Ричард Матесон
Существо
В темноте что-то повисло. Беззвучная, тускло поблескивающая металлическая скорлупа - висит высоко на нитях антигравитации. Внизу планета, запеленатая в саван ночи, отвернувшаяся от луны. С ее укутанной во мрак поверхности какое-то животное смотрит блестящими испуганными глазами на бледно фосфоресцирующую сферу у себя над головой. Движение мышц. Жесткая земля негромко хрустит под выдвинувшимися опорами. Снова тишина, шорох ветра и одиночество. Часы. Черные часы, переходящие в серые, затем в розовые. Солнечные лучи рассыпаются по металлической сфере. Она светится неземным светом.
Все равно что сунуть голову в раскаленную духовку.
- Господи, ну и жара. - Он поморщился, отдергивая руку и снова осторожно опуская на покрытый пятнами пота руль.
- Это все твое воображение. - Мэриан вяло развалилась на нагретом сиденье.
Пару километров назад она высунула ноги в окно. Ее глаза были закрыты, горячий ветер дул прямо в лицо, трепал короткие светлые волосы.
- Вовсе не жарко, - сказала она, неловко выгибаясь, чтобы поправить узкий ремешок на шортах. - Свежо. Как огурец.
- Ха-ха, - продекламировал Лэс. Он чуть подался вперед и стиснул зубы, ощутив, как теннисная рубашка противно прилипла к спине. - Чудное время для поездок на машине, - проворчал он.
Они выехали из Лос-Анджелеса три дня назад, чтобы навестить родных Мэриан в Нью-Йорке. Жара с самого начала стояла как на экваторе, три дня ослепляющего солнца, которое начисто вытопило из них жизненные соки.
От того, что они пытались придерживаться расписания, становилось только хуже. На бумаге шестьсот километров в день казались не такой уж и большой дистанцией. Но воплощенная в реальности, дорога давалась тяжело. Дорога по грязным проселкам (ради того, чтобы срезать), с которых к небу поднимались клубы удушливой пыли. Дорога по разбитому и выщербленному асфальту ремонтируемых отрезков шоссе, где нельзя выжимать больше тридцати километров в час, иначе повредишь ось или тормозные колодки.
Хуже всего было то, что от езды на скорости от тридцати до пятидесяти радиатор вскипал как безумный примерно каждые полчаса. А потом следовали долгие, доводящие до исступления минуты ожидания, пока остынет мотор, ожидания прямо в раскаленной печи.
- С одного боку я уже поджарился, - сказал Лэс едва слышно. - Переверните меня.
- Да ладно тебе, - отозвалась Мэриан низким контральто.
- Вода осталась?
Она опустила вниз левую руку и рывком откинула тяжелую крышку сумки-холодильника. Пошарив в ее прохладных внутренностях, Мэриан вытащила термос. Потрясла.
Она отрицательно покачала головой.
- Пусто.
- Как у меня в голове, - вспыхнул он. - Ведь я позволил уговорить себя ехать в Нью-Йорк на машине в августе.
- Ну-ну, хорош, - голос ее потерял мягкость, - не заводись.
- Черт! - раздраженно выкрикнул он. - Когда этот чертов проселок выведет обратно на чертово шоссе?
- Черт, - передразнила она, - Чертов чертовский черт!
Он больше ничего не сказал. Только сильнее вцепился в руль.
Трасса Шестьдесят шесть, объездной маршрут - они съехали с закрытого на ремонт участка главного шоссе и катят по этой проклятой дороге уже несколько часов. Если на то пошло, он даже не уверен, что они до сих пор на объездной дороге. За последние два часа им попалось пять развилок. Спеша выбраться из этой пустыни, он не особенно внимательно читал надписи на указателях.
- Милый, вон заправка. Может, там удастся достать воды.
- И бензина, - прибавил он, глядя на приборную панель, - и еще узнать, как выехать обратно на главное шоссе.
- На чертово шоссе, - поправила она.
Слабая улыбка тронула уголки рта Лэса, когда их "форд" съезжал с дороги и тормозил у двух обшарпанных колонок, которые стояли перед не менее обшарпанной постройкой.
