- Так они что - здесь? - Убийца не мог поверить в собственную удачу.
Биркель замялся.
- Ну не совсем. Они решили утопить пароход и сбежали на шлюпке. А потом шторм начался…
Младший Касимсот, сбиваясь и путаясь в хронологии событий, с грехом пополам изложил версию похищения бриллиантов диссидентами. Но старался он зря.
- Короче, - оборвал Донт Биркеля, - у вас есть выбор: или мы находим Мумукина с Трефаилом и отбираем у них брюлики, или я вас…
Пока убийца разговаривал с контрабандистами, Лысюка не сводила с него глаз. Какой мужчина пропадает!
- Что?! - взревел Люлик. - Обратно? Искать этих дрищей? Да лучше застрели меня прямо здесь - никуда не пойду!
- Тогда я его убью. - Факми ткнул пистолетом в Биркеля.
- Правда? - не поверил Биркель. - Ну стреляй.
Факми подумал немного.
- Ее?
- Да-да, прямо сейчас, - обрадовался Биркель.
- О, нет, только не ее. - Люлик поник. - Ладно, завтра выходим.
- Немедленно, - поправил Донт.
Сестры-близнецы Берта Сигизмундовна и Хрюндигильда Карловна Брудерсдоттер-Сикорские вышли замуж за гейнерала-адюльтера морской кавалерии Че Пая по любви.
Берта любила деньги, а Хрюндя - адъютанта.
Подумать только, как повезло! Горбатились бы и ныне до посинения на номерном заводе в Тунгусске, у конвейера, будто какая-нибудь Лысюка, которая у Хрюнди лифчик сперла, но!.. по брачной разнарядке выдали замуж, и не за кого-нибудь, а за самого министра обороны. Раз в жизни так везет.
Берта часто разговаривала с деньгами, гладила их, изучала через лупу, разрисовывала цветочками, шила им одежку. Хрюндя с адъютантом мужа поступала точно так же, разве что не разговаривала - ну о чем можно говорить с военным? Адъютант терпел, надеялся занять место Хрюнди.
Сам гейнерал странную свою семейку воспринимал стоически. Во-первых, решение о женитьбе он принимал впопыхах и на всякий случай, во-вторых, адъютант ему уже давно не нравился, в-третьих, деньги тоже были старые и некрасивые, ну а в-четвертых, Че надеялся когда-нибудь использовать этот марьяж в политических целях. Сегодня этот день настал.
- Берта, Хрюндя, Евопри, ко мне! - позвал он как можно нежнее, вернувшись домой.
Вся троица тотчас явилась пред светлые очи гейнерала и отдала честь.
Лицо адъютанта при этом сохранило следы помады, а на щеках и лбу к тому же остались нарисованные цветной пастой маргаритки.
- Любите ли вы меня? - Че Пай проникновенно посмотрел в глаза всем троим.
- Так точно! - последовал дружный ответ.
- Нет, я хотел спросить: любите ли вы меня так, как люблю себя я?
- Рады стараться!
- В таком случае, - гейнерал милостиво дозволил Берте и Хрюнде стащить с себя ботфорты, - я прошу вас выполнить совершенно секретное поручение на территории Соседского Союза.
Все трое застонали. Сестрам не хотелось возвращаться в беспросветный смог, а Евопри Васхадиттильстваа, коренной ацетонец, вообще боялся островов Гулак как империи зла.
- Вам необходимо в сжатые сроки отыскать некого Хольмарка Ванзайца, ученого. Его сопровождают два идиота - Трефаил и Мумукин. Идиотов в расход, ученого - ко мне. И учтите - задание сверхсекретное, ни одна живая душа знать не должна.
- Чебаданчик, как же мы их найдем? - жалобно пролепетал адъютант.
- По шуму. Эти двое, судя по досье, никогда не умели держать язык за зубами, шум подымут на весь Архипелаг. Да пошевеливайтесь уже!
- Когда же нам отправляться? - совсем растерялись сестры. - Завтра?
- Немедленно!
