Тогда, в августе Серафима прилетела в Ялту, и у нее впереди было целых три недели отдыха перед занятиями. Папа, правда, предлагал ей поехать по путевке за границу, но Серафима так соскучилась по Ялте, - месту, к которому она приросла с самого раннего детства, отдыхая там постоянно, правда тогда еще не в доме мужа Ирины, а в небольшом домике ее мамы, - тети Вали, которая приходилась родной сестрой Анне Сергеевне. И к тому же, зимой на каникулах она уже летала на десять дней в Египет, да и по Ирине с племянником Серафима очень соскучилась.
Серафима тогда еще училась в МГУ, и это лето как раз было предшествующим последнему году обучения. Она встретила Богдана в первый же день на пляже.
Полна нетерпения, после пары часов общения с родными, она отправилась к морю. Время близилось к полудню, и к этому часу на пляже было полно народу. Пробравшись сквозь торчащие то тут, то там зонтики, навесы и лежанки с распластавшимися на них загорелыми телами, она, отыскав свободное местечко, небрежно бросила туда свои вещи. Потом, закрутила на затылке длинные русые волосы, и в предвкушении долгожданного блаженства, бросилась в воду. Когда она вернулась, и, расстелив на песке голубое махровое покрывало, с удовольствием на него улеглась, надвинув на лицо панаму, мимо нее сначала прошел какой-то мальчик, а вслед за ним мужчина. И вдруг возле самого уха Серафимы раздался треск. Она тут же сдвинула с глаз панаму и обнаружила, что треск раздается из - под ступни мужчины, которая в этот момент как раз и находилась возле самого ее уха.
- Ой! - воскликнул мужчина, - я, кажется, на что-то наступил.
И тут Серафиму осенило. - Уж не на мои ли очки он, "кажется" наступил! - Она приподнялась на локте, желая изо всех сил усомниться в своей догадке, и не увидеть раздавленными любимые солнечные очки. Мужчина, тем временем, тоже наклонился, и, встретившись взглядом с Серафимой, с любопытством приподнял брови. А потом, покопавшись рукой в песке, извлек оттуда ее очки, а вернее то, что от них осталось.
- Девушка, это Ваши очки?
Серафима горестно вздохнула.
- Это были мои очки, - сказала она, особо значимо выделив слово "были".
- Действительно были. - Подтвердил мужчина. - И что, они вам уже надоели?
- Надоели? - возмущенно переспросила его Серафима.
- Ну да, раз Вы решили положить их у меня на пути и заставили безжалостно раздавить. И теперь за эту услугу я попрошу у Вас компенсацию.
- Компенсацию? - возмутилась Серафима, не преминув обратить внимание на приятную внешность мужчины.
- Конечно! И причем, двойную. За раздавленные очки и моральный ущерб.
- Интересно! - возмутилась Серафима. - Уж кому требуется компенсация за все сразу, так это мне!
- Ничего подобного! - возразил мужчина. - Я испытал досаду от содеянного, а это, согласитесь, является немалым душевным потрясением!
Между тем, спутник мужчины, - мальчик, примерно восьми лет, взял его за руку и потащил за собой.
- Пошли, Богдан, - сказал он, и при этом возмущенно взглянул на Серафиму, которая так некстати появилась у них на пути.
А Серафима, в свою очередь, обратив внимание на то, что мальчик называет мужчину по имени, почему-то с радостью, совершено не объяснимой для постороннего человека, подумала, что он вовсе не его сын.
- А ты иди, Славик, иди! - сказал мужчина мальчику.
- Один?
- Ну да.
- А ты?
- А я приду попозже. Скажи бабушке, чтобы она пока для меня обед не разогревала, хорошо?
- Хорошо! - ответил мальчик, снова метнув на Серафиму возмущенный взгляд, и обиженно поджав губы, медленно побрел с пляжа.
- Он кто? - Спросила Серафима.
- Внук хозяйки, у которой я снимаю комнату. - Ответил Богдан, а потом представился Серафиме.
- Как Вы уже слышали, я Богдан, а Вы?
- Серафима. - Ответила она.
- О! - удивился он. - Мне еще не приходилось знакомиться ни с одной девушкой, носящей такое редкое имя.