- Бойкое местечко, - произнес он с саркастической серьезностью. - Только и ждет того, кто вложит в него деньги.
- Своих героев, - Мэриан снова закрыла глаза. Она шумно втянула воздух через рот.
Из развалюхи никто не вышел.
- О, только не говорите мне, что здесь пусто, - взмолился Лэс, оглядываясь по сторонам.
Мэриан спустила длинные ноги на пол.
- Неужели никого нет? - спросила она, открывая глаза.
- Да похоже на то.
Лэс открыл дверцу и вышел наружу. Когда он распрямился, невольный стон сотряс его тело, а ноги едва не подкосились. Ощущение было такое, словно поток лавы обрушился прямо на голову.
- Боже! - Он отгонял прочь волны тьмы, хлопая себя по лодыжкам.
- Что такое?
- Какая жарища, - Он прошел между двумя заржавевшими колонками и зашагал по растрескавшейся земле к двери постройки. - А мы не проехали даже трети пути, - угрюмо проворчал он себе под нос.
За спиной хлопнула дверца, и свободные сандалии Мэриан зашлепали по земле.
Полумрак на секунду дал обманчивое ощущение прохлады. Но затем спертый удушливый воздух лачуги обрушился на Лэса, и он зашипел от омерзения.
В постройке никого не было. Он оглядел жалкое убранство дома: стол на шатких ножках с поцарапанной столешницей, стул без спинки, заросший паутиной автомат с кока-колой, прейскуранты и календарь на стене, на маленьком окне спущенная до самого подоконника затрапезная штора, сквозь многочисленные дыры в которой били ослепительные лучи света.
Деревянная дверь скрипнула, когда он вышел обратно на жестокое солнце.
- Никого? - спросила Мэриан, и он покачал головой.
Они секунду глядели друг на друга без всякого выражения, она лишь утирала лоб влажным носовым платком.
- Что ж, едем дальше, - криво усмехнулась она.
И тут они услышали шум машины. Она громыхала по колее, уводящей с дороги в пустыню. Они дошли до угла строения и стали смотреть, как древний тягач со скрежетом приближается к заправке. В удалении от дороги стоял низкий дом, от него и ехала машина.
- Спасение близится, - сказала Мэриан. - Надеюсь, у него есть вода.
Когда грузовик со стоном остановился перед лачугой, они разглядели за баранкой сильно загорелого человека. Ему было за тридцать, угрюмого вида тип в футболке и вылинявшем заплатанном комбинезоне. Длинные волосы свешивались из-под засаленной ковбойской шляпы.
То, чем он одарил их, выйдя из грузовика, мало походило на улыбку. Скорее - на нервный тик тонкогубого рта. Тип подошел к ним подпрыгивающей походкой, переводя взгляд темных глаз с него на нее и обратно.
- Бензин нужен? - спросил он Лэса осипшим, глухим голосом.
- Да, пожалуйста.
Человек секунду смотрел на Лэса, как будто не понял. Потом пробурчал что-то и направился к "форду", сунув руку в задний карман комбинезона за ключом от колонки. Проходя мимо переднего бампера, он мельком взглянул на номера.
Постоял, тупо таращась на крышку бензобака и тщетно пытаясь отвинтить ее мозолистыми пальцами.
- Заперто, - пояснил Лэс, спешно подходя со своими ключами. Человек молча взял их и открыл замок. Положил открученную крышку на дверцу бензобака.
- Хотите этиловый? - спросил он, подняв голову. Глаза скрывала тень от широких полей шляпы.
- Да, пожалуйста, - ответил Лэс.
- Сколько?
- Полный бак.
Капот был обжигающе горячим. Лэс, охнув, отдернул руку. Он взял носовой платок, обмотал им пальцы и поднял капот. Когда он открутил крышку радиатора, кипящая вода поднялась и выплеснулась, испуская пар, на засохшую землю.
- Здорово, - пробурчал он себе под нос.
Вода в шланге радиатора была почти такой же горячей. Мэриан подошла и сунула палец под медленно стекающую по шлангу жидкость, когда Лэс поднял его над радиатором.
