Невзирая на все свои возражения, Гилмор все же признал в итоге ее правоту. Ведь Кэран уверила его, что таким образом он не только вернет себе все, что утратил, но и обретет также нечто иное, куда большее. Получивший обличье покойного Гэриса Фостера, Гилмор Фэринтайн отправился в эринландскую столицу. С собой Кэран дала ему зачарованный кинжал, испокон веку передававшийся в ее роду. С помощью этого артефакта Гилмор мог бы призвать ее в любое место, где находился сам, отворив ворота в пространстве. Кэран знала, что наиболее могущественные древние маги могли мгновенно перемещаться на огромные расстояния, используя лишь свою собственную Силу, но такого могущества у нее не было. Пока не было. Хотя времени было немного, перед его отъездом Кэран также успела преподать Гилмору самые основы плетения чар - рассудив, что возможно это поспособствует успеху его миссии. Фэринтайн оказался способным учеником - к тому располагала его наследственность. У другого ушло бы годы изучить то, чем он овладел за месяц.
В Таэрверне Гилмору сопутствовал успех. Так никем и не опознанный, он победил на турнире собственного младшего брата, считавшегося одним из самых искусных воинов в королевстве, и поступил в королевскую гвардию. Используя данный ему кинжал, старший Фэринтайн призвал Кэран во Вращающийся Замок, открыв туда краткосрочные путевые ворота. Величие Каэр Сиди ошеломило юную чародейку. В каждом камне, казалось, жила древняя мощь. Тем сильнее оказалось желание этой мощью обладать.
Набравшись решимости, стараясь выглядеть искушенной в подобных вопросах и абсолютно уверенной в себе, Кэран изложила Гилмору тот самый свой план, в возможности осуществить который она вовсе не была столь уж однозначно уверена сама. Заманить каким-либо способом короля Хендрика в Каэр Сейнт (благо, он все равно собрался на очередную свою войну) и убить его там. В промежуток между Самайном и Йолем - в те полтора в году месяца, когда заклинания черной магии делаются как никогда эффективны. Кэран собиралась присутствовать при этом и надеялась перехватить и завязать на себя нити, позволяющие распоряжаться древними силами.
Девушка думала, что Гилмор станет ей возражать. Спорить. Пошлет ее ко всем чертям, наконец. Все же, не такое это и благородное дело - подлым обманом заманить на смерть собственного кузена.
Гилмор в самом деле поспорил. Немного. Почти для вида. А потом, скрепя сердце и грозно хмурясь, согласился.
Кэран испытала разочарование.
"Мой рыцарь оказался с каким-то неправильным душком, - подумала она мрачно. - Лучше бы он заклеймил меня мерзавкой и проклял".
Тем не менее, теперь наследника Фэринтайнов и наследницу семьи Кэйвен объединяло общее дело, которое следовало непременно исполнить. Из Таэрверна Гилмор, вместе со своим кузеном и государем, отправился на войну, а Кэран, раздобыв в городе лошадь и припасы, поехала в Каэр Сейнт. Остановилась там и стала ждать появления Фэринтайна. Гилмор явился достаточно быстро, девушка даже соскучиться не успела. Вот только, притащив с собой толпу своих боевых товарищей и прочих приятелей, он так и не смог привести Хендрика. Король погиб - сложил голову где-то в мельтешении битвы, которую сам и затеял. Следовало, конечно, ожидать, что нечто пойдет наперекосяк. Наперекосяк пошло все.
С выражением лица, настолько невозмутимым, насколько это вообще в данной ситуации оставалось возможным, Гилмор Фэринтайн заявил ей, что привел своего собственного брата, Эдварда, на заклание заместо так невовремя упокоившегося Хендрика. И правда, чем одна древняя кровь хуже другой? План, задуманный молодой чародейкой, пугал ее саму своей хладнокровной безжалостностью - но ее любовник и верный слуга, кажется, по части безжалостно был готов оставить юную леди Кэйвен далеко позади себя.
