Свет погас. Некоторое время освобожденный Гердон переводил изумленный взгляд с одного миродержца на другого. Их молчаливый разговор был непередаваем... спор двух могучих воль, двух разумов, двух сердец...
И - Серег уступил, сделав рукой плавный разрешающий жест.
Владислава обратила взор к человеку, ожидающему своей участи, и Гердон ясно почувствовал: она не желает ему зла!..
Влада закрыла глаза и скрестила на груди руки.
Магия миродержцев безмолвна... Серебристое сияние окружило Гердона Лориана, как мягкое облако, и немного подняло его над землей. Он ничего не видел, не ощущал и не понимал, потеряв в струящемся переливчатом свете чувство времени и пространства.
Но вот свет начал тускнеть и рассеиваться; ноги мягко коснулись земли. От неожиданности Гердон припал на одно колено, да так и замер... он увидел свои руки: молодые, красивые, с ровными пальцами, ловкими и подвижными. И ни одного шрама! В этом он убедился, приложив ладони к лицу.
Гердон встал - и сумел легко распрямить спину: уродливого старческого горба больше не было!..
Он не верил... не верил... И лишь отрешенно кивнул, когда на запястьях его красивых молодых рук щелкнули знакомые браслеты. Щелкнули - и растаяли, оставив незримую тяжесть.
- Зачем?.. - прошептал Гердон, поднимая ошеломленный взгляд на Владу. Он не видел ни одной причины, по которой она могла бы даровать ему чудесное исцеление и эту новую молодость.
- Ради Нани, - ответила та. - Ей будет спокойно на Небесах, если она будет знать, что с тобой все в порядке... И ради тебя самого, Гердон... Я не думаю, что ты изменишь свое отношение к нам с Серегом. И не прошу этого. Мой дар - бескорыстен. Живи в мире своей Мечты. Служи своему миру так, как мечтал. И помни Нани Фай... Эти браслеты... больше некому их тебе снять...
Гердон не удержался - подошел к краю островка и посмотрел в тихое зеленое зеркало болотной воды. В ней отразилось красивое молодое лицо с глубоко запавшими глазами древнего мудреца...
Паутина не пройденных путей... все то, о чем он сожалел на склоне лет... теперь нет почти ничего невозможного... Кроме магии... но чрезмерна ли такая цена за вторую молодость?.. Ведь можно начать жизнь с чистого листа. В новом, лучшем мире.
- ...Он ваш сын... - промолвил Гердон, удивившись самому себе.
- Что? - переспросила Влада.
- Максимилиан. Мальчишка, который украл стабилизаторы, - обернулся к ней отшельник. - Я вызвал его из мира-первоисточника потому, что, кроме вас он - единственный миродержец, о котором знает Омнис... о котором знала Нани... Мне не из чего было выбирать...
И он рассказал им. Всё.
...Несомненно, что-то изменилось в душе Гердона, открыв дорогу такой неожиданной искренности, но полувековая ненависть не стирается за несколько минут. Быть может, позже, после долгих размышлений над новым собой...
Нет. Ничего не нарушало изначального плана: они узнали бы, так или иначе. Просто теперь Гердон Лориан, молодой, здоровый и полный новых надежд, хотел жить, а не умирать со своей правдой на устах.
...Он объяснил себе собственный поступок так, и растревоженная душа на время успокоилась этим объяснением. Но так ли было все на самом деле?.. никто не знает...
Глава вторая. Младший брат
Шесть утра. Ежеутренняя пробежка по набережной всем курсом. Одежды - по минимуму: штаны, ботинки на мягкой подошве, тонкая рубашка с короткими рукавами - никаких алых плащей и тяжелых курток... Побежали, будущий боевой маг, - проснешься по дороге!..
...Простор. Безлюдные улицы. Величественная красота восходящего солнца над морем.