- О… ну и ну, - произнесла она огорченно. Посмотрела на человека в комбинезоне. - У вас есть холодная вода?
Человек стоял, опустив голову, его рот превратился в тонкую провалившуюся линию. Она спросила еще раз, снова без результата.
- Патлатый аризонец, - шепнула она Лэсу, шагая к заправщику.
- Прошу прощения, - сказала она.
Человек дернул головой, вздрогнул, зрачки расширились.
- Мэм? - произнес он поспешно.
- Можно у вас достать холодной питьевой воды?
Грубая кожа на шее дернулась.
- Не здесь, мэм. Только…
Он замолчал и посмотрел на нее пустым взглядом.
- Вы… вы из Калифорнии? - спросил он.
- Верно.
- Далеко… едете?
- В Нью-Йорк, - ответила она нетерпеливо. - Но как насчет…
Выгоревшие брови человека сошлись на переносице.
- Нью-Йорк, - повторил он, - Очень далеко.
- Так как насчет воды?
- Ну, - вдруг его губы растянулись в подобие улыбки, - здесь воды нет, но если вы доедете со мной до дома, то жена даст вам воды.
- Вот как, - Мэриан чуть пожала плечами. - Отлично.
- Сможете посмотреть мой зоопарк, пока жена несет вам воду, - предложил человек, после чего быстро присел на корточки у крыла "форда", прислушиваясь, насколько заполнился бак.
- Нам придется доехать до его дома, чтобы получить воды, - сообщила Мэриан Лэсу, пока тот осматривал аккумулятор.
- Что? А, ладно.
Человек выключил насос и закрутил крышку бензобака.
- Нью-Йорк, вот ведь, - произнес он, глядя на них.
Мэриан вежливо улыбнулась и кивнула.
После того как Лэс захлопнул капот, они сели в машину, чтобы следовать за заправщиком к дому.
- У него есть зоопарк, - без всякого выражения доложила Мэриан.
- Как мило, - отозвался Лэс, он отпустил сцепление, и машина покатилась вниз с небольшого взгорка, на котором стояла заправка.
- Они меня бесят, - добавила Мэриан.
Они видели уже десятки зоопарков с тех пор, как выехали из Лос-Анджелеса. Обычно эти зоопарки устраивались рядом с заправочными станциями, чтобы привлечь клиентов. И все без исключения представляли собой жалкое зрелище: маленькие клетки с железными прутьями, за которыми сидели, съежившись, тощие лисицы, глядевшие больными блестящими глазами, гремучие змеи, свернувшиеся в летаргическом сне, иногда из дальнего угла темной клетки сверкал глазом общипанный орел. И как правило, посреди этого так называемого зоопарка сидел на цепи волк или койот, всклокоченный скорбный зверь, он непрерывно метался кругами, радиус которых ограничивался длиной цепи, и никогда не смотрел на людей, а глядел куда-то вдаль глазами с красной каймой и без устали вышагивал тощими ногами.
- Ненавижу, - нахмурилась Мэриан.
- Знаю, детка.
- Если бы не вода, ни за что бы не поехала в этот проклятый дом.
Лэс улыбнулся.
- Ну ничего, ничего, - успокаивал он, лавируя между ямами. - О! - Он щелкнул пальцами. - Забыл спросить у него, как выехать обратно на шоссе.
- Спросишь, когда подъедем.
Дом был покрыт потускневшей коричневой краской, двухэтажная деревянная постройка, которой с виду было лет сто. За домом располагался ряд невысоких квадратных сооружений.
- Зоопарк, - прокомментировал Лэс. - Львы, тигры и прочее.
- Фу!
Он подъехал к крыльцу молчаливого дома и увидел, как человек в ковбойской шляпе слез с пропыленного сиденья грузовика и спрыгнул с подножки.
- Принесу вам воды, - быстро проговорил он и направился к дому. На миг остановился и оглянулся назад. - Зоопарк за домом, - сказал он, кивнув.
Они наблюдали, как он поднимается по ступенькам. Потом Лэс потянулся и заморгал от ослепительного солнца.
