- Хельтавар очень древний, - сказал он, поежившись от порыва пронзительного ветра. - Еще когда в Элиде не было людей и велась Война Рас, он помогал одним и отвергал других, словно живой. По крайней мере эльфийские историки и поэты считают именно так, а у их предков, Высоких, преданных своей матери Ардат, есть причины ненавидеть его. Младшие эльфы бесконечно благодарны Хельтавару и преданы его спокойному могуществу: во времена Отречения и бегства он спас их ... Если бы в свое время я был более прилежным учеником хоть в чем-то, кроме воинских умений, я бы сумел вспомнить и прочесть тебе несколько строк о небе, звездах и коврах земли ...
Фрабар запрокинул голову и уставился в темнеющее небо, рассматривая то ли кроны, уходящие вверх, то ли редкие звезды, медленно проявляющиеся на раскрашенном алым мрачно-сером своде, в складках темнеющей ткани небес.
- Друиды называют его живым, причем особенным, не таким, как остальное в этом мире. Даже Та-Гарди, которые древнее его, не столь загадочны. Мало кто знает, что такое эти бесконечные леса... что они хранят в своем сердце.
Фрабар молчал, всматриваясь в сумрак, окутавший небо меж бледных мерцающих звезд.
Гленран помедлил и, все же решившись, негромко спросил:
- А что там, на севере, у вас? Где кончается самая северная из ваших Империй?
Фрабар опустил голову и взглянул на телохранителя; лицо его было темно, в глазах мерцала непроницаемая тьма.
- Дикие и опасные места, - ответил он после недолгой паузы. Вельх заметил, что голос его был немного ниже обычного, а оттого речь казалась тяжелее и звучала медленнее. - Нет четких границ, Империя постоянно борется за них, и раз в столетие с северо-запада на нее накатывается волна безумия и страха. Нисхождение.
В голосе темного воина не было ни сопереживания, ни гордости, лицо его никак не изменилось, но Вельх готов был поклясться, что Фрабар страстно, всем сердцем обожает свою родину, что он влюблен в север, с которого пришел сюда. Телохранитель вспомнил свои родные места, ощутил привычное, удручающее равнодушие и едва слышно вздохнул. За свои три десятка он так и не нашел родины. Хотя достиг гораздо большего, чем все, о чем в детстве мечтал.
- Сколько тебе лет, Фрабар? - неожиданно даже для себя самого спросил он.
- Тридцать пять, - ответил тот, отворачиваясь и рассматривая, как неторопливые лоси покидают вечерний водопой. Затем так же внезапно спросил, словно подумав и решившись:
- Сколько тебе?
- Двадцать девять, - ответил Вельх, ежась от холода и неожиданно чувствуя, что все его переживания по поводу почти уже тридцати - глупость и фальшь, что все они похожи на страх восемнадцатилетней девушки слишком долго задержаться в девичестве.
Фрабар внимательно посмотрел на него.
- Мне казалось, больше, - заметил он.
- Мне тоже, - усмехнулся Вельх, - и часто... Пришлось расти быстро. При Дворце юнцы не выживают, - тут он внезапно вспомнил юного, столь искреннего и фаталистичного Даниэля, и снова глубоко вздохнул.
- Все происходит очень быстро, - продолжил Гленран, объясняя молчаливому спутнику свой вздох: телохранитель чувствовал, что просто необходимо сказать все это Фрабару, и хотел сделать это сейчас, пока вокруг них царят минуты покоя. - Три года назад все было солнечно и спокойно, хотя уже тогда наследники играли в свои игры, а Император молчал; затем мы все словно начали падать в колодец, у которого нет дна. У меня был учитель, старший из воинов Краэнна дель Грасси, который учил и его самого, - но затем он погиб, и смерть его была такой глупой!.. Его не смогли оживить, хотя и Конклав и Храмы приложили к этому довольно много сил. - Вельх помолчал, наблюдая за внимательно смотрящим на него Фрабаром.
Мужчина с черными глазами ждал. В глазах его тлел едва заметный интерес. Телохранитель осознал внезапно, что этот столь малознакомый ему человек все понимает так, как не понимал до него никто и никогда.
- Все случилось во время Ирдалла, на гладиаторских боях. Давир бился на песке . Официально считается, что он умер от яда, который был на клинке одного из гладиаторов, присланных из Фарна . Почти никто не знает, как было на самом деле, потому что в данном случае знание очень опасно. - Вельх помолчал, рассматривая свои широкие, сильные ладони и вспоминая, как девять лет назад он впервые встретил человека, бывшего и физически, и духовно сильнее его.