- Да, это так. - Улыбнулась Серафима. - Имя у меня действительно редкое, да и у Вас, по моему, если уж не редкое, то неизбитое!
- Ну, так как насчет компенсации, Серафима?
Серафима понимала, что приглянулась ему, и он подбивает к ней клинья. Она прицельно окинула его взглядом с ног до головы, подумав, - почему бы и нет?
Молодой человек, примерно тридцати лет, был высок и красиво сложен. Темные волосы, карие глаза, прямой нос - это как раз то, что в большей степени соответствовало ее вкусу. Скулы, правда, были у него слегка широковаты, но высокий открытый лоб компенсировал этот едва заметный недостаток на его лице.
- Что ж, видно придется отвечать за нанесенный урон. - Сказала Серафима и развела руками, в знак того, что с этим нельзя не согласиться.
- Ну тогда, может, начнем с совместного купания? - обрадовался Богдан, и склонившись, взял ее за руку.
- И что же вы хотите компенсировать совместным купанием, услугу за раздавленные очки или моральный аспект своего "Я"?
- Думаю, второе. Потому как жара еще больше усиливает мой душевный дисбаланс.
- Ну….если вшей душе нужно немедленно остудиться, то придется заняться купанием в одиночку, ведь я только что из воды.
- Нет, нет! - запротестовал Богдан. - Думаю, душа еще немного подождет!
Он опустился на песок рядом с Серафимой.
Так начался их роман.
Богдан был геодезистом и находился в Ялте в двухмесячной командировке.
- Ничего себе, хорошая у тебя работа! - завидовала ему Серафима. - Два месяца в Ялте, да еще в самый разгар сезона.
- А как тебе моя перспективка на следующий сезон? - Три месяца в Ханты- Мансийском автономном округе!
- Н - да! - ухмыльнулась Серафима. - Перспективка на все сто! Интересно, какой будет твоя следующая пассия? Наверное, какая-нибудь молодая, страстная ханта!
Он засмеялся и нежно поцеловал ее в шею.
- Не знаю, сможет ли она оказаться более страстной, чем ты, но имени такого у нее точно не будет!
Серафима приподнялась с подушки и, облокотившись на локоть, заглянула ему в глаза.
- И ты сможешь меня забыть всего через год? - возмущенно воскликнула она.
- Забыть тебя?! - Богдан шутовски приложил руку к сердцу и отрицательно замотал головой.
- Ни за что! Я вообще никогда ничего не забываю.
- Правда?
- Правда!
- Значит, ты помнишь всех девиц, которым вскружил голову в разных концах нашей необъятной родины?
- Не всех, только самых самых!
- Ах, вот как!
- Угу! - и Богдан потянулся к ее губам.
Серафима нежно его обняла.
- Ну, что ж, придется мне постараться, чтобы быть не только самой, самой, а супер-самой!
Он замер на полпути к поцелую, - как это понимать?
- Я хочу остаться в твоей памяти на веки вечные!
Богдан был женат, и сообщил об этом Серафиме сразу после первой их интимной встречи.
- Наверное, для того, чтобы она не строила насчет него никаких серьезных планов. - Подумала Серафима. - Ну и правильно! Было бы гораздо хуже, если б он это утаил. - Она усмехнулась. - Похоже, у него уже были с этим проблемы. Наверное, какая-нибудь очередная "залетная птичка", приняв его блуд за серьезное ухаживание, решила, что может претендовать на него, а, разочаровавшись на этот счет, предъявила претензии.
Богдан никогда больше не заговаривал с ней о жене. Серафима, завистливого интереса ради, пыталась выведать у него хоть какие-нибудь подробности о супруге. Однако он, либо умело от этого увиливал, либо просто отмалчивался. Серафиму, конечно, остро волновал вопрос, - любит ли он свою жену? Но, увы, этого она так и не узнала!
Богдан страстно дарил ей свою временную любовь, вызывая и у нее ответные чувства, однако Серафима подспудно ощущала, что в Москве продолжение их романа не состоится. Горестное чувство, вызванное этим предчувствием и предстоящая близкая разлука с Богданом, заставляла Серафиму тяжело вздыхать по ночам, а после таких ночей с нетерпением нестись к нему на свидание и снова предаваться любви с еще большей страстью.
А он восхищался ее чувственными порывами, от которых испытывал немалое наслаждение.
