5
Чердак здания был довольно большой, но в целях пожарной безопасности ничем не загроможденный и обыскать его удалось быстро всего за полчаса. Не было там места, где бы мог укрыться взрослый "заяц".
Прикинув, решили, что в комнатах ему спрятаться тоже негде. Но на всякий случай заглянули под каждую кровать в спальне.
И, наконец, направились к подвалу. Подвал в пансионате был мощный, немного походивший на катакомбы. С какой целью строители понагородили все эти комнатки, клетушки, коридорчики и тупички - одному Богу известно. Но если и мог кто-нибудь спрятаться в здании, то только там.
Василий Степанович шепотом приказал всем не разбредаться, держаться у входа. Сказав: "Пусть знает!", щелкнул общим выключателем, зажигая в подвале свет. Но пистолет свой, который было спрятал, вновь вытащил.
- Пойду сначала я один, - сказал он все так же шепотом.
- Что значит - один? Мы же решили! - возвысила голос Ирина Геннадьевна.
- Тихо, не надо шуметь. У вас нет достаточных навыков. Найду его - вот тогда и пойдем договариваться. Вдруг он сразу стрелять начнет? А есть у меня такое предчувствие.
Ирина Геннадьевна растерялась.
- А… если он вас убьет?
Василий Степанович спокойно и легко глянул на нее, улыбнулся:
- Ну что же, тогда я умру, - и шагнул на лестницу, ведущую в подвал.
Толстая железная дверь, уже кое-где тронутая ржавыми потеками, никогда не запиралась. И не смазывалась. Василий Степанович осторожно надавил плечом, и она приоткрылась с оглушительным визгом петель.
Несколько секунд охранник стоял, прижавшись спиной к стене и подняв ствол пистолета вверх, потом скользнул в подвал. Шагов его слышно не было.
Оставшиеся стояли в молчании, только дядя Саша нервно позевывал. Прошло несколько минут. Егор переглянулся с Ириной Геннадьевной может быть, пора ему идти вслед за охранником? Та отрицательно качнула головой, одними губами произнесла: "Еще подождем".
Наконец, так же бесшумно и стремительно, как исчез, из-за железной двери вынырнул Василий Степанович. В несколько широких шагов поднялся по ступенькам, отер ладонью пот со лба.
- Здесь он. В самой дальней кладовой сидит. Александр Иванович, кто в подвал из персонала ходит?
- Только повар. Продукты никому не доверяет, сам носит.
- Правильно, там холодильник рядом. Ладно, разберемся мы с этим поваром. - Он повернулся к Ирине Геннадьевне: - Ну что, носовым платком будем размахивать вместо белого флага?
Но женщина шутки не поняла, похоже, была все-таки напугана приготовлениями. Она полезла в карман джинсов, спросила:
- Кружевной подойдет?
- Подойдет! - довольный тем, что сумел поставить на место строптивую начальницу, ответил охранник. - Нам сейчас все подойдет. А может быть, спецгруппу вызовем? Они его безо всякого шума возьмут.
- Нет, надо идти, - тряхнула головой Ирина Геннадьевна. Попробуем договориться.
- Ну, раз надо, значит надо. Александр Иванович и ты, Егор, пока оставайтесь здесь - тылы прикрывать будете. Вдруг он все-таки не один! - И уже в полный голос: - Раз мы теперь парламентеры, то скрываться нужды нет. Пусть слышит, что идем. - И широко распахнул перед Ириной Геннадьевной загремевшую и зарычавшую дверь.
Дядя Саша и Егор напряженно вслушивались в голоса, раздававшиеся внизу. Голоса удалялись, становились глуше, потом стихли. Егор понял: подошли к той кладовой, где прятался "заяц". Несколько минут не доносилось ни звука. Ирина Геннадьевна, видимо, собиралась с духом.
Наконец она заговорила. Слов отсюда, сверху, разобрать было нельзя, но голос ее звучал ровно и уверенно.