И кто бы мог подумать, что Соседский Союз пользуется на материке такой популярностью? Не успел Люлик объявить об отправке "Ботаника", как на пирсе у трапа выстроилась небольшая очередь из желающих посетить острова Гулак. Избавиться от неожиданных пассажиров не удалось. Факми угрозами и уговорами пытался заставить Касимсотов не брать попутчиков на борт, но братья сами чуть не убили Донта - как это можно отказываться от барыша?
Только пароход вышел из территориальных вод Ацетонии, как под лопасти ему едва не попала лодка. В лодке сидел человек с пышной шевелюрой, жидкой бороденкой, одетый в шкуры.
- Куда прешь, деревня?! - заорал Биркель.
- Поганые словеса сплетаешь еси… - последовал ответ.
- Аз есмь… паки… - растерялся Касимсот. Шаманов он откровенно побаивался.
- Что - "паки", пес ты смердячий? - усмехнулся шаман. - Камо глядеши?
Биркель беспомощно замотал головой, ибо ни словечка по-старочукчански не разумел.
- Куда плывете, говорю? - Шаман не стал дожидаться переводчика и заговорил по-человечески.
- До Хоркайдо, вестимо, - вежливо ответил Биркель. - Братан, слышишь, рулит, а я…
- А что, много народу на борту?
- Народу-то много, да два челове… Эй, а тебе зачем?
- С паломничества на родину устремляюсь, не подберете ли скромного служителя культа?
Касимсот задумался. Пассажиров набралось немало, появление еще одного ничего не изменит, но, с другой стороны, Факми волком смотрит, пистолетом угрожает, и не паровой пукалкой, а серьезным
"левольвертом".
В конце концов жажда наживы победила:
- Залезай.
Едва шаман с бубном под мышкой поднялся на борт, будто из дыма материализовался убийца.
- Кто это? - потребовал он ответа у Биркеля.
- А это кто? - Шаману тоже показалась любопытной личность Донта Факми.
Не зная, кому первому отвечать, Биркель вновь было заметался, но вовремя взял себя в руки и громко объявил:
- Знакомьтесь. Это - Донт Факми, путешественник из Ацетонии. А это - шаман… - Касимсот вопросительно посмотрел на человека в шкурах.
- Димон Скоряк, - представился шаман.
- Тем хуже для тебя, - пообещал непонятно кому Факми.
- Не понял… - не понял Скоряк.
Но Донт уже не слушал. Биркель, чтобы не усугублять, тоже поспешил ретироваться.
Продвижение на Куриллы затягивалось по той простой причине, что у друзей не оказалось при себе навигационных приборов. Унд Зыпцыхь прекрасно ориентировался только ночью и только после дождя, когда небо хоть немного было видно. Требовался компас, и его, после недельного скитания по Архипелагу, решено было добывать на Хоркайдо.
Между тем Тургений упорно пытался выяснить происхождение Власа.
- Так откуда ты вообще взялся? - Мумукина просто распирало от любопытства.
- С того края света, говорю же. - Влас сердито посмотрел на Тургения, но главного отморозка "Радио Сахарин" уже невозможно было напугать огромным глазом.
- Нет, это все понятно, но откуда?..
- Мумукин, я тебе сейчас глаз высосу, - проснулся дремавший Трефаил.
- Надо же, как ты меня уже достал. Или нет, я лучше… - Сладкое воспоминание о зловещей мести заклятому другу вновь согрело душу Сууркисата.
- Что? - насторожился Мумукин.
- Потом узнаешь. Сначала я отомщу, а потом уже расскажу, чтобы сюрприз был.
- Точно расскажешь?
- Клянусь - тебе первому.
- Спасибо! - Тургений чуть не прослезился. - Эй, Влас, а вот у меня вопрос к тебе - откуда ты вообще?..
- С того края света! - заорали в голос мальчик, астроном и Трефаил…
…Влас пришел оттуда, куда, собственно, вся их компания сейчас и направлялась, - с Курилл. Жалкие островки на краю Архипелага, где сосредоточилась вся угледобывающая промышленность островов Гулак, к своему счастью, были лишены возможности видеть, откуда появился великан, иначе паника неминуемо охватила бы местное население, и без того лишенное радостей жизни. Здесь солнца не видели вообще.
