, Паша смотрел на Бузу, замечая малейшие телодвижения. Он видел, что, несмотря на бродящий в крови алкоголь, Буза опасный противник, частенько участвующий в кабацких перестрелках накоротке, где всё решает не меткость, а быстрота. Это действительно был явный отморозок, настоящий дикий бредун, убивающий не за интересы клана, а просто ради убийства. Вот и сейчас вовсе не внезапная неприязнь руководила поступками Бузы. Просто ему подвернулся подходящий случай. В данный момент убийство являлось для него просто развлечением. Вполне возможно, он уже забыл предлог для ссоры.
Сам Павел, хоть и родился в бредунском клане, никогда не понимал таких людей. Нет, конечно же, он не считал убийство человека чем-то омерзительным. Но для такого дела всегда требовался достаточно весомый повод. Вот, например, как сейчас – какая-то мразь пытается его прихлопнуть. Просто так, чтобы повеселиться, или показать свою крутизну, как давешний придурок из Мухосранска. Ублюдков, покушающихся на его жизнь, Пашка мочил без всякого сожаления. Но чтобы напасть самому без всякого повода? На это Скорострел был неспособен.
А между тем противник, словно что-то учуяв, явно медлил. Секунда тянулась за секундой, сложившись в целую минуту, а ничего не происходило. Вокруг послышались перешептывания и смешки. Это и послужило катализатором дальнейших действий.
Рука Бузы, засунутая под куртку, поползла назад. Сначала очень медленно, но затем всё быстрее и быстрее… Вот уже на свет показался зажатый в ладони пистолет, вот…
Бах!
Звук выстрела в замкнутом, набитом людьми помещении, ударил по ушам. Еще пару мгновений Буза стоял прямо, пытаясь направить свое оружие на противника. С его губ сорвалось короткое ругательство.
Бах!
Вторая дырка образовалась в груди Бузы тремя сантиметрами левее первой. И эта пуля точно попала в сердце. Ноги отморозка подогнулись, и он рухнул на заплеванный пол. Тишина продержалась в кабаке всего несколько секунд. Толпящиеся бредуны вдруг заговорили разом, обсуждая произошедшее. Быстрота, с которой Пашка выхватил свой Стечкин и произвел выстрел, была оценена этими битыми волками по достоинству. На мертвого Бузу уже никто не обращал внимания. Тело за ноги вытащили за порог, а минуту спустя в руки Пашке сунули законный трофей – вытертый до белизны ПММ, неполный запасной магазин и длинный нож в вышитых бисером кожаных ножнах.
Тот самый, вежливый мужичок в армейском кепи, довольно улыбаясь, словно сам только что проявил немалую ловкость, проводил Пашку до стойки и жестом велел кабатчику наполнить "бокалы".
– Меня зовут Юра, позывной Вратарь, – представился он, когда они накатили по первой под приветственные крики окружающих. – Здорово ты его уделал!
– Пашка, позывной Скорострел, – ответил парень. – Я смотрю, никто по нему не заплакал…
– Это по Бузе-то? – усмехнулся Юра. – Да он тут достал уже всех своими выебонами. Погоди-ка! Как ты сказал твой позывной? Скорострел? А не ты ли неделю назад устроил в Мухосранске дуэль с местным "папуасом" и завалил того навскидку с пятидесяти метров?
– Я, – не стал отрицать "подвиг" Пашка. – Только я дуэль не устраивал – это покойник нарывался.
– Да ты опасный человек, Павел! – рассмеялся Вратарь. – Впрочем, других, я думаю, Моряк с собой не берет.
Скорострел не стал объяснять новому знакомому, что совершенно случайно попал в компанию к Моряку. Как раз в этот момент к ним протолкался Владик, на которого тоже упали лучи славы напарника, выразившиеся в виде бесплатной выпивки. Раскрасневшись от пары стаканчиков действительно неплохого самогона, Владислав со всей дури хлопнул Пашку по спине, выражая таким незамысловатым образом свою благодарность. В ответ Паша только внутренне улыбнулся. Паренек явно сдрейфил в данном инциденте, но… молодой ведь еще совсем, шестнадцать всего, да и не попадал, похоже никогда в такие ситуации. Простительно… для первого раза.
