Существо - Ричард Матесон 2 стр.


Грязные ногти безжалостно впивались в ладони, пока не прорвали кожу. Но вот женщина, женщина! Эта мысль резала острым ножом. Он не хотел сажать в клетку женщину.

В тщетной ярости он колотил тугим кулаком по ноге. У него не было выбора. Ну конечно, он заметил калифорнийский номер. Однако все равно не собирался этого делать. Но потом женщина спросила о воде, и он внезапно понял, что у него нет другого выхода, он просто обязан.

Ему как раз не хватало двоих.

К тому же выяснилось, что парочка едет в Нью-Йорк, и напряжение нахлынуло и спало, ослабило и снова усилило хватку в знакомом спазматическом ритме, после чего он осознал всем своим существом, что должен предложить им поехать и взглянуть на его зоопарк.

Надо было сделать им по уколу, подумал он. А то еще начнут кричать. С мужчинами это было неважно, он привык к мужским крикам. Но вот женщина…

Мерв Кетгер открыл глаза и безысходным взглядом уставился на каминную полку, на портрет умершей жены, на оружие, служившее некогда поводом для гордости и лишившееся теперь своей прежней ценности, потерявшее былое значение - всего лишь куски стали и дерева.

Герой!

От этого слова в животе все переворачивалось.

Вязкая пульсация замедлилась, на мгновение прекратилась, затем возобновилась, заполнив внутреннюю оболочку шипящим, пенящимся шумом. Слабая волна оживления прошла по телу, будоража ряды кольчатых мышц. Существо пошевелилось. Пора.

Мысль. Бесформенная, словно клубок тумана, прилипшая, обволакивающая. Существо шевельнулось, перетекающее, желеобразное, состоящее из колец внутри гибкого пузыря. Толчок, скольжение, извивы клейкого тела.

Снова мысль, направляющая волну. Шипение входящего воздуха, бесшумное движение металла. Открылось. Закрылось со щелчком. Кровь умирающего солнца заливает горизонт. Медленное и беззвучное парение по воздуху, лишенный цвета шар, заполненный чем-то бесформенным, чем-то живым.

Земля, прохлада. Существо коснулось ее, на миг замерло. Оно двигалось по земле, и все живое устремлялось прочь при его губительном приближении. Остававшаяся после него колея переливалась желто-зеленым светом.

- Тише!

От резкого шепота Мэриан он едва не выронил пилку для ногтей. Лэс отдернул руку, мышцы залитой потом щеки сократил нервный тик, и он быстро заполз в тень. Солнце почти село.

- Он идет сюда? - Из ее пересохшего горла шел сиплый голос.

- Не знаю.

Застыв, он наблюдал, как приближается человек в комбинезоне, слушал, как подметки его ботинок быстро шаркают по запекшейся земле. Лэс попытался сглотнуть, но дневной зной выпарил из тела всю влагу, и сухое горло лишь щелкнуло. Он думал о том, что человек может увидеть глубокий пропил в решетке окна.

Человек в ковбойской шляпе шагал быстро, лицо пустое и жесткое, руки негнущимися арками уперты в бока.

- Что он хочет с нами сделать? - От внезапно нахлынувшего страха Мэриан позабыла все физические страдания.

Лэс только покачал головой. Весь день он спрашивал себя о том же. И когда они оказались под замком, и когда хозяин ушел в дом, и в первые жуткие минуты заточения, и после, и когда Мэриан нашла в кармане шорт пилку, после чего бесформенная паника приобрела очертания надежды на бегство. Все это время тот же самый вопрос бесконечно терзал его. Что этот выродок хочет с ними сделать?

Однако человек подошел не к их клетке. От облегчения у них обоих едва не подкосились ноги. Человек даже не взглянул на их клетку. Он будто бы избегал смотреть в эту сторону.

Потом он скрылся из виду, и они услышали, как он отпирает другую клетку. От скрипа ржавых петель у Лэса окаменели мышцы живота.

Потом человек снова возник в поле зрения.

Мэриан задержала дыхание. Они оба наблюдали, как он выволок наружу бесчувственное тело и потащил по земле, пятки несчастного оставляли в пыли узкие борозды.

