- Значит, если учесть показания свидетелей Литвиновой и Альминова, после высадки секретарши, Голубеву оставалось менее пятидесяти минут до смерти. - Завершил расчеты своего подчиненного майор Косимов. - И если предположить, что он подсадил кого-то к себе в машину у метро, то должен был сделать это очень быстро, не торгуясь, в течение нескольких минут. Иначе его машина не въехала бы в этот глухой, оказавшийся для него роковым дворик, у пятого Верхне- Михайловского проезда, в то время, на которое указывают свидетели. Голубев Алексей Витальевич, - Генеральный директор солидной фирмы, имеющей два филиала, - один в Самаре, а другой в подмосковном Ступино, и ездящий на джипе Лендкрузер, конечно же, не стал бы по собственной воле подсаживать к себе случайных попутчиков. Да и сами пассажиры не решились бы напроситься на подвоз в такую машину вот так запросто, прямо у метро! Он и не посмотрел бы в их строну! Значит, предположительно, Голубев остановил машину кому-то из знакомых, причем, возможно, следящих за ним от самого офиса, и вышедших из объекта своего слежения в тот момент, когда он притормозил, высаживая у метро Косову. Либо, кто-то уже поджидал его у метро в это время, заведомо зная, что он вот, вот должен туда подъехать. В этом случае, поджидавшего могли оповестить соучастники преступления, заранее знающие о планах Голубева. И тут, опять же, подозрение падает на сотрудников, которые находились с ним на банкете. - Рассуждал далее майор Косимов.
- Предположительно, да! - согласился с ним подполковник. Но, увы, в нашей практике бывает столько неожиданного, не мне тебе на это указывать, Владислав! Так что, версию эту можно проверить, но за основу ее брать не рекомендую. Возьмите себе это на заметку, попытайте как следует обеих женщин, может кто-нибудь из них и приметил "хвост", как знать!
Ну, что там еще по офису, Егор?
- Пока больше ничего, Андрей Олегович. Я хотел еще связаться с начальником службы безопасности фирмы, но все высшие чины этой конторы сегодня отсутствовали, прорабатывая, по всей видимости, свои версии, а с охранной мелкотой, чего с ними разговаривать?!
ГЛАВА 12
Похороны отца, безумно ею любимого, Серафима перенесла как в бреду. Ее, рыдающую до изнеможения, постоянно накачивали какими-то настойками и таблетками даже чаще, чем маму, которая вела себя более стойко, хоть горе ее было ничуть не меньше, чем у дочери. Перед затуманенным, притупленным лекарствами взором Серафимы мелькали лица родственников, друзей, знакомых и незнакомых людей, и она в таком состоянии, не могла даже вспомнить потом, кто обращался к ней с соболезнованиями, кто вел под руки на кладбище и поддерживал, когда гроб опускали в могилу. Единственное, о чем она твердо знала, - наряду с другими, возле нее всегда находился Серафим. И у нее даже ни разу не мелькнула мысль о том, почему он находится рядом с ней уже два дня подряд? Ведь он сказал тогда в Ялте, что вылетает в Москву по какому-то своему срочному делу, однако за эти дни ее друг даже ни разу никуда не отлучился. И Серафима чувствовала его поддержку, особенно в те моменты, когда ее рассудок прояснялся, и страшная истина снова и снова терзала сердце своей неизбежностью. И тогда она, задыхаясь от горя, нащупывала его теплую ладонь, которая в тот же миг своим рукопожатием согревала ее леденеющую руку. И губы Серафима, нежно касающиеся ее виска в этот миг, приносили ей облегчение лучше любого лекарства, и безысходность отступала от сердца, давая ему передохнуть.
Во время поминок, которые были организованы в кафе, к Серафиме подошел молодой мужчина, который представился старшим лейтенантом Свиридовым Егором Владимировичем, и спросил, когда он сможет с ней побеседовать.
- Как - нибудь потом, - машинально ответила ему Серафима.
- Хорошо, я позвоню Вам завтра во второй половине дня. - Информировал ее лейтенант и удалился.