Вот только загвоздка оставалась в том, что для задуманного ритуала Эдвард Фэринтайн был полностью бесполезен. У него не было власти над силами Вращающегося Замка. Власть эта принадлежала лишь законному королю Эринланда, а им сейчас являлся, как старший в роду, Гилмор.
Кэран убила его. Не сказать, что с легким сердцем.
Но ей почему-то при этом казалось, что поступает она правильно.
Гилмор Фэринтайн привел собственного родного брата на смерть. Брата, который не сделал ему ничего дурного. Одно дело - Хендрик, из-за которого Гилмор едва не погиб. Совсем другое - Эдвард.
Кэран не знала доподлинно точно, как называется чувство, ей тогда овладевшее.
Должно быть, это было отвращение.
Товарищи Гилмора попытались ей помешать. Сам его брат, и незнакомый седовласый воин в черных доспехах, и два мальчишки, один из которых оказался как-то особенно уж нахален и нагл. Очень сложно было удерживать заклинаниями их всех сразу. Силы Кэран таяли, и давила усталость. Тем не менее, преимущество в бою оказалось на ее стороне. Кажется, своим противникам чародейка показалась ужасно могущественной, почти непобедимой.
Это льстило.
Тем не менее, победа не принесла ей желанного результата. Гилмор лежал на холодных камнях, бездыханный и мертвый, а до могущества, которым он должен был владеть, все никак не получалось дотронуться. Может быть, место и время оказались все же неподходящими. Может быть, не хватило сил - ведь волшебницу изрядно утомил бой. Может быть, она просто в чем-то ошиблась.
Впору было испытать отчаяние. Но маг не имеет права на слабость. Потомок Катрионы Кэйвен, одержавшей победу в самой великой битве в истории мира, не может показать неуверенности перед лицом врага.
Кэран сказала спутникам Фэринтайна - "ждите меня на Йоль", и набросила на себя вуаль теней, скрываясь с их глаз. Хотелось просто сказать что-то, соответствующее драматизму момента. Хотелось уйти красиво. Она ведь в самом деле обожала красивые жесты. Ей казалось, легендарные герои Войны Пламени разговаривали именно так. Ну или как-то наподобие, по крайней мере.
Йоль - еще одна мистическая дата. Самая важная, быть может, отметина на колесе года. День зимнего солнцестояния, когда умирает старый год и рождается новый. Когда день короток, а ночь длинна. Когда тьма почти всесильна, но отступает в конечном итоге перед натиском света.
Это показалось ей подходящим моментом. Нужно ведь было попробовать что-то сделать. Придти на этот раз уже в сам Каэр Сиди, раз близость к древним гробницам не помогла, и попытаться еще раз. Убить для этого Эдварда Фэринтайна, если понадобится. Он ведь теперь уж точно был королем Эринланда.
Вся сложность заключалась в том, что волшебница отнюдь не желала его убивать.
Эдвард был благородным и храбрым. Перед лицом смертельной опасности вел себя бесстрашно. С Кэран разговаривал без страха и без дерзости, как равный с равной. И проявил себя не таким уж невеждой при этом - понимал кое-то в основах колдовства, пусть и самых простейших. А еще Эдвард без колебаний сражался за человека, который его предал.
Очень сложно не уважать такого врага. Еще сложнее считать его врагом.
Но ведь надо же что-то делать. Долг взывает к этому, имена предков взывают.
Эдвард Фэринтайн и его спутники беспрепятственно скрылись, пока Кэран осталась в тенях Каэр Сейнта, пытаясь совладать с обуявшим ее смятением. Она не знала, какие хитроумные планы вынашивали в ночи ее противники. Нужно было, конечно, неузнанной отправиться вслед за ними, проследить, подслушать. Кэран смотрела во тьму за окном и не могла сдвинуться с места. Когда наступил бледный рассвет, девушка незаметно отправилась домой. Нужно было собраться с мыслями и ждать до зимы.
Ждать в спокойствии не получилось.