- Посмотрим на его зверинец? - спросил он, пряча улыбку.
- Нет.
- Ну же, пойдем.
- Нет, не желаю этого видеть.
- А я посмотрю.
- Ну… ладно. Только все это меня просто бесит.
Они обогнули дом и пошли дальше, скрываемые от солнца его тенью.
- О, здесь хотя бы получше, - сказала Мэриан.
- Слушай, он забыл взять с нас деньги.
- Еще возьмет.
Они приблизились к первой клетке и заглянули в сумрак через забранное толстыми прутьями окошко в полметра высотой.
- Пусто, - сказал Лэс.
- Прекрасно.
- Отличный зоопарк.
Они не спеша перешли к следующей клетке.
- Смотри, какие эти клетки маленькие, - сказала несчастным голосом Мэриан. - Как бы ему самому понравилось сидеть в такой?
Она остановилась.
- Нет, я не стану смотреть, - рассердилась она, - не хочу видеть, как страдают несчастные животные.
- Я только одним глазком.
Она услышала, как Лэс посмеивается, подходя ко второй клетке. Он заглянул внутрь.
- Мэриан!
От его крика она вся передернулась.
- Что там? - спросила она, в испуге подбегая к нему.
- Смотри!
Она потрясенно смотрела в клетку.
Голос ее дрожал, когда она прошептала:
- О господи.
В клетке сидел человек.
Она смотрела неверящими глазами, не замечая, как крупные капли пота стекают со лба и катятся по щекам.
Человек лежал на полу, безвольно, будто сломанная кукла, раскинувшись на грязном армейском одеяле. Глаза были раскрыты, но он ничего не видел. Зрачки расширенные, похоже было, что человек чем-то одурманен. Грязные ладони неподвижно лежали на полу, покрытом тонким слоем соломы, - безжизненные кости, обтянутые кожей. Рот зиял желтозубой раной, углы губ растрескались и запеклись.
Лэс развернулся. Мэриан теперь смотрела на него. Ее лицо побелело, кожа на щеках туго натянулась.
- Что это? - спросила она едва слышным, дрожащим голосом.
- Не знаю.
Он еще раз заглянул в клетку, как будто уже сомневался, что действительно это видел. Потом снова посмотрел на Мэриан.
- Не знаю, - повторил он, чувствуя, как тяжко колотится сердце.
Они еще секунду смотрели друг на друга, в глазах у обоих читалось смятение.
- Что будем делать? - почти прошептала Мэриан.
Лэс проглотил застрявший в горле комок. Снова заглянул в клетку.
- При-вет, - услышал он собственный голос, - вы можете…
И тут же осекся, горло у него дернулось. Человек был без сознания.
- Лэс, что, если…
Он посмотрел на нее. И вдруг по коже пошли мурашки, потому что Мэриан в безмолвном ужасе смотрела на соседнюю клетку.
Он побежал по засохшей земле, взбивая пыль.
- Нет, - проговорил он, заглядывая в следующую клетку.
Он почувствовал, как его колотит нервная дрожь. Подбежала Мэриан.
- О боже, это же просто безумие, - воскликнула она, увидев еще одного узника.
Они оба смотрели на него, а он глядел на них блестящими мертвыми глазами. В один миг вялое тело дернулось, придвинувшись на пару сантиметров. Пересохшие губы задрожали - похоже, он силился заговорить. Ниточка слюны потянулась из угла рта и легла на заросший щетиной подбородок. На мгновение покрытое грязью и потом лицо превратилось в маску страстной мольбы.
А потом его голова запрокинулась набок и глаза закатились.
Мэриан отпрянула от клетки, прижимая к щекам трясущиеся руки.
- Он псих, - проговорила она и резко обернулась, глядя на молчаливый дом.
Лэс тоже обернулся, и они оба внезапно осознали присутствие в доме человека, который предложил им пойти посмотреть зоопарк.
- Лэс, что нам делать? - Голос Мэриан дрожал, она была на грани истерики.