Пройдя несколько шагов, хозяин выпустил обессиленные руки жертвы, и тело с тяжким стуком упало на землю. Человек в комбинезоне посмотрел через плечо и вдруг резко повернул голову обратно. Они видели, как дернулся его кадык. Глаза его шарили по сторонам.

- Чего он высматривает? - спросила она прерывистым шепотом.

- Не знаю, Мэриан.

- Он бросил его прямо там! - Она едва не плакала.

В глазах обоих стояли смятение и испуг, они смотрели, как человек в комбинезоне возвращается в дом, длинные ноги шагали стремительно, голова рывками поворачивалась из стороны в сторону. "Господи боже мой, что же он высматривает?" - думал Лэс со все возрастающим ужасом.

Хозяин вдруг резко вздрогнул посреди шага и вцепился в левую руку. После чего внезапно кинулся бежать, как будто чего-то испугавшись, и взлетел по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки сразу. Дверь за ним с грохотом захлопнулась, после чего наступила мертвая тишина.

Рыдание рвалось из горла Мэриан.

- Я боюсь, - проговорила она тоненьким дрожащим голосом.

Он и сам боялся. Не знал чего, но жутко боялся. Ледяной страх поднимался по спине и вцеплялся холодными лапами в шею. Лэс не сводил глаз с распростертого на земле тела, с неподвижного белого лица, которое невидящим взглядом уставилось в закатное небо.

Один раз человек вздрогнул, когда на другой стороне двора захлопнули и заперли заднюю дверь дома.

Тишина. Ее тяжкая завеса давила на них свинцовым грузом. Тело мужчины неподвижно лежало на земле. Они дышали часто, с трудом. Губы дрожали, взгляд, словно намагниченный, все время обращался на несчастного.

Мэриан сжала руку в кулак и впилась зубами в костяшки пальцев. Солнечный свет расстилался вдоль линии горизонта багровой лентой. Безмолвие. Давящее безмолвие.

Безмолвие.

Звук.

Они затаили дыхание. Они стояли, разинув рты, внимательно прислушиваясь, выискивая источник звука, который слышали только что. Тела их окоченели, пока они ловили в тишине…

Толчок, скольжение, извивы клейкого…

- Господи! - выдохнула Энн. В ужасе она отвернулась, закрыв глаза трясущимися руками.

Темнело, и он был не вполне уверен в том, что видит. Лэс стоял, оцепеневший, в зловонном воздухе клетки, обратив побелевшее лицо к твари, которая двигалась по двору к лежащему на земле телу. Существо, обладавшее формой, но бесформенное, ползло, словно густой поток мерцающего желе.

Вопль ужаса застрял у него в горле. Он пытался отодвинуться назад, но не мог. Он не хотел этого видеть. Не хотел слышать жуткого сосущего звука, как будто вода сливалась в гигантскую воронку, мутного бульканья, словно что-то жирное кипело в котле.

Нет, повторял его разум, не в силах принять происходящее, нет, нет, нет!

От прозвучавшего крика они оба дернулись, как бескостные марионетки, и Мэриан прижалась к стенке, дрожа от отвращения и страха.

А человек исчез с земли. Лэс смотрел на место, где только что лежало тело, на светящуюся массу, которая пульсировала, словно гигантский комок планктона, заключенного в шар и колышущегося белыми волнами.

Он смотрел, пока человек не был съеден до конца.

Тогда он развернулся на затекших ногах и проковылял к Мэриан. Ее трясущиеся пальцы впились в его спину, и он ощутил, как залитое слезами лицо вжимается ему в плечо. Почти бесчувственными руками он провел по ее телу, по перекошенному от ужаса лицу. Смутно, сквозь охватившую его жуть, он понимал, что надо как-то успокоить ее, утишить ее страхи.

Но он не мог. Ему казалось, что пара невидимых когтистых лап вцепилась в грудь и выдрала все его внутренности. Ничего не осталось, только ледяная, скованная морозом дыра. И в эту дыру вонзался острый как бритва нож, каждый раз, когда он вспоминал, для чего они здесь.

Когда зазвучал крик, Мерв зажал руками уши с такой силой, что стало больно.

