Да уж. Чувствую, каникулы у нас будут те еще. Альена, похоже, страдала тем же предчувствием. Но, в любом случае, здесь нам больше делать было нечего.
Мы вдвоем молча шагали по широкой тропинке мимо аккуратно подстриженных кустов. Альена была непривычно молчалива и задумчива. Собственно, я тоже.
– Ну и влипли мы, – наконец заговорила Альена, когда мы уже отошли от дома Примирения на значительное расстояние. – Вот это я называю нарваться.
Тут я был с ней полностью согласен. Я вообще представлял себе все несколько иначе. Привлечь к себе общее внимание, вызвать разговоры о себе. Ну, и быть вместе с Альеной. А что получилось? Оказывается, от наших действий зависит вся дальнейшая политика как Рая, так и Ада. Да-а-а. Похоже, внимание к себе я привлек. Причем такое, которого и врагу не пожелаешь.
– Думаю, прорвемся. – Однако уверенности в моем голосе не было. Альена это поняла. Наверное, именно поэтому перевела разговор на другое.
– Как думаешь, – поинтересовалась она, – нам действительно дадут крылья и хвост?
Я на секунду задумался.
– Кто знает, – пожал я плечами. – Могу только сказать, что после всего у нас будут как друзья, так и враги. Причем ни тех, ни других мы можем и в глаза никогда не увидеть. Хотя друзья будут нам помогать, а враги… кто не желает никаких перемен, обязательно постараются нам помешать добиться успеха. И уровень этих врагов будет вовсе не уровнем Ксефона. Однако в настоящий момент эти враги несколько растеряны. Так что предложение дяди может и прокатит. Но в любом случае я собираюсь, раз уж мы влезли во все это, хорошенько встряхнуть все три мира: Ад, Рай и Землю. Думаю, хорошенькая встряска им совершенно не помешает, чтоб стряхнуть все старые догмы. С твоей помощью, конечно, – поспешно добавил я, глядя на выражение лица Альены. Девочка только вздохнула.
– Самомнение у тебя действительно стоит порой придерживать.
– Ну, вот видишь! Какая у нас отличная команда получается, – что-то во взгляде девочки заставило меня проглотить дальнейшие слова и замолчать. – Ну, думаю, у нас все получится, – несколько поспешно закончил я.
– Будем надеяться, – отвернулась Альена. – Лучше скажи, что сейчас делать будем?
– А что делать? Поехали для начала в твой город. Как туда быстрее добраться? Наверное, лучше ковер-самолет взять. Привычный транспорт. У тебя ведь тут нет знакомого ангела, который нас подбросил бы?
– Мы можем просто попросить…
– Не люблю быть кому-то должным. Поехали в джиннпорт.
– Поехали. А там ко мне зайдем. Твою семью я уже видела. Теперь поехали ко мне в гости.
Я сразу стал менее уверенным.
– Э-э… мне вообще-то домой надо. Меня дома ждут… и вообще.
– Уж не боишься ли ты? – ехидно поинтересовалась Альена. – Что я вижу? Несокрушимый и самоуверенный Эзергиль, который не боялся спорить с правителями Ада и Рая, вдруг испугался встретиться с моими родителями!
– И ничего я не боюсь, – буркнул я. – Просто опасаюсь, – добавил я уже потише.
– Тогда пошли и не спорь. – Альена ухватила меня за руку и потащила за собой. Пришлось подчиниться. Что ж, рано или поздно, но мне придется познакомиться с ее родителями. Так что… вперед. В конце концов, это не самое худшее, что еще ожидает меня в жизни, раз уж мы с этим ангелочком ввязались в эту историю.
– Вперед, – согласился я, догоняя ее.
Глава 6
До нужного города мы добрались за полчаса. Эх, все-таки жаль, что дядя занят и не может нас доставить сам. Раз, и все. А так полчаса на ковре без теплых вещей… бр-р-р. К концу полета я так замерз, что, когда мы приземлились, я сначала даже шага ступить не мог. А вот Альена, похоже, чувствовала себя просто великолепно. У нее даже настроение поднялось.
– Неужели тебе совсем не было холодно? – поинтересовался я.