Когда собравшиеся на поминки люди стали расходиться, поочередно прощаясь с Анной Сергеевной и Серафимой, в какой-то момент к ней подошла Маша Кружилина. Серафима, очнувшись, словно увидела ее впервые.
- Машка! - воскликнула она, и, обняв ее, опять зарыдала, разделяя горе с ответными слезами подруги.
- Успокойся, Симочка, хорошая моя, успокойся! - тихо, сквозь слезы, приговаривала Мария, поглаживая ее по голове.
- Где ты была? Что-то я тебя совсем не видела.
- Я все время была здесь, только ты постоянно находилась в чьем-то окружении, да к тому же, была в таком состоянии, что я не решалась к тебе подойти.
- Ладно, Маш, ладно! Наведайся ко мне как-нибудь, - попросила подругу Серафима, - думаю, ты мне сейчас будешь очень нужна.
Первый заместитель покойного Голубева, Государев Юрий Платонович, подошел тем временем к Анне Сергеевне и взял ее за руку.
- Аня, держись, приходи в себя, дорогая, а как только Олег вернется, мы сразу же соберем совет акционеров. Хотя, ты и сама прекрасно понимаешь, что никаких потерь у вас с Серафимой не будет. Но таков порядок, и нам придется вас побеспокоить, чтобы рассмотреть завещание.
- Хорошо, Юра, хорошо. - Кивнула Анна Сергеевна.
- До свидания, дорогая. - И Государев, поцеловав руку жене своего бывшего шефа, направился к выходу.
Государев Юрий Платонович, - заместитель Генерального директора "Химпласт" по научной части, - появился в фирме восемь лет назад. Алексей, по старой дружбе, вытащил его с жидких государственных хлебов из научно - исследовательского института, "Стройполимерпластик", где они вдвоем начинали трудиться после аспирантуры. Голубев к тому времени уже вполне уверенно стоял на ногах и ему срочно потребовался толковый помощник. Положив первому заму хороший оклад и пять процентов акций, Алексей вполне осчастливил своего бывшего товарища, и не разведись с ним к тому времени супруга, она, возможно, вполне осталась бы довольна новым поворотом карьеры своего Юрика. А она развелась, устав от безденежья и нерешительности мужа. Ей почему-то всегда казалось, что он был нерешительным по сравнению с другими! Но на что мог решиться ее супруг в своем институте, работая старшим научным сотрудником в хапужное перестроечное время, когда те, у кого хоть что-то находилось под рукой, прибирали это к себе немедленно? Таким вопросом Марина не задавалась, но указывать мужу на примеры других, - преуспевающих, не стеснялась. Ей тогда исполнилось тридцать четыре года, и на ее горизонте совсем неожиданно появился богатый воздыхатель. В нее влюбился шестидесятидвухлетний бизнесмен, нанявший ее к себе домработницей в загородный дом. Да так влюбился, что развелся с женой, отписав ей почти все имущество, а сам женился на Марине, решив начать с нуля. Но этот нуль уже через три года оброс нулевым циклом загородного дома, трехкомнатной квартирой в Москве, устройством четырнадцатилетнего сына Марины в престижный лицей, и двумя поездками на отдых в Турцию с новой супругой. Это, конечно, не высший пилотаж, по нынешним новорусским меркам, - говорила себе Марина, - но кое-что, если не сказать многое, по сравнению с тем, что у нее было! Так она благополучно прожила семь лет, пока однажды ее благоверный не разбился насмерть в автомобильной катастрофе. Сразу после похорон безутешная вдова узнала от компаньонов супруга о его приличном долге, который стоил ей загородного, почти отстроенного к тому времени дома и четырехгодовалого автомобиля "БМВ". Оставшись с двадцатилетним сыном, - студентом второго курса коммерческого финансового института в своей трехкомнатной квартире на Таганке, Марина устроилась на работу парикмахером, и насколько позволял ей профессионализм, левачила в неурочное время у себя на квартире, чтобы своевременно оплачивать учебу Игорька. Так было до тех пор, пока Юра не устроился к Голубеву и не взял дальнейшее обеспечение сына под свое крыло. Марина