Мальчик не понял, как оказался один в дыму и пыли. По его собственному признанию, он увидел в поле стоящую саму по себе дверь и решил заглянуть, что там, с другой стороны. Тут налетели ветры злые, насколько запомнил Влас, дули они с востока, и сорвали с его головы шапку черного цвета. Шапка унеслась в дверной проем, и Влас, недолго думая, ринулся доставать головной убор, но попал в такую непроглядную черноту и пыль, что отыскать шапку не представлялось уже возможным.
- А что обратно не вернулся? - недоумевал Мумукин.
- Дверь закрылась, темно стало, вот и потерялся.
- Еще бы, - гордо сказал Трефаил. - Ты наверняка на Йопе оказался, там завсегда коптит, как в заднице у шайтан-арбы.
- А что такое шайтан-арба? - незамедлительно последовал вопрос.
- Это так чуреки паровики называют. У них из трубы все время дым валит…
- У чуреков? - обалдел Мумукин.
- Балда, у паровиков. На Йопе самый мощный коксохим, он дымит на весь Гулак.
Тургений оскорбился:
- Уматт коптит не меньше, чем Йоп. Кроме того, островов на Куриллах сколько? Считай - Йоп, Твай, Уматт, Пилятт, Жжошсц, Укко, Беспе, Сты - уже семь. А еще Рули, Нули, Пули, Гули, Дули и, пардон муа за мой хранцузский, Хули. По-любому шапку уже не найти.
На Архипелаг опускались сумерки, пошел мелкий дождик, Ванзайц, пристально всматривающийся вдаль, деликатно кашлянул, прерывая ученую беседу диссидентов:
- На горизонте земля. Если не ошибаюсь, перед нами должен быть Хоркайдо.
- Полный вперед! - приказал Тургений.
Подумав немного, Мумукин продолжил парить мозги спутникам:
- Вообще-то меня беспокоит, что мы там делать будем, на Куриллах-то…
Ну, допустим, подтвердим мы, сам не знаю как, смелую догадку бати и даже, может быть, отправим Власа домой, хотя я к нему уже привык, даже не обращаю внимания, что он такой лоб здоровенный вырос. Но дальше-то что? Нас ведь все равно поймают, и тогда уже без малыша точно кердык наступит. Может, не отпускать его?
Влас, не обращая внимания на зловещую трепотню, полным ходом приближался к острову, а Унд Зыпцихь вдруг всерьез озаботился:
- Кстати, о Власе: куда девать его будем? Он своим видом народ переполошит, под открытым небом тоже нельзя оставлять - простудится.
- А я считаю, что нельзя нам прятать пацана! - заявил Мумукин. - Наше оружие - всеобщая доступность информации.
- Чего это ты только что сказал? - Трефаил поежился на ветру.
- Говорю, если мы ничего от народа скрывать не будем, нам поверят.
- А до сих пор не верили?
- Так мы ничего и не говорили.
- А собираемся?
Мумукин озадаченно посмотрел на Трефаила.
- Я не понял: ты за меня или за Верховный Совет?
Тут уж пришла пора удивляться Сууркисату.
- Ты революцию делать собрался?
- Глупо не воспользоваться тактическим превосходством. Свергнем паразитический режим, демократизируем Гулак до самых Курилл…
- Как ты режим свергать собираешься, когда никто не знает, где Верховный Совет прячется?
- Вот и займем место Верховного Совета где-нибудь в Сан-Перепуге или в том же Тунгусске, объявим себя как-нибудь, например - корпорация МОНСТРЫ…
- Почему так? - удивились все.
- Молодые, Обаятельные, Насаждающие Справедливость Танками Ребята, - расшифровал Тургений.
- А причем здесь Ы? - хмыкнул Хольмарк.
- Чтобы никто не догадался, - уточнил Мумукин.
- И ничего у тебя не получится, - заключил Сууркисат.
- Почему это?
- Потому что танков у тебя нет, вранье получается.
- Это не принципиально, можно Тумаками или Тачками, на худой конец - Твердолобые…
- Последнее - в самую точку, - горячо согласился Трефаил.
