Предполагается, что Синий Командир должен с восторгом исполнять любой каприз мирской власти. Любой. Лев Львов хочет бойцов в караул - Бэру счастлив и даёт. Лев Львов хочет послать бойцов на смерть из собственной прихоти - Бэру счастлив и даёт. Предполагается, что синие стражи - оружие, инструмент, неодушевлённые предметы. Лев Львов забывает, что волки принадлежат ему, а синие - сперва Творцу, а потом уже ему, он тянет себе всё, до чего может дотянуться... Ну-ну.
Гобну поджал губы, как обиженная старая женщина.
- Как быстро теряется желание говорить с тобой! - сказал он почти капризно.
- Пойдём говорить с Львом Львов, - откликнулся Бэру, пожав плечами. - Сад около Логова - неудачное место для богословских диспутов.
- Избавь меня Творец от богословских диспутов с Драконом! - пробормотал Гобну, поправил шитый золотом и оттого жёсткий, как крестьянская дерюга, синий платок на голове и плечах, вздёрнул все подбородки разом и слишком шустро для своей комплекции направился к резным золочёным воротам в Логово. Бэру помедлил, наблюдая, как Святейший шествует между зарослями цветущего миндаля, голубого жасмина и ранних роз. Удивительно, как прекрасен живой мир, воскресающий по весне - и как безобразны человеческие дрязги...
Однако, кажется, подумал Бэру, кличка "Дракон" уже стала моим официальным титулом. Как Львёнок или волк - он невольно улыбнулся.
Не по рождению. По сходству. Вернее, по тому, что они все считают сходством.
Синий песчаный дракон. Чешуя - воронёный панцирь, ужасная морда с неживыми жёлтыми глазами, вся в наростах, рогах и бородавках, мощные лапы с кривыми когтями - лапы, на которых дракон может и лошадь, и буйвола в рывке догнать, хвост - тяжеленная палица с шипами... Хладнокровная, безжалостная, стремительная, безобразная тварь. И вот это всё Прайд дружно считает внутренней сущностью Бэру.
Творец им судья.
Покои, чудесно тенистые, с низкими полукруглыми сводами, покрытыми золотой и лазурной эмалью и изображающими благословенные небеса, казались бы Бэру мрачными и враждебными, как обитель злых духов, если бы не ощущалось за каждым поворотом и каждой стеной присутствие синих братьев. Прайд может пренебрегать Цитаделью, но Цитадель охраняет покой Прайда, всю его роскошь и все его сокровища, думал Бэру, проходя мимо фонтанов, журчащих в ониксовых чашах и раздвигая мерцающие, как струи водопадов, занавески из бесчисленных хрустальных шариков, издающие поющий шелест. На протяжении сотен лет расклад сил всегда один и тот же: воин обойдётся без владыки, но владыка вряд ли удержит власть без воина.
Вход в зал Престола - позолоченные ажурные створы ворот, тонко кованная решётка, изображающая переплетённые стебли и листву небывалых цветов - а на этих стеблях сами цветы, нежные розаны из молочно-белого матового стекла. Цветы прекрасны, почти как живые; в прихотливых изгибах бронзовых листьев нет ни одной неестественной линии - работа кузнецов и стеклодувов Шаоя, военный трофей из Аязёта.
Ковёр, застилающий пол напротив Престола, розовое, лиловое и золотистое облако, в котором по щиколотку тонет нога - работа чойгурских ткачей, военный трофей Прайда. Золотые светильни - тонко кованные чароцветы, чашечка цветка - из стекла самой нежной розовости - уже наши... чангранская работа... военный трофей сборщиков налогов Прайда. И на стенах - панели из полированной яшмы, тоже розовые, золотистые, тепло-коричневые, в причудливом глазчатом узоре - из каменоломен в Урахне, тоже могут рассматриваться в качестве военного трофея, взятого на собственной территории... И странно смотрится на фоне всего этого великолепия стоящий на крытом ковром возвышении Престол Прайда, старое и невысокое сидение из вытертого до блеска пустынного чёрного дерева, без всяких украшений и побрякушек - главная драгоценность Прайда. Престол предков, принадлежавший некогда Линору ад Иутана, Линору-Завоевателю, Великому Льву Львов, положившему под ноги Чангран, превратившему Прайд из отряда фанатиков и бродяг, осенённого общей идеей, в группу основателей могущественной державы...