- Ты сегодня была просто восхитительна! Я давно не испытывал ничего подобного! - с радостью сообщал он ей и благодарно целовал в щеку или плечо.
Серафима шутила. - Напитываюсь впрок, ведь нам скоро расставаться, - и при этом, тяжело вздыхала, пряча от него грустные глаза, всем сердцем желая услышать его признание в любви, а не восхищение ее сексуальностью.
- Ах, если б только он влюбился в меня так, как я в него! - мечтала Серафима! - Тогда бы…Тогда бы наши встречи непременно продолжились!
Она не чувствовала вины перед женой Богдана.
- Какая разница, - оправдывала себя Серафима. - Ведь я такая же женщина и вполне имею право на его любовь! У них нет детей, а в этом случае Богдан ничем жене и не обязан! И он вполне может расстаться с ней, чтобы уйти ко мне, если… Если только сможет меня полюбить! Но, увы! Мечты есть мечты! И двадцать дней, пролетевших в любовном угаре, вскоре помахали Серафиме на прощание джинсовой панамой Богдана, зажатой в его руке с площадки аэродрома. И это было последним, что видела Серафима, шагая к самолету, разлучившему их навсегда.
Ее чувства к Богдану оказались такими сильными, что после него она долго не могла ни с кем встречаться. Прошло полгода, прежде чем Серафима смогла пофлиртовать со своим однокурсником на дне рождения подруги и пригласить его на ночь к себе. После этого они встречались еще несколько раз, но Серафима оставалась к нему равнодушной, а потому ничего хорошего из этого не получилось. Затем у нее была еще одна короткая связь с парнем из боксерского клуба. Мария, решив развеять совсем закисшую подругу, откопала его где-то среди своих друзей-однокурсников и пригласила праздновать Новый Год. Но и эта связь Серафиме ничего хорошего не принесла. Богдан маячил в ее памяти вечным соблазном, отпугивая всех остальных, и она ничего не могла с этим поделать. Конечно, спустя время ее чувства к нему притупились, и в этом не последнюю роль сыграли преддипломные хлопоты, а также выбор предстоящей работы. Однако Серафима твердо знала, появись Богдан где-то на горизонте, и ей снова будет не обуздать своей любви. И даже сейчас, воспоминания о недавнем прошлом, навеянные полетом в Ялту, заставили ее разволноваться. Серафима тяжело вздохнула и открыла глаза.
Взлет завершился, и самолет, рассекая необъятные небесные просторы, плавно парил в вышине, с каждой минутой приближая своих пассажиров к конечному пункту путешествия. Серафима повернула голову и взглянула на Анечку. К ее великому удивлению, девочка спала.
- Я дала ей снотворное в дорогу. - Сообщила Серафиме бабушка девочки.
Серафима с пониманием кивнула женщине, и снова откинувшись на спинку сидения, прикрыла глаза.
И в тот же миг стройный силуэт Богдана, стоящего на пирсе и объятого мягким розовым предзакатным отблеском солнца, возник в ее памяти. И его улыбка, обращенная к ней, и озорной ветерок, теребящий его слегка выгоревшие темные волосы, и взмах руки, манящий ее к себе. - Ах! У нее захолонуло сердце!
Серафима снова тяжело вздохнула, пытаясь отогнать ностальгическое видение, и вздрогнула, услышав за своей спиной чей-то ответный, тяжелый вздох. Она резко повернула голову и уперлась взглядом в круглое, в таких же круглых очках лицо мужчины, с интересом уткнувшегося в журнал. Почувствовав внимание к своей персоне, мужчина нехотя оторвал глаза от чтива, и вопросительно посмотрел на Серафиму.
- Извините! - растерявшись, зачем-то сказала она, и снова отвернулась, услышав в ответ его ироническое - да, пожалуйста.
- Опять! - с раздражением подумала она. - Господи, как же мне это надоело!
Самолет совершил посадку, и через несколько минут Серафима оказалась на сером плацу аэродрома, с удовольствием вдохнув полной грудью первую порцию горячего южного воздуха. Выбравшись из толпы пассажиров, она принялась выискивать среди встречающих Ирину, и, увидев ее, помахала рукой.
- Ира! Я здесь! - крикнула Серафима, как только приблизилась к металлическим ограждениям, отделявшим встречаемых от встречавших.