попыталась возобновить их супружество, ведь Юра после развода с ней так и не женился. Марина знала, что за этот период у него были непродолжительные связи с женщинами, но до женитьбы все-таки не дошло. Однако ее бывший супруг напрочь отсек попытки Марины на примирение. А причиной тому была не только обида на нее, Марину, но и тайная любовь зама Генерального к его жене Ане Голубевой. Анна была все еще очень красивой женщиной в свои тридцать шесть, да и выглядела на много моложе. Об этом говорили все в фирме, даже женщины. Она была умной и общительной, умела пикантно пошутить и поострословить. И новый зам Государев, влюбился в нее на первой же совместной вечеринке, устроенной в офисе накануне восьмого марта. Эта любовь длилась уже семь с половиной лет, и нельзя сказать, чтобы никто из окружения Анны и Юры об этом не догадывался. Прежде всего, об этом догадывалась сама Анна. Юра относился к ней с трепетом, который ему трудно было скрывать. Это проявлялось всякий раз в его пылком взгляде и в общении с ней, когда им, по дружбе, приходилось бывать в одной компании, и он излишне старался ей хоть чем-то услужить. Не мог не догадываться об этом и Голубев, наблюдая в такие минуты за своим замом, но его это не особенно волновало. Он говорил себе, - уж если моей Анечке и приспичило бы влюбиться, то не в такого, как Юрик. Государев был скромным человеком, каким-то уж черезчур покладистым, старомодным по части ухаживания за женщинами! Скромные вздохи за спиной объекта обожания, да пылкие взгляды, вспыхивающие в его глазах на короткий миг и тут же пресекаемые стыдом и чувством порядочности….
Нет! - считал Алексей, определяя друга в разряд ненастоящих мужиков, и потому был абсолютно спокоен, что в данном случае со стороны ответных чувств Ани он абсолютно неуязвим. Что же касалось самого Государева, то он был его давним другом, и если случилось так, что он влюбился в его жену, на здоровье! Пусть себе любит издалека! Чувствам ведь не прикажешь.
…Юрий Платонович уже подошел к двери, и вдруг что-то вспомнив, повернулся и снова направился к Анне Сергеевне.
Возле вдовы и Серафимы в это время стояли двое, - начальник службы безопасности - Шаталов Геннадий Сергеевич и его зам, - молодой энергичный двухметровый качок, Валера Кудрин.
- Валера с первого дня над этим работает, - докладывал Шаталов женщинам, - так что, не беспокойтесь.
И Серафима в тот же миг перекинула свой усталый взгляд на Валеру Кудрина.
- Я умоляю тебя, Валера, сделай все возможное!
- Какие вопросы! - молодой человек положил свою тяжелую руку ей на плечо.
- Будет сделано все возможное и невозможное, да к тому же, ментовка в подспорье.
Серафима безнадежно махнула рукой.
- Ментовка, - это несерьезно! Покопаются слегка и присвоят глухарь.
Валера удивленно на нее взглянул.
- Им, вроде сам Степаненко позвонил.
Серафима вопросительно посмотрела на Кудрина.
- Степаненко, это кто?
- Генерал оборонной промышленности. - Сообщил Шаталов. - Алексей Витальевич заключал с ним контракт на выполнение крупного заказа, и вообще, они были в хороших отношениях.
- И что он обещал? - с надеждой спросила Серафима.
- Обещал милицию зарядить по серьезному. - Сказал Валера Кудрин.
- Ладно, Валер, - устало прошептала Серафима, взяв его под руку. - Ты только меня держи в курсе всех дел, хорошо?
- Не вопрос, Серафима Алексеевна!
- Серафима кисло улыбнулась. - Да брось ты официальничать! Или забыл, как мы лазали с тобой по альпийским горам еще совсем недавно? Уж как ты меня только не называл тогда, и даже материл однажды!
Валера расплылся в улыбке, вспоминая прошлогоднюю поездку в Альпы с Серафимой, Машей Кружилиной и еще тремя ребятами, работающими в фирме Голубева.
- Не забыл! Но ты теперь, вроде, будешь вместо шефа. Наши поговаривают, что львиная доля акций по завещанию должна быть отписана не Анне Сергеевне, а именно тебе.
Серафима удивилась.
