Сначала в бой вступили лучники, и по пологой дуге к накатывающей, словно прибой, волне монстров понесся дождь из тысяч тяжелых стрел. Многие из лучников сделали только по одному выстрелу - часть самых трусливых бойцов бросилась бежать, когда черная волна тварей прошла всего лишь две трети своего пути. А затем ряды людей начали таять как мороженое под ярким солнцем. И лишь не более четверти всех бойцов дождались момента, когда можно было разрядить арбалеты и луки в упор по передним рядам вурдалаков. Сделав единственный выстрел, они теперь уже по команде бросились бежать назад, к квадратам "крепостей", в передней части которых в этот момент открылись большие проходы. И только после этого Командор, не торопясь, развернулся и пошел в направлении временного убежища. Оба "генерала", еле сдерживаясь, чтобы не побежать, пошли следом.
Казалось, людям не уйти, но внезапно ряды монстров словно разом споткнулись, и вал черных тел на несколько секунд замедлил свой бег. Этого хватило, чтобы сохранившие самообладание стрелки сумели спрятаться внутри "крепостей". Секрет подобного чуда заключался в единственном военном изобретении человечества, с которым эльфы так и не смогли ничего поделать, - сотни метров скрученной в спираль "егозы" лежали почти в десять рядов, превращая передние ряды вурдалаков в месиво из плоти и железа. Колючая проволока собиралась большими клубками, словно невидимый паук упаковывал в свои нити сотни жертв.
Командор пропустил перед собой отступающих людей и последним прошел под расположенной горизонтально частью ограждения. За его спиной большой металлический щит рухнул вниз, становясь вертикально и трехметровой стеной сплошного металла отсекая людей от монстров.
Взбежав по пандусу поддерживающей стены конструкции, больше похожей на строительные леса, Командор вышел на периметр верхней площадки стены и посмотрел на врага.
Когда передовые вурдалаки собрали своими телами почти всю проволоку, задние ряды просто перемахнули через воющие, истекающие кровью кучи и ринулись вслед за людьми.
Некоторые из монстров попытались запрыгнуть на трехметровые, слегка наклоненные внутрь стены, к тому же дополнительно политые маслом. Но преграда оказалась непреодолимой, а болты арбалетов, стрелы и жала копий сбивали самых прыгучих на землю. Впрочем, вурдалаки не особо усердствовали, у них была добыча подоступнее: убегающие к далекому лесу люди. Их было почти три тысячи, тех, кто не сумел выдержать давления страха, тех, кого Командор считал бесполезным балластом. Это был серьезный экзамен, и прошедшие его бойцы доказали, что достойны встать под знамена человеческих воинов. И теперь они могли рассчитывать на Командора - на заботу и защиту. Этими воинами он уже никогда не станет рисковать понапрасну. Именно поэтому стены "крепостей" открылись только тогда, когда вурдалаки завязли в проволочной преграде, - так отделились зерна от плевел и осуществилась еще одна часть многоходового плана.
Буквально через минуту под стенами "крепостей" укрепрайона остались только тела мертвых и завязших в проволоке вурдалаков, остальные бросились вслед за приманкой.
Именно на это и рассчитывал командующий, зная повадки сильных, в некоторых случаях хитрых, но легко впадающих в безумную ярость животных. Теперь оставалось узнать, были ли верными его предположения об умственных способностях эльфийский командиров.
Ушастые оправдали надежды Командора - к укрепрайону ринулись толпы орков. Точнее, они сначала пошли ровными рядами, но затем кто-то поторопил фалангу, и она рассыпалась на ревущие толпы. Убедившись, что люди не применили огнестрельного оружия против вурдалаков, эльфы рискнули использовать более дорогостоящих рабов.
Через десять минут первые орки подбежали к остаткам проволочного заграждения. В отличие от вурдалаков они действовали умнее. Передний орк, не останавливая бега, прыгнул вперед и, навалившись всем телом на оставшиеся витки "егозы", перекатился через свой щит - в итоге он просто подмял под себя проволоку и мгновенно оказался на свободном месте.