Бэру смотрел на надменных Львят, одетых в бархат, атлас и золото, вооружённых драгоценными мечами, и думал, что и на них - военные трофеи, налоги и подати, взятые с боем. Совсем как в былые времена, только эти бои всё чаще ведутся на территории Лянчина, которая номинально должна быть безопаснее собственной комнаты... да взяты эти трофеи вовсе не Львятами, а волками, простыми солдатами, как бы не сказать - наёмниками. Линору презрительно рассмеялся бы, увидав, во что за сто лет превратились его потомки - позолоченные лентяи, а не воины.
Судя по летописям столетней давности, не такого Линору ожидал и хотел.
Его мечтой было духовное родство всех, верующих в Творца. Линору хотел расширить границы братского союза под синим знаменем с белой звездой, Лянчин был его наваждением и мечтой, виделся общим домом родичей - а лянчинцы за сто лет так и не стали братьями. Урахна, Чойгур, Данхорет - все эти почтенные города Чанграну не братья, а обрезанные рабы. Аязёт - даже не раб, Аязёт - раненая рабыня, изломанная, строптивая и больная. Лянчином правит Прайд - Лянчином правит страх. Армия всё больше, страх - всё сильнее, братская любовь забыта, духовное родство - опошленные слова. Творец наш смотрит с небес, как кровь стекает в золотую чашу...
А когда перельётся через край?
По обыкновению, в зале Престола собрались лишь юнцы и бесплотные. Лев Львов не доверил бы ни одному из своих родных братьев не только налить вина, но и наполнить чернильницу - вероятно, поэтому они и покинули мир раньше срока. Самому младшему брату Льва Львов было всего двадцать три, когда он умер скоропостижно и загадочно; прочие проходили Золотые Врата в эдем один за другим, пока Лев Львов не остался один. Общество взрослых подтверждённых мужчин, не зависимых от Льва Львов напрямую, раздражало Владыку; иное дело - бесплотные, по сути более сговорчивые и осторожные.
Но Синий Командир не слишком походил на прочих бесплотных - и Лев Львов терпел его, скрепив сердце, только ради пользы для Прайда, не пытаясь спрятать неприязнь к Бэру от подданных.
Поэтому на Бэру косились, показывая всем видом, что полностью разделяют чувства Льва Львов: нужный, но неприятный. Бесплотные советники корчили брезгливые гримасы. Львята изображали отстранённое и вымученное почтение, не скрывающее пренебрежения и досады. "Синий Дракон - в своей манере, - шепнул Тэкиму своему брату Холту - Старшему Львёнку. - Хочет казаться одним из собственных бойцов". Холту смерил Бэру насмешливым взглядом: "Дракон в пыли! Железо носит вместо золота..."
Преемник Льва Львов, горько подумал Бэру, обладающий в свои сорок два слухом юного разведчика. Ценить золото выше стали - повадка купца. Чем младше Львята - тем больше они похожи на Львят; старшие же напоминают холёных бугаёв, лениво лежащих на свежей соломе, жующих целыми днями и от скуки принимающих обрезанных буйволиц со спиленными рогами... А Святой Совет подбирает в Семи Источниках Завета мысли, которых можно толковать на радость забывшим небесную истину.
Если похоти и есть оправдание, так это битва, подумал Бэру. Если жажде власти и совершенства и есть оправдание, так это честная битва. Но здешние битвы ведутся пером в доносах, ядом в кубках и шёпотом, а слово "честь" забыто так же прочно, как и слово "добродетель"...
Из глубины Логова раздалось медное пение маленького гонга. Раб распахнул двери настежь - и в зал Престола вошёл Лев Львов, сопровождаемый синими стражами-телохранителями.
Младшие братья Бэру привычно окинули зал Престола оценивающими взглядами - и их лица озарились изнутри при виде Командира. Бэру чуть нахмурился: ну ещё улыбнитесь мне, мальчишки! Не хватало, чтобы любая встреча синих выглядела, как встреча заговорщиков или намёк на государственную измену! Здесь, при дворе Прайда, не одобряют слишком тёплых отношений между бойцами и их Командиром - поэтому Лев Львов и избавился от маленького Анну... Стражи поняли, посуровели ангельскими ликами, замерли слева и справа от Престола деревянными статуями.