- Поговаривают?! С чего вдруг? Завещание ведь еще не вскрыто.
Валера мельком бросил взгляд на зама Генерального, терпеливо стоящего возле Анны Сергеевны, а потом наклонился к Серафиме и прошептал.
- Государев сказал, что точно знает содержание завещания. Алексей Витальевич составлял его при нем и Буракове. Но он не просто проболтался, Сим, нет! Он мужик нормальный, интеллигентный, и никогда не стал бы выдавать тайну твоего отца, просто Шаталов вчера выпытал это у него для расследования. Ну, ты сама ж понимаешь, что нам в первую очередь необходимо установить, кто из окружения по службе мог быть заинтересован в убийстве.
- Понимаю, Валер, понимаю! Но все равно, моя будущая доля не имеет никакого значения, так что брось прибедняться, и обращайся ко мне по - человечески.
- Уже обращаюсь!
Серафима грустно улыбнулась и взглянула на маму. Анна Сергеевна была одета в строгое черное платье, облегающее фигуру, которое подчеркивало ее природную красоту, подкрепляемую старанием его владелицы, регулярно соблюдающей диеты и занимающейся спортом. - Такую, да еще при деньгах, уведут не глядя, - подумала Серафима. Вот она причина, со всеми вытекающими отсюда последствиями, по которой папа составил такое завещание. Он наверняка отвалил маме хороший куш, но все же позаботился, чтобы фирма осталась в руках дочери, а не перешла вместе с мамой к кому-нибудь другому, оставив ее, Серафиму, не при делах!
Она вновь взглянула на Кудрина.
- Ладно, Валер, пока! Если у тебя появится хоть какая-нибудь толковая информация, звони. - И в ее глазах заблестели слезы.
- Я жить не смогу, пока не узнаю кто это сделал и не пожалею для этого никаких денег, так что имей это в виду, Валер!
Государев, между тем, улучив минуту, подошел к Анне Сергеевне.
- Аня, прости, но это очень важно. - Юрий Платонович виновато улыбнулся, и уточнил, - важно для фирмы!
- В чем дело, Юра? - спросила Анна Сергеевна.
- В машине у Алеши… - Государев замялся.
- Ну, что ты, Юра, говори. - Подбодрила его Анна Сергеевна, заметив конфуз.
- Словом, у Алеши в машине в тот момент была папка. Он забрал ее из офиса. В ней находился очень важный контракт. Алеша взял с собой оба экземпляра, чтобы просмотреть и подписать.
- Я понимаю, - кивнула Анна Сергеевна. - Но, думаю, с этим тебе надо обратиться в милицию.
- Конечно, конечно! - Юрий Платонович сконфузился еще больше. - Прости, Аня, я как-то об этом не подумал.
- Не стоит извиняться, Юра, я все понимаю. - Анна Сергеевна с пониманием одарила своего воздыхателя усталой улыбкой.
…Когда почти все разошлись, дело дошло до Серафима. Во время массового прощания он скромно стоял в стороне, избавив Серафиму от своего постоянного присутствия, и подошел только тогда, когда она, озираясь по сторонам, остановила на нем свой взгляд.
- Ну, как ты? - участливо спросил он и взял ее за руку.
- Сейчас чувствую, что жутко устала. - Ответила Серафима.
Серафим сунул руку в карман и извлек оттуда упаковку каких-то таблеток.
- Приедешь домой, выпей одну и ложись спать. - Сказал он и протянул ей лекарство. - Можешь и маме дать.
- Что это? - поинтересовалась Серафима.
- Снотворное, очень хорошее, да к тому же безвредное, из какой-то тибетской травы.
- Откуда оно у тебя?
- Из аптеки.
Серафима удивилась.
- Когда ты успел там побывать?
- Только что. - Улыбнулся Серафим.
- Надо же, а я и не заметила, что ты уходил.
- Ничего удивительного. У тебя очень заторможенное состояние от такой груды лекарств.
- Спасибо, Серафим! - она встала на мысочки и поцеловала его в щеку. - Твое участие было самым… Я даже не знаю, как это выразить. Я, наверное, только сейчас поняла, как оно было необходимо и своевременно с твоей стороны.