– Было, – отозвалась девчонка, с усмешкой поглядывая на меня. – Но я, в отличие от некоторых, не такая мерзлячка. И потом, я долгое время занималась по специальной методике, позволяющей переносить большие перепады температуры.
Да уж. Я с уважением взглянул на щуплую девчонку.
– И потом, – закончила она. – Мое платье, когда становится холодно вокруг, начинает нагреваться.
– Ах ты… – я не выдержал и расхохотался. Надула. Меня надула. И кто? Та самая девчонка-неумеха, которую я встретил на Земле! Альена тоже улыбалась и с законной гордостью посматривала на меня. Я протянул ей руку. – Мы с тобой точно сработаемся, напарник.
– Ага. – Альена торжественно пожала протянутую руку. И мы оба, не выдержав этой торжественности, прыснули. – Пойдем пешком, – предложила вдруг Альена, – неохота ни на чем ехать и ни на чем лететь. Давай просто пройдемся.
– Как скажешь, – согласился я. Собственно, против пешей прогулки я ничуть не возражал.
Мы не торопясь шли по улицам города, разговаривая ни о чем. Тут я усмехнулся.
– Ты чего? – удивилась Альена.
– Да так. Вспомнил кое-что. За Ксефоном должок один остался.
– Это какой должок? – поинтересовалась девочка подозрительно.
– А помнишь, мы с ним поспорили? Месяц исполняет желания другого тот, кто проиграет.
– Нашел о чем вспомнить, – фыркнула Альена. – Оставь его. Ему сейчас и так несладко. Практику запорол, остался на второй год. А преподавателя, который его поддерживал, выгнали.
– И почему мне его совершенно не жалко? – хмыкнул я. – Между прочим, он бы меня не простил.
– Верно. Но не будь как он. Сам говоришь, что он мелкий пакостник. Будь выше его.
– Буду. Обязательно буду. Именно поэтому я не собираюсь давать ему никаких поручений, что унизили бы его, как он наверняка сделал бы со мной. Но так просто он не отделается.
– Эзергиль!
– Что? Опять я в чем-то виноват? Ну, нет. И даже не проси… нет и нет… и не уговаривай. Алька, прекрати на меня так смотреть. Ты знаешь, у чертей сердце из камня и нас не разжалобить. Ой, ну ладно, ладно, уговорила! Не трону я твоего любимого Ксефона! Не трону! Честно.
– Спасибо, Эзергиль. Я знала, что в душе ты хороший и не станешь издеваться над поверженным противником.
Я буркнул себе под нос нечто не очень лестное об ангелах, сующихся в дела, которые их не касаются.
– Ты только не говори никому про мою доброту, – попросил я.
– Да? – Альена недоуменно посмотрела на меня. – Мне казалось, что ты не страдаешь излишней скромностью.
– Считай, что заразился. Не переживай, скоро пройдет. Скромность – болезнь отходчивая.
Альена фыркнула и, поджав одну ногу, заскакала по дороге. Я хмыкнул. Детский сад, блин. Нет, мы с ней творим историю, а она скачет на одной ноге, как первоклашка. Никакой солидности. Я тоже поджал одну ногу и заскакал за ней.
– Не останавливайся, – крикнул я ей. – Кто дальше проскачет.
Девочка, не опуская ноги, оглянулась. Заметив мой маневр, согласно кивнула.
– Идет. Проигравшему щелбан.
Вот связался. И мне почему-то кажется, что если я проиграю, то она не проявит такого сочувствия, какое проявила к Ксефону. Спрашивается: чем я хуже его? Нет ответа. Как нет и справедливости в мире. Это я давно говорил.
Выиграл я, и Альена надулась. Сказала, что я мухлевал. Интересно, как она это себе представляет? Но пришлось согласиться. Добрый я. Тем более, и правда, немного смухлевал. Вследствие этого щелбан я благородно простил (попробовал бы не простить).
До дома Альены мы добирались около часа. За это время успели два раза поссориться и оба раза помириться. Виноват в обоих случаях, понятно, оказался я. Правда, до сих пор не понял, в чем именно моя вина заключалась. Но это мелочи. Если не обращать внимания на мелкие недостатки Альены, то она мировая девчонка. Гораздо лучше многих из тех, кого я знал.