- Начали, - скомандовал Командор. Генералы и полковники криками разнесли его приказ по всему укрепрайону. Те из стрелков, кто успел присоединиться к венгерской гвардии в "крепостях", начали стрелять из арбалетов и луков, а сами гвардейцы использовали пневматические винтовки.
Успех обстрела казался мизерным - лишь меньше половины передовых орков падали, сраженные пулями и арбалетными болтами, а остальные обозначили себя вспыхнувшими защитными сферами. Когда первые ряды были прорежены от тех, кто не имел защитных амулетов, в дело вступили антимаги.
- Давай, Акош.
Седобородый венгр злобно ощерился, быстрым движением взъерошил голову бледного мальчика и ухватился за приклад станкового пулемета. Акош не был антимагом, этим даром обладал его сын, но вдвоем они составляли серьезную силу, во многом превышавшую других антимагов.
Закрепленный на станине пулемет забился так, что затряслась вся конструкция "крепости".
В рядах орков вновь вспыхнули защитные сферы, но теперь это был другой блеск, беспомощный и жалкий - тяжелые пули, смазанные кровью ребенка, пробивали огромные тела с необычайной легкостью, застревая лишь во втором, а иногда и третьем орке на своем пути. И если первые монстры, пораженные пулей, просто падали, то те, в ком засел смазанный кровью кусок свинца, начинали ссыхаться как мумии.
Ряды монстров валились на землю как трава под косой умелого косаря. Подражая примеру Акоша, справа и слева от "головной крепости" застрекотали еще шесть пулеметов - именно такое количество "пассивных" антимагов находилось в укрепрайоне. Некоторые добровольно, как сын Акоша, согласились на этот подвиг, а некоторых пришлось заставить.
Командор невольно опустил взгляд к станку пулемета и с трудом сдержал вздох.
"Так надо, эта жертва спасет даже не тысячи, а сотни тысяч жизней", - подумал он, в сотый раз рассматривая творение доктора Штольца. От постоянного катетера на сгибе локтя мальчика шли тонкие трубки, наполненные его кровью. Сначала они ныряли в аппарат искусственного кровообращения, а затем оплетали среднюю часть пулемета и короб с патронами. Одна из трубок не была включена в замкнутый контур, а заканчивалась приборчиком с кисточкой. Пулеметная лента, перед тем как попасть в патронник пулемета, проходила под дозатором, и кисточка смазывала боковушки пуль кровью ребенка. Это было ужасное изобретение, ужасное в своей эффективности.
Кроме аппарата искусственного кровообращения, на груди мальца висела рация - именно она отвлекла Командора от тягостных мыслей.
- Мангуст вызывает Командора. Прием.
- Командор на связи.
- Они выступили.
- Принял. Начинайте по готовности. - Отдав приказ, Командор посмотрел на поле боя. Большая часть орков все же сумела добраться до "крепостей", но и они не добились особого успеха - амулеты отклоняли только "обычные" болты и стрелы, а с зажатыми в руках людей длинными копьями, даже не смазанными антимагической кровью, справиться уже не могли. Максимум, на что были способны гиганты, перед тем как умереть, так это на один, максимум - два удара мечом в стену. Но и этого было много - третье справа от "флагманской крепости" укрепление дало трещину, и в пробой, раздирая металл руками, полезли орки. Но Командора это уже не волновало. Он приник к глазку небольшого телескопа, высматривая эльфийских магов.
Все должно было решиться в ближайшие секунды. Линзы телескопа приблизили еле заметные невооруженным глазом ряды эльфийских лучников. Они ровным шагом шли вперед, и Командор уже начал беспокоиться, что его план провалится: дождя стрел-артефактов людям уже не пережить. Эта битва вообще была авантюрой, но авантюрой неизбежной.
Через несколько минут судьба наконец-то решила больше не испытывать нервы предводителя людей - сквозь ряды лучников вперед выехали всадники на чешуйчатых подобиях лошадей и начали делать пассы руками.