Казалось, он больше не может не слышать этот звук. Двери не закрыть достаточно плотно, окна как надо не заколотишь, да и стены слишком тонкие, крик всегда проникал сквозь них.

Может быть, дело было в том, что крик звучал у него в голове, где не было дверей, которые можно запереть, не было окон, которые можно закрыть, чтобы отгородиться от этого кошмарного звука. Да, наверное, это у него в голове. В таком случае понятно, почему он слышит крики даже во сне.

Когда все кончилось и Мерв понял, что существо ушло, он медленно добрел до кухни и открыл дверь. Затем, словно робот, понуждаемый безжалостными шестеренками, он подошел к календарю и обвел кружком дату. Воскресенье, двадцать второе августа.

Восьмой человек.

Карандаш выпал из ослабевших пальцев и покатился по линолеуму. Шестнадцать дней, по человеку каждые два дня, получается шестнадцать. Простой расчет. Только вот на деле все было не так просто.

Он метался по гостиной, входя и выходя из пятна света от лампы, оно будто покрывало его изможденное лицо маслом, которое стекало, как только он снова уходил в тень. Шестнадцать дней. Казалось, что прошло шестнадцать лет с тех пор, как он пошел в пустыню охотиться на зайцев. Неужели это было всего шестнадцать дней назад?

И он снова мысленно увидел ту сцену, воспоминания о ней не покидали его. Вот он бредет по залитым послеполуденным солнцем пескам, прижимая к бедру дробовик, медленно поворачивает голову, осматривается из-под полей шляпы.

Затем переваливает через гребень поросшей кустарником дюны и, охнув, останавливается. Глаза неотрывно смотрят на сферу, мерцающую, словно фонарь под водой. Сердце бьется неровно, все мышцы при этом зрелище свело судорогой.

Приблизившись, он оказался почти под самой сферой, алевшей в лучах заходящего солнца.

Возглас застрял в гортани, когда на поверхности шара возникло круглое жерло. Из жерла выплыло…

Он развернулся и побежал. Дыхание вырывалось со свистом, когда он бешено карабкался по подъему, увязая ногами в песке. Взобравшись на дюну, он помчался вниз длинными паническими прыжками, крепко зажатое в правой руке ружье больно колотило по ноге.

Потом над головой раздался звук, словно откуда-то вышел сжатый газ. Широко раскрытыми глазами он посмотрел через плечо. Испуганный вопль превратил лицо в гримасу ужаса.

В трех метрах над головой плыл светящийся шар.

Мерв ринулся вперед, высоко вскидывая на бегу ноги. Зловонный жар пыхнул в спину. Он снова поднял к небу полные страха глаза и увидел, что эта штука спускается к нему. В трех метрах над головой, в двух…

Мерв упал ничком на землю, развернулся, вскинул дробовик. Тишину пустыни разбил выстрел.

Придушенный крик вырвался из горла, когда дробинки отскочили от светящегося шара, словно камешки от резинового мяча. Перекатываясь на бок, он понял, что несколько из них впились в руку и плечо, и ружье выпало из потерявшей чувствительность ладони. Полтора метра, метр, жара обволакивала, из-за удушливой вони все вокруг плыло перед глазами.

Он взмахнул руками:

- Нет!

Как-то раз он случайно прыгнул в болото и завяз в горячем иле. Теперь он испытывал похожие ощущения, только на этот раз болото само прыгнуло на него. Крики заглохли, потонув в полупрозрачной оболочке, а руки и ноги накрепко засели в клейкой массе. Застывшие в испуге глаза видели перед собой мутный желатин, наполненный вращающимися блестками.

Ужас впивался в череп, он чувствовал, как жизнь медленно уходит от него.

Но он не умер.

Он вдохнул, и оказалось, что вдохнул воздух, пусть и наполненный жуткой вонью, от которой переворачивались кишки. Легкие трудились изо всех сил. После вдоха его вырвало.

А потом что-то вошло в его мозг.

Он пытался повернуться и закричать, но ничего не получилось. Ощущение было такое, словно по мозгу ползают ядовитые змеи, впиваясь зубами в материю его мыслей.