Альена провела меня до двери и осторожно пустила внутрь.
– Я сейчас, – шепнула она мне, скрываясь в комнате. Я растерянно остался стоять в коридоре, не зная, что делать. То ли бежать, то ли пройти. Но размышлять мне долго не дали. Альена уже вернулась. – Я попросила нашего домового предупредить родителей. А ты что стоишь, не разуваешься?
От комментариев я воздержался. Нагнулся и стал расшнуровывать ботинки. Альена тем временем трещала у меня над ухом:
– Я уже рассказывала о тебе родителям. Ты их заинтересовал. Они сказали, что ты почти святой, если столько времени терпел меня.
Как они правы.
Скинув обувь, я выпрямился и встретился взглядом с женщиной, которая стояла в проходе и смотрела на меня.
– Вот ты какой, Эзергиль, – сказала она, заметив, что я ее увидел.
Я посмотрел на себя в зеркало.
– Да, – я слегка пригладил волосы. – Я такой.
Женщина улыбнулась.
– Именно таким я тебя и представляла.
– Ужас! – признался я. – Я ведь должен быть совершенно непредставимым. Ужасным, могучим и злым. Здравствуйте. Эзергиль, как вы уже поняли.
Женщина улыбнулась сильнее.
– И шутник именно такой, каким тебя описывала дочь. Здравствуй, Эзергиль. Как ты уже понял, я мама Альены. Меня зовут Элея.
– Очень приятно. – Я поклонился самым изысканным образом.
– Проходи, Эзергиль. – Мать Альены посторонилась, пропуская меня. Я прошел в комнату. И едва я повернулся к Элее спиной, как улыбка сбежала с ее губ и на лбу пролегла тревожная складка. Именно из-за задумчивости она и не заметила, что я наблюдаю за ней в зеркало, которое висело напротив. Я отвернулся. Похоже, что здесь мне не так уж и рады. Хотя… а чего я собственно ожидал? Цветов и аплодисментов?
Войдя в комнату, я увидел мужчину, который сидел в кресле. Он легко поднялся и пошел мне навстречу.
– Клот, – представился он, протягивая мне руку. – Отец Альены.
– Эзергиль, – ответил я на рукопожатие и покосился на Альену, которая замерла чуть в стороне, тревожно глядя на отца. Так. Похоже, что-то ожидается. И это что-то не слишком радует Альену.
Клот внимательно меня оглядел. Я слегка раздвинул руки в стороны и медленно повернулся вокруг себя. Отец Альены усмехнулся и махнул рукой на кресло рядом со своим.
– Присаживайся. В ногах правды нет. Пока женщины сейчас что-нибудь нам приготовят, мы поговорим как мужчина с мужчиной.
– Папа, – возмущенно пискнула Альена.
Отец наградил ее осуждающим взглядом, и Альена поспешно выскочила из комнаты. За ней вышла и Элея. Когда за ними закрылась дверь, я поднял руки.
– Я не захватил своих дуэльных шпаг, – признался я.
– Каких шпаг? – удивился Клот.
– Дуэльных. Вы же сами хотели поговорить со мной как мужчина с мужчиной. Судя по всему, дуэльные шпаги лишними не будут.
Клот усмехнулся.
– Да, дочь была права. За словом в карман ты не лезешь. И инициативу стараешься захватить сразу. Однако, ты не прав. Дуэлей не будет. Я достаточно знаю свою дочь, чтобы считать, будто ты ее втянул во все это против ее воли. Не понимаю только, чем же ты ее околдовал, что она готова за тобой влезть в эту авантюру.
Я склонил голову к левому плечу.
– Вы считаете, что наша идея о совместных действиях ангелов и чертей авантюра?
– А разве нет? – вопросом на вопрос ответил Клот. – Я не знаю, что ты там наговорил в комиссии, но хоть мне признай, что все это затеял ради моей дочери. Хочешь произвести на нее впечатление?
Я склонил голову к другому плечу и так несколько секунд глядел на отца Альены.
– А почему вы так не доверяете своей дочери? И почему вы думаете, что она недостойна того, чтобы кто-то пытался произвести на нее впечатление?
От такого ответа Клот растерялся даже.
– Не черт, – наконец произнес он.
