* * *
Мне было плохо. Не просто плохо, буквально отвратительно. Голова как ватная, и в нее будто кто-то монотонно бьет молотком. А еще безумно хотелось пить. Со стоном приподнялась на кровати и осторожно приоткрыла глаза. Ай, смотреть тоже больно! Но веки разлепить пришлось, потому что даже небольшая вспышка света позволила мне понять, что я явно не у себя в кровати. Словно сквозь туман в памяти всплывали картины вчерашнего вечера. Так, теперь понятно, я у Флоры. Но чем закончились наши посиделки? Сколько времени, тоже не ясно, хотя судя по солнцу за окном следующий день уже настал.
Дверь открылась, и в комнату влетела до отвратительного бодрая владелица помещения с кружечкой в руках.
- О, проснулась, - обрадовалась она. - Глотни - полегчает.
Я, даже не задумавшись, подчинилась. Удивительно, но мне действительно стало лучше. Туман в голове начал рассеиваться, да и головная боль унялась, позволив мне воспринимать окружающий мир. А следом появилось осознание того, что я наделала. Боги безмирья, напилась! Да еще в чьей компании!
- Чем все вчера закончилось? - в ужасе просипела я.
- О, ну мы выпили. Потом выпили еще раз. Ты сказала, что знаешь потрясающую песню, но играть было не на чем, поэтому мы пошли к тебе за гитарой, - начала свой рассказ девушка, а я недоверчиво вытаращила глаза. Чтобы я потащила Флору Вегеросс в свою комнату? - Там ты очень долго объясняла коту, что вечер проведешь со мной, и просила не обижаться, дескать, все дела вы переделаете потом. Классный, кстати, кошак, дай потом помучить в качестве моральной компенсации, - улыбнувшись, попросила она.
- Компенсации за что? - Что же такого я натворила?
- Об этом позже, - зловеще пообещала она. - Мы вернулись. Ты спела, и, стоит признать, хорошо. Потом мы пели вместе. И снова пили. Потом прибежала комендантша, я ее выставила за дверь, чтобы не мешала нам петь, и запечатала дверь заклинанием. Минут через пятнадцать явился Бриар…
Теперь я застонала в голос.
- А то, - подтвердила мои опасения Флора. - Его вызвала комендантша, чтобы он нас успокоил. Или упокоил, тут уж как получится. Он слегка прибалдел, увидев пьяную тебя в обнимку с пьяной мной и гитарой, вполне возможно, тоже не вполне трезвой. По-моему, мы и ее пытались напоить. Провыв ему "Ненавижу!", ты отключилась у меня на плече. Далее - получасовая лекция от магистра, что я такая плохая, споила такую хорошую тебя. За что я тебя, кстати, тоже ненавижу и еще отомщу, - как бы между прочим заметила Флора. - Потом он попытался тебя забрать. Тут ты очнулась, начала царапаться и кусаться, голося, чтобы он тебя не трогал. В итоге Бриар оставил тебя в покое и, отняв остатки бренди, удалился. А мы с тобой вроде бы уснули. Это, насколько помню, все. Мне даже понравилось, не такая уж ты зануда, правда, мы все же немного перестарались.
- Мне конец, - простонала я, хватаясь за голову. - Можешь не беспокоиться о своей мести. Меня скорее всего ждет такая головомойка!.. А ведь я еще и дежурство прогуляла.
- Только эта мысль и спасает тебя от пакости с моей стороны, - уверила меня Флора, широко зевая. - Завтракать пойдешь?
- Пойду, - безрадостно кивнула я.
- Тогда умывайся и вперед. Через полчаса столовая закрывается! - поторопила девушка, стаскивая меня с кровати и выставляя за дверь.
В столовой мы произвели фурор. Я ловила косые взгляды практически со всех сторон. Дело в необычности нашей компании, все-таки мы с Флорой считались заклятыми врагами? Или в устроенной нами шумихе? Взгляды-то не столько озадаченные, сколько злобные. Очевидно, мы своим дуэтом никому не давали спать. Удивительно, но Флоре удалось отыскать дальний столик, позволяющий не замечать чужих гримас. Совершенно не обращая внимания на недовольство окружающих, вполне довольная жизнью Флора бодро уплетала свой завтрак, в то время как я меланхолично размазывала кашу по тарелке. Минут через пять моего издевательства над продуктом девушка не выдержала.