- Ну же, давайте, - прошептал Командор, надеясь, что дистанция не слишком большая.
Телескоп не позволял увидеть всей линии эльфов, поэтому Командор пропустил первую ноту победной мелодии. Он понял, что все началось, лишь тогда, когда маги стали оглядываться вокруг. Внезапно тот маг, за которым наблюдал Командор, дернулся и завалился на спину.
- Да! Есть! - не сдержался Командор и с радостной яростью ударил по кромке стены.
Его крик отвлек пулеметчика, и грохот выстрелов прекратился. Но через секунду это уже не имело значения - ряды орков замерли, а затем, повинуясь беззвучной команде, отхлынули от укрепрайона. Тысячи уцелевших монстров разделились на две неравные толпы и устремились к высоким холмам, которые находились между враждебными армиями.
- Уходите, - скомандовал в рацию Командор и повторил уже своим "генералам": - Уходим!!!
Люди бросали огнестрельное оружие и спускались со стен, и только Акош продолжал бить длинными очередями по спинам убегающих орков. Командор окинул последним взглядом далекие холмы, к которым текли толпы орков. Он не видел, но знал, что именно там происходит. Антимаги-снайперы - настоящие воины, а не те жалкие трусы, которых пришлось приковывать к пулеметам, - делали последние выстрелы из СВД и запрыгивали на лошадей. Именно для этого все и было задумано. Для этого принесены в жертву тысячи жизней - битва у временного укрепрайона выманила магов на расстояние действия их заклинаний, а засевшие на холмах снайперы изрядно проредили эльфийскую элиту, внеся панику и заставив отозвать атакующих рабов. Но даже если бы орки не отошли и уничтожили всех людей в "крепостях", включая Командора, это все равно была бы великая победа.
- Все, хватит! - Командор хлопнул по плечу впавшего в раж Акоша, помог медбрату освободить мальчика от трубок. В это время механики выбили стопорные клинья, и задние стены "крепостей" рухнули на землю. Командиры и обессиленные антимаги грузились на лошадей и уходили к лесу, а за ними бегом устремились гвардейцы и простые бойцы. Командор отказался от лошади и бежал в общем строю.
Дальше был долгий марш, засады и заслоны из отчаянных самоубийц. А еще через несколько дней человеческая армия растаяла в лесах и "мирных" поселках.
Командор вздрогнул, вырываясь из воспоминаний, навеянных пляшущими языками пламени. Перед глазами еще мелькали яркие картинки прошлого: бьющиеся в проволочных узах вурдалаки, падающие под ливнем свинца орки и яростно оскалившийся Акош. Этот доблестный сын своего народа был настоящим героем, отличавшимся безумной храбростью и самопожертвованием даже среди венгров, потомков напрочь отмороженных гуннов. Акош был рядом с ним всю войну. Именно он согласился уйти в зимний рейд на новом изобретении доктора Штольца - неуязвимом для магии БТР-80. Акош сумел разорить пять поселений эльфов и выжить в устроенной за ним погоне, а вот встречи с Убивцем он не пережил. В тот злополучный день Командор потерял сразу двух друзей.
В камине громко треснуло полено, и словно эхом ему прозвучал стук в дверь. Тяжелая створка приоткрылась, и в щель просунулась голова.
- Входи, - разрешил хозяин кабинета и указал на стул у рабочего стола. - Садись.
Встав из мягкого кресла, он обошел стол и на секунду задержался возле окна - с улицы донеслись крики и едва слышные хлопки арбалетной тетивы.
"Когда же это закончится?" - раздраженно подумал Командор, наблюдая за тем, как четверо уцелевших членов патруля тащат одного раненого товарища и тело пятнистого вурдалака. Многие говорили Командору, что возвращение в Мишкольц было ошибкой, но он не мог заставить себя уйти из единственного города, который люди сумели отвоевать у врага. А тем временем ситуация ухудшалась. Потомки вурдалаков и собак, попав под каток человеческой армии, сменили тактику - они забивались в канализации и брошенные дома и нападали только тогда, когда поблизости было мало людей. Эти твари плодились как крысы и росли с неменьшей скоростью, чем эти грызуны. Но в отличие от полувурдалаков крыса не могла в одиночку загрызть вооруженного человека. Красноречивый пример с патрулем отнюдь не был самым печальным - чаще всего нападению подвергались женщины и гражданские.