– Почему?
– Ну… черти…
– Ну? Продолжайте. Не надо стесняться. Плохие, коварные, лжецы. Я ничего не забыл? Но, видите ли, в чем дело… Альена все это прекрасно знает. Думаю, что она не питает особых иллюзий по моему моральному облику с точки зрения ангелов. Однако смею вас уверить, достоинства у меня тоже есть. И ваша дочь сумела их разглядеть. В ее глазах они перевесили мои недостатки. Почему бы вам сначала не посмотреть на мои достоинства и недостатки, а потом делать выводы?
Клот нахмурился. Я взгляд не отвел.
– Очень скромное заявление, – наконец хмыкнул он.
– С точки зрения ангелов, возможно, и не скромное, – кивнул я. – Но… как я понимаю, вы уже пытались провести разъяснительную беседу с Альеной. И, как я догадываюсь, ничего это не дало. И раз уж я здесь, то, значит, вы согласились сначала посмотреть на меня, а потом делать какие-то выводы.
– Да, – не стал лукавить Клот. – Моя дочь очень упряма. Умеет настоять на своем.
– Упряма – это точно. Но у каждого свои недостатки. Мой, например, главный недостаток тот, что я черт.
Клот сдвинул брови, изучая меня исподлобья.
– Хочешь сказать, что мы делаем субъективные выводы?
– Вы это сказали, не я.
Отец Альены нахмурился еще сильнее. Потом рассмеялся.
– А ты нахал, – наконец произнес он. – Теперь я понимаю, почему ты произвел такое впечатление на мою дочь. Но все-таки, зачем надо было из-за этого затевать все это?
– А затем, что это вовсе не авантюра, что бы там кто ни думал.
– Но ангелы и черти не могут действовать вместе! Только когда провожают души людей!
– Альена ангел. Я черт. И мы действовали вместе. Мне кажется, это достаточное опровержение этого всеобщего мнения. Хотя я бы, скорее, сказал - всеобщего заблуждения.
– Хочешь сказать, один ты не заблуждаешься?
– Нет. Но я имею опровержение этого мнения. И теперь мне хочется попробовать превратить единичный успех в закономерность.
Клот окинул меня изучающим взглядом. Я так и не понял, чего было больше в этом взгляде – одобрения или осуждения.
– А ты по мелочам не играешь. Замахиваешься сразу на основы.
– Так интересней, – согласно кивнул я. – И потом, если наша затея авантюра, то почему все так яростно против нее выступают? Ну, дайте детишкам поиграть немного. Наиграются, поймут, что не правы, и все на этом закончится. Делов-то.
Отец Альены задумался. Надолго. Потом медленно кивнул.
– Что ж, признаться, с таких позиций я не рассматривал этот вопрос. Тут ты меня уел. И считай, что тебе удалось меня заинтересовать.
– Я умею заинтересовывать, – согласился я.
– Но вот скромности тебе не мешало бы научиться.
– Да. Ваша дочь так же говорит. И я согласен, что у меня есть такое достоинство.
– А ты веселый парень, – хмыкнул Клот и вдруг искоса посмотрел на меня. – Слушай, а ты в шахматы играешь?
– Обожаю, – без тени иронии отозвался я. – Одна из немногих моих любимых игр. Настоящая тренировка для ума.
Отец Альены поднялся с кресла, подошел к шкафу и снял с него шахматную доску.
– В таком случае, как ты смотришь на то, чтобы сыграть?
Я бросил взгляд в сторону кухни. Похоже, там еще долго будут готовить. А… э…
– Идет, – махнул рукой я. – Но только вот…
– А, не переживай, нашим дамам дай только до кухни дорваться. Они там надолго, поверь мне.
Это рассеяло последние мои сомнения, и я с энтузиазмом начал расставлять доставшиеся мне белые фигуры.
– А ты не мухлюешь? – поинтересовался Клот.
– Никогда, – яростно выпалил я. – Шахматы – благородная игра. Схватка двух умов. Выиграть здесь шулерством не для меня. Да я себя уважать перестану после этого.
– Ну-ну, не горячись. Просто я немного знаком с некоторыми чертями. Любят они мухлевать в карты.