- Слушай, Серас, либо съешь ее, либо вали отсюда и не порть мне аппетит своей кислой рожей. Ты так пялишься в несчастную тарелку, что даже у меня закрадываются сомнения, нет ли там отравы, - раздраженно заметила боевичка. - Но считаю своим долгом напомнить: не поешь сейчас, останешься голодной до обеда. Милая перспектива?
И она была права. Опять. Преодолевая отвращение, я все-таки умудрилась впихнуть в себя кашу и теперь печально разглядывала кружку кофе, пытаясь найти решение своих проблем на ее дне.
- Боги, Серас, расслабься, - простонала сотрапезница. - Нет, ну что он такого тебе сделает, раз ты уже сейчас готова утопиться в кружке с этой отравой, которую они по недоразумению называют кофе?
- Много чего, - пробормотала я. - Даже страшно представить.
- Нет, сделать он может одну-единственную вещь - выговор тебе устроить. Какое страшное наказание, твое нежное сознание не выдержит такого морального насилия, правда? - изобразила она вселенский ужас на лице.
- Не смешно, - холодно отозвалась я.
- Серьезно, это максимум, что тебе грозит. Бриар тебе больше не руководитель и даже не преподаватель. Да, мы нарушили общественный порядок, но ничего страшнее нравственного порицания этот проступок не влечет, - пыталась убедить меня девушка.
- Вообще-то я еще прогуляла дежурство, - напомнила я.
- М-да, - замялась она. - Это хуже, но в этом деле замешана нехилая личностная составляющая. Зуб даю, в управление сообщили, будто ты приболела. Проблем тебе он создавать не будет. Мужик наверняка считает себя причиной твоего разгула, а это влечет муки совести, значит, все у тебя будет нормально, - уверенно заявила Флора.
- Все-то ты знаешь, - начала злиться я. Легко ей говорить!
- В отличие от тебя, Серас, я в отношениях разбираюсь, смею надеяться, неплохо. Во всяком случае, опыт у меня побольше. Так что сделай лицо попроще и вали к себе. Вот честно, когда ты пьяна, с тобой куда проще и интереснее. Трезвая ты за полчаса выбесишь до невозможного.
- Взаимно, - огрызнулась я в ответ, вставая из-за стола.
Уже повернулась, чтобы уйти, и услышала за спиной ее тихий и серьезный голос:
- И все-таки ты нереальная идиотка. Такими, как Бриар, не разбрасываются.
- Тебя это не касается, - холодно проговорила я. - Хочешь, себе забирай.
- Может, и забрала бы, вот только не нужна я ему. Он тебя, больную на голову, любит, - вздохнула она печально.
Теперь была моя очередь смотреть на нее снисходительно.
- Вегеросс, ты меня удивляешь. Казалось бы, со своей циничностью ты лучше кого-либо должна понимать, что ни о какой любви речи нет. Даже признаний не было. Предложение о браке было, а о любви ни слова.
И только выражение лица опешившей Флоры дало понять, что я сболтнула лишнее.
- Пожалуй, последнее заявление я проглочу, не разжевывая, и подумаю над этим позже. Но если бы на меня смотрели так, как он на тебя, я бы выскочила замуж, не раздумывая, при всей моей нелюбви к институту брака. И никакие слова тут не важны. А ты такого потрясающего мужика просто взяла и подарила какой-то вертихвостке, - покачала она головой.
- Прости, но ты меня не убедила, - покачала я головой. - И буду признательна, если бы ты не распространялась по поводу всего озвученного.
- Без проблем. Да и кто в этот бред поверит? - фыркнула она. - В общем, гуляй отсюда, но если будет желание повторить, милости просим.
- Спасибо, надеюсь, что это не повторится, - усмехнулась я в ответ.
А теперь стоило поспешить к себе, ведь нагоняй от Бриара еще под вопросом, а вот головомойка от Храна обеспечена стопроцентно.