Кромку песчаного пляжа ласково треплет волна, а высокие прибрежные склоны ослепительно желты от раскрывшихся цветов назарина. Эти цветы ведь и названы так оттого, что раскрывают свои нежные золотые чашечки только на заре - неизменно встречая и провожая солнце.
Айнан Смальт как-то неудачно проснулся с утра, но прохладный ветер, несущий запах моря, взбодрил его. Теперь он жизнерадостно оглядывался по сторонам, порой перебрасываясь парой-тройкой слов с товарищами по семерке. Другая семерка магов-второкурсников пылила по дороге на четверть мили впереди; на столько же позади - третья.
Над морем плыли по ветру сказочные башни из кучевых облаков, причудливо подсвеченные восходящим солнцем...
Задумавшись о чем-то, Айнан не сразу заметил, что его семерку догоняет незнакомый бегун.
- Привет Алой Страже! - жизнерадостно приветствовал он студентов.
- Привет, гражданин! - отозвались маги хором. Верно: хорошему Алому Стражнику надлежит быть учтивым с гражданами, а не смотреть на них хмырём.
Некоторое время нежданный попутчик - невысокий, крепкий мужчина лет тридцати - тридцати трех - бодренько бежал рядом. Никто не возражал. Честно говоря, его появление вообще никого не заботило, кроме Айнана: тому показались вдруг жутко знакомыми его лихая манера говорить, уверенность в себе, хитрый прищур и улыбка... Айнан голову сломал, пытаясь вспомнить, где он видел этого человека раньше.
Тот словно прочел его мысли:
- Эй, парни... и прекрасные девушки! - весело обратился он к семерке. - Вон те, которые бегут за вами, - он указал большим пальцем себе за спину, - сказали, что тут у вас есть Айнан Смальт... или мне дальше побежать?
- Айнан Смальт - это я, - подал голос Айнан. - Мы знакомы?
- И да, и нет, - хитро отозвался странный гражданин и представился: - Я Кангасск Лар.
От неожиданности Айнан запнулся и чуть не упал; Лар поддержал его за локоть...
"А я еще думал, кого же он мне напоминает! - мысленно упрекнул себя юный Стражник. - Ориона Джовиба, конечно!.."
- Слушай, Айнан, будь другом, передай письмецо моему брату в Цитадель, - очень искренне, с душой попросил Лар. - Его Кангасск Дэлэмэр зовут. Знаешь такого?
- Знаю... - рассеянно пробормотал Айнан и почесал в затылке.
- Передашь?
- Передам...
Горячо поблагодарив Айнана, Кангасск Лар вручил ему небольшой конверт и, дружески распрощавшись со всей семеркой, так, будто он сто лет знал в ней каждого, свернул на дорогу, уходящую вглубь города.
На Смальта тут же градом посыпались вопросы. Пришлось долго отбиваться от любопытных товарищей, обещая рассказать им все в другой раз и кивая на то, что история долгая, а на бегу особо не поболтаешь...
...Кангасск не переставал удивляться двум вещам: тому, как он выстоял против Ориона Джовиба в бою на корабле, а не был убит сразу же, и тому, как он умудрился тогда еще и достать его точным и мощным ударом рукояткой в челюсть... Сегодня, дабы развеять тяжелое, дурное настроение (в сложившейся ситуации, когда ничего не известно, а все вот-вот полетит в тартарары, другого и быть не могло), Орион и Кангасск решили занять утро тренировочными боями на мечах... Так вот, на полу, с чужим мечом у горла Кангасск оказывался в восьми случаях из десяти!..
- ...Талант! - в который раз восхитился Джовиб, добродушно улыбаясь и держа деревянный меч у горла распростертого на полу Кангасска. - Но опыта тебе не хватает.
Смакуя момент "победы", Орион картинно вздохнул и посмотрел на потолок, в воображаемые Небеса, словно вопрошая, за что ему такое наказание.
В тот самый момент "поверженный" Кангасск извернулся и пинком подбил ему ногу под колено. Рефлекторно выдав короткое, но ёмкое ругательство, Орион шлепнулся на пол. В следующий момент Кангасск вскочил на ноги и направил свой деревянный меч ему в лицо.