"Нужно вывести из города всех гражданских", - подумал Командор, даже не допуская мысли о том, чтобы оставить с таким трудом захваченный Мишкольц. Но сейчас не эта проблема интересовала Командора больше всего.
- Собирай группу. Мы вынуждены пойти на крайние меры, - обратился он к собеседнику. Говорил открыто, не снижая голоса. Вся обслуга и охрана в особняке специально подбиралась из венгров, не знающих русский язык.
- Это так необходимо?
- У меня нет выбора. Со дня на день "генералы" сдадут Убивца эльфам, и мы останемся ни с чем. "Шишку" Андрей просто так не отдаст, а я не могу позволить, чтобы она досталась ушастым. В общем, отстреливаешь Убивца и делаешь попытку штурмануть его дом. Если не получится забрать "шишку", выставляешь условия Гаврилову. Без Убивца он точно сломается.
- Краснов?
- Работаешь без него. Похоже, Андрюша сжевал-таки старосту, но чего-то подобного я и ожидал.
- Ты уверен, что другого выхода нет?
- Уверен. Если бы он был, я бы никогда не поднял руку на друга.
Солнце еще где-то ворочалось за увешанными разноцветными гирляндами соснами и лишь собиралось показываться над верхушками деревьев, а "борт 01" уже пыхтел по грунтовой дороге, возглавляя "мародерскую колонну" - так Мазай обозвал транспортную партию добытчиков разного полезного добра в брошенных людьми городах. Колонна выглядела очень солидно: впереди шел головной бэтэр, за ним двигался КамАЗ с четырехосным прицепом, дальше шли пять тракторов с прицепами поменьше, и завершал этот караван еще один бэтэр.
Андрей сидел на командирском месте и рассеянно поглядывал на дорогу впереди машины. Его голова была занята не гордостью за резко увеличившийся автопарк городка, а тяжелыми воспоминаниями. Он не любил манипулировать людьми и тем более ломать их, но в данном случае по-другому было нельзя.
Это дело со Студентом и Леной не давало покоя, и он в очередной раз пытался понять, правильно ли поступил и не допустил ли ошибки.
Ситуация стала накаляться еще в Демидове. Пока Андрей дожидался сбора местных авторитетов, в кабинет привели беглецов. С первого взгляда становилось понятно, что все очень непросто - Лена с гордым и каким-то остервенелым видом вцепилась в руку Студента, а обычно нерешительный и даже робкий парень смотрел на Убивца налившимися кровью глазами, в которых сверкали злобные искры.
"А по-человечески любить друг друга нельзя? Обязательно с шекспировскими страстями?" - раздраженно подумал Андрей, но говорить старался максимально спокойно:
- Ну и зачем было бежать? Нельзя нормально все объяснить? Вся эта война, - князь указал пальцем за окно, - по вашей милости.
- Ты бы никогда не позволил нам быть вместе, - взвизгнула Лена.
- Леша, это я тебе задал вопрос. Ты мужчина и должен отвечать за свои поступки сам, - с большим трудом сдерживая себя, сказал Андрей, уже понимая, что разговор ни к чему не приведет.
- Я так решил! - гордо вскинул голову парень. - Или все аданаилы стали рабами Убивца?
- Нет, никого силой держать я не намерен. Просто хочу удостовериться, что ты понимаешь, куда собрался идти.
- На войну за людей, - гордо ответствовал Студент, и Андрей заметил, как Лена одобряюще сжала ему руку.
"Ой как все запущено…"
- Что-то я не видел, чтобы ты рвался со мной в поход.
- Это была не война, а ваши личные дела.
- А Командор, приковывающий к пулеметам детей, значит, печется о всеобщем благе?! - не сдержался Андрей и тут же остановил рвущееся из влюбленной парочки недовольство. - Все, прекращаем разговоры. Сейчас возвращаемся домой, а потом еще раз попробуем нормально поговорить.
- Ты не имеешь права! - снова вставила свое "веское", как минимум для Студента, слово Лена.
"Ах ты, сучка!" - подумал Убивец и сдерживаться уже не стал:
- Леночка, ты забыла, кто я?! Я - Убивец. Если вами руководили гормоны и дурость, то завтра же отправитесь на все четыре стороны. Но если выяснится, что все это продуманная операция и все, кто погиб при штурме Демидова, на вашей совести, то я лично прострелю вам ваши тупые бошки. Это понятно?!
"Понятно", - прочитал ответ в испуганных глазах молодежи Андрей.
Второй подход к обузданию гормонального взрыва он сделал примерно через сутки, уже в казематах. Два здания - бывший магазин промтоваров и комбинат бытовых услуг - совсем недавно были объединены кирпичными стенками и отданы в ведение следственного отдела. Именно эти два дома привлекли внимание Быстрицкого обширными подвальными помещениями. То, что получилось в итоге, было названо "казематами". До этого в казематах обитали только "вампиры", а теперь туда добавились "жертвы" самодержавного режима - Краснов, его приближенные, а также "сладкая парочка".
Вторая встреча с Леной произошла, так сказать, "тет-а-тет". Что-то в глазах девушки подсказало Андрею, что с этой любовью не все так просто.
- Ну здравствуй, Джульетта, - ехидно поздоровался Андрей, входя в подвальную камеру.
Это было не узилище, а допросная комната для самых строптивых - металлический стол и две табуретки прикручены к полу, а серые стены навевали "нужные" мысли. Влюбленных до этого момента держали хотя и порознь, но в нормальных условиях.
- Да пошел ты!
- Фу, Лена, как грубо. Мы же все-таки не чужие люди, и зла я тебе не делал. Или все же делал?
- Ты предал меня, - сразу нахохлилась девушка. Сейчас она мало напоминала тихую, но все же решительно настроенную лучницу, которую помнил Андрей. Короткая мальчишеская стрижка сменилась косой, а в глазах поселился неутихающий огонек недовольства жизнью.
Год назад они вместе бегали по лесам от эльфов и отбивались от того же Краснова. Однажды Лена даже спасла Андрея, пойдя на убийство человека. А сейчас они стали врагами.
"Я уже потерял Батю, а теперь еще и она…" - подумал Андрей и вздохнул.
- Ты изменилась, Лена, и мне очень жаль, если я в этом хоть как-то виноват.
- Думаешь, не виноват? Ты морочил мне голову, строил глазки, а стоило появиться Надьке - как тут же отвернулся. Ты плюнул мне в душу, Убивец!
- Значит, так ты видишь то, что произошло? - спросил Андрей, понимая, что уверения тут не помогут.
- Я все вижу так, как оно было.
- И других вариантов нет?
- Нет!
Некоторое время они яростно смотрели друг другу в глаза.
"Как жаль, что все так получилось, - хотел было сказать Андрей, но промолчал. - Ну что ж, значит, судьба у меня такая - терять друзей. Ход номер два".
- Я не буду оправдываться и убеждать тебя в чем-либо. Все равно не поверишь.
- Не поверю! - Лена завелась окончательно. Она теряла над собой контроль, и Андрею было немного стыдно пользоваться ее состоянием.
- Можешь не верить, но Студента я тебе не отдам. Точнее, не тебе, а Бате. Аданаилы стали мне братьями, и я не позволю проводить над ними опыты. Даже во благо всего человечества.
- Ты не сможешь ничего сделать. На цепь ведь не посадишь? А если убьешь меня, он тебя проклянет! - злорадно улыбнулась Лена, если ее оскал можно было назвать улыбкой.
- Лешка не дурак и все поймет.