Дверь я открывала с большой осторожностью. Не то чтобы Хран мог сделать что-то страшное, но после моего вчерашнего выступления от него можно было ожидать чего угодно.
Гостиная встретила меня тишиной, и это было странно. Чтобы кот ушел, прежде чем хорошенько отчитать меня… А вдруг случилось что-то серьезное?
Но реальность оказалась гораздо прозаичнее. Кот спал, вольготно развалившись поперек кровати. Мое появление было удостоено равнодушного взгляда из-под полуприкрытых век. Уж лучше бы он дико ругался или вцепился в меня когтями. А такое поведение заставляет буквально согнуться под грузом вины. И даже не скажешь ничего в свое оправдание. Тихо вздохнув, я присела на кровать, размышляя, как начать разговор, но с этим разобрались без меня.
- Как вечер провела? - не открывая глаз, холодно поинтересовался кот. - Хорошо отдохнула? Расслабилась?
- Хран, - подала я голос, собираясь оправдаться, но меня перебили.
- Пообщались с подружкой, да? Много интересного ей рассказала? - продолжить он давить мне на совесть.
- Хран, - покаянно заявила я, - ничего я ей не рассказывала, перестань. Да и про тебя в любом случае не могла рассказать. Ты же сам знаешь, мы клятвой повязаны.
- Я за тебя, безголовую, переживаю! - рявкнул он, резко потеряв напускное равнодушие. - Ты слишком эмоциональна и не сдержанна, Дия. А учитывая затеянные тобой игры, это опасно. И пока ты не возьмешь себя в руки и не научишься контролировать свои порывы, я с тобой работать не буду. Запомни это.
Легкая дрожь кровати и тихий стук подсказали, что Хран покинул спальню. Я перевернулась, подгребла подушку и, обняв ее, уставилась пустым взглядом в окно, на заснеженные вершины гор.
Он прав. Я себя не контролирую. Я впадаю в истерику, совершаю глупости, подвергая наши жизни неоправданному риску. И с этим надо что-то делать. Кажется, даже знаю, что. Решено, даю себе три дня, чтобы понять, нужны ли кардинальные меры. А горы в мягких шапках низких облаков были все так же безмятежны, укутаны холодом и снегами. Им неведомы людские буйность и беспокойство, бури эмоции и боль отчаяния. Хорошо, наверное, быть горой, стойкой, каменной, вечной… С этими мыслями я заснула, а во сне бродила по берегу моря. Оно не бурлило от гнева и ярости, не погребало неосторожных пловцов под тоннами безжалостной воды. Оно не шумело весело плескавшимися волнами, не ловило отблески солнца. Не было ласковым, нежно шепчущим, бархатно-розовым в заходящих лучах солнца. Не покачивало никого на волнах, не делилось накопленным за день теплом. Нет, оно было замерзшее, покрытое толстым слоем льда. Лишь легкая поземка кружила редкие снежинки по ровной поверхности. Оно было черное, одинокое, пустое. Оно было мертвое.
Когда я проснулась, за окном уже стемнело. Храна поблизости не было видно, зато на столе обнаружилась аккуратно сложенная бумажная птичка со знакомой печатью. Поспешно распечатывая письмо, я пыталась придумать, чем же оправдаться перед Риком, но, вглядевшись в знакомый размашистый почерк, поняла, что негодяйка Флора была права и меня никто ни в чем не обвиняет…
"Привет болящим! Как же ты умудрилась, всю зиму бодрячком, а тут на тебе, слегла. Бриар, когда передавал мне причину твоего отсутствия, был мрачнее тучи, что вы опять не поделили, а? Ты, кстати, думала по поводу убийств? Конечно, встретиться ты сейчас не в состоянии, но, если идеи будут, пиши. Мы тоже сложа лапы не сидим, но пока ничего кардинально меняющего картину не нашли. Свежих трупов нет, старых тоже не нашли. В общем, тишина, ждем следующих. Дельные мысли нам определенно не помешают.
Долго не болей, дежурство тебя ждет. И не надейся на поблажки, прогулы будешь отрабатывать, у нас с этим строго. Так что лечись скорее. Если что понадобится - сообщи, принесу или передам.
Рик".