- Подлюка!.. - искренне восхитился Орион, отводя меч рукой и поднимаясь с пола. - Видимо, я и тогда, на корабле, свалял дурака... а с тобой так нельзя... - покачал он головой. - Молодец, Кан, молодец... - Орион, морщась, потер ушибленную спину. - Слушай, я так хряснулся неудачно... думаю, это вещий знак: пора идти обедать.
Если б не Орион, не унывающий, казалось, никогда, Кангасск совсем скис бы за эти два дня ожидания: дети звезд ведут свои тайные разговоры и редко показываются простым смертным на глаза; миродержцев вообще не понятно когда ждать... Нет, драконья веселость Ориона Джовиба была весьма кстати, хотя что-то подсказывало, что на душе у парня отнюдь не безоблачно.
Странную историю он вчера рассказал. Кангасск сумел заставить себя свыкнуться с тем, что его отец - величайший еретик Омниса, заваривший всю эту кашу, но судьба отряда, который Джовиб покинул в конце пути, не давала ему покоя. Орион был уверен, что все девять после его ухода благополучно вернулись в храм у леса Магров. Но что-то было здесь не так... И этот горящий обсидиан... Еще Нэй Каргилл, едва прибыв в Серую Башню, говорил об этом камне странные вещи. Что-то о широком радиусе действия... Кангасск готов был поклясться, что этот пресловутый радиус связан не просто с восстановлением разрушенных стабилизаторов... Но сведений, чтобы разобраться во всем, явно не хватало, и несчастный Дэлэмэр бился в эту тайну, как в глухую стену. Харуспекс молчал, но на недобрые предчувствия был как никогда щедр...
Обеденный зал был полон народу: собрались вместе все ученики Астэр, или, как их еще уважительно называют, Слуги Цитадели. Сегодня у них был свой праздник, и Мэйли - тихий паренек, рисковавший жизнью, чтобы известить Алую Стражу о нападении на Цитадель, - был героем дня. Прыгнув из окна два дня назад, парень сломал себе все что можно. Исцеленный самой дочерью звезд, он все еще был слаб, как всякий, кого вернули с порога смерти ударной дозой лечебной магии, и встал с постели только сегодня.
Ученики чествовали своего героя; и Кангасск с Орионом охотно присоединились и к обеду, и к празднику.
Слуги Цитадели были самого разного возраста, и - как выяснилось после недолгой дружеской беседы, самых разных интересов. Воителей здесь обучалось всего пятеро. Остальные занимались магией и чистой наукой. Мейли, к примеру, был океанолог и постигал здесь магические и биологические аспекты жизни океана. Последняя его работа посвящалась связи количества стимулирующих веществ в цветах назарина желтого с океаническими циклами природной магии.
Меча он ни разу в жизни в руках не держал и вообще питал к оружию редкостное отвращение. Должно быть, та роковая ночь заставила паренька утвердиться в своем мнении окончательно.
- Выпей эля! - Орион подтолкнул локтем загрустившего Кангасска. - Полегчает.
- Только не эль! - вдруг опомнился тот и энергично замахал руками. Что пить ему нельзя, он помнил прекрасно. - Пить я не умею, не могу и не хочу, - открестился Кан от всего сразу.
- Да брось... - улыбнулся Орион и развел руками: - Праздник же.
Спор затянулся бы надолго, ибо Орион Джовиб был на редкость настойчивый парень, но, к счастью, именно в этот момент над столами и лохматыми головами обедающих разнесся по всему залу громкий, хорошо поставленный голос Айнана Смальта, приветствующий всех сразу.
Одетый по всей форме, юный Стражник ловко пробирался меж столов и стульев, на ходу снимая невыносимый в такую жару серый плащ с алым подбоем. Прихватив свободный стул, Айнан сел напротив Кангасска.