Бэру чуть кивнул младшим братьям, чувствуя привычную горечь. Страх и подчинение - даже внутри Прайда. Между правоверными. Даже чистейшие души из Синей Цитадели - под подозрением. Таковы нынешние времена.
Повинуясь церемониалу, ставшему до отвращения обыденным, Бэру, как и все присутствующие, отвесил глубокий поклон и сел на колени, скрестив руки на груди.
Прежде чем опуститься на Престол, Лев Львов подтащил его к себе, как подушку. Сморщился, сгибая спину - последний год его мучили боли в пояснице, а лекарей он близко не подпускал. Больная спина мешала двигаться много и быстро - Лев Львов потяжелел за это время, обрюзг, и собственная тяжесть портила ему расположение духа. Церемониальное золото делало движения Владыки ещё тяжелее.
Усевшись, Лев Львов окинул Прайд и Наимудрейших острым изучающим взглядом - на миг встретив взгляд Бэру. Кажется, это не понравилось главе Прайда - он вообще не любил ощущение противодействия. Глаза Льва Львов - цепкие припухшие щёлки - сузились совсем.
- А, - сказал он вместо приветствия, - ты-то мне и нужен, Дракон.
- Мне сообщили, - снова поклонился Бэру. - Я готов слушать и отвечать.
- Я недоволен стражами, - сказал Лев Львов угрюмо.
- В чём причина? - спросил Бэру так кротко, как сумел.
- А какая разница, в чём причина, Синий?! - рявкнул Лев Львов, в раздражении скинув несколько лет. Его лицо, ещё хранившее следы суровой красоты, одухотворилось гневом. - Владыка Судеб говорит тебе, что недоволен твоими стражами - и ты не спрашиваешь, кем, чтобы наказать его! Ты спрашиваешь о причине, будто сам факт недовольства недостаточен!
- Мне важно знать, - сказал Бэру примирительно. - Я хочу устранить повод для твоего недовольства, Лев Львов.
Владыка усмехнулся.
- Твои люди умеют только драться. Синие не знают этикета, не знают такта, не знают приличий. Ты не объясняешь приходящим мне служить, кто они перед моим лицом, - и верхняя губа Льва Львов приподнялась, как у хищника, показывающего клыки. - А они - куклы с мечами! Без мнения! Без желаний! Без полномочий! Им надлежит это помнить - каждый миг! Меня интересуют мнения Наимудрейших, желания Львят Льва и полномочия волков! И всё! Ясно?!
Что тут может быть неясно... Телохранители Льва Львов меняются каждый месяц - и каждую следующую смену представляет Бэру лично. За каждого он отвечает головой. Каждый должен быть тысячекратно проверен, потому что Лев Львов боится измены... Но какого ж песчаного демона, какого ж злого духа ради Владыка ищет измену среди синих братьев, принявших ангельский чин?!
- Они - не куклы, Лев Львов, - тихо сказал Бэру. - Они - святые. Зачем ты испытываешь их терпение, Владыка? Им и так тяжело в миру - они же не знают мира, мои младшие братья... а ты тычешь их лицом в любую грязь, которую сумеешь найти в Логове...
Лев Львов победительно рассмеялся.
- Смотри, какие гордые! А чем вы гордые, а, Дракон? Каким местом вы гордитесь? Всё, замолчи. Я предупреждаю, Синий: если кто-нибудь из твоих людей посмеет со мной пререкаться - поступлю с ним, как с нерадивым слугой, не посмотрю на его... святость!
Бэру склонил голову. Лев Львов терпит Синюю Цитадель лишь до тех пор, пока считает её полезной. А может, уже ревнует к влиянию синих... вот это было бы очень скверно - Владыка с таким нравом может решить, что в его праве уничтожить святую обитель, которой уже пять сотен лет, которая основана Святейшим Мринну, Третьим Пророком, лично - которая была до Прайда и будет после... которая первой из святых общин Чанграна приняла Линору, приняла его страстные мечты о Лянчине, присягнула на верность, стала его несгибаемым клинком... Всё забыто...
