– Ага. Тогда наблюдай за своим приятелем. Здесь я и сама разберусь. А то что встреча не требуется, то я не согласна. Твоего святого ведь отец мальчика нашел. А отцу Алеша теперь долго верить не будет. Ему еще придется постараться вернуть доверие ребенка.
Я подумал. Пожалуй, она права.
– Да, еще он священник, – написал я.
– Тем более, – тут же пришел ответ. – После того случая мальчик ни за что не доверится священнику. А тут еще этот священник от его отца.
В этот момент я готов был прибить того священника, к которому приходил Алеша. Блин, если бы не он, как все просто бы было. Я бы уже домой отправлялся с чистой совестью и зачетом за практику.
– Ладно. Я понял. Работаем по двум направлениям. Я беру на себя папашу, тем более что он точно по нашему ведомству идет, а ты мальчика и этого художника.
– Договорились. Если понадобишься, я сообщу.
– Отлично. – Я убрал блокнот и пристроился недалеко от скамейки, где сидели мои подопечные. Аккуратно встал за дерево, чтобы замаскироваться от Ксефона и стал слушать. В конце концов, должно же Ксефону надоесть когда-нибудь расписывать мою злобную натуру. Не надоело. Первым не выдержал священник.
– Теперь я понимаю, с каким воплощением зла мы имеем дело, молодой человек…
– Кто тут молодой человек?! – взвился Ксефон. – Между прочим, я старше вас обоих вместе взятых! Мне сто двадцать лет. Так что попрошу… А в таком виде мне просто… просто удобнее.
Удобнее ему, как же. Если бы смог, то замаскировался бы. Двоечник. Ксефон любит пускать пыль в глаза. Так что не упустил бы случая предстать в каком-нибудь сногсшибательном облике. Не упустил бы, если бы не прогулял тот урок, где нам рассказывали о смене имиджа.
– Я понял. А как к вам обращаться… хм, союзничек?
– Зовите меня Ксефон.
– Отлично. А меня отец Федор.
– Вы мне не отец.
– Федор Иванович, так лучше?
– Где моя жена?!!!! – Ничего не скажешь, вовремя проснулся. Я едва не подскочил от этого вопля. Люди стали оборачиваться. Отец Федор бросился к Виктору Николаевичу успокаивать. Ксефон презрительно усмехнулся.
– Где-где. Сам туда отправил, а теперь спрашивает.
– Я бы попросил! – сердито повернулся священник к Ксефону. – В конце концов, можно вести себя и вежливее, если вам так нужна наша помощь!
– Это мне нужна?! По-моему, это вам нужна моя помощь. А теперь пришла пора поговорить о цене.
О! Очнулся! С добрым утром. Нет, Ксефону я торговаться не доверил бы. Интересно, священник сумеет поставить его на место или нет? Если я правильное мнение о нем составил…
– Вот как? О цене? Что ж, я подумаю, чего с тебя стребовать.
– Эй, я говорил о плате мне!
– В самом деле? О, извините, не понял сразу. А знаете, наверное, мы вынуждены будем отказаться от ваших услуг. Извините.
– Эй, вы чего, вам не справиться с Эзергилем без моей помощи! Только я могу помочь вам раскусить его хитрости! Вы не представляете, что это за подлый тип.
– Молодой человек… да-да, именно так. Именно молодой человек. Несмотря на свое бахвальство, я не верю, что вам сто двадцать лет. Уж слишком по-ребячески вы себя ведете. Допустим, я поверил, что вы черт. Допустим. Но если это так, то мне кажется, наша помощь вам нужна гораздо больше, чем нам ваша.
Браво!!! Так его! Так!!! В мелкие бесы его! В бесы!
Ксефон сердито засопел.
– И еще говорят, что черти подлые, – буркнул он. – Ладно, фиг с вами. Мне действительно нужно, что бы вы действовали со мной заодно. Мое задание – помешать Эзергилю выполнить его задание. Если мне это удастся, то я получу награду. А его с позором выгонят. В противном случае неприятности будут у меня.
– О! – Священник задумчиво разглядывал нахохлившегося Ксефона. – Пожалуй, тут тоже есть веская для нас причина помочь вам. Вы говорите, что вас возвысят, если вы победите Эзергиля?