Неожиданно свет мигнул и из глубины подвала послышался резкий свист, затем вскрикнула Ирина и гулко дважды ударил пистолет Василия Степановича. Егор бросился вниз, но не пробежал и десяти шагов по коридору, как натолкнулся на Ирину Геннадьевну. Лицо ее было белым, глаза почти закатились. Егор едва успел подхватить ее. Следом появился охранник, оглядывающийся и размахивающий пистолетом. Он был в ярости.
Ирина Геннадьевна без чувств обвисла на руках у Егора.
- Ранена? - только и спросил он у охранника.
- Да нет, обошлось, - задыхаясь ответил тот, все еще не отводя ствола пистолета от поворота коридора. - Давай наверх!
Наверху женщину посадили на колченогий стул, случившийся очень кстати, и дядя Саша захлопотал над ней, приводя в чувство.
- Сволочь какая! - ругался Василий Степанович. - К нему по-человечески, с добром, а он - стрелять! Ну, погоди, я тебе устрою сейчас, покажу школу верховой езды! Александр Иванович, они как, в темноте видят?
Дядя Саша несколько секунд непонимающе смотрел на охранника, соображая.
- Н-нет, кажется, нет…
- Ну и отлично. Ждите меня здесь. - Он осмотрел свой пистолет, щелкнул выключателем, погасив свет в подвале и, как привидение, скользнул по ступеням вниз. Егор даже не успел предложить себя в помощники.
Что и как происходило в подвале, - осталось тайной. Но спустя минут двадцать из темноты послышался крик Василия Степановича:
- Свет!
Егор нажал на клавишу, вспыхнули лампы и вскоре в проеме двери появился охранник, толкавший перед собой как-то неестественно сгорбившегося "зайца".
- Вот он, получите.
"Заяц" был так себе. Не очень большой, Егору по грудь, но достаточно высокий, чтобы понять, что взрослый. При захвате Василий Степанович, очевидно, повредил ему руку, и теперь "заяц" придерживал ее другой рукой под локоть.
Испуганным он не выглядел, разве что немного ошеломленным схваткой в темноте и неожиданным пленом. Не казался "заяц" и особенно агрессивным. Так, немного подросший приемыш дяди Саши.
Охранник показал оружие инопланетянина.
- Серьезная пушка, мощная. Там стена, в которую он пальнул, когда по Ирине стрелял, до сих пор светится. Остывает.
Да, пистолет "зайца" не походил на парализатор, который Егор видел однажды. И от сознания смертоносности этого орудия пришло ощущение опасности самого "зайца". Смог же он выстрелить в безоружную женщину, шедшую к нему для переговоров!
- У вас наручников нет? - неожиданно даже для самого себя спросил Егор у Василия Степановича.
- Нет, - охранник усмехнулся. - Да они сейчас и не понадобятся. Он в себя теперь не скоро придет - я его жестко брал.
Егору почему-то стало стыдно за свой вопрос. Чтобы скрыть неловкость, он повернулся к дяде.
- Ну что, тот это, что был в "тарелке"? Или другой? Дядя Саша пожал плечами.
- А черт его знает. Я ведь только ребят могу различать. А того и видел-то несколько минут, пока вытаскивал наружу.
- Ничего, - обнадежил охранник. - Допросят и во всем разберутся: тот или не тот.
Ирина Геннадьевна вдруг подала голос. Румянец уже вернулся на ее лицо. Она вновь была начальником.
- Никаких допросов. Нужно попробовать договориться.
- Да, - ядовито сказал охранник. - Он в нас стрелять будет, а мы с ним в дипломатию играть.
- Вот именно - в дипломатию. Вы что - не понимаете, какой уникальный шанс нам выпал? Да если мы сумеем договориться, проблем с детьми будет в десять, нет, в сто раз меньше!
Василий Степанович беспомощно развел руками и отошел в сторону.
- Ира, а если он по-русски не понимает? - спросил дядя Саша.
- Ничего, Александр Иванович, как-нибудь договоримся. - Голос Ирины Геннадьевны звучал весело и уверенно.
"Быстро же она оправилась", - подумалось Егору.
Однако договариваться не пришлось. Они все еще находились у входа в подвал, в небольшой комнате, образованной поворотом коридора. И вдруг через комнату метнулась какая-то тень, а затем раздался голос, полный напряжения и страха:
- Не трогайте его! Руки вверх!