- Я знал, что ты меня поддержишь.
- И не подумаю! - рассердился Сууркисат. - Только парламентским путем.
- Ну пойми ты, у нас парламентским путем ситуацию не изменишь, потому что всем на все насрать. Да и нет его у нас, парламента, только Верховный Совет, вечно молодой и вечно пьяный, вот уже… бать, сколько у нас коптит?
- Пятьдесят лет, - ответил Ванзайц.
- Вот именно. И кто в этом виноват?
- Кто?
- Только не я, я тогда еще не родился.
- Ты на батю намекаешь? - Сууркисат насупил брови.
- Ни на кого не намекаю, просто долго так продолжаться не может! Не хочу быть диссидентом, - топнул ногой Мумукин.
- А кем хочешь?
- Хочу быть владычицей морскою!
- Вообще-то приехали уже, - сказал Влас.
Перед путешественниками простирался остров Хоркайдо.
На пароходе творилось что-то непонятное. Пассажиры держались поодиночке, в компании не сбивались, и если имелись среди них пары или даже трио, как, например, какие-то тетки-близняшки в неглиже, сопровождаемые не первой молодости кавалером в банном халате веселенькой расцветки, - то и эти держались особняком, напряженно поглядывая по сторонам. И все непрерывно болтали по мобильникам.
Телефонные трели раздавались то тут, то там, и, казалось, не было на пароходе места, где не притаился бы пассажир с трубкой.
Ситуация изрядно истрепала убийце нервы, ибо работать в толпе он не привык, к тому же и работы никакой пока не было: стой себе на корме да любуйся на пену в кильватерной струе.
Что-то мешало убийце спокойно лицезреть морские пейзажи, и вскоре он понял, что именно: свежий след от удара топором на поручнях и обрубленный фал, болтающийся на лебедке.
- Ах, вы!.. - как громом пораженный таращился Факми на пеньку. - Вы за это ответите! - Донт устремился к капитану - требовать объяснений.
Вокруг мелодично позванивали мобильники.
По пути он едва не сбил с ног Лысюку, спустившуюся с верхней палубы.
- Куда это вы, такой порывистый?
- Не ваше дело! - огрызнулся Факми и тут же пожалел о грубости, потому что Лысюка пребольно пнула его под коленную чашечку.
- Вы хам! - Девица надула губки и пошла прочь, оставив Донта корчиться под трапом.
Перейдя с левого на правый борт, Нямня Назуковна повстречалась с неведомо как оказавшимися на борту в пеньюарах и розовых тапочках Бертой и Хрюндей, старыми товарками по конвейеру.
- Лысюка, ты что здесь делаешь? - завопили обе в голос. - Воровка!
- Я вас не знаю! - Нямня сморщила носик. - Дамочки, сидите спокойно, пока вас за борт не выкинули. А уж кто тут воровки - это разобраться надо. Кто у меня путевку в замуж из шкафчика спер?
- Ненавистная Лысюка! - прошипели близняшки и отвернулись.
- Это я ненавистная?! Да я вас… - В руках Нямни мелькнула тёшша, и дело грозило обернуться кровавым побоищем, если бы не появившийся из недр парохода Люлик.
- Что здесь происходит? - потребовал объяснений капитан.
- Нас терроризируют, - пожаловались сестры. - Она.
Касимсот обглодал глазами предмет своих вожделений и попросил:
- Нямня Назуковна, убедительно прошу вас спрятать орудие.
Не то чтобы Лысюка смутилась, но кувалду действительно убрала.
Инцидент, казалось, был исчерпан, но тут из-за поворота вышел, сильно прихрамывая, Донт Факми.
- Я тебя сейчас убью, - пообещал он Лысюке.
Брудерсдоттер-Сикорские зааплодировали, их поддержал тщедушный мужчинка в халате, но короткий взгляд Нямни накрепко заткнул рты всем троим.
- Кого это? - не понял капитан.
Факми, пылающий жаждой мести, обернулся к Люлику:
- И тебя тоже!
- У тебя пистолетик-то хоть есть? - поинтересовалась Нямня, тоже перейдя на "ты".