Значит, магистр меня прикрыл. И зачем ему это? Особенно после всего, что я наговорила. Сплошные загадки. Не хочу о них думать! Спасибо ему, конечно, но и без него бы разобралась. Честно бы ответила за свои грешки, отработала прогулы, не заморачиваясь со странностями его поведения.
Все, пора выбросить это из головы и подумать о просьбе Рика. Дельные мысли… Они-то определенно есть, но вот раскрывать ли карты? Я догадываюсь о немногом, но следователи знают и того меньше. Осталось только решить, чем я могу поделиться, не нарушая защиты библиотеки и не подставляя себя. Намекну-ка я о двух вариантах развития событий: начался либо повтор незавершенного ритуала, либо его второй этап. Уж не знаю, помогут ли мои домыслы, но, к сожалению, это все, чем я могла поделиться. Запечатав ответное письмо, отправила его. И лишь после этого вспомнила о прослушке. Прошедшие сутки в больнице царила паника. Всеобщее удивление, бесконечные консилиумы и обсуждения произошедшего… Казалось, удача снова не была к нам благосклонна. Но уже под конец записи попалось что-то интересное. Посетитель. Один. С письмом от высокородного лица. Он просит подробно рассказать о произошедшем. Неужели повезло? Я с нетерпением ждала, когда же прозвучит имя, но в итоге даже не знала, радоваться или нет. Леди Кейсиди Аеск тэр Битан. Да, эта женщина принадлежит к высшему роду. Даже больше - это жена нынешнего главы рода. Но вот беда, леди тэр Битан, как и ее свекровь, известная меценатка и покровительница больниц. Обе, несмотря на титул, работают в королевском госпитале, а старшая леди им вообще заведует. Неудивительно, что они заинтересовались происходящим. Тем более, насколько я помню, представители королевского госпиталя в больнице еще не появлялись. Так что имя-то я на заметку взяла, но вряд ли оно имеет отношение к нашему злоумышленнику.
Хран так и не появился. А ведь я так хотела поделиться с ним услышанным! Остается только лечь спать в надежде, что завтра все станет лучше. Жаль только, обычно так не получается. И я опять видела море. Обледеневшее море и холодную вьюгу, укутавшую все беспросветной белой мглой.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
О ТОМ, ЧТО НЕ СЛЕДУЕТ ДЕЙСТВОВАТЬ НА ЭМОЦИЯХ, ИНАЧЕ РИСКУЕШЬ ОСТАТЬСЯ СОВСЕМ БЕЗ НИХ И НАДЕЛАЕШЬ ТАКИХ ДЕЛ, ЧТО БУДЕТ ОЧЕНЬ СТЫДНО
Утром хранитель все же появился. Я рассказала обо всем, и кот с моими предположениями согласился. Даже добавил, что посетитель мог явиться не от самой леди, а от руководства госпиталя. Просто, как и все официальные документы, письмо было заверено высшим должностным лицом.
На этом наше общение закончилось, Хран категорически не желал со мной разговаривать. Похоже, его глубоко задела моя безалаберность. Или просто хотел, чтобы я осознала вину. Знает ведь, что не переношу молчанку. Чтобы отвлечься, решила сделать домашние задания и прибраться. С первым пунктом моего небольшого плана разобралась достаточно быстро, а вот со вторым было сложнее. Столько старых бумаг и записей было раскидано по комнате и спрятано во всех ящиках, да и пыли скопилось прилично. Все-таки домашнее хозяйство - это не мое. Готовлю неплохо, но за порядком слежу с трудом. Только в лаборатории у меня идеальная чистота, там по-другому нельзя. В порыве борьбы за чистоту убрала все, даже в шкаф залезла. И вот там, в самом дальнем углу, нашла завернутый в упаковочную бумагу сверток.
