Когда Янка, что называется, сдуру машинально включила в комнате телевизор, Лис вцепился в пульт намертво и принялся азартно блуждать по каналам. Два других друга и декан тоже завороженно уставились на светящееся чудо техники. Дракончик настолько увлекся, что умудрился рассеянно брякнуть на коварный вопрос бабули о качестве питания:
– Все нам дают, даже камни для Хага!
Яна поняла – надо спасать положение и затараторила:
– Баба Люба, у нас замечательно кормят! А камни – это любимые печеньки Хагорсона.
Тот, вовремя простимулированный ударом в лодыжку, торопливо закивал. По счастью, бабуля поверила и переключилась на другую тему. Она подсела поближе к внучке и шепотом (старалась тихо, но, конечно, слышали ее все чуткие нелюди) уточнила:
– Так у вас там и иностранцы учатся?
– Да, я же говорила, академия международная, – осторожно согласилась Яна.
– Мало ли что ты говорила. У нас ведь как, если пара африканцев где есть или китайцев, так уже международная академия! – пренебрежительно фыркнула бабушка. – А тут и впрямь… Хагорсон. Из скандинавов, поди, твой друг?
– Мм, – зависла внучка, не зная, как провести параллель между расами, и все-таки выкрутилась: – Я не спрашивала.
– Русский он хорошо знает, – одобрительно отметила старушка. На могучего тролля бабушка взирала несколько благосклоннее, чем на других тонких и звонких членов команды. И, неодобрительно покачав головой, задала новый вопрос: – А что ж твои друзья так к телевизору-то прикипели?
– Ты же знаешь, бабуль, у нас в академии сотовые не берут, вот с телевидением та же история. Зона такая, особая, – снова нашлась с ответом девушка, впервые радуясь тому, что групповой визит домой будет недолгим. Неизвестно, какие еще вопросы придут в голову любимой бабушке, успешно конкурирующей во въедливости и дотошности с полным комплектом бабЧК.
– Понятно, – разом успокоилась баба Люба. – Ты-то у меня никогда на экран смотреть подолгу не любила, только музыку включала, а ребятки, видать, по телевизору соскучились.
– Не то слово, – мрачно согласилась Яна, радуясь уже тому, что занятые шарлоткой и вареньем ребята не полезли на кухне изучать холодильник и микроволновку. Наверное, для идентификации хватило рассказов напарницы, слышанных еще в АПП, ее кривоватых зарисовок и фотографий, которые девушка привезла с прошлых каникул, чтобы по просьбам друзей познакомить их с особенностями мира техники. Может, и Гад вовремя придержал исследовательский энтузиазм студентов. Заливать бабуле, что ребята до смерти соскучились по виду бытовой техники и совершенно забыли, как выглядят и для чего предназначены холодильник, мультиварка, тостер и микроволновка, пришлось бы долго, и не факт, что бабушка поверила бы.
Декан уловил настроение премированной студентки и, рассыпавшись в любезных комплиментах семейному уюту и угощениям, засобирался, свертывая посиделки. Никогда Янка не думала, что будет отправляться из дома на учебу не только с грустью из-за расставания, но и с неподдельным облегчением. Кажется, еще полчаса, и бабуля всерьез принялась бы сватать ее за Хага, показавшегося пожилой женщине самым подходящим на роль жениха для внученьки.
На дорожку домовитая бабуля вознамерилась вручить гостинцы, и вялые оправдания внучки: "Ба, мы еще первую партию не доели!" – во внимание не принимались. Баба Люба точно знала: с пустыми руками от нее никто не уйдет! Она всучила гостям по паре банок с полюбившимся вареньем. Кажется, этот благородный жест в глазах дэора, заполучившего любимое лакомство, окупил все хлопоты с визитом.
По лестнице компания сбегала столь же поспешно, как поднималась. Но увы! Баба Люба, перецеловав на прощанье и потискав каждого из смущенных гостей, а не только внучку, слишком громко хлопнула дверью.
Караулящая в прихожей собственной квартиры баба Клава своего не упустила.
– Яночка! Никак, к родным приехала? – полетел в спину Донской вопрос, заставивший ее притормозить и торопливо отчитаться: – Нет, добрый день, баба Клава, только навестить. Мы проездом, на учебу возвращаемся. До свидания!
Пока старушка переваривала выданную информацию, группа вырвалась из подъезда на оперативный простор и стремительно двинулась за угол дома, чтобы уже оттуда перенестись с помощью знака Игиды назад в академию.
Они-то исчезли, а по поселку пошел гулять новый набор сплетен. В первой версии Янку-разведчицу привозили на побывку перед отправкой за границу вместе с другими агентами, во второй фигурировал некий жених Донской. Правда, с описанием жениха главная сплетница путалась: то им был высоченный стриженый парень с болотными глазами, то тонко-звонкий светловолосый красавчик. Лишь щупленький Лис в группу Янкиных женихов не попал из-за неподходящей комплекции. До многомужия богатая фантазия бабульки в силу возраста, по счастью, не добралась.
По возвращении в общежитие друзья еще долго и возбужденно обсуждали первое посещение урбанизированного мира. Под чай и печеньки напарники забрасывали подругу уточняющими вопросами, да порой такими, на которые и ответа сразу было не подобрать. Их, особенно после просмотра телевизора, интересовало все. Подтянулись Иоле с Йордом и присоединились к посиделкам.
Янка честно старалась отвечать, почему машины так невыносимо воняют, как делают иллюзии для говорящего ящика, чем лампочки отличаются от магических шаров и так далее, и тому подобное. Прервал процесс довольно сердитый, судя по громкости выбитой дроби, стук в дверь.
С криком "я открою!" Янка подорвалась с места. Кто там за дверью, ей было почти все равно, главное, получить передышку для уставшего языка.
На пороге, уперев в бок руку, стояла и раздраженно кривила губы Ириаль. Насколько студентка успела узнать за время учебы сокурсницу, это было ее обычное состояние. Янка припомнить не могла, когда вампироэльфийка выглядела счастливой и довольной жизнью. В лучшем случае та казалась спокойной. Мина надменной непричастности слетала с Шойтарэль по десять раз на дню. Она фырчала, рычала, огрызалась и язвила настолько часто, что к этому все давно привыкли и практически перестали обращать внимание, вернее, обращали не больше, чем на мелкую морось осенних циклад. Не особенно приятно, а и ладно, никто не растаял. Большинство студентов даже зонтов не носили. Ограничивались куртками с капюшонами или, если владели магией, легкими защитными куполами. Лис такой тоже ставить умел, только применял редко. Дракончику, как и Хагу, нравилось мокнуть.
Ясного дня однокурснице Ириаль желать не стала, только скривилась еще сильнее при звуках голосов, донесшихся из комнаты, и, ухватив Янку за руку, потащила за собой, буркнув на ходу:
– Надо поговорить.
Надо так надо. Все лучше, чем способствовать научно-техническому просвещению друзей, выросших в магических мирах. Объяснять не до конца понятное самой оказалось той еще пыткой. Чтобы ее отсрочить, землянка была готова даже с Шойтарэль побеседовать.
Клыкастая однокурсница протащила ее по коридору в свою комнату. Она делила ее с Юниной, терпеливо сносящей все закидоны напарницы. Ольсе, подруге эльфийки, досталась компания третьекурсницы-гномки. Вообще, как еще на первом курсе, пусть и задним числом, сообразила Янка, комендант Олхрокх оказался удивительно прозорливым при расселении новичков. На курсе у Донской никто сменить соседа и переехать в другую комнату не стремился.
Из-за двери в ванную доносились шум воды и мелодичное пение. Ройзетсильм принимала ванну. Ириаль пренебрежительно фыркнула и махнула рукой:
– Тут поговорим, Юна только залезла, меньше чем через час не выплывет.
– Чего хотела-то? – Янка устало глянула на вампиршу.
– Почему с меня не сняли долг крови? – в лоб атаковала раздраженная Шойтарэль.
– Какой долг? – хлопнула ресницами землянка.
– Этот! – рассерженная девица тряхнула перед носом собеседницы широким черным браслетом с выгравированными на нем летучей мышью, кругом, крестом и прочими занятными фигурами.
– Давно спросить хотела, а почему он у тебя не развалился, как те туфли? – задумалась Янка.
– Это родовой артефакт, он часть меня, – отмахнулась Ириаль и требовательно повторила вопрос.
– Ты не рычи, а объясни толком, чего от меня хочешь. Я не понимаю, – чистосердечно попросила землянка.
Вампирша втянула воздух сквозь острые зубы, на миг-другой прикрыла проблескивающие раздраженно-красным глаза и рыкнула:
– Ты дура или притворяешься?
– Или объясняй, или я пошла к себе, – миролюбиво проинформировала Янка, даже не обидевшись на хамку. Что взять с психической, кроме анализов?
Шойтарэль постояла с закрытыми глазками, подышала, раздувая ноздри, и все-таки снизошла до объяснений. Речь шла о случае на первом курсе. Тогда две ревнивые студентки, одурманенные зельем, задумали проучить Яну. Они полили коврик у входной двери раствором йиражжи, растворяющим живую плоть похлеще кислоты. Ириаль, зашедшая к Янке, случайно наступила в ловушку и сильно пострадала. Донская вовремя предложила обмыть раны водой, потом помогла с покупкой обуви для больной. Почему-то родовой артефакт вампирши счел ее обязанной Яне. Сейчас же, на втором курсе, после того как Шойтарэль заслонила девушку от раскаленных угольков во время неудавшегося пикника, она считала долг уплаченным. А счет не обнулился. Вот разозленная Ириаль и потребовала объяснений.
Тяжело вздохнув, Яна сказала:
– Шойтарэль, ты мне ничего не должна, и должницей я тебя никогда не считала. Я не знаю, как работает твой браслет, поэтому ничем помочь не могу. Ну хочешь, я тебе расписку дам?
– Толку-то, – фыркнула Ириаль и раздраженно тряхнула рукой, к которой намертво прирос широкий черный ободок.
– Прости, я до сих пор слишком мало знаю про магию. В моем мире о ней только сказки пишут, а я и тех раньше не читала. Как на Незнайке с волшебной палочкой закончила, так и все.
– Это что за хрень? – невольно заинтересовалась вампирша, с некоторым пиететом относившаяся к волшебным палочкам после тренировок у Брэдока.
– Поучительная история для детей о том, как безответственный хулиган, совершивший три бескорыстных добрых поступка, получил в подарок от волшебника волшебную палочку и что он с ее помощью натворил, – добросовестно припомнила Яна свой отзыв о книге, составленный во втором классе с маминой помощью.
Девушка сказала, а Ириаль уставилась на нее так, будто ей сейчас не сказку пересказывали, а очередное пророчество о судьбе АПП изрекали, даже губами пошевелила, а потом выругалась, со злостью стукнула рукой с браслетом по стенке и зарычала:
– Бескорыстных? Да ты издеваешься? Я же никогда не расплачусь! Р-р-р!
Из бессвязных и полных экспрессии воплей раздосадованной девицы Яна мало-помалу вычленила суть. Фамильный браслет – символ статуса, охранный амулет и вообще жутко ценная штуковина – подлежал обязательному ношению и вообще-то не являлся металлом. Его нацепляли на ручонку младенца, и ценная вещь росла вместе с носителем, попутно защищая от смертельных опасностей. В случае Шойтарэль над браслетом по праву второго родителя похимичил ее блудный отец, которого девушка видела за всю жизнь не более десятка раз и, честно признаться, желания свести с папашей более тесное знакомство не испытывала. Его вклад в магию артефакта якобы должен был увеличить силу браслета. Так ли это было или нет, сказать сейчас Ириаль не могла, а вот то, что эльф "испортил" своей светлой силой обычные эгоистичные установки на магической штуковине – в этом вампирша была твердо уверена! Браслет только что подтвердил нелепое предположение Янки о списании долга чести лишь при условии бескорыстной помощи.
Вот нелепое условие! Бескорыстно, как честно призналась Ириаль, она могла только стукнуть или укусить Янку, но никак не спасти. С другой стороны, теперь, когда проблема с долгом прояснилась, вампирша чуть-чуть успокоилась. В конце концов, долг чести перед человеком – это не самый страшный из долгов. Долг крови или жизни – куда страшнее.
Вампиров в конце прошлого семестра студенты изучали на расоведении, потому Яна смогла оценить состояние сокурсницы и если не посочувствовать той от души, то хотя бы понять.
– Знаешь, Ириаль, нам еще три с лишним года учиться. За это время все случиться может, в том числе и что-то такое, от чего твой долг исчезнет, – резюмировала девушка.
Вампирша скривилась и нехотя кивнула. Смело утверждать относительно чего бы то ни было "этого не может быть, потому что не может быть никогда" любой, проучившийся в АПП хоть пару циклад, не стал бы.
Пока сокурсницы беседовали, стихли мелодичное пение и шум воды, щелкнула задвижка, и в клубах пара из ванной выплыла мокрая, как русалка, и довольная Юнина.
– О, у нас гостья? Ириаль, а что ты Яну присесть не пригласила? Я сейчас сока налью и сладкие хлебцы достану, – начала соседка.
Вампирша только скривила рот и возвела глаза к потолку. Любезная мягкость эльфийки выводила ее из себя частенько, но столь же быстро умиротворяла, потому что сердиться на напарницу долго было совершенно невозможно. Настолько светлым созданием она являлась.
– Не надо, Юна, я уже к себе возвращаюсь, у меня там посиделки с напарниками, – отказалась от угощения Яна и, получив в награду почти благодарный взгляд сумрачной вампирши, покинула однокурсниц.
Глава 22
Первая миссия
О том, как изрекаются, записываются и исполняются пророчества, озвученные студентами-прорицателями академии, Яна вместе со всеми студентами-первокурсниками узнала на общей вводной лекции в первый день учебы. В деталях же о том, как организовано исполнение свитков с пророчествами, хранящихся в корпусе летописцев, в специальном зале-хранилище неисполненных пророчеств, и что означают знаки на печатях летописцев, студенты-блюстители узнали во втором семестре первого курса. Оказывается, печати на свитках были не просто красивыми блямбами, отвечающими за целостность документа, а и своего рода штрих-кодом. По нему знающий специалист (летописец или блюститель) устанавливал характеристики мира пророчества, что существенно облегчало исполнение.
Для пущей наглядности, не ограничившись лекциями и рефератом по "штрих-кодам", декан Гад передал своих ребят декану летописцев – мастеру Ротамиру, и этот маленький колобок со звучным именем провел для молодежи экскурсию.
Первокурсники, успешно преодолевшие первую сессию, посетили хранилище – Зал свитков, полюбовались открытыми полками, где каждое пророчество было помещено в отдельный держатель и повернуто печатью наружу, дабы дежурные не упустили момента его близкой активации.
В тонкости работы летописцев и маркировки свитков мастер Ротамир не вдавался. Из Зала свитков группа студентов, насладившихся созерцанием громадного фронта работы, была препровождена в Зал жребия. Именно там определялось, кому именно из "счастливчиков" выпадет честь соблюсти пророчество, и там же открывался портал в мир, ждущий своего пророчества и блюстителей.
Технически процедура была несложной. Два больших полых шара на подставках-артефактах вращались рукой дежурного летописца. Выпавшие из них маленькие шарики с цифрами указывали номер курса и номер команды блюстителей, вызываемой для исполнения. Нужный свиток с пророчеством помещался дежурным на артефактный пюпитр. Явившиеся блюстители не только вскрывали печать, считывая изображенные на ней знаки, но одновременно активировали портал в нужный мир. По завершении миссии достаточно было сказать: "Пророчество исполнено". Эта кодовая фраза возвращала студентов в зал. Впрочем, одно дело досконально знать теорию, другое – практическое испытание.
Несколько циклад после поимки злодейского Собирателя прошли почти мирно. Как стало известно друзьям со слов декана Гадерикалинероса, после дознания, проведенного следователями стражи, городской совет на треть сменил состав. Преступников вроде метаморфа-отравителя и диверсанта в нем, конечно, не нашли. Зато несколько высокопоставленных взяточников, заложенных не в меру разболтавшимся по приговору юной блюстительницы господином Ширьлу, посты потеряли. Сам же он после освидетельствования магом-лекарем был признан безумцем и отправлен на принудительное лечение. Так что Яна в своих подозрениях насчет Собирателя не ошиблась. Впрочем, мечта метаморфа об оранжерее и саде некоторым образом исполнилась. При лечебнице имелись зеленые насаждения, в безмятежной заботе о коих коротал свое время неизлечимый больной, вполне безобидный, если не выпускать его за стены заведения из-под присмотра санитаров и не давать власть в руки.
Больная дриада совершенно поправилась и благополучно вернулась в родные леса, так и не вспомнив о причинах, побудивших ее преследовать второкурсников-блюстителей. В личном разговоре декан предположил, что душу девушки притянула под стены АПП в целом и к Янкиной команде в частности сила пророчества о Собирателе. Возможно, дриаде довелось случайно лицезреть метаморфа, принимавшего ее облик, и именно об этом она желала предупредить. Увы, выяснить точно так и не удалось.
Никакие иные призраки и духи студентов более не преследовали. Радость жизни им отравляло иное: декан Гад, муштрующий команду на лабораторных и практических с утроенной силой – раз и невозможность повторного визита в храм Ветров – два.
Нельзя сказать, что Яна и Машьелис не пытались. Пронырливый Лис легко договаривался с любым, кто собирался нанести визит в храм. Но! В первый раз доброволец самым банальным образом забыл зайти за спутниками, во второй дракончика остановили на проходной и не пустили в город как не явившегося на отработку к мастеру Ротамиру. Сам факт того, что декан летописцев никак не мог назначить отработку блюстителю-второкурснику, ничуть дежурных не смутил. Пока качали права, проводник плюнул на копуш, вернул задаток и ушел один. В третий раз, когда Янка и Лис сели на хвост влюбленной парочке, те умудрились потерять своих спутников в городе на почти пустой улице. Вот были, а потом свернули – и исчезли, как сквозь землю провалились.
Трех попыток оказалось достаточно, чтобы даже о Либеларо понял – просто так добраться до храма не получится. Он первым предложил Янке отложить визит до конца года. И если к концу второго курса ничего не сообразится, попросить помощи у декана. Браслеты же на руках друзья постановили считать обычными побрякушками. Кстати, именно так и решили однокурсники, видевшие дракончиков на руках у напарников. Вдобавок Лис, совершенно не кривя душой, объявил, что украшения – это подарок. А что подарок не его личный, а храма Ветров – об этом парень умолчал.
Гораздо больше, чем браслеты, однокурсников интересовал новый член команды – староста Стефаль. Кое-кто завидовал, но против воли шэ-дара не попрешь, так что студенты даже сильно не возмущались, к тому же идея Машьелиса о сборных командах помогла найти напарников еще пяти "беспризорным" блюстителям с других курсов. Нет, скопом студентов "на коврик для медитации" Тайса с деканом не вызывали. Что-то мастера втихую похимичили, может, погадали, но все, кого приглашали в зал медитации для "перевыборов", обделенными не остались.