Точно. Возвысят. На один класс. А мне придется сидеть второй год.
– Да.
– Похоже, что в интересах всех людей помочь вам возвыситься.
Ксефон надулся от гордости. Я же говорил, что он идиот. Он так и не понял, что сейчас прозвучал вовсе не комплимент. Как бы то ни было, но священник представлял другую сторону. И, конечно, в его интересах было, чтобы у власти в аду находились такие таланты как Ксефон.
– Вот именно.
– Тогда скажите, где находится мальчик.
– Не знаю. Я же с вами разговариваю. Но если хотите, выясню.
– Будьте так любезны.
Ну, священник прямо лучился радостью и вежливостью. Ксефон буквально поплыл от такого уважения к собственной персоне. Трижды идиот. Ну, кто же покупается на столь откровенную лесть?
– Хорошо. Я его найду и сообщу вам. – Ксефон исчез. Только я видел, как неумело сделанный морок быстро удаляется по дороге.
Священник вмиг перестал улыбаться и нахмурился.
– Да.
– Вы поможете мне, отец Федор? – с надеждой спросил Виктор Николаевич.
Священник вздрогнул, очнувшись от своих дум.
– А? Да-да, конечно. Обязательно помогу. Знаете, – вдруг признался он, – как-то странно получить такое материальное подтверждение того, во что я верил.
Как же, материальное. И ничего не материальное, а именно духовное. Странный народ – эти люди. Они так и не понимают своей истинной силы. Не понимают, что именно их вера и творит все эти чудеса.
Виктор Николаевич криво усмехнулся.
– Я не слишком этому рад.
– Могу вас понять. Но теперь, по крайне мере, решен вопрос об уме чертей. Если Эзергиль такой же, как этот, то у нас есть шансы справиться с ним.
Надейтесь-надейтесь.
– Ну, если судить по тому, что описывал этот…
– Если судить по тому, что описывал этот тип, то он пуп земли и гениальная личность. Мне ясно одно. Своего противника он ненавидит. Причем ненавидит так, что пойдет на все, лишь бы навредить ему. А значит, он на нашей стороне. Остается только использовать этого черта в наших целях.
Бедный Ксефон, неискренне посочувствовал я. Видно такая у него судьба, чтобы его все использовали. Для достижения своих целей использовали, я имел в виду. А вы о чем подумали?
– Конечно, заключать договор с чертом не слишком хорошее дело, но ради спасения мальчика я готов рискнуть и своей душой.
Действуйте, святой отец. Вашей душе ничего не грозит.
– Вот он!!! Держи его!!!
Я оглянулся. По тропинке парка бежали те самые мордовороты, которым настучал по шее у себя в квартире Виктор Николаевич. А с ними было еще двое мордоворотов побольше. Видно, подкрепление вызвали.
– Ну, держись, каратист хренов! – Орал тот, что бежал впереди. На лбу у него красовалась здоровенная шишка. Я присмотрелся. Точно, это тот, которому сковородой досталось. Бедная сковорода. Хорошую вещь о чугунный лоб.
Виктор Николаевич вскочил со скамейки и в ужасе заметался.
– Я пропал! Они же меня убьют!!! Я же деньги забрал!!!
– Спокойно. – Священник шагнул навстречу э-э-э… хулиганам. – В чем дело, дети мои?
– Отвали, кретин! – Первый мордоворот замахнулся. Я зажмурился и втянул голову в плечи, прислушиваясь к звукам ударов. Нет, ну надо же, я пожалел священника! Кошмар. И ведь действительно его жалко! Нет, а эти мордовороты настоящие садисты. Ну сколько же можно над священником издеваться! Что они все бьют и бьют его! О, вот наконец-то перестали. Сейчас за Виктора Николаевича примутся. Надо бы как-то помочь.
– Где вы так научились, отец Федор? – услышал я удивленный голос отца Алеши. Опа, я распахнул глаза. Все шестеро бандитов были аккуратно уложены вдоль тропинки на травке и мирно отдыхали. Рядом с ними стоял чуть растрепанный священник. Рукав рубашки был слегка порван, а в остальном никаких следов драки.
–В Афганистане, сын мой, – усмехнулся священник. – Десантно-штурмовая бригада.