"Что же случилось на самом деле?" - мог бы спросить Фрабар, но Вельх прекрасно знал, что он не спросит.
- Его убили свободные купцы Южных Баронств. Убили за то, что он никогда не шел ни на какие сделки с южной Гильдией, сильнейшим из торговых кланов. Использовали для этого яд, который был одним из драгоценнейших оружий Гильдии и который теперь, после его смерти, знают и умеют воссоздавать алхимики Империи... Убили, зная, что Император не поддержит конфликт, а чиновники, маги, жрецы и знать будут напуганы и более склонны отвечать на вопросы, которые Гильдия намерена ставить перед ними в будущем.
Фрабар молчал. Вельху показалось лишь, что в глазах его что-то мелькнуло. Нечто, похожее на усмешку.
- Да, - кивнул Гленран, - я был счастлив, узнав, как они ошибались. Его Величество лично посетил Кар- хард, Тальгду и Гефар. И после его визитов политика баронств в отношении торговых Гильдий внезапно изменилась... Они держали в руках очень большие деньги и серьезную власть; не было ни одного Барона, который не имел бы собственноручно подписанных векселей, хранящихся в тайниках Гильдии, - как и ни одного сколь угодно влиятельного в Баронствах лица... поэтому, когда шесть из восьми Гильдий были обвинены в преступлениях, список которых занимал на каждую по нескольку листов, и все имущество их было конфисковано, а все векселя уничтожены, мало кто не был счастлив или доволен.
- Ваш Император светел или жесток? - неожиданно серьезно спросил Фрабар.
Вельх Гленран, лучший телохранитель Империи, вздрогнул, не сумев сдержать своих чувств.
- Я не хотел... - начал было черноволосый.
- Нет, - отрицательно покачал головой Вельх, опуская глаза и неожиданно для себя самого краснея, - ты, наверное, задал вполне закономерный вопрос. Только я не могу ответить на него. Не могу быть уверенным в истинности своих слов.
Фрабар молчал, ожидая продолжения.
- В том, что ты сказал, большая доля богохульства. Практически любой житель Империи, если не брать приближенных ко Двору, услышав твои слова, счел бы тебя сумасшедшим или насмешником, которому полагается по меньшей мере десяток плетей; кроме того, ты был бы облит презрением, молчаливым или крикливым, со всех сторон. Империя любит Его. Он герой. Возможно, полубог. Уж точно, Высокий... нет такой женщины, которая не желала бы его. Практически нет мужчин, которые считали бы его недостойным править. Его мудрость и воля не подвергаются сомнению... - Вельх внезапно закашлялся, согнулся пополам и, выпрямившись, вытер с глаз слезы.
- Дьявол, так было еще три, даже два года назад... Но теперь все по-другому. Теперь все боготворят Катарину, его дочь. Потому что ответ Гильдиям за смерть Брана был последним из дел, которые Император свершил, да и мало кто из простонародья увидел эту далеко не афишируемую взаимосвязь... И уже пять лет он угасает, питаясь лишь скорбью по своим матери и жене.
Вельх помолчал, вспоминая учителя, и продолжил, поднимая голову и снова встречая этот краткий, спокойный, собранный темный взгляд.
- Убийство Давира многое изменило у нас во Дворце. И Катарина, и Краэнн начали после его смерти всерьез задумываться о политике, о возможностях и ловушках власти. Три года назад мы все стали падать в бездонный колодец.
"Дьявол, как объяснить тебе все это?!. - думал Глен- ран. - Как показать тебе, не знающему практически ничего, пришедшему из темной, безликой для меня бездны в наш мир, все то, что сам я пытался понять годами, и сейчас, освободившись от вяжущей, сковывавшей меня пустоты, только начинаю понимать?.."
Но Фрабар кинул на него лишь еще один-не содержащий никаких видимых чувств взгляд, и Гленран неожиданно осознал, что Прошедший Врата понимает все, от первого до последнего слова.
Видно, столь разные, миры их были все же похожи в своей основе. Верно, старая пословица южан правдива, люди и вправду везде одинаковы.
Вельх лениво потянулся и зевнул. Напряжение оставило его.
И именно в этот момент легкая волна холодного воздуха обдала их обоих, рождаясь где-то метрах в пяти выше, вместе с тихим хлопком и краткой, отчетливой синей вспышкой.