- Привет, Кан, - быстро заговорил он. - У меня тут письмо для тебя. Я думаю, это важно. Я даже с дежурства отпросился на полчаса, чтобы отдать тебе его пораньше.
Кангасск с недоумением принял из рук Айнана невзрачный серый конверт. Без подписи. Без адреса. Оставалось только пожать плечами, ибо кому в целом мире мог понадобиться одинокий Кангасск Дэлэмэр? Нет, определенно, некому было писать ему письма...
- От кого это? - пожал плечами Кан.
- Меня на пробежке догнал один странный тип, - поспешно, как всякий, кому довелось отпроситься ненадолго, пробормотал Айнан. - Представился Кангасском Ларом.
Орион аж привстал.
- ...Думаю, он правду сказал. Похож на тебя чем-то... веселый такой же и шустрый... - добавил Смальт, глянув на Джовиба.
Поддев ногтем уголок конверта, Кангасск вскрыл письмо...
"Дорогой брат!
Мы полагаем, ты все это время находился в неведении относительно своей семьи и даже не представляешь, насколько она большая. У тебя пятеро братьев и пять сестер. Все мы очень ждем встречи с тобой, так же, как и отец.
Приходи вечером на набережную к Восьмому Холму Назаринов. Тебя встречу либо я, либо твоя сестра - Евжения. Приходи один.
С наилучшими пожеланиями,
твой брат Кангасск Лар".
Два исполненных тревожного любопытства взгляда уставились на Кангасска. Орион едва дотерпел, пока тот оторвется от письма, потом не выдержал и, бесцеремонно отобрав несчастный листок, принялся читать сам.
- Лар! Старый плут! - радостно приговаривал Джовиб, снова и снова пробегая глазами коротенькое письмо. - Я его не видел тыщу лет!
- Там отдельным пунктом указано, что я должен прийти один... - странным тоном заметил Кангасск.
- Ты пойдешь? - с сомнением спросил Айнан.
- Пойду, а что делать... - Кан только пожал плечами. - Что-то мне подсказывает, что неспроста у меня объявилось столько родственников.
- Мне тоже все это не нравится, - с готовностью закивал Айнан Смальт. - Судя по тому, что рассказал Орион, твой отец заправляет довольно темной и радикально настроенной организацией. Кто знает, во что выльется эта семейная встреча?.. Надо бы организовать все как следует, прикрытие тебе обеспечить... - послышались профессиональные Стражничьи нотки...
- Нет, - сразу отказался Кангасск и попросил искренне: - Не говорите пока никому. Я схожу один. И вернусь с новостями.
- Как знаешь, Кан... - сдался Айнан. В голосе молодого Стражника слышались досада и сожаление. Вздохнув, он поднялся из-за стола. - Но если что, обращайся... Ладно, я пошел: время...
Сняв плащ со спинки стула, понурый и расстроенный Айнан направился к выходу. Кан и Орион, как завороженные, провожали его взглядом, до последнего оттягивая момент, когда нужно будет принять окончательное решение. Но ничто не длится вечно: юный Стражник исчез в дверном проеме; друзья переглянулись.
- За Лара я спокоен, он мне как брат, - произнес Орион, хмурясь и нервно барабаня пальцами по столу. - Но Сайнар... отец твой... с ним будь осторожнее. Никто никогда не знает, что у него на уме.
Кангасск отрешенно кивнул. Сейчас он пытался прислушаться к себе и гадал, что его ждет. Было тревожно, и тревога не спешила уходить...
...Ну что ж... Восьмой Холм Назаринов... вечер...
Оливково-зеленые рубашки с маленькими пуговицами, с двумя карманами на груди. И отчего половина Юги (моряков не считаем) ходит в таких? Даже девушки, хотя вещь, вроде бы, чисто мужская...
Слишком теплые они для здешней погоды, даже для вечера, и тем не менее...
Продолжая размышлять над сущей ерундой, Кангасск расстегнул верхние пуговицы, чтобы открыть тело прохладному ветру.