– Так вы?..
– Верно. Пришлось по горам полазить. Тогда то я и пришел к Богу, насмотревшись на все те ужасы. Вот так вот. А вот и милиция. Вовремя. Виктор Николаевич, предоставьте все рассказать им мне. Вы же понимаете, что говорить о чертях и душах с милицией не стоит? Там служат люди сугубо материалистического склада ума.
Материалисты-реалисты. Материалисты или нет, но в этой милиции священник с отцом Алеши зависнут надолго. Значит, есть время отыскать Альену. Я быстро набросал для нее короткий отчет о произошедшем.
– Люди дерутся, а ты доволен, – буркнула она.
Тот день, когда Альена не начнет меня отчитывать после очередного рассказа, я буду считать началом конца света. Но, в конце концов, как мужчина я должен прощать даме некоторые ее слабости. Вздохнув, я отправился на встречу со своим напарником, который должен следить за главным нашим подопечным.
Альена, удобно расположившись на дереве, наблюдала за мучениями Алеши, который пытался отковырять какую-то доску от забора. Я забрался к Альене и расположился рядом.
– Чем это он занят? – поинтересовался я.
– Злость срывает. Из дома сбежал. Вешаться раздумал. А что дальше делать, не знает.
– Ясненько. У тебя есть какие-то планы?
– Я ему посоветовала подумать о чем-нибудь хорошем. Сходить картины посмотреть на Некрасовской.
Я задумался.
– А-а. Там этот художник?
– Точно.
– Только, похоже, он не собирается следовать твоим советам.
– А куда он денется? Другого плана у него все равно нет.
Теперь за мальчиком наблюдали мы на пару. Как ни странно, но Альена не стала задавать мне никаких вопросов относительно моих похождений. Вела себя так, словно ничего и не было.
– Это не твой приятель?
Я посмотрел туда, куда показывала девочка. Там, естественно, шагал Ксефон. Быстро он отыскал мальчика. Я машинально сунул руку в карман и достал липучую бомбу. Альена покосилась на шар в моей руке.
– Это то, что я думаю?
– Не знаю. Возможно, что и нет. Я же не знаю, что ты там думаешь.
– Ты еще и издеваешься?! Да?! Что ты собрался делать с этой липучкой?
– Бросить ее за шиворот Ксефону, естественно.
– И это все, на что тебя хватает? И кто-то еще ругал Ксефона мелким пакостником?
Я покосился на шар в руке.
– А знаешь, ты права. Это действительно походит на мелкую пакость. Не мой стиль.
Я убрал шар обратно, и Альена облегченно вздохнула. Напрасно. Я тут же достал из кармана другой шар. Размером раза в три больше первого.
– Надо делать крупную пакость, – резюмировал я.
– Эзергиль!!! Ты несносный, наглый…
– Уже слышал. Еще я хам, убийца, враг рода человеческого и вообще плохой человек.
Не слушая больше возражений, я соскочил с ветки и осторожно приблизился к Ксефону. Тот, уже не глядя по сторонам, уверенно направлялся к мальчишке. Алеша его узнал.
– Ты?!
Ксефон раздраженно махнул рукой.
– Ты, идиот несчастный, что ты здесь делаешь?!!!
Ксефон всегда был вежливым, неправда ли?
– Я? – От такого агрессивного хамства мальчик даже растерялся.
– Ну не я же? Я же тебе велел не связываться с Эзергилем?! Ты почему меня не послушал? Я тебе мало денег, что ли, дал?!!!
– Денег?!!! – Мальчик вскинулся. – Ты… Твои деньги…
Мамочка! Я и не знал, что мальчишке такие слова известны. Я взглянул на Ксефона и едва не расхохотался. Тот оторопело взирал на взбешенного ребенка и медленно отступал перед его напором.
– Получай, скотина!!! – Алеша со всего маху залепил Ксефону прямо в нос. Тот даже упал. Не столько от боли и силы удара, сколько от неожиданности. Кажется, мальчик нашел, на ком выместить всю накопившуюся злость.
Ксефон мгновенно оказался на ногах и отскочил в сторону.
– Сдурел, что ли?!!!
– Проваливай, я тебе сказал!!! Сейчас еще дам!