Платья, приобретенные для конспирации! Что теперь с ними делать? Возвращать глупо, слишком театральный жест. Сжечь? Это будет даже символично. Я ухожу, сжигая за собой все мосты, не оставляя возможности вернуться или просто объясниться. Рука уже поднялась, чтобы швырнуть нежную ткань прямо в весело полыхающий жадный огонь. Но что-то меня остановило. Мосты-то я сжигаю, но почему бы не оставить себе кусочек воспоминаний? Пусть они пылятся в темном углу, но зато будут свидетельствовать, что и у меня были прекрасные моменты. Вернулась в спальню, спрятала сверток и, поспешно закрыв шкаф, устремилась в лабораторию. Надо чем-то себя занять, и я даже знаю чем. Нужно уговорить Храна помочь с накопителем. Вдруг он понадобится, а времени уже не будет. К счастью, кот сменил гнев на милость. Тяжелых полчаса, и вот я уже обессиленно падаю на подушку, чтобы забыться глубоким сном. На этот раз без пугающих сновидений.
- У вас замена, - ошарашила нас профессор Гревис, судорожно укладывая свои бумаги в портфель.
- Какая замена? - подал голос Класт, один из моих одногруппников.
- Не знаю, кого вам поставили, - пожала плечами преподаватель. - Я и еще пара преподавателей уезжаем на семинар, так что вы не одиноки. Замену поставили общую на несколько групп. Вам в большую лекционную в главном корпусе. Все, бегите, а то мест не останется.
- Удачи вам, - пожелала я вслед убегающей преподавательнице и направилась на поиски лекционной. Оказалось, это та самая аудитория, где в первый день после экзаменов нас ректор приветствовал. Я заметила на первом ряду Рину, удивленно помахавшую мне. Она растерянно оглянулась в поисках места рядом, но уже все было занято. Наконец, я нашла уголок с краю, на "камчатке". Оглядевшись, поняла, что помимо нашей группы и группы Рины здесь собрался весь поток боевиков. Интересно, что же за лекцию будут читать нашей разношерстной компании. И кто?
- Чем нас тут грузить будут, не в курсе? - раздался знакомый голос.
Чуть наискось от меня рядом ниже сидела Флора.
- Понятия не имею, - пожала я плечами. - Даже не знаю, кто вести будет.
- Этот момент я могу прояснить, - усмехнулась она. - Но тебе не понравится.
У меня появились нехорошие предположения, когда голоса в зале разом стихли. Опустив взгляд, поняла, что опять оказалась права. Хорошо хоть место выбрала подальше!
- Он самый, - тихо подтвердила Флора.
- Что ж, - разнесся по залу громкий голос Бриара. - Раз уж нам представилась возможность пообщаться в такой большой компании, я решил посвятить сегодняшнее занятие проблеме, с которой рано или поздно столкнется каждый из вас. Если пойдете работать по профессии, - скептично осмотрел он аудиторию. - Нераскрытые безнадежные дела, которые навсегда остаются неразгаданными. Они встречаются всем. Это тяжело. Мы не всесильны. Бывает, что преступник оказывается умнее. "Висяки" чаще всего делятся на два типа. Есть дела, которые бросают слишком рано. Можно сдаться, сдать дело в архив и забыть. А через некоторое время понять, что до разгадки оставался один небольшой шаг. Нужно уметь понимать, что ты действительно сделал, что мог, не бояться просить помощи и задавать вопросы. А есть дела, которые становятся камнем преткновения. Когда следователь навсегда зацикливается на преступлении. И такие, по моему опыту, встречаются хоть и реже, но последствия их опаснее. Люди тратят жизнь, гоняясь за призраками прошлого. Фиксируясь на одном деле, вы теряете сотню людей, которым бы могли помочь, проблемы которых могли бы решить. Пожалуй, эта классификация относится не только к делам, но и к людям. Одни сдаются в шаге от победы, другие раз за разом проигрывают новые варианты решений, не находя правильного. И пока вы здесь, ваша задача определять точку равновесия между этими состояниями. Но вот беда, - усмехнулся он, - никто вас этому не научит. Хотя и экзамена такого не будет. Отвечать каждому придется перед самим собой, тут вам никто не поможет. К сожалению, удается это немногим, поэтому и профессионалы встречаются так редко. Остается лишь надеяться, что среди вас есть хоть один, - заметил он. - На этом лирическую часть будем считать закрытой. Начнем учиться на ошибках своих предшественников. Давайте вспомним самые известные нераскрытые дела последних… ну, допустим, двадцати лет! - Он вопросительно взглянул на аудиторию.