Змеи свивались кольцами и сжимались. "Я могу убить тебя прямо сейчас", - зазвучали жгучие, как кислота, слова. Мускулы лица напряглись, однако даже они не могли двигаться в зловонном клею.

А потом другие слова оформились и запылали, выжигая в мозгу нестираемые следы.

"Ты достанешь мне еду".

Он и теперь дрожал, стоя перед календарем и глядя на обведенные карандашом даты.

А что еще ему остается? Вопрос явился в его разум, словно жалкий проситель. Существо очистило его сознание. Он знал о своем доме, о заправке, о жене, о своем прошлом. Оно сказало ему, что делать, не оставив выбора. Он обязан исполнять приказ. А захотел бы кто-нибудь умереть вот так по собственному выбору, захотел бы? Не пообещал бы все на свете, лишь бы избавиться от подобного кошмара?

С угрюмым лицом и сотрясаемый дрожью он поднялся на ватных ногах по лестнице, к спальне, хотя понимал, что заснуть не удастся.

Повалившись на кровать, он скинул один башмак и уставился пустыми глазами в пол, на коврик, который так давно связала Элси.

Да, он согласился исполнять приказы существа. И оно сунуло ему глубоко под кожу крошечный жужжащий конус, освободиться от которого он мог только ценой своей жизни, разрезав собственную плоть.

После чего чудовищная жижа отрыгнула его на песок пустыни, и он лежал, онемевший и парализованный, пока существо медленно взмывало вверх. И слышал в голове последнее предупреждение…

"Через два дня…"

И началось. Бесконечный, доводящий до исступления ритуал: заточение невинных людей ради того, чтобы самому спастись от уготованной им участи.

И жутким, по-настоящему жутким было то, что он знал он будет делать это снова и снова. Он знал, что сделает все, лишь бы не подпустить тварь к себе. Даже если это означает, что женщине придется…

Он сжал губы. Глаза закрылись, и он сел на кровати, не в силах унять дрожь.

А что он станет делать, когда люди закончатся? Что он станет делать, если никто больше не заедет на заправку? Что он сделает, когда полиция начнет поиски одиннадцати пропавших?

Плечи дернулись, и тоскливое рыдание вырвалось из горла.

Прежде чем снова лечь, он сделал большой глоток из початой бутылки виски. Он лежал в темноте, сплошной натянутый нерв, замерший в ожидании, и маленькая теплая лужица в животе была не в силах прогнать холод и пустоту, поселившиеся внутри.

Конус в руке продолжал вращаться.

Лэс отогнул последний прут и секунду постоял, вытянув наружу голову. Он тяжело дышал сквозь сжатые зубы, тело сотрясалось от изможденных выдохов. В каждой мышце спины, плеч, рук пульсировала боль.

Он прерывисто набрал воздуха в легкие.

- Идем.

Руки тряслись, когда он помогал Мэриан вылезать из окна.

- Не шуми. - Он с трудом говорил из-за жажды, голода, жары и изнурительной работы (казалось, прутья придется пилить вечно).

Он не смог поднять ноги, надо было вылезать в топорщившуюся острыми краями прутьев дыру головой вперед. Он проталкивался и извивался, чувствуя, как царапины пролегают по потному телу. Выбравшись, он упал на руки, и от боли темноту на мгновение пронзили всполохи света.

Мэриан помогла ему подняться.

- Идем, - задыхаясь, повторил он, и они побежали к фасаду дома.

Внезапно он схватил ее за руку и рывком остановил.

- Сними сандалии! - приказал он сипло.

Мэриан быстро наклонилась и расстегнула застежки.

В доме было темно, когда они огибали черный угол и крались вдоль стены под окнами, в которых отражалась луна. Мэриан сморщилась, когда в ногу впился острый камешек.

- Слава богу, - пробормотал Лэс, когда они оказались с другой стороны дома.

Машина стояла на месте. Когда они побежали к ней, он сунул руку в задний карман и вынул бумажник. Трясущимися пальцами пошарил в маленьком отделении и ощутил холод запасного ключа зажигания. Он был уверен, что в машине ключей не окажется.