- Ты позвонишь завтра?
- Конечно!
- Во сколько?
- Как только ты проснешься!
- Хорошо, тогда лучше после десяти. - Сказала Серафима.
ГЛАВА 13
Известие об убийстве шефа застало зама "Химпласта" по коммерческой части Буракова Олега Викторовича в Милане, где он находился на отдыхе с семьей, - женой Олей и одиннадцатилетней дочерью Полиной. Звонок раздался в половине десятого утра, как раз во время завтрака в ресторанном зале отеля.
- Что? - воскликнул потрясенный известием Государева Олег Викторович. И, бледнея лицом, нервно вскочил со стула.
Оля и Полина испуганно замерли, терпеливо ожидая окончания разговора, который явно предвещал какую-то страшную трагедию, вот только какую? - у них в семье, или у Олега на работе? - панически думала Ольга, нервно теребя попавшийся под руку край скатерти.
Разговор длился долго. Олег, слушая информацию собеседника, не задавал ему при этом никаких вопросов, а только нервно угукал в ответ и качал головой. В конце разговора пообещал, что вылетит в Москву при первой же возможности.
- Голубева убили! - сообщил он и тяжело опустился на стул.
- Как - захлопала ресницами Ольга. - В смысле когда и…?
- Вчера вечером в своей машине. Выстрелом из пистолета!
- Господи! Какой кошмар! - Ольга нервно потерла ладонь о ладонь. - Сначала Георгиева, а теперь, значит…
Олег Викторович отложил телефон в сторону и в отчаянии взялся обеими руками за голову.
- Ты думаешь, это как-то связано? - растерянно произнес он, взглянув на жену.
- Только ты можешь так не думать, Олег, только ты! - в отчаянии воскликнула молодая женщина.
- Но, почему? - недоуменно спросил Олег Викторович и взглянул на жену так, словно именно у нее хотел получить ответ на этот страшный вопрос.
- Олег! - тут же заволновалась Ольга. - А ты, ну… Тебе ничего не грозит?
- Ты, что, в каком смысле не грозит?
- В смысле твоей безопасности! Ведь ты ж его зам, да еще по коммерческой части!
- Оля, именно в этом смысле я как раз ничего не понимаю! - с раздражением воскликнул Олег Викторович.
- По моим сведениям никаких заказчиков на убийство Голубева не должно было возникнуть даже на горизонте! Это не та фирма, которая имеет массу конкурентов в стране и должна делить сферы влияния! Да, у нас есть крыша, как у всех в этой долбаной системе…
И тут, опомнившись, Олег Викторович взглянул на дочь, которая внимала ему, прямо-таки с открытым ртом.
- Полина, ты поела? - спросил он.
- Да! - ответила девочка.
Олег Викторович достал бумажник, и наскоро вытащив оттуда несколько мелких купюр, протянул дочери.
- Сходи в игровой зал, разомнись на автоматах.
- Сиди! - непроизвольно воскликнула Ольга, у которой уже сработал инстинкт самосохранения.
Олег удивленно взглянул на жену, и по ее испуганному лицу догадался, в чем дело.
- Ты, что, совсем ненормальная? - тихо спросил он.
- Я боюсь, Олег, я теперь буду всего бояться!
- Прекрати, это самая настоящая глупость! А ты, Поля, иди, куда тебя послали!
Девочка послушно кивнула и в тот же миг направилась к выходу.
Олег встал из-за стола вслед за дочерью.
- Полина, мы подождем тебя на улице. - Крикнул он ей вдогонку и взял Ольгу за руку.
- Пошли!
Она вопросительно на него посмотрела.
- Этот разговор не для посторонних ушей, пошли отсюда!
Они вышли из отеля и присели на лавочку, стоящую под сенью экзотической невысокой пальмы.
- Ты думаешь, Полина увидит нас здесь?
- Мы сами ее увидим, Оля, отсюда отель как на ладошке, не дергайся!
- Ну? - стараясь успокоиться, спросила Ольга.
- Что, ну? Я хотел сказать, что по моим сведениям до Голубева никто не должен был докапываться.
- А до Георгиева?