Похоже, что все присутствующие в кабаке задались целью лично угостить виновника небольшого торжества – чтобы поднести ему стаканчик и непременно чокнуться, образовалась небольшая очередь. А напиваться Паша не планировал – хрен его знает, может уже завтра придется отсюда сваливать. Или прорываться с боем. Поэтому Скорострел постарался забраться в самый дальний угол барака. Вместе с ним туда проследовал и Вратарь, не забывший прихватить со стойки подарочно-призовую выпивку. Это было на руку Паше – он намеревался хорошенько расспросить Юру о здешнем житье-бытье.
– Закуришь? – предложил Вратарь, доставая из кармана потертой кожаной куртки кисет с махоркой. – Хороший самосад, духовитый и горло не дерет совсем.
– Нет, спасибо, – вежливо отказался Пашка. Это не значит, что он не вообще курил (он баловался табаком с четырнадцати лет), просто не видел никакого кайфа в пускании дыма через рот. Вот добрая самогонка – другое дело, когда хочешь хорошенько оттянуться. А еще лучше – веселая девчонка. Интересно, а как здесь с этим? Так он и спросил своего нового знакомца.
– Ну, не фонтан! – покачал тот головой. – Получше чем в клановых лагерях, но много хуже торговых городков. Блядeй практически нет, да и те, что есть – дороги! По три "пятерки" за час дерут, сyчки! Конкуренция низкая, что ты будешь делать!
Пашка осуждающе кивнул. Да, три "пятерки" за час – это беспредел! В том же Мухосранске проститутки брали за час "любви" всего один патрон.
– Я смотрю, ты спокоен, как удав! Вроде только что человека завалил и даже руки не дрожат! – отметил Юра, набивая трубку. – Давно воюешь?
– С детства! – удивился вопросу Пашка. Словно кто-то в этом мире мог не знать, что бредуны держат в руках оружие с самого юного возраста.
– А лет-то тебе сколько, богатырь? – продолжал спрашивать Юра.
– Восемнадцать, – не понимая причины таких расспросов, ответил Паша.
– Так ты, небось, из клановых? – уточнил Вратарь. – То-то я и смотрю… Вроде молодой еще, а к оружию привычен. Среди крестьян, да и диких бредунов, пацанам-то стволы практически и не дают.
– А чего так? – заинтересовался Пашка.
– Да дорого ведь! Стволы-то хорошие – дефицит! – пояснил Юра. – На каждого мальчишку и не напасешься. Это у вас в кланах всегда запас имеется, а у диких только то, что на себе. Вот убьют кого – тогда ствол к новому хозяину и переходит.
– Вот как! – с этой стороной жизни Пашка был не знаком. Хоть и провел среди диких почти год жизни. – А ты, я смотрю, Юра, еще дотёмные времена помнишь!
– С чего ты так решил? – усмехнулся сквозь клубы едкого махорочного дыма Вратарь.
– Словечки у тебя выскакивают… Удав, богатырь, дефицит…
– Да, прав ты, Паша! Подловил старика! – рассмеялся Вратарь. – Это я на вид сорокалетним выгляжу, потому что худой. А так-то мне уже за полтинник перевалило и приход Большого Песца я хорошо запомнил.
– Да, прав ты, Паша! Подловил старика! – рассмеялся Вратарь. – Это я на вид сорокалетним выгляжу, потому что худой. А так-то мне уже за полтинник перевалило и приход Большого Песца я хорошо запомнил. Когда на нас боеголовки посыпались, я в Рязанском училище ВДВ курсантом был. Да, второй курс… Повезло, что в тот момент моей роты в городе не было. Жив остался. Хотя… может те браткам, что в одночасье в казармах сгорели, повезло больше. Потому как разве это жизнь?
Вратарь покачал головой и залпом выпил стакан самогона. Пашка никогда не слышал про Рязанское училище, но знал, что ВДВ – это самые крутые войска дотёмной России. Круче них только спецназ ГРУ и какие-то "краповые береты". Сам он не встречал ни тех, ни других, ни третьих – старшие товарищи по клану рассказывали.
– Вот с тех пор и мотаюсь по этой выжженной земле, – продолжил Вратарь, делая глубокую затяжку. – Хотел было на родину податься, сам-то я из Омска в Рязань учится приехал, но, видно, не судьба. То одно мешает, то другое… Эх!