– В карты я и сам люблю смухлевать, – пренебрежительно махнул я. – Для чего играют в карты? Для развлечения и для заработка. Если игра идет ради развлечения, то почему бы и не смухлевать? Потренироваться и развлечься разом. Ну а если игра идет на деньги, то тут уж кто кого обманет первым. Игра обманщиков.
Клот даже замер с ладьей, которую водружал на доску.
– То есть, ты считаешь, что в одной игре должно играть честно, а в другой можно и нет?
– Ну конечно. – Я водрузил свою последнюю фигуру на доску и оглядел ровный строй. – Карты, я же говорю, так, развлечение. Шахматы другое. Тут ведь даже проигрыш почетен. Проиграть сильному противнику… для меня же наука и стимул для дальнейшего совершенствования. Кстати, мой первый ход. И пойдем мы… мы пойдем… е2-е4.
Отцу Альены, видно, было что ответить на мое сообщение. Мол, ты либо честен, либо нет. И что нельзя быть благородным избранно. Все эти ответы я прекрасно мог предвидеть, и у меня было что возразить. Однако Клот, похоже, относился к той категории людей, которые отдаются любимому дело полностью. А шахматы, он, похоже, действительно любил. И он не мог одновременно играть и вести споры на отвлеченные темы. Поэтому он только махнул рукой и целиком отдался игре. Впрочем, я от него мало чем отличался в этом плане. С головой уйдя в завязавшееся шахматное сражение, я уже мало что замечал вокруг.
– Мам, ты только погляди на них! – вывел меня из задумчивости возмущенный крик Альены. – Похоже, отец нашел себе единомышленника.
В комнату поспешно вошла Элея и оглядела комнату. Похоже, она решила, что мы тут чуть ли не деремся.
– Клот, – обиженно воскликнула она. – Ты же обещал, что поговоришь…
Отец Альены растерянно и виновато посмотрел на жену.
– Ну… мы и поговорили. Обсудили все, так сказать. Дорогая, ты не представляешь, какой интересный игрок этот молодой человек! Некоторые его комбинации просто потрясающи по своей простоте и непредсказуемости. Очень интересный игрок. Очень. – Клот опять задумчиво уставился на доску.
Мать и дочь переглянулись. Кажется, к такому они уже были привычны. Элея же повернулась ко мне.
– Эзергиль, когда закончите партию приходите в столовую. Мужу сейчас бесполезно говорить, все равно забудет. Надеюсь, вам там не слишком много осталось?
Я окинул доску взглядом.
– Не очень, – отозвался я. – Ходов через десять все будет ясно.
Клот наградил меня рассеянным взглядом.
– А вы слишком самонадеянны, молодой человек. А мы вот двинем слона вот сюда.
Я молча передвинул пешку, оценивая новую позицию. Тяжелый вздох Элеи я уже не услышал…
Может, я и был несколько оптимистичен, но не намного. На двенадцатом ходу все действительно стало ясно. Я хоть и лишился ферзя и ладьи, но выгнал вражеского короля почти в центр доски, где он оказался совершенно без прикрытия своих фигур. Несколько шахов с моей стороны и король оказался в совершенно безвыходной ситуации. Клот минут пять задумчиво изучал доску. Потом печально вздохнул и откинулся на спинку стула.
– Сдаюсь. Но ты, парень, ловкач. Как ты меня поймал со своей ферзей. Я ведь там и так смотрел, и этак, но ловушки не заметил. Решил уж, что ты просто хвастал, когда говорил, что играть умеешь.
– Не хвастал. Но там я действительно рисковал. Не купись вы на ту приманку и выдвини вперед ладью, как мой ферзевый фланг оказывался бы почти уничтоженным, поскольку жертва ферзя смысла уже не имела, и я вынужден был бы его спасать. А это потеря темпа. Уйти-то ферзем я мог только в одну сторону. А там он загонялся на Камчатку.
– Будет мне наука, – согласился со мной отец Альены. – Надо любого противника оценивать высоко. Ну что, еще партейку?
Я отрицательно покачал головой.
– Извините, но нас ваша жена звала в столовую. Просила приходить сразу, как только закончим игру.
– Правда, что ль? – Изумился Клот. – Она приходила?
– Ага, – кивнул я.