Вид с Восьмого Холма Назаринов открывался захватывающий, несмотря на то, что желтые цветы, давшие свое название всем двенадцати холмам побережья и теплому течению, омывающему эту часть материка, уже закрылись. Ослепительно золотой на закате, сейчас весь берег был такого же цвета, как рубашка Кана. Впрочем, подступающая ночь постепенно крала все краски. Один за другим в городе загорались Лихтовые уличные фонари.
У себя на Холме Кангасск тоже засветил пару Лихтов и поднял их повыше, чтобы его было хорошо видно издали.
Он ждал долго и терпеливо. Время шло, а среди полуразрушенных мраморных колонн и арок Восьмого Холма блуждал, кроме Кана, один только ветер.
В конце концов, прислонившись плечом к пустому постаменту, на котором от статуи осталась только потрескавшаяся мраморная ступня, Кангасск скрестил на груди руки и стал просто, без всякой цели смотреть на море: на дрожащую среди волн лунную дорожку; на молчаливые корабли в порту; на далекий, теряющийся во тьме горизонт...
...Кангасск не слышал этих шагов - настолько легки они были. Он почувствовал и обернулся: в сиянии двух его Лихтов стояла девушка. Она была невысока ростом, приятной полноты - и улыбка, если б она улыбнулась, шла бы ей невероятно... но девушка была печальна, и черный плащ на ее плечах отчего-то наводил на мысли о трауре.
Робко улыбнувшись, Кангасск шагнул навстречу. Некоторое время брат и сестра молча смотрели друг на друга. Сестра нарушила молчание первой:
- Здравствуй, младший братишка, - сказала она ласково, и печальные глаза ее потеплели.
- Здравствуй... Евжения... - кивнул Кангасск.
Взгляд девушки скользнул по его мечу.
- Удивительно: ты тоже Сохраняющий Жизнь, - отметила она и добавила, чуть отведя край плаща, чтобы был виден и ее клинок без гарды: - Как и мы все...
Не зная, что ответить на это, Кан просто пожал плечами.
- Давай прогуляемся по набережной, - предложила Евжения. - Расскажешь мне, как ты жил... Поговорим...
...Возможно, Кангасск был слишком доверчив, раз так честно рассказал сестре, которую увидел впервые, свою бесхитростную историю жизни в Кулдагане - обычно он всячески уворачивался от вопросов о своем прошлом, потому что искренне считал, что гордиться ему нечем. А тут - поведал все, даже немного пожаловался на отношение горожан к нему и к его матери. Рассказал Кан немного и о своем ученичестве у миродержцев, не касаясь, впрочем, темы стабилизаторов - о них он обещал молчать лично Ориону, сыну звезд; обещаний Кангасск Дэлэмэр не нарушал.
- Скажи... - Евжения остановилась и обратила к нему свое грустное белое лицо. - Ты хотел бы увидеться с остальными братьями и сестрами? И с отцом?
- Хотел бы... - поразмыслив, решился Кан.
- Я не принуждаю тебя, - напомнила ему сестра.
- Нет... я сам решил, правда, - уверил ее Кангасск и сбивчиво попытался объясниться: - Мать мало рассказывала об отце, а о том, что у меня есть братья и сестры, я вообще ничего не знал. Я не могу теперь просто пройти мимо.
- Ты такой искренний, братик, - впервые за весь разговор Евжения улыбнулась. - Искренний и светлый... как мотылек, летящий к фонарю... - она подняла руку и указала на уличный фонарь о трех больших Лихтах, вокруг которых, словно снег, мельтешили крылатые ночные существа.
Больше Евжения ничего не добавила к сказанному, оставив все выводы и размышления брату.
- Я припозднился, извините! - из темноты вынырнул запыхавшийся Кангасск Лар. - Евжения... - кивнул он сестре. - Дэлэмэр... - кивнул он и брату и протянул ему руку.