Они добежали до машины.

- Быстрей, - выдохнул он, они открыли дверцы и скользнули внутрь.

Лэс только сейчас заметил, что на прохладном ночном ветерке его колотит дрожь. Он вынул ключ и принялся тыкать им в замок. Они оставили дверцы открытыми, собираясь захлопнуть, лишь когда мотор заведется.

Лэс вставил-таки ключ и испустил прерывистый стиснутый вздох. Если хозяин что-нибудь сделал с мотором, им конец.

- Ну, поехали, - прошептал он, нажимая кнопку стартера.

Мотор кашлянул и издал одиночный стон. Горло Лэса дернулось, он убрал руку и с опаской посмотрел на темный дом.

- О боже, неужели не заведется? - тихонько простонала Мэриан, чувствуя, как по рукам и ногам бегут мурашки.

- Не знаю, надеюсь, это из-за того, что мотор остыл, - спешно проговорил он. Он задержал дыхание, затем снова нажал на кнопку, оттягивая воздушную заслонку.

Мотор сделал еще один сонный оборот. "Господи, он что-то сделал с машиной!" - слова взорвались в голове Лэса. Он лихорадочно жал на кнопку, тело его окоченело от страха. "Ну почему мы не поехали по главной дороге!" - пришла новая мысль, от которой на лице залегли глубокие морщины.

- Лэс!

Он почувствовал, как она вцепилась ему в руку, и почти инстинктивно бросил взгляд на дом.

В окне второго этажа вспыхнул свет.

- Боже, заводись! - закричал он безумно и ткнул в кнопку непослушным пальцем.

Мотор закашлялся, возвращаясь к жизни, и Лэса накрыла волна облегчения. Они с Мэриан одновременно захлопнули дверцы, пока он увеличивал число оборотов, чтобы прогреть мотор.

Когда он включил первую передачу, в окне появился силуэт человека: голова и торс. Тот кричал что-то, но они не расслышали слов за ревом мотора.

Машина дернулась вперед и заглохла.

Лэс шипел от бессильной ярости, снова нажимая кнопку. Мотор завелся, и Лэс отпустил сцепление. Колеса запрыгали по неровной почве. Человек на втором этаже отошел от окна, и Мэриан, не сводившая с дома глаз, увидела, как свет загорелся внизу.

- Быстрее! - умоляла она.

Машина набрала скорость, и Лэс, перейдя на вторую передачу, резко развернулся. Покрышки заскользили по сухой земле, а когда машина выезжала на колею, Лэс переключился на третью передачу и ткнул в кнопку, отчего две фары залили дорогу впереди ярким светом.

Позади прозвучал громкий хлопок, и оба невольно вжали головы в плечи, когда что-то с пронзительным свистом пронеслось над крышей. Лэс утопил педаль газа в пол, и машина рванула вперед, подскакивая на ухабистой колее.

Еще один выстрел разорвал ночь, и половина заднего стекла осыпалась ливнем мелких осколков. И снова они невольно съежились, а Лэс застонал, когда один из сверкающих осколков впился в шею.

Руки на руле дернулись, машина угодила в небольшую выбоину, и ее почти вынесло с колеи. Пальцы судорожно сжались, и окаменевшими руками Лэс вернул машину обратно.

- Где он? - крикнул он Мэриан.

Она развернулся к Лэсу.

- Я его не вижу!

Машина ныряла и выбиралась из ям, фары бешено дергались от каждого движения.

Добраться до ближайшего города, лихорадочно размышлял он, рассказать обо всем шерифу, попытаться спасти того второго беднягу. Нога давила на педаль все сильнее по мере того, как выравнивалась колея. Доехать до ближайшего города и…

- Берегись! - закричала она.

Он не сумел вовремя затормозить. Капот "форда", разбивая в щепы, врезался в тяжелые ворота, которые перегораживали колею, и машина резко остановилась. Мэриан швырнуло виском на лобовое стекло. Двигатель заглох, обе фары разбились вдребезги.

Лэс, едва дыша, оторвался от руля.

- Мэриан, скорей, - выдохнул он.

Приглушенное рыдание вырвалось из ее горла.

Назад Дальше