Лэс не мог произнести ни слова, все еще потрясенный тем, что видит. Долгий миг он был способен только стоять, сотрясаемый дрожью, и глядеть на жену, ощущая себя так, будто угодил в кошмарный сон.
Затем он плотно сжал губы, и на него словно обрушился поток жары.
- Давай убираться отсюда, - отрезал он, схватив ее за руку.
Единственными звуками было их хриплое дыхание и торопливое шлепанье ее сандалий по жесткой земле. Воздух кривился от неистовой жары, иссушал легкие, заставлял кожу источать ручьи пота.
- Быстрей, - задыхался Лэс, дергая ее за руку.
Но, повернув за угол дома, оба сейчас же отскочили назад, ощущая, как судорожно сжимаются все мышцы.
- Нет! - Лицо Мэриан перекосило от ужаса.
Между ними и машиной стоял хозяин дома, нацеливая на них длинное двуствольное ружье.
Разум Лэса вдруг заполнила единственная мысль. Он внезапно понял, что ни одна живая душа не знает, где они, никто даже не догадается, в каком месте их искать. С нарастающим ужасом он вспомнил, как этот тип спрашивал, куда они едут, как он смотрел на их калифорнийский номер.
А потом Лэс услышал его самого, его жесткий, лишенный эмоций голос.
- А теперь вернитесь обратно, - приказал хозяин, - в зоопарк.
Заперев парочку в одной из клеток, Мерв Кетгер медленно побрел в дом, правую руку оттягивал тяжелый дробовик. Сделанное не принесло ему ни малейшего удовольствия, лишь волну облегчения, которая всего на миг расслабила его завязанное в тугой узел тело. И напряжение уже возвращалось. Оно никогда не покидало его больше чем на несколько минут, которые требовались, чтобы схватить очередного человека и заточить его в клетку.
И сейчас напряжение было сильным как никогда. Он первый раз запер в клетке женщину. От отчаяния в груди образовался ледяной ком. Женщина, он посадил в клетку женщину. Грудь содрогалась от сиплых вдохов, пока он поднимался по шатким ступенькам заднего крыльца.
Затем, когда затянутая москитной сеткой дверь захлопнулась за ним, он поджал широкий рот. Да, но что ему оставалось делать? Он с грохотом положил ружье на застеленный желтой клеенкой кухонный стол, грудь сотряс очередной мощный вздох. Что еще я могу сделать, спорил он с самим собой. Ботинки громко скрипели по старому линолеуму, пока он шел к двери в тихую, залитую солнцем гостиную.
От старого кресла поднялась пыль, когда он тяжело опустился в него. Что еще ему оставалось делать? У него не было выбора.
В тысячный раз он взглянул на левое предплечье, на слегка покрасневшую шишку чуть ниже локтевого сгиба. Прямо в плоти по-прежнему тихонько жужжал крошечный металлический конус. Он знал это, даже не прислушиваясь. Конус не умолкал никогда.
Он с усталым стоном откинулся назад и опустил голову на высокую спинку. Тусклый взгляд блуждал по комнате, по косому потоку солнечного света, в котором дрожали пылинки. И по каминной полке.
Маузер, люгер, снаряд для базуки, ручная граната все еще в рабочем состоянии. Неясная мысль посетила его смятенный разум: а что, если приставить к виску люгер, нацелить в сердце маузер или даже выдернуть из гранаты чеку и прижать ее к животу.
Герой войны. Эти слова жестоко царапали душу. Они лишились прежнего смысла, приносящего утешение. Некогда они что-то значили для него, ему было важно сознавать себя награжденным медалями воином, человеком с орденскими планками, осыпанным похвалами, вызывающим восхищение.
Потом умерла Элис, потом слава и почет канули в прошлое. Он остался в пустыне наедине со своими трофеями.
И как-то раз пошел в пустыню на охоту.
Он закрыл глаза, горло конвульсивно подергивалось. К чему размышлять об этом, сожалеть? Желание жить все еще не покидало его. Наверное, это было глупое, бессмысленное желание, но оно оставалось незыблемым, он не мог от него отделаться. Ни после того, как пропало два человека, ни после того, как пропало пять, ни даже после того, как пропало семь.