Ксефон насупился и, сжав кулаки, двинулся к мальчику. Я даже замер.
– Ты совсем идиот, да?! Я тут тебя разыскиваю, помочь хочу, а он дерется!
– Спасибо! Помог уже. Дал денег. Теперь не знаю, как от всего этого избавиться! – Алеша, похоже, уже успокоился. Ксефон же, на удивление, все-таки сохранил голову на плечах и в драку не полез. Драка черта с человеком… вот был бы скандал. Да после подобного Ксефона к Земле не подпустили бы даже на орбиту Луны.
– Деньги ему не понравились. Между прочим, я дал тебе только то, что ты сам хотел.
– Я не хотел этого!
– Хотел. Спорит он еще. А сейчас марш домой. Тебя, между прочим, отец уже ищет. Он священника нашел. Вот с ним и решишь, как с Эзергилем бороться.
Ох, зря Ксефон упомянул отца и священника. Ох, зря.
– А не пойти ли тебе… – Опять взвился мальчик. – Умник выискался! Куда хочу, туда и иду! – Он отвернулся и демонстративно зашагал в другую сторону от дома. Ксефон заторопился следом и принялся уговаривать передумать и не делать глупости. Ксефон умеет уговаривать. У него по этой части настоящий талант. Поэтому чем больше он уговаривал, тем упрямее становился мальчишка. Он даже прибавил шаг.
– Да постой ты!
Алеша замер и резко повернулся к Ксефону.
– Вот что, отстань от меня. Как там… а… изыди, Сатана. Во!
Я хихикнул. Интересно, что он ожидал, произнося эти слова?
Ксефон нахмурился.
– Вот что, пацан, я тебя последний раз предупреждаю, идешь домой?
– Нет!
– Тогда берегись! Твоя жизнь с этого момента превратится в ад. Я заставлю тебя стать хорошим!
А все-таки Ксефон бесподобен. Уникальная личность. Просто и со вкусом. Как сделать всех людей хорошими? Да элементарно! Надо их заставить…
Ксефон исчез. Я покосился на шар с липучей бомбой и с досадой сплюнул. Заслушался, идиот. Совсем о своей бомбе забыл. И что теперь с ней делать? Я покосился на какого-то парня, лет шестнадцати, который, надев кастет, отрабатывал удары на дереве. Естественно, замечание ему никто из прохожих сделать не решился. Я, скрытый мороком, подошел к нему и при очередном замахе подставил под удар свой шар. Понятно, что после удара по нему шар моментально превратился в довольно клейкую массу, в которой увязла рука доморощенного каратиста вместе с кастетом. Парень, ругаясь как пьяный студент, попытался освободить руку. Но тут же заорал.
Больно, я понимаю, посочувствовал я ему. Но, между прочим, дереву было гораздо больнее. Оно тоже живое. Ладно, пусть помучается. В конце концов, не смертельно. Через десять минут масса потеряет свою липкость и испарится. А мне пора за клиентом, будь он неладен.
– Тебе обязательно надо было что-то учудить, – заметила Альена, догнав меня.
– Только не говори, что тебе жалко того обалдуя.
Альена фыркнула, но промолчала.
– Лучше подумай, как нам Алешу с тем художником познакомить, – буркнула она некоторое время спустя.
– Я думаю, что с этим проблем не будет.
Девочка проследила за моим взглядом. Там стояла компания тех самых парней, с которыми Алеша так "удачно" грабил киоск роспечати. И к ним сейчас направлялся Ксефон.
– Они изобьют Алешу!
– Возможно, – согласился я. – Но сначала им надо догнать его. А это случится как раз на Некрасовской. И если мы правильно поняли характер нашего художника…
– О-о! Но все равно…
– Не переживай! Ксефон обо всем позаботится, – усмехнулся я. – Он хорошо для нас работает. Даже лучше, чем если бы я ему заплатил. О, ненависть великое чувство. Никакое другое так не ослепляет человека, как оно. Впрочем, черта оно ослепляет с не меньшей эффективностью. Именно поэтому я никогда и никого не буду ненавидеть. Слишком уж ненависть туманит мозги.