Воины задрали головы, вскочили каждый по-своему: Вельх перекатившись в сторону, Фрабар - ухватившись за черный древесный ствол, и, оттолкнувшись от него, прыгнувший в сторону.
Это был маленький дракон. Кожа его в свете заходящего солнца пьшала, словно червонное золото. Он спустился вниз и, усевшись на нижнюю из ветвей, замер, сложив крылья за спиной. Вельх и Фрабар, как по команде, подошли поближе. Почему-то обоим казалось, что голос у дракончика будет очень писклявый и негромкий, а потому слушать то, что он сейчас скажет (ведь скажет непременно), нужно было шагов с двух-трех.
Высший Магистр внимательно смотрел на обоих. Черные глаза его блестели.
- У нас немного времени, - мощным, глубоким, слегка вибрирующим голосом, не похожим ни на один другой, сказал он. - Практически все первичные процессы исполнены, скоро здесь появится герцог Дориан; вполне возможно, вам придется решать непростую дилемму, быть может, несколько. И даже последовать за ним в Дэртар, если на то будет истинная воля Главы.
Вельх едва заметно вздохнул. Дракон, не обращая на это никакого внимания, без паузы продолжал.
- Первое: мне известно, кто этот воин, - острым кончиком длинного хвоста он указал на Фрабара, - но я не желаю предпринимать самостоятельных действий до того момента, как со своим решением определится владелец Хранителя. И до того, как сегодня вечером начнется Общий Сбор, где будет обсуждаться проблема Врат. Второе: ты, Гленран, раз уж оказался волей судьбы и друидов здесь, рядом с ним, думайте о жизни шестерых и о благе Империи. Близятся странные, возможно, очень тяжелые времена. От имени Совета Конклава и, собственно, от самого себя я призываю тебя действовать исходя из побуждений гражданина Империи. Приближенного к Высокому Двору. Это понятно?
- Да, - ответил Вельх, раздумывая, спросить или не спросить.
- Третье: вы практически у цели. Возможно, ваше присутствие у Башни повлечет за собой разгадку столь старой загадки, быть может, нет, но в любом случае сами войти на остров и даже увидеть его вы не сможете. Я хотел бы вам помочь, но находиться здесь более нескольких минут, а тем более творить волшебство, я не могу, потому что буду замечен и вычислен мгновенно. Возьмите это. - Тонкая, изящная и кажущаяся весьма сильной золотистая лапа вытянулась вперед, когти разжались, и на подставленную Вельхову ладонь медленно опустилось белое птичье перо. - Ключ к дверям Башни, - продолжал дракон. - Как только наступит ночь, попытайтесь войти туда. Ночью... - он явно хотел сказать что-то важное, но передумал в самый последний момент, - ночью сделать это будет... вполне возможно.
- Четвертое? - с непроницаемым лицом спросил Гленран, все еще неспособный решить, спрашивать или не стоит.
- Нет, пока это все, - ответил дракон.
- Могу я задать один вопрос?
- Быстрее.
- Почему вы действуете втайне от Конклава?
В глазах маленького дракончика что-то блеснуло. Кажется, это было недоумение заданным вопросом.
- Ты что-нибудь знаешь обо мне, человек? - без тени презрения, очень по-деловому спросил Магистр.
- Я многое слышал о вас, - улыбнувшись, ответил Гленран.
- Тогда к чему этот глупый вопрос? Спрашиваешь ли ты, предаю я Империю или нет? Или желаешь услышать о моих подозрениях насчет предателей внутри Конклава? Это полный абсурд - думать, что я отвечу на такой вопрос...
- Слишком многие в последнее время пытаются управлять мной, считая, что имеют на это полное право, - не прекращая широко улыбаться, заметил Вельх, - а потому я все же хотел бы просить вас об ответе, Магистр.
Дракон открыл пасть, полную мелких острых зубов, и усмехнулся. Втягиваемый воздух кратко зашипел, вместе со слабым прозрачным дымком заплясал вокруг блестящих белых клыков.
- Почему я действую в одиночку?
- Да.
- Потому что я не человек, - ответил дракон, - не эльф, не схарр и не дварф. Я старше всех их и могу рассчитывать только на себя. Ты же говорил, что слышал обо мне.
- Да, Магистр, - кратко поклонившись, пряча перо в поясной карман, кивнул Гленран, - я слышал о вас.
- Тогда, полагаю, вопрос исчерпан.
- Вы не дали мне даже намека.
- Ошибаешься, дал.
- Я не вижу его, - пожал плечами Вельх.
- Спроси того, кто не так слеп. - Дракон расправил крылья, изогнул длинную шею, вытянул и завил кольцом тонкий хвост.
- Мне пора, - сказал он, - к сожалению, в данный момент телепортнуться отсюда я не могу, так что придется лететь.
- Спасибо вам. До встречи.
- Удачи.
- И вам, Магистр Орандо.
Высший Магистр Сол’Орандо кивнул, грациозно встрепенулся и, рванувшись вверх, сорвался с ветки, словно ало-золотая птица. Хлопанье кожистых крыльев дракона, главы магов школы Трансформации и старейшего из магов мира (исключая, возможно, лишь самого Главу), быстро затихло вдали, а силуэт его истаял в сумерках, затерявшись во взволнованном колыхании ветвей и крон.
- Что он имел в виду? - задумчиво спросил Вельх, вглядываясь в темноту и в общем-то совершенно не ожидая ответа. - Что за намек?
- Мне кажется, это был даже не намек, - неожиданно ответил Фрабар, - он прямо сказал тебе, что подозревает кого-то из высших мастеров Конклава в предательстве.
Вельх уставился на него, растерянно и одновременно улыбаясь против воли, даже едва не смеясь.
- Дьявол, ну мы и влипли! Весь материк замер на краю пропасти, и по собственной привычке к миру или, проще говоря, непроходимой тупости, ждет неожиданного толчка в спину; все ищут предателей, в столице начинается, очевидно, последний и решающий этап борьбы брата и сестры, а далеко на севере, в глубине вечных лесов, появляются Шестеро, Прошедшие сквозь Врата. Ушедшие Высокие пытаются убить нас; возможно, того же хотят (или о том же решат сегодня вечером) Высокие Мастера на общем сборе Конклава; мы потеряли своих друзей и не знаем, где их искать... Но мерзость нашего положения не в этом, а в том, что практически каждая из сторон, с которой мы имеем дело, осведомлена о происходящем на порядок лучше нас!.. И возможные предатели скорее всего уже знают наперед все наши возможные шаги!..
- Может, в Башне мы найдем ответы на вопросы, - ответил Фрабар, пожав плечами и снова усаживаясь у дерева на траву.
- И одежду для тебя, - кивнув, добавил Гленран, который все никак не мог избавиться от охватившего его веселья. Даже понимая, что в данный момент оно может привести к опасной расслабленности...
...Примерно через полчаса прибыл герцог Дориан. Один, с небольшой холщовой сумкой через плечо.
- Возьмите, - сказал он, слетая на землю и протягивая сумку воинам, - все, что лежит там, ваше. Паролем к каждому из отделений является порядковое числительное на эльфийском языке, всего их пять.
- Вы отпускаете нас? - услышав это, удивленно спросил Гленран.
- Да, - бесстрастно ответил Стайн, в лице которого не было ни тени разочарования или недовольства, лишь только одна деловая, светская вежливость. - Главой Конклава только что была достигнута договорен ность с друидскими Отцами, и вы можете продолжать свой путь. Прямо сейчас начинается общий сбор Высоких Мастеров, мне нужно идти. Позволю себе заметить только одно: где бы вы ни оказались и что бы с вами ни случилось, помните, что вы, Гленран, гражданин Империи... Независимо от капризов и решений Принца или Принцессы. Непрерывно помните о том, что только ваша лояльность Империи в конце концов... спасет вас.
- Будем надеяться, - пожав плечами, ответил телохранитель, - но я хотел бы спросить вас.
- Да?
- Как вы думаете, что нас ждет? Можете дать четкий, недвусмысленный ответ? Тот из Братьев, что посылал меня сюда, не удосужился сделать это на языке, приятном моему скудоумию, быть может, вы?..
- До тех пор пока не будет вынесено решение, я не знаю даже общей политики Конклава относительно Ушедших и инцидента с высоким эльфом, тело которого благодаря вам попало в наше распоряжение... Одно, впрочем, могу сказать вам определенно.
- Что же?
- Если я правильно понял, друиды послали вас сюда и корректируют ваш путь, Гленран, ради одной-един- ственной цели. Они хотят, чтобы вы вошли в некую, весьма древнюю и малоизученную Башню, которая скрыта где-то в этих местах магией очень старой, не раскрытой и непонятой нами до сих пор, а потому является недостижимой для нас.
- Вы считаете, это безопасно для... всего вокруг?