Егор обернулся. Прямо на них смотрел ствол инопланетного оружия, и держал это оружие один из "зайчат".
6
Василий Степанович хлопнул себя по карману пиджака, из которого только что торчала рукоятка захваченного в бою пистолета, и выругался. "Однако у них и реакция, - подумал Егор, медленно поднимая руки. Никто и сообразить не успел, как он уже оружие выхватил. Дурацкое положение".
Рук не поднял только дядя Саша. Вообще сегодня у него был день сплошных потрясений. Сначала открытие существования взрослого "зайца", потом операция захвата со стрельбой, а теперь самое ужасное - его приемный сын целится в него же из пистолета! Есть от чего впасть в ступор.
"Зайчонок" и сам был напуган. Оружие просто плясало в его руках. И, совершив то, что совершил, он теперь не знал, как быть дальше.
Первым опомнился Василий Степанович, которому по должности полагалось чувствовать себя в критических ситуациях как рыбе в воде. Не опуская рук, он заговорил, одновременно мягкими, незаметными движениями сдвигаясь в сторону.
- Спокойно, парень, не дури. Ничего страшного не произошло. Все живы, все здоровы. Ты только поосторожнее с оружием. Выстрелишь ненароком, а потом сам жалеть будешь. Ну, давай поговорим.
"Зайчонок" поднял оружие, направив ствол над головами людей, почти в потолок. Сверкнула молния, раздался уже знакомый резкий короткий свист, сверху посыпалась штукатурка, а на стене появилось круглое ярко-желтое пятно. Все отшатнулись назад.
Напряжение разрядилось само собой. Самый большой эффект выстрел произвел на "зайчонка". Он выронил пистолет и закрыл глаза руками. Взрослый "заяц" дернулся было, но охранник, и тут не потерявший хладнокровия, грозно сказал: "Куда?!" и, нагнувшись, сам поднял оружие. С интересом осмотрел его и засунул теперь уже за пояс, под пиджак. Для верности.
Несколько секунд царила тишина. Слышно было только, как потрескивает остывающая стена. Потом взрослый "заяц" глухо и со странным, непривычным акцентом сказал:
- Если мне дадут воды, я готов отвечать на вопросы. - И что-то добавил на своем языке, обращаясь к "зайчонку". Может быть, успокаивал.
Все действие переместилось в кабинет Ирины Геннадьевны. Был он достаточно просторен, чтобы поместиться всем с большими или меньшими удобствами. Сама Ирина Геннадьевна, забрав немного успокоившегося "зайчонка", которым оказался Серый Волк, самый старший из всех, пошла укладывать спать остальных. Она пообещала и Денису найти кровать, поскольку обстоятельства складывались так, что ему и Егору приходилось сегодня ночевать в пансионате.
Василий Степанович, оставив Егору свой пистолет ("Наш надежнее"), сходил в дежурку, доложил обо всем начальству и, получив надлежащие санкции, принес диктофон. "Через часик люди подъедут. А пока предварительно потолкуем", - сказал он.
"Заяц", баюкая свою поврежденную руку, держался вполне достойно. Выпил два стакана предложенной "Славяновской", устроился в кресле и заявил:
- Спрашивайте.
Вопросы в основном задавал Василий Степанович, так вроде бы по штатному расписанию полагалось. Но иногда спрашивал и Егор. Дядя Саша тяжело молчал.
Картина получалась следующая. "Заяц" действительно был пилотом с того корабля, что упал в лесу под Николеньками. Придя в себя уже снаружи и не обнаружив детей, он, напрягаясь из последних сил, пополз в лес. Причин тому было две. Во-первых, корабль был сильно поврежден и сам мог взорваться с минуты на минуту. А во-вторых, существовала опасность уничтожения его с воздуха, с корабля противника. Что и произошло. К счастью, "заяц" успел отползти достаточно далеко и взрывом его не задело. Но ранен он был все-таки достаточно серьезно, и тут ему пригодилась одна особенность "заячьего" организма. Попав в неблагоприятные условия или будучи ранен, он как бы "закукливается", впадает в нечто вроде летаргического сна. И может оставаться в таком состоянии достаточно долго. "А если в открытом космосе?" поинтересовался Егор. "И там тоже", - ответил "заяц".