Спустя несколько дней вспышка Силы разбудила ее в ночи. Кто-то творил магию в Таэрверне - и творил так, что можно было ощутить, даже пребывая здесь. Заспанная, Кэран вскочила с постели. Очистила свой разум от лишних суетных образов, раскрывая его для беспредельности окружающего пространства. Постаралась прислушаться к тонким струнам миропорядка, что сейчас встревожено дрожали. Может быть, Кэран была, на самом-то деле, не таким уж и сильным боевым магом. И значительно уступала могуществу своих великих предков. Тем не менее, к пониманию теоретических принципов волшебства у нее был настоящий дар. Она могла прислушиваться к беспокойному эху Силы, явственно видя, какие заклятия эту Силу потревожили.
Кто-то открыл в Каэр Сиди пространственную дверь - видимо, воспользовавшись для этого старинным артефактом. След перехода таял где-то на востоке. Значит, Эдвард Фэринтайн действительно оказался совсем не профаном. Нужен ясный и четкий разум, чтоб подчинить себе артефакты древних.
Но что могло потребоваться ее противникам на востоке?
Внимательно изучив оставшиеся от далекого прошлого семейные архивы, Кэран вспомнила, что именно там, на востоке, чуть к северу от Большого тракта, в Серебряных Лесах, находился давно покинутый форпост, бывший некогда убежищем лидеров возглавляемого Катрионой Кэйвен альянса. Именно на этом форпосте Катриона и ее товарищи некогда оставили последний из принадлежавших им защитных амулетов, способных подавлять боевую магию врага. Оставили в расчете на то, что однажды их не наделенным даром волшебства союзникам из числа Пяти королей или их потомков придется вновь столкнуться с враждебными им чародеями.
Лишь представитель одного из тех пяти королевских домов мог спуститься в зачарованное подземелье. Внимательно изучив сохранившиеся прижизненные портреты древних королей, Кэран была потрясена, обнаружив в том самом дерзком рыжим мальчишке явственно видимые фамильные черты Карданов.
Похоже, ее все-таки переиграли. Тот, кто придумал этот план, определенно был очень умен. И имел все шансы на успех.
Конечно, не имело смысла очертя голову скакать на восток, пытаясь перехватить наследника Карданов. Если он переместился в Серебряные Леса или куда-то по соседству при помощи магии, его все равно не нагонишь. Сама Кэран соответствующими артефактами не располагала. Ее кинжал был тут бесполезен - с его помощью можно было переместиться в место, где находился владеющий им заклинатель, но не открыть пространственные ворота куда-то самой.
Оставалось лишь ожидать исхода теперь уже совсем не зависящих от нее событий, и это было особенно невыносимо. Возможно, уже сейчас рыжий мальчика завладел защитным амулетом и везет его Эдварду Фэринтайну. Если новый эринландский король получит его, то окажется леди Кэйвен не по зубам. И конец всем ее запутанным планам. Одна лишь каменная могила будет ждать ее. Одиночество, забвение и холод. Ужасно не хотелось так жить.
Прислушиваясь к тому, как буря ревет где-то в небесах, Кэран Кэйвен приняла решение. Пусть до Серебряных Лесов ей сейчас не добраться, но уж в окрестности Таэрверна нужно наведаться. Засесть там и следить за дорогами. Обратно ведь юный Кардан будет добираться обычным путем. Именно там его и придется перехватить. Попытаться сделать так, чтоб герцог Фэринтайн не получил заветный амулет.
Конечно, Кэран прекрасно понимала, что вряд ли у нее что-то получится. К Таэрверну ведет много дорог. Кто знает, какой поскачет мальчишка. Кто знает, сколько с ним будет спутников. Кто знает, так ли легко будет к ним подобраться. Да и сам он, очевидно, окажется под защитой амулета.
Но нужно же что-то предпринять, если не желаешь сгнить до конца в мраке. Кэран еще раз оглядела свой родовой склеп и принялась собираться в дорогу.
Глава пятнадцатая
На пятый день после отбытия из Дебрева, продолжая двигаться по Большому тракту, странники миновали западную черту венетских земель и оказались в межграничье. Серебряные Леса, сейчас уже давно расставшиеся с листвой, остались далеко позади, а впереди простиралась сумрачная, холмистая страна, почти вся поросшая вереском.