Завоеватели приходят и уходят, а праведники - остаются. Прайд преходящ, а Цитадель должна стоять. Дело синих воинов - защищать добро, а не... И Бэру сделал над собой серьёзное усилие, заставляя себя не развивать эту опасную мысль.
- Кажется, синие угомонились, - сказал Лев Львов с явным оттенком самодовольства. - Теперь - о деле. Наимудрейшие Соргу и Китану!
Советники, не вставая с колен, поклонились земно, а Бэру еле удержался от усмешки. Военный Совет Прайда - это вот жирное мясо - задницами к небу! Что эта парочка, в жизни не видавшая ни одного сражения страшнее тренировочного спарринга маленьких волчат, может посоветовать Льву Львов, который, всё же, провёл юность в седле и с боевым мечом? Смешно...
- Мы приняли решение относительно севера и нашего посольства, - сказал Лев Львов, кривясь. - Я сделал вывод, что послы в Кши-На - это ошибка. Разговоры с язычниками - это ошибка. Наши предки не разговаривали, а сражались - и нам надлежит...
- Но ведь кое-какая польза всё же была... - почтительно вставил в паузу Наимудрейший Соргу.
- Была, была, - Лев Львов кивнул. - Теперь очевидно, что Анну ад Джарата нельзя было доверять. А ещё очевидно, что Пятый Львёнок и Маленький Львёнок... слабаки и предатели мертвы для Прайда.
Путь Холту к Престолу Прайда должен быть свободен, подумал Бэру. Если Лев Львов вправду верит хоть кому-то из Львят, так это Холту и, быть может, Тэкиму. Никто никогда не уличил бы Холту в опасных мыслях - за неимением мыслей как таковых. Первый Львёнок лишь повторяет слова Владыки, как учёный садовый щебетун в клетке. А осторожность Тэкиму вместе с его талантом к изощрённой лести давно вошли в поговорку.
Чем не угодил Анну - понятно. Юный боец, обожаемый волками, Львёнок из настоящих, дух Линору стоит у него за плечом. В тени Престола таких не терпят - кровные бойцы кажутся опасными и непредсказуемыми. Маленький Львёнок... тоже, в общем, понятно. Он был очень хорошеньким ребёнком, вдобавок - умненьким и шустрым ребёнком, полукровка-Элсу, последний сын Владыки - сам Лев Львов и забавлялся, и умилялся. Элсу всегда позволяли больше, чем любому из Львят Льва - и он по детской наивности своей решил, что находится под защитой отца, что ему всё позволено... А Владыка, между тем, видел, что ребёнок растёт - и потихоньку начинал его подозревать. Северная кровь, как-никак, северный норов... И плен пришёлся кстати... Северяне, видно, думали, что наносят изысканно запретный удар, а Лев Львов попросту решил, что подросшего зверёныша, потихоньку начинающего показывать зубки, для пользы дела лучше утопить.
Но в чём виновен Эткуру, Пятый? Такой же, как все старшие Львята. Ни характера, ни силы. Никогда не посмел бы перечить Льву Львов даже в мелочах. Подвернулся под руку некстати? Или - донос от бесплотных стукачей Владыки?
- Кши-На - источник ереси, безнравственности и грязи, - изрёк Лев Львов истину, столь же древнюю, сколь и сомнительную. - Когу и Наставник Симару написали достаточно, чтобы я сделал вывод. Львята, оказавшись в составе посольства на северной территории, не выполняют мою волю - они беспутничают, поносят собственную родину, они готовы предаться любым северным порокам...
- А поскольку Пятый Львёнок до пребывания в Кши-На не был замечен ни в чём дурном, - вставил Наимудрейший Соргу с заискивающей миной, - то нельзя отнести это падение ни к чему более, только к вредному воздействию язычников.
- Поэтому... - Лев Львов выдержал паузу, обводя взглядом зал Престола. Львята почуяли запах будущей крови, подобрались, смотрели на Владыку напряжённо, чуть не облизываясь; военные советники ждали с минами встревоженными и почти печальными, зато Святейший просто лучился наслаждением. Вкус львиной крови - редкое гурманство. - Так вот, поэтому, - продолжал Лев Львов, - ты, Китану, будешь сопровождать Третьего в Данхорет.