Причем, находясь в этом сне, организм тем не менее регенерируется, частично устраняет повреждения. Так вот этот "заяц" и закуклился и пробыл в этом состоянии больше года. "И никто за это время на вас не натолкнулся?" - уточнил Василий Степанович. "Это трудно объяснить. Мы как бы сливаемся с природой и не отличаемся от нее". Егор подсказал: "Мимикрия". - "Да?" - с сомнением качнул головой охранник.
Придя в себя, "заяц" понял, что почти здоров, и попытался установить биологический контакт с детьми. Это ему удалось плохо, поскольку расстояние было довольно большим. Он долго искал их, блуждая по лесам и постепенно приближаясь к городу. И наконец, добрался до пансионата. Оставалось преодолеть заградительную стену.
- Об этом сейчас не надо, об этом потом, - прервал его Василий Степанович, встревожившись.
Дядя Саша с Егором переглянулись понимающе. Незачем им знать секреты сигнализации.
Затаившись в роще, "заяц" ждал удобного момента. И однажды случай представился. Один из "зайчат" зашел, гуляя, в рощу глубже чем обычно. "Заяц" заговорил с ним, объяснил, что к чему. "Зайчонок" оказался понятливым, ночью тайно провел взрослого в пансионат и спрятал в подвале. Потом по одному стал водить туда товарищей - знакомиться. Старший обучал младших языку, сам изучал русский, рассказывал им о планетах, на которых живет "заячья" цивилизация. Все происходило в строжайшей тайне. "Охо-хо", - горестно вздохнул в этом месте рассказа дядя Саша.
- А никто из людей не подозревал о вашем присутствии? - спросил Василий Степанович.
- Знал один человек, - ответил "заяц".
- Кто?! Кто?! - даже привстал охранник.
- Его зовут Валерий.
Глаза у Василия Степановича сделались узкими.
- Кто у нас Валерий, Александр Иванович? - тихо спросил он.
Дядя Саша был тоже ошарашен.
- Да повар это, так его и так. Ведь чувствовал же я, что он гадюка подколодная!
- Он помогал вам? - снова обратился охранник к "зайцу".
- Да, приносил продукты и воду. Мне пришлось угрожать ему, сказать, что я разрушу здание и погибнут все. А он слишком не хотел покидать это место. Здесь большое вознаграждение.
"Зарплата, - перевел для себя Егор. - Кисло придется повару Валере". Выражение лица у охранника было очень нехорошим.
В комнату вошла Ирина Геннадьевна.
- Спят, - сказала она.
Пока Василий Степанович задавал "зайцу" еще вопросы, Егор вполголоса обрисовал ей положение.
- На это я и рассчитывала. Василий Степанович, разрешите мне вмешаться!
Охранник вздохнул: "Опять женщина", но перечить не стал.
- Поскольку деваться вам теперь некуда, - начала Ирина Геннадьевна, - то у меня есть деловое предложение.
"Заяц", очевидно, знал от детей о роли Ирины Геннадьевны в пансионате и потому не был удивлен.
- Я слушаю вас.
- Вам известно, чем мы тут занимаемся. Но поскольку опыта воспитания детей другой цивилизации у нас нет, очень часто встречаются трудности, которые легко можно было бы преодолеть, будь с нами кто-то, знающий инопланетных детей лучше, чем мы. Тут и проблемы языка, и здоровье, и питание. Много всего. Я предлагаю вам остаться у нас, чтобы вместе воспитывать их. Порознь это получится гораздо хуже.
"Заяц", думал недолго.
- Я принимаю ваше предложение. Как вы выразились, деваться мне некуда. Дети моего народа нуждаются во мне. Если вы сможете оказать помощь в этом, я буду только благодарен.
Дядя Саша фыркнул и тихо сказал, наклонясь к Егору:
- Это мы, значит, помощь ему окажем, а не он нам. Вот же гусь!