В давние времена здесь простиралось королевство Найтерверн - но королевства того давно и след всякий простыл. Венценосный род его пресекся, стольный город и тот обезлюдел, дважды перед тем сожженный дотла в сумятице баронских мятежей. Окраины более не существовавшего государства превратились в вольные герцогства либо были разделены между соседями, а сердцевина угасшей страны стала ничейной. На холмах и поныне кое-где виднелись сторожевые башни и развалины крепостей - сейчас опустевшие и бесхозные.
- Раньше здесь водились разбойники и всякий прочий лихой люд, скрывавшийся от закона, - пояснил Остромир. - Потом это всем надоело, конечно. По бандитским укрывищам совершили несколько основательных рейдов солдаты из Каэр Лейна, и местной вольнице пришел конец. Кто остался, попрятался далеко в глуши и нам точно не встретится. Да и тракт по этому времени года почти пустой - некого им здесь сторожить.
- На бандитов мы не наткнемся, это понятно, - кивнул Гледерик с облегчением. Дополнительных, ко всем предшествовавшим, неприятностей он отнюдь не хотел. - А нечисть? Как с ней тут обстоят дела? Ее нас встретить угораздит?
- Всякое возможно, - ответил венет с долей неопределенности. - Где не живут люди - там всегда имеется риск повстречать фэйри. Совсем небольшой, может быть, риск, но он есть. Отрицать не могу.
- Это даже как-то по-своему странно, - заметил Дэрри. - Я думал, они все давным-давно ушли из мира людей. Там, откуда я родом, духи - это точно всего лишь сказка, которую рассказывают по трактирам. А после того лешего в ильмерградских чащобах - получается, уже и не совсем сказка.
- Сразу видно, что ты приехал с юга, - вставил свое веское слово Гленан. - У вас там, возможно, фэйри и правда всего лишь байка заболтавшегося менестреля. На Винном море дивный народ и не жил никогда - видно, тамошний воздух для него слишком пьян. Может, эльфы там даже и проездом не бывали. И в Падане их не было, и в Либурне. Вот только ты уже не на юге, Гледерик. Ты не дома. Север - давняя вотчина фэйри, от Иберлена до этих мест и дальше на восток. Вся разница в том, что из Иберлена люди некогда изгнали сидов силой огня и железа. Отсюда же ушли далеко не все.
- Это правда, - поддержал молодого графа Кэбри Остромир. - В здешних деревнях до сих пор рассказывают всякое. Про леших и водяных, про ундин и фей. Ученые из южных университетов называют это фольклором, - он усмехнулся, - но ты сам уже убедился, какой в этих краях иногда водится фольклор.
Гледерик кивнул. Убедился - это не то слово. Юноша до сих пор хорошо помнил, как уснули беспробудным сном его спутники, как плясали колдовские тени в ночном безмолвии, как отражались блики пламени на стальных когтях вышедшего из леса диковинного существа. И все-таки Дэрри вдруг понял, что не боится повторной встречи с чем-то подобным. Создания Волшебной Страны, оставаясь непонятными и смертельно опасными, чем-то манили и привораживали его. Он не знал, в чем тут дело. В собственном далеком родстве с ними - или просто в любви к сказкам.
Сгустились сумерки. Путники развели костер в неприметной ложбине, расположенной на оплывшем северном склоне подступающей почти к самому тракту возвышенности. Стоянка эта, прикрытая гребнем холма, не просматривалась с тракта - зато сами путешественники могли вдоволь обозревать раскинувшуюся на север дикую местность.
- Что там дальше, - спросил Гледерик Остромира, - если поехать в ту сторону?
- Замок Глак-Хорл. В двух сотнях миль от этого места, на Рейланских нагорьях. Найтервернские короли когда-то правили там.
- Вы там бывали?