Нуллу, Третий Львёнок, восторженно ахнул и вскинул вверх кулак. Холту смерил его пренебрежительным взглядом, но остальные Львята смотрели с завистью: Лев Львов доверяет Нуллу настолько, что отдаёт армию! Что же будет с армией?
- Третий приведёт войска из Данхорета в Чангран. Четвёртый и Шестой отправятся в Чойгур и Аязёт - Львята, которым я поручил эти города, должны представить мне своих волков. Вы прикажете им, вы заставите их - и вы вернётесь с армией, которая сломает хребет Кши-На! ребывания в Кши-На не был замечен ни в чём дурном..
Львята оживились и заулыбались, в их глазах появился огонёк, а в позах - хищная настороженность. Запах золота, крови и похоти стал ощутим почти физически - война! Наконец-то объявлена долгожданная война с севером! Битвы, трофеи, женщины! Бэру опустил ресницы, скрывая выражение глаз: а ведь никто из них не воевал всерьёз, никто... Были весёлые игры в сражения без армии, какие-нибудь сожжённые деревни и изнасилованные чужие девицы... и именно это они считают войной, понятия не имея, во что в действительности может вылиться вторжение на север. Лев Львов дошёл до предела в своём желании переделывать весь мир под себя - и уверен, что ветер подует, куда флюгер захочет...
- Гениальное решение! - воскликнул Соргу. Его очевидно обрадовало решение Владыки оставить Соргу дома. - Гениальное!
Китану промолчал. Наимудрейшему военному советнику не хотелось воевать - ему хотелось заниматься привычным делом: пирами, беседами и интригами.
Лев Львов самодовольно ухмыльнулся. Взглянул на Бэру:
- Молчишь, Синий?
- Жду, что ты прикажешь мне, Лев Львов, - сказал Бэру. - Что я могу сказать?
Лев Львов удовлетворённо кивнул.
- Так-то лучше, чем скалиться на своего Владыку, - сказал он, и Бэру порадовался, что их с Львом Львов разделяет несколько шагов. Мирской человек с такой миной может полезть обниматься. - Ты останешься при мне. Волки Чанграна отправятся на север... а синие стражи станут чангранской гвардией, пока война не кончится. Это будет хорошо, - продолжал Лев Львов странно мечтательным тоном. - Хор-ррошее оружие... Ты, Дракон, накажешь отступников. Львят-предателей, продажных тварей. Кроме тебя - некому поручить. Ты сделаешь.
- Каких? - вполне искренне удивился Бэру.
- Пятого и Последнего. Но главное - Анну ад Джарата. Ты думаешь, они останутся на севере? Нее-ет, они вернутся сеять смуту, вот увидишь. Из-за Анну. Корень зол - Анну. И ты сделаешь. Ты уничтожишь его. И его людей - они больше не мои, раз никто из них не вернулся и не донёс. И Пятого с Маленьким. Я уверен - они вернутся непременно. Попытаются меня разжалобить или запугать - я уверен, обязательно...
- Анну, - повторил Бэру. - Анну, вот как... почему ты предполагаешь, что они вернутся, Владыка? Если они предали Прайд, то останутся на севере...
Лев Львов ударил кулаком по колену и сморщился.
- Потому что Анну - смутьян! Потому что ему всегда было мало! Всего мало! И потому что он смеет командовать Львятами Льва! Одно это - заслуживает страшной казни! Потому что Пятый - дурак и слабак! Кто ему что скажет - то он и делает, тля! Меня он должен слушать, а не всяких выскочек! Меня! И потому что Последний - жив, а этим он унизил меня! Тебе ещё что-то неясно?! Всю свиту их, всех, всех - туда! - и ткнул большим пальцем вниз. - В преисподнюю!
Бэру промолчал. Кроме Анну, против которого Бэру ровно ничего не имел, кроме болвана Пятого и бедолаги Маленького - там, на севере был ещё Седьмой. Без статуса и имени. Без привилегий и полномочий. Давно преданный Львом Львов. Седьмой, единственный Львёнок Льва, которого любил Бэру - умный, злой, чистый Рэнку, которого не сумели вывалять в грязи и сломать за десять лет.