Пистолетик у Донта имелся. Факми выхватил ствол, но в это время в штанах убийцы что-то зажужжало и завибрировало.
- Чего это? - Люлик попытался закрыть собой Нямню. Девица не хотела прятаться и с немалым интересом уставилась на вибрирующую выпуклость.
Проклиная заказчика, капитана, Соседский Союз и чуть ли не самого Дью, Факми вытащил из кармана мобильник:
- У аппарата!
- Почему не докладываешь обстановку? - не поздоровался звонивший.
- Какая обстановка, мы только границу пересекли! - возмутился Донт.
- Я тебе деньги плачу, имею право требовать отчет о проделанной работе! - Заказчик, похоже, тоже нервничал. - Ежечасно, если потребуется.
- А если нет?
- То есть? - не понял заказчик.
- Не парьте мне мозги, или я расторгну контракт!
Факми широким замахом отправил телефон за борт, но не успел мобильник достигнуть морской пучины, как раздался выстрел, и аппарат разлетелся мелкими брызгами.
Близняшки вновь захлопали в ладоши, но мужчинка в халате торопливо спрятал свой телефон в карман и сделал вид, будто ничего не видел.
- Между прочим, - заметил Касимсот, - несанкционированное применение оружия может расцениваться как попытка пиратского захвата судна.
- Вы меня обманули! - вскричал Факми.
- Когда? - Брови капитана улетели под козырек.
- Повторите, как сбежали Трефаил с Мумукиным?
- Ну… - замялся Люлик. - Спустили шлюпку на воду, обрубили фал - и сбежали.
- Как, по-вашему, можно обрубить фал, находясь в шлюпке, когда след от топора на поручнях?
Люлик снял фуражку и почесал затылок:
- Вообще-то у Мумукина такие длинные руки…
- Что? - возмутилась Лысюка. - Это у Тургения длинные руки? Да они у него короткие вовсе!
- А? - усмехнулся Факми, глядя на растерянного Люлика. - Бабу-то не проведешь, баба - она сердцем чует.
- Я тебе не баба! - Нямня с чувством отдавила убийце ногу.
Тот взвыл и хотел было выстрелить, но удара кувалдой по стволу вполне хватило, чтобы пистолет красиво улетел в море и сказал там
"буль". В полном недоумении Донт долго пялился вслед оружию, потом оглянулся на Лысюку, перевел взгляд на Люлика.
- Ты что, совсем дура, что ли? Как теперь доставать? - только и мог сказать убийца.
Не то чтобы очень опасались лишних глаз - малыш выбрал берег побезлюднее, - но как минимум один соглядатай все же имелся. Влас клялся, будто чувствует чей-то взгляд, поэтому на сушу выбрались в кромешной тьме.
- Блин, мы по такой темноте все ноги себе переломаем! - ругался Мумукин.
- Интересно, как это у нас получится, - задумался Сууркисат, - если мы едем верхом на малыше?
- Легко, - объяснил Тургений. - Он споткнется, упадет, мы полетим вверх тормашками и сломаем шеи.
- Ты говорил про ноги, - поправил Влас.
- Не ори на меня! - обиделся Мумукин. - Куда мы сейчас, когда не зги не видно?
- Никуда. Всем стоять на месте, не то стрелять буду.
- Очень смешно, - пробубнил Трефаил.
- Я сказал - стоять! - повторился требовательный голос.
Голос не был громким. Он обладал такими характеристиками, что
"громкий" - это жалкий эвфемизм. Говоривший обладал легкими оперного певца, глоткой парового матюгальника и апломбом вертухая: ослушаться казалось кощунством. Влас встал как вкопанный.
- Везете ли вы товар, не указанный в декларации?
- Нет, - хором ответили диссиденты и Хольмарк с мальчиком.
- Утром проверю, - пообещал невидимый страж. - Всем спать немедленно!
Мальчик послушно опустился на землю, улегся ничком и действительно заснул.
- Я не понял, кто это тут раскомандовался? - полез в бутылку Мумукин, но Трефаил треснул товарища по затылку, поэтому пришлось согласиться. - Ладно, завтра посмотрим.