- Ирина Геннадьевна! - подал голос охранник. - В связи с вашим предложением у меня есть еще пара вопросов к нашему, гм, гостю. Вы позволите?
- Да, пожалуйста. - Видно было, что женщина насторожилась.
- Существа с другого корабля охарактеризовали вашу цивилизацию как захватническую, - обратился Василий Степанович к "зайцу". - И представили доказательства - фильм о нападении звездолетов на одну из планет. Что вы скажете на это?
- У вас такое называется - пропаганда! И они поддерживают эту ложь самыми грязными средствами, воспитывая в своем народе ненависть к нам. Они являются захватчиками, а не мы!
"Тем не менее, у них были лишь парализаторы, а у тебя вон какая пушка, - подумал Егор. - И все-таки способный парень. Сидя в подвале, таких оборотов речи нахватался. Не иначе ему повар транзистор принес".
"Заяц" еще несколько минут поносил цивилизацию противника, пока его не прервал охранник.
- Почему вы стреляли в женщину?
Вопрос пришелся в точку. "Заяц" растерянно замолчал. Потом принялся выкручиваться.
- Вы должны меня понять. Я был слишком напуган. Мной руководил страх. Я даже не думал, в кого я стрелял. Мне казалось, что пришли убивать меня.
Ох, не верил Василий Степанович "зайцу"! Ну ни на грош не верил! Как и Егор с дядей Сашей.
А верила инопланетянину одна Ирина Геннадьевна. Почему? Скорее всего потому, что такой вариант лучше всего укладывался в придуманную ею систему. И отступать от задуманного она намерена не была. Для начала Ирина Геннадьевна напустилась на охранника, обвиняя его в чрезмерной подозрительности. А потом зацепила и Егора и дядю Сашу.
Егор вдруг понял, что только по отношению к детям Ирина Геннадьевна была чуткой и нежной. Когда же дело касалось других вопросов, эта женщина уподоблялась скальному монолиту и разрушить ее упорство можно было разве что динамитом. В прямом смысле. Добрая, открытая улыбка, иногда даже чуть виноватая, но такая милая, была всего лишь способом общения с миром. Прикрываясь этой улыбкой, она шла к цели кратчайшим путем, как баллистическая ракета, и добивалась своего, невзирая ни на людей, ни на обстоятельства.
И открытие это неприятно поразило Егора. Но он тут же одернул себя: "Что мне, в конце концов, ее характер? Не детей же крестить вместе! Она педагог, ей виднее!" Но осадок остался.
А в общем, все шло к замирению сторон. Охранник самоустранился, сомнения свои оставил при себе. Дядя Саша переживал новое свое положение, поскольку ясно было, что теперь все изменится и не будет больше той близости между ним и детьми, становится на его место этот поврежденный "заяц" и сам будет учить и воспитывать. Егор хотел было посочувствовать, сказать какие-то слова утешения, но промолчал. Что сказать ему было?
Ирина же Геннадьевна щебетала с пришельцем совершенно счастливая и обсуждала уже какие-то подробности, частности, и ни до кого ей не было дела.
7
Но многое в этот долгий день происходило "вдруг". Распахнулась дверь и в кабинет влетел взъерошенный Денис в одних трусах.
- Сидите? Этого слушаете? - завопил он, тыча пальцем в сторону взрослого "зайца". - А нас сейчас бомбить будут!
Как всегда, быстрее всех среагировал Василий Степанович. Поймав Дениса за руку, он притянул его к себе.
- Ну-ка, ну-ка, спокойно, давай по порядку.
- Да что по порядку! Васька говорит, что они сегодня улететь должны, за ними корабль придет. Он же разгромит здесь все!
- Погоди, не тарахти! Откуда Васька знает про корабль?
- Этот ему сказал! - кивок в сторону "зайца". - У него с кораблем связь есть какая-то!
В кабинете повисла тяжелая тишина. Не до конца поняла надвигающуюся опасность лишь Ирина Геннадьевна. Ее еще не покинуло радостное настроение от радужных планов. И улыбка чудесная еще не погасла.
- Так, - ласково и страшно сказал Василий Степанович. - Ваньку значит, валяем, гостенек дорогой? Время тянем?