Как я и предвидел, Ксефону без труда удалось убедить всех этих "рыцарей большой дороги". Впрочем, особо убеждать ему никого не пришлось. Они сами неплохо убедились, стоило им увидеть Алешу. В тот же миг они оторвались от своих любимых гаражей и двинулись за мальчиком. Мы с Альеной зашагали следом.
Альена, заметив, что Алеша не видит своих преследователей, нахмурилась. Помахала рукой. И чуть не заплакала.
– Не получается! Ну почему я плохо слушала на уроках?!!!
– Ты меня спрашиваешь? – осведомился я. – Что хоть у тебя не получается?
– Не получается пробудить у мальчика предчувствие беды! Надо, чтобы он оглянулся! Иначе его догонят.
– Всего-то? И ради этого стоит будить какие-то там предчувствия? Ну и сложной дорогой вы там ходите в раю. Смотри. – Я взглядом заставил подскочить небольшой камешек рядом с Алешей и влепил им ему в спину. Алеша испуганно обернулся и увидел преследователей. И тут же бросился бежать. Те за ним.
Я гордо тряхнул головой.
– Ну вот. А то предчувствия, третий глаз.
Альена благодарно посмотрела на меня, но выглядела все равно подавлено. Я же обругал себя. Высунулся, идиот. А каково ей? Черт превосходит ангела! Как она должна себя чувствовать? Эй, стоп! Чегой-то со мной?! Какое, собственно, мне дело, что там чувствует какой-то там ангел? Наоборот, надо везде и всюду доказывать превосходство ада. Что я и делаю. И горжусь этим! Я покосился на Альену. Нет, гордости я не чувствовал. Мне, конечно, плевать с высокой башни на чувство всех ангелов… всех, но не ее. Чертовщина!!! Я что влюбился?! Ха, было бы еще в кого. Нет, конечно, девчонка ничего. Тьфу, блин!!! Надо срочно принять какое-то лекарство от головы… гильотину, например.
– Да не расстраивайся ты, – услышал я себя. – Ну, не получилось, получится еще. Если хочешь, я помогу тебе.
Нет, мне точно гильотина нужна. Средствами послабже тут уже ничего не добиться.
– Спасибо, Эзергиль. – Альена слабо улыбнулась. И от этой ее улыбки у меня на душе стало лучше. Я сказал на душе? У черта на душе стало лучше? Я так сказал? Никогда больше не буду смеяться над дядей, когда тот примется рассказывать о высоких чувствах. Какие только глупости не начнешь говорить из-за них. Самое главное, ведь сам понимаешь, что глупости говоришь, но остановиться не можешь.
Ага, кажется, сейчас все и начнется. Я мигом забыл обо всех своих чувствах, высоких и низких, и сосредоточился на главном. А главное сейчас было в том, что наша веселая компания мелких хулиганов все-таки догнала Алешу и быстро окружила его. Мы с Альеной замерли неподалеку и стали поглядывать на художника Рогожева, что стоял чуть в стороне со своими картинами.
– Что вам надо? – слабо отбивался Алеша.
– Что нам надо? – оскалился главарь.
Ха, он тут крутого строит. Даже пальцы веером растопырил. Но все равно не похож. Зато смешно. Блин, ну, взрослый парень, хоть бы делом каким занялся. Все равно не тянет на серьезного человека. И никогда не потянет. Мозги не купишь.
– А как ты думаешь? После того, как твой дружок увел у нас деньги…
Ну, похвастайся, похвастайся. Всем расскажи, как какой-то там дружок обул вас всех, как лохов.
– Он мне не друг!!! – закричал Алеша. – Отстаньте от меня все!!! Что вам надо!!!
А это уже истерика.
– Что я вам всем сделал?!!! Вам нужны ваши деньги у него и спрашивайте!!! Можете еще и души свои ему продать!!!
Нужны мне их души. Парень, их души и так уже мои, если ты еще не понял. Зачем же платить за то, что и так мне принадлежит?
– Вот мы сейчас разберемся, кто что продавать будет! – Вся компания, окружив, мальчишку, поволокла его с улицы.
– Помогите!!!
– А ну, стоять!!!
Ну, наконец-то! С добрым утром, дядя.
Ксефон, наблюдавший за происходящим со стороны, нахмурился.