- Проезжал когда-то, будучи чуть старше тебя. Когда впервые подался на запад. Думал, найду сокровища, или нечто наподобие. Ничего. Только камни, да следы пожарищ. Пятьдесят миль до ближайшей деревни, и крестьяне уверяли, что по ночам на пепелищах королевской твердыни воют неупокоенные души.
Гледерик поежился, придвигаясь ближе к огню.
- Не уверен, - сказал он, - что романтика такого рода мне по душе.
- А какая романтика тебе по душе? - спросил венет.
- Что-нибудь, связанное с цивилизацией. Цивилизованные приключения, если можно так выразиться, - Гледерик принялся грызть сушеное яблоко, глядя в смешливо трещащее пламя. - Я тут думал, чем займусь, если мы удачно выпутаемся из этой передряги. Видимо, пойду воевать. Куда, за кого - разберусь по ходу дела. Получится из меня солдат, как вы полагаете?
- Солдатом ты будешь очень плохим, - признался Остромир. - Ты в любом деле сперва думаешь, что это значит лично для тебя, и ради чего ты в него ввязался. На любой приказ у тебя найдутся возражения и вопросы. Нет, в солдатах ты себя не найдешь. Но было бы очень интересно поглядеть, какой выйдет из тебя командир.
- Командир, - Дэрри сделался каким-то грустным. - Скажете тоже. Да какой из меня командир. Меня все вокруг только и могут, что занозой в пальце считать, и хорошо если не в заднице. Кто такому человеку подчиняться станет?
- Сейчас - и в самом деле, пожалуй что никто. А вот что с тобой сделается года через три - совсем другой разговор. Ты, главное, постарайся за эти три года нигде не сложить своей излишне буйной головы.
- Постараюсь, - сказал Дэрри. - Меня еще ждет дом. Тот, на западе. Я обещал себе, что однажды туда дойду. Королевство Иберлен, - юноша мечтательно зажмурился. - Поглядеть бы, какое оно вообще.
Гленан, до того сидевший на небольшом пригорке и настороженно вглядывавшийся в ночную тьму, вдруг нетерпеливо поерзал. Вид у него при этом сделался порядком обеспокоенный.
- Мне до ужаса жаль прерывать вашу занимательную беседу, - сказал эринландский аристократ голосом, в котором сожаления не чувствовалось ни на йоту, - но, кажется, неподалеку от нас кто-то развел огонь. Вон там, глядите. На соседнем холме.
- Все же разбойники появились? - дернулся Дэрри, мигом отбрасывая всякую задумчивость. - Караванов-то впереди нас никаких не шло. Получается, местные бандиты подобрались к дороге?
- Может быть, - сказал Остромир, становясь рядом с Гленаном и тоже вглядываясь в темноту. - А может, там просто заночевали неприкаянные бродяги наподобие нас. Только огонь какой-то странный, ты не находишь?
Едва видимый костер и впрямь казался каким-то странным. Он горел в подступившей к нему кромешной ночи ровным, лишенным колебаний синеватым светом. Так могла бы, наверно, гореть упавшая с неба звезда - спокойно, равнодушно, невозмутимо. Дэрри сделалось даже немного не по себе, однако страх в этот раз словно бы перемешался с отчаянным любопытством. Юноша вдруг понял, что его ужасно манит к этому диковинному холодному пламени.
- Я пойду разведаю, что там и как, - сказал Гленан негромко. Голос у графа Кэбри сделался напряженным, каким-то слегка неестественным. - Стоит же разобраться - кто здесь расположился и с какой именно целью. Вдруг это представляет для нас какую-то угрозу или опасность.
Дэрри мотнул головой, пытаясь избавиться от навязчивого желания согласиться с Гленаном и немедленно двинуться на зов таинственного света.
- Пахнет колдовством, - сказал Гледерик. - Совсем как тогда, в лесу. Лучше нам никуда не лазить и сидеть тихо, Глен. В тот раз нечисть пожаловала к нам в гости, и мы едва живы остались, если помнишь. Так что же теперь, мы сами полезем смерти в лапы? Если та штука опасна, нужно скорее уносить отсюда ноги, а не приближаться к ней.
Гленан посмотрел на него как-то странно: