- Моя голова, моя голова!
Онемевший от потрясения, Лэс секунду сидел, глядя, как от нестерпимой боли она водит головой из стороны в сторону и прижимает ко лбу ладонь.
После чего он открыл дверцу со своей стороны и потянул Мэриан за свободную руку.
- Милая, нам надо убираться отсюда!
Она бессильно плакала, пока он почти волоком вытаскивал ее из машины, а после обхватил за талию, чтобы хоть как-то поддержать. За спиной Лэс услышал топот тяжелых башмаков и, обернувшись через плечо, увидел, как яркая короткая вспышка зажглась и понеслась в их сторону.
Мэриан упала у ворот. Лэс весь дрожал от натуги, пытаясь ее поднять, а к ним бежал человек. В правой руке он сжимал револьвер сорок пятого калибра, а в левой - фонарик. Лэс зажмурился, когда луч света ударил по глазам.
- Назад, - коротко сказал тяжело дышащий человек, и Лэс увидел, как дуло качнулось, указывая на дом.
- Но моя жена ранена! Она ударилась головой о лобовое стекло. Не станешь же ты снова сажать ее в клетку!
- Я сказал, назад!
От крика Лэс вздрогнул.
- Но она не может идти, она без сознания!
Он слышал, как сиплый выдох сотряс все тело человека, и заметил, что тот голый до пояса и дрожит от холода.
- Тогда неси ее, - приказан человек.
- Но…
- А не то я тебя прямо здесь пристрелю! - заорал он в бешенстве.
- Не надо, не надо.
Лэс нервно передернулся, поднимая обмякшее тело Мэриан. Человек отошел в сторону, и Лэс побрел по колее, пытаясь одновременно смотреть в лицо Мэриан и себе под ноги.
- Милая, - шептал он. - Мэриан?
Ее голова безжизненно болталась у него на плече, короткие светлые волосы, пока он ее нес, взъерошились на висках и на лбу. В нем все росло и росло напряжение, пока не захотелось кричать.
- Зачем ты это делаешь? - внезапно взорвался он, бросая слова через плечо.
Ответа не было, лишь ритмичное топанье тяжелых башмаков по запекшейся земле.
- Как ты можешь делать такое с людьми? - надрывался Лэс, - Хватать себе подобных, чтобы отдать их этому… этому… одному богу ведомо, что это такое!
- Заткнись! - Но в голосе человека угадывалась попытка защититься, а не злость.
- Слушай, - произнес Лэс внезапно, поддаваясь импульсу, - отпусти мою жену. Оставь меня, если так тебе надо, но… но отпусти ее. Прошу!
Человек промолчал, и Лэс в безысходности закусил губу. Он смотрел на Мэриан больными, испуганными глазами.
- Мэриан, - позвал он, - Мэриан.
Его трясло на ночном холоде.
Дом размытым силуэтом выступил из плоской черноты пустыни.
- Ради всего святого, не сажай ее в клетку! - в отчаянии закричал он.
- Назад. - Голос человека звучал ровно, в нем не было ничего - ни обещания пощады, ни сострадания.
Лэс окоченел. Будь он один, развернулся бы и набросился бы на подонка. Не стал бы по доброй воле возвращаться обратно, снова проходить мимо дома, идти к клеткам, отдавать себя в жертву той твари.
Но с ним была Мэриан.
Он перешагнул через брошенное на земле ружье и услышал за спиной ворчание человека, который нагнулся, чтобы поднять оружие. Я должен вытащить ее отсюда, думал он, обязан!
Все случилось раньше, чем он успел что-либо предпринять. Лэс услышал, как человек неожиданно зашел ему за спину, и ощутил укол в правое плечо. Дыхание перехватило от внезапного жжения, он развернулся так быстро, как только мог, удерживаемый весом безжизненного тела Мэриан.
- Что ты?..
Он не сумел даже завершить фразу. Вдруг показалось, что по венам заструилась горячая, вызывающая онемение жидкость.
Безграничная апатия сковала руки и ноги, он едва чувствовал их, когда человек забирал у него Мэриан.
Качнувшись, Лэс сделал шаг, и ночь вокруг расцветили сверкающие точки света. Земля, словно вода, заструилась под ногами, колени подогнулись, как резиновые.
- Нет, - пробурчал он в полусне.
И рухнул. Удара о землю он уже не почувствовал.
Брюхо сферы было теплым. Оно колеблюсь от волн густого, клубящегося жара. Во влажной полутьме покоилось существо, его бесформенное тело подрагивало в монотонной пульсации дремы. Существу было уютно, оно испытывало довольство, свернувшись причудливым кольцом, словно какая-то инопланетная кошка у камина.
На два ближайших дня.
Его разбудили пронзительные крики. Он дернулся и разомкнул губы, словно собирался что-то сказать. Но губы оказались сделанными из железа. Они бессильно отвисли, и он не мог ими пошевелить. Лишь громадным усилием воли он заставил себя поднять веки.
Воздух в клетке колебался и мерцал от солнечных лучей. Он медленно заморгал, посмотрел мутным взглядом. Руки слабо хлопали по бокам, будто рыбины, выброшенные на берег.
Кричал человек из соседней клетки. Несчастный вынырнул из дурмана и теперь бился в истерике, потому что все знал.
Лэс медленно, старательно наморщил залитый потом лоб. Он может думать. Тело его похоже на большой валун, неуклюжий и беспомощный. Но под неподвижным гранитом мозг его функционирует так же уверенно, как и раньше.
Он закрыл глаза. От этого стало только хуже. Пришло осознание того, что ему предстоит пережить: известный в самых жутких деталях конец, но перед этим - беспомощное ожидание, которое пугало еще больше.
Ему показалось, он чуть дрогнул, но сказать наверняка не мог. То существо, что оно такое? Он не знал ничего похожего, ему не на что было опереться, чтобы построить рациональное объяснение. То, что он видел той ночью, находилось за гранью…
Какой сегодня день? И где…
Мэриан!
Словно булыжник прокатился у него в голове. В горле защелкало, слюна потекла из уголков рта, но он этого не заметил. Лэс снова заставил себя открыть глаза.
Паника вонзила клинок в мозг, хотя это и никак не отразилось на его лине.
Мэриан рядом не было.
Она лежала на постели в тяжелом наркотическом забытьи. Мерв положил новый мокрый компресс ей на лоб, на ссадину на правом виске.
И теперь стоял тихо и глядел на нее. Он только что вернулся от клеток, где снова сделал успокаивающую инъекцию тому человеку, который кричал. Интересно, что за наркотик дало ему существо, какое воздействие он оказывает. Он надеялся, что чувствительность теряется полностью.
Потому что для этого человека настал последний день.
Нет, это все чертово воображение, вдруг сказал он самому себе. Она нисколько не похожа на Элси, совсем не похожа.
Все это его воображение. Он хотел, чтобы она была похожа на Элси, вот и все. Он проглотил застрявший в горле комок. Глупец. Слово тупо ударило по мозгам. Она не похожа на Элси.
На мгновение он позволил взгляду пройтись по телу женщины, по плавному подъему груди, стройным бедрам, длинным ногам. Мэриан. Так называл ее муж. Мэриан.
Красивое имя.
Сердито передернув плечами, он отвернулся от кровати и быстро вышел из комнаты. Да что с ним такое творится? Что он собирается делать, отпустить ее? Не было никакого резона тащить ее в дом две ночи назад, устраивать ее в свободной спальне. Вообще никакого смысла. Он не может позволить себе ощущать к ней симпатию и вообще к кому-либо. Если это произойдет, он покойник. Это же очевидно.
Спускаясь по ступеням, он пытался снова вспомнить ужас от пребывания внутри желатиновой массы. Старался воскресить кошмар, испепеляющий разум. Но почему-то воспоминание постоянно ускользало, словно уносимое ветром облако, и вместо этого он все время думал о женщине. Мэриан. Нет, она все-таки очень похожа на Элси, те же волосы, те же губы.
Нет!
Он оставит ее в спальне, пока не закончится действие наркотика. А потом перетащит обратно в клетку. "Либо они, либо я! - сердито твердил он самому себе, - Я не хочу умереть вот так! Только не это!"
Он спорил с собой всю дорогу до заправки.
"Должно быть, я обезумел. Вот так взять ее в дом, жалеть ее. Я не могу себе этого позволить. Не могу. Она для меня означает два дня, и только, два дня отсрочки…"
На заправке было пустынно и тихо. Мерв остановил тягач и вышел.
Ботинки хрустели по сухой земле, пока он неутомимо вышагивал между колонками. "Я не могу ее отпустить!" - кричал он самому себе с лицом, перекошенным от ярости. Он передернулся, осознав, что уже целых два дня только об этом и думает.
- Ну почему не мужчина! - бормотал он себе под нос, упираясь в бока тугими кулаками.
Он поднял левую руку и посмотрел на розовеющую шишку. Когда же он решится вырвать эту штуку из собственной плоти? Когда?
Потом подъехала машина. Машина коммивояжера, пыльная и перегретая.
Пока закачивал бензин, пока проверял уровень масла и воды, Мерв постоянно поглядывал из-под полей шляпы на распаренного коротышку в льняном костюме и панаме. Заменить ее. Мерв еще не позволил мысли оформиться, но уже ощущал ее присутствие. Он поймал себя на том, что смотрит на номерной знак.
Аризона.
Лицо напряглось. Нет. Нет, он всегда перехватывал машины только из других штатов, так безопаснее. Я должен отпустить его, думал он с тоской, мне придется. Я не могу позволить, чтобы…
Но когда коротышка потянулся за бумажником, рука Мерва сама скользнула в задний карман и пальцы сомкнулись на теплой рукояти револьвера сорок пятого калибра.
Коротышка вздрогнул, разинув рот, при виде большого пистолета.
- Что это? - проговорил он слабо.
Мерв не стал объяснять.
Ночь проводила черными леденящими пальцами по движущемуся пузырю. Земля отступала перед колышущейся массой.
Почему это воздух так мало насыщен питательными веществами, почему атмосфера давит так слабо? Эта земля, она такая вялая, умирающая, ее порождающие жизнь газы почти истощились.
По мере скользкого, оставляющего грязный след движения существо думало о том, как отсюда сбежать.
Сколько времени уже проведено в этой пустынной местности? Сложно сказать: солнце этой планеты появлялось и исчезало с доводящей до безумия быстротой, тьма и свет мелькали, сменяя друг друга в мгновение ока.
А на корабле все хронометрические приборы были разбиты, и починить их не было никакой возможности. Больше не было ни одного ориентира, не было привычного ритма, на который можно положиться. Существо потерялось в этом разреженном пространстве, полном горячего камня, не в силах делать что-либо еще, кроме поддержания жизненных функций.
Из черноты вдалеке возникло жилище обитателя этой планеты, причудливо квадратное и угловатое. То было глупое животное, безмозглое животное, не способное к рациональному мышлению, которое могло лишь издавать дикие придушенные крики и хлопать своими усиками, как ночные растения с родной планеты существа. А их тела, они такие жесткие из-за кальциевых окаменелостей внутри и с настолько низкой питательностью, что существо вынуждено есть в два раза чаще обычного, ведь такое чудовищное количество энергии уходит на переваривание.
Ближе. Щелканье сделалось громче.
Животное здесь, как обычно, неподвижно лежит на земле, его усики свернутые и вялые. Существо протянуло нити мыслей и принялось высасывать из животного соки медленно текущего сознания. Что за варварское место, если это самые разумные здесь твари. Существо подобралось ближе, извиваясь и стелясь по обдуваемой ветром земле.
Животное закопошилось, и мощная волна сотрясла разум существа. Если бы не угроза смерти от истощения, ничто не заставило бы его впитывать в себя этих дергающихся тварей с жесткими каркасами внутри.
Пузырь коснулся усика. Существо растеклось по телу животного и замерло подрагивающей массой. Зрительные клетки передали изображение животного, глядящего вверх широко раскрытыми глазами. Слуховые клетки передали дикий, странный шум, какой производило умирающее животное. Тактильные клетки передали слабые колебания его тела.
И где-то в глубине своего умственного центра существо ощутило не ведающее устали щелканье, доносившееся из темной берлоги, где затаилось, дрожа от страха, первое животное - то животное, в чей вялый усик был вставлен конус, определяющий местоположение.
Существо принялось есть. И в процессе поглощения пищи размышляло, хватит ли здесь еды, чтобы продержаться…
…тысячу земных лет его жизни.
Он лежал обмякшей тушей на полу клетки, сердце прыгало в груди - на него смотрел человек в комбинезоне.
Лэс испытывал стенки клетки на прочность, когда услышал, как хлопнула дверь дома, а потом раздался звук шагов вниз по ступенькам крыльца. Он шлепнулся на пол и быстро перекатился на спину, отчаянно стараясь припомнить, в какой позе лежал под действием наркотика, вяло раскинул руки по сторонам, чуть подтянул вверх правую ногу, закрыл глаза. Нельзя, чтобы выродок узнал, что Лэс пришел в сознание. Он должен открыть дверцу клетки, ничего не подозревая.
Лэс заставил себя дышать медленно и размеренно, хотя от этого у него заболело в животе. Человек не проронил ни звука, пока смотрел на него. Когда он отопрет замок, продолжал твердить себе Лэс, как только я услышу, что дверца открылась, я прыгну.
Кадык разок дернулся. А вдруг он поймет, что Лэс притворяется? Все мышцы напряглись, он ждал звука открывающейся дверцы. Скорее всего, это последний шанс выбраться.
Потом он услышал звук удаляющихся шагов. Лэс внезапно открыл глаза, выражение потрясенного неверия исказило его лицо. Человек не собирался отпирать его клетку!
Он долго лежал на одном месте и дрожал, безмолвно глядя за забранное решеткой окно, где недавно стоял человек в комбинезоне. Хотелось закричать во весь голос, колотить кулаками по двери, пока не разобьет руки в кровь.
- Нет… нет, - стонал он.
Наконец Лэс рывком поднялся и встал на колени. Осторожно посмотрел в окно. Человека нигде не было.
Он скорчился на полу и в очередной раз обшарил карманы.
Бумажник. Внутри всякая ерунда. Носовой платок, огрызок карандаша, сорок семь центов, расческа.
И все.
Он подержал предметы на ладони, долго глядел на них, словно они как-то могли помочь в этой жуткой ситуации. Должен же быть выход, нельзя ведь смириться с тем, что и он тоже в конце концов будет лежать на земле, как и все остальные, брошенный этой дряни, чтобы она…
- Нет!
Рука нервно дернулась, и содержимое бумажника выпало на грязный пол клетки, губы сжались, приглушив вопль ужаса. Не может быть, чтобы такое происходило на самом деле… наверное, это сон!
В отчаянии он упал на колени и снова принялся шарить трясущимися пальцами по стенкам клетки, выискивая трещину, расшатанную доску, что угодно.
В тщетных поисках он старался не думать о надвигающейся ночи и о том, что она принесет.
Но ни о чем другом он думать не мог.
Она села, хватая ртом воздух, когда мозолистые пальцы погладили ее по волосам. Расширенные глаза с ужасом уставились на хозяина, и тот отдернул ладонь.
- Элси, - прошептал он.
В лицо ударил запах виски, она поморщилась и отстранилась, руки сами вцепились в простыню на кровати.
- Элси, - повторил он глухо, глядя ей в лицо пьяными глазами.
Кровать заскрипела, когда она принялась пятиться назад, пока не уперлась спиной в деревянное изголовье.
- Элси, я не хотел, - проговорил человек; черные сосульки волос, прилипшие к вискам, жаркое дыхание из раскрытого рта. - Элси, не… не бойся меня.
- Г-где мой муж?
- Элси, ты так похожа на Элси, - захлебывался словами человек, налитые кровью глаза умоляли ее. - Ты так похожа на Элси, о… боже мой, ты просто вылитая Элси.
- Где мой муж?
Его рука сжала ее запястье, и она ощутила, как тело дергают, словно тряпичную куклу, после чего оказалась прижатой к груди человека. Ее окутало облако перегара.
- Нет, - вскрикнула она, упираясь руками ему в плечи.
- Я люблю тебя, Элси, люблю тебя!
- Лэс! - Ее вопль заполнил маленькую комнату.
Она отшвырнула в сторону его большую руку, когда он провел ладонью по ее щеке.
- Он мертв! - сипло прокричал человек. - Оно его сожрало, сожрало его! Слышишь?
Она отодвинулась к изголовью, глаза ее застыли от ужаса.
- Нет. - Она даже не сознавала, что произносит это вслух.
Человек с усилием поднялся на покачивающихся ногах и посмотрел сверху вниз на ее побелевшее лицо.
- Думаешь, я хотел? - спросил он подавленно, и слезы покатились по покрытому щетиной подбородку. - Думаешь, мне это нравится? - Рыдание вырвалось из груди. - Мне совсем не хотелось. Но ты не знаешь, ты не зна-а-ешь. Я был внутри, внутри! О господи… ты не знаешь, на что это похоже. Не представляешь себе!
Он тяжело опустился на кровать, голова упала вперед, грудь содрогалась от беспомощных рыданий.
- Я не хотел. Господи, неужели ты думаешь, что я мог сам этого захотеть?
Она прижимала левый кулак к зубам. Казалось, она не в силах дышать. Нет. Ее разум сопротивлялся, не желал верить. Нет, это неправда, это неправда.
Внезапно она свесила ноги с кровати и встала. За окном был закат. Оно приходит только с наступлением темноты, в отчаянии твердил ей разум, не раньше, чем стемнеет. Но вот сколько времени она провела без сознания?
Человек смотрел на нее покрасневшими глазами.
- Ч-что ты делаешь?
Она бросилась к выходу.
Только она распахнула дверь, человек кинулся за ней, и они оба врезались в косяк. Она задохнулась, в голове снова запульсировала боль. Человек вцепился в нее, она чувствовала, как его руки шарят по ее груди и плечам.
- Элси, Элси… - произносил он, снова пытаясь ее поцеловать.
И тут она заметила на столе рядом тяжелый кувшин. Она едва ощущала его стальные объятия, его грубый жесткий рог впивался в ее губы. Вытянутые пальцы Мэриан сомкнулись на ручке кувшина, она подняла его…
Крупные черепки белой глины посыпались на пол, и комнату заполнил крик боли.
А потом Мэриан застыла, привалившись к стене и хватая ртом воздух. Она глядела на его скорченное тело, на толстые пальцы, все еще цепляющиеся за ковер.
Вдруг взгляд метнулся к окну. Солнце почти село.
Она кинулась к неподвижному телу и склонилась над ним. Трясущиеся пальцы шарили по карманам его комбинезона, пока не отыскали связку ключей.
Выбегая из комнаты, она услышала, как хозяин застонал, и мельком увидела через плечо, как он медленно перекатывается на спину.
Мэриан выбежала в коридор, рывком распахнула входную дверь. Умирающее солнце заливало небосклон кровью.
Задыхаясь, она спрыгнула со ступеней крыльца и помчалась отчаянными, неверными скачками вокруг дома, даже не чувствуя, как в ноги впиваются камни. На бегу она вглядывалась в молчаливый рад клеток впереди. "Это неправда, это неправда, - слова продолжали звучать в ее мозгу, - он солгал". Рыдание слетело с губ. Он солгал!
Темнота спустилась быстро, как занавес, когда Мэриан на дрожащих ногах приблизилась к первой клетке.
Пусто.
Еще одно рыдание вырвалось из горла. Она подбежала к следующей клетке. Он солгал!
Пусто.
- Нет. Лэс!
- Мэриан! - Он подскочил на полу клетки, дикая надежда отразилась на его лице.