- Серафима! - обрадовалась Ирина, и ее лицо озарилось улыбкой.
Встретившись, девушки обнялись.
- Пошли скорей! - поторопила сестру Ирина, и, повесив себе на плечо одну из ее сумок, взяла Серафиму за руку. - Володька вырвался с работы, чтобы встретить тебя на машине.
- О! Какая благодать! - обрадовалась Серафима, мысленно поблагодарив зятя за то, что он избавил ее от душной езды в автобусе.
Девушки, болтая на ходу, прошли через зал ожидания, чтобы напрямик выйти к автомобильной стоянке, где их поджидал Володя. И в тот момент, когда они уже открыли массивные стеклянные двери, на них налетел молодой человек.
- Ты, что, ненормальный?! - воскликнула Ирина, у которой от этого внезапного столкновения свалилась с плеча сумка.
Молодой человек, явно, и сам не ожидая такого пассажа, на минуту замер на месте, оценивая происходящее, и воззрился на девушек.
- Простите, я не хотел! - сказал он, и, оглянувшись назад, побежал дальше.
Серафима, встретившись с ним взглядом, не преминула отметить, что молодой человек был очень красив. Она бы даже сказала, что подобная красота была слишком яркой для мужчины: - каштановые вьющиеся волосы обрамляли точеный профиль его, слегка небритого широкоскулого лица, высокий лоб, прямой нос, чувственно очерченный красивый рот и большие голубые глаза под изогнутыми как у девушки широкими бровями.
- Какой красавец! - удивилась она, - ну, надо же! - такому только в рекламе сниматься.
- Черт бы его побрал! - выругалась Ирина, поднимая сумку. - Летит так, словно за ним гонятся!
- Наверное, на самолет опаздывает. - Высказала предположение Серафима.
ГЛАВА 4
Серафима оказалась не права, ибо молодой человек, вовсе не спешил на самолет, он уходил от погони выследивших его оперативников. Имеющий судимость и совсем недавно вышедший из тюрьмы, Константин Кустовский, по кличке Лель, данной ему сокамерниками за красивую внешность, уже успел снова совершить преступление. Пару месяцев назад, он и еще трое подельников ограбили офис крупного предпринимателя в подмосковной Балашихе. Наскоро сбыв свою долю украденного, Константин подался в Ялту к одной из своих бывших подружек. Но долго жариться под Ялтинским солнышком ему не пришлось. Уже спустя неделю в квартиру Людмилы явился следователь, чтобы его арестовать. Константин как раз в это время находился на пляже, а безумно любящая его Людмила, солгала оперативнику, сказав, что именно сегодня разругалась в пух и прах со своим любовником и выгнала его вон на все четыре стороны.
Когда следователь удалился, Людмила, опрометью собрав нехитрые пожитки Константина, побежала на пляж.
Увидев встревоженное лицо подруги и свою дорожную сумку в ее руке, Константин все понял.
- Вот козлы, все же заложили! - недобро подумал он о своих компаньонах. - Фу ты, черт! Как же их раскололи? Говорил ведь им, что пора сматываться и как можно скорей! Ну, где там! Они и не думали убираться, пока не наследили по самые уши! А все этот новенький молокосос, черт его навязал на нашу голову! И я тоже хорош! Сообщил Щербаку, что подамся в Ялту к Людке. Какая была нужда?!
- Костик! - воскликнула Людмила. - За тобой приходили.
- Когда?
- Только что.
- Тьфу! - сплюнул Константин. - За каким же хреном ты сюда сразу и прибежала?!
- Я сказала следователю, что выгнала тебя и…
- Да, плевать он хотел на то, что ты ему сказала! Они наверняка послали за тобой хвост.
- Ну, как же…
- Ладно, давай вещи. - И он грубо выхватил сумку из рук девушки.
- Иди домой!
В глазах Людмилы заблестели слезы.
- А ты теперь куда?
- Куда, куда! Теперь уж точно не к тебе! - зло ответил ей Константин, словно она была перед ним в чем-то виновата.
Людмила повернулась и медленно побрела домой, а Константин, осмотревшись по сторонам, и не определив пока ничего подозрительного, принялся натягивать на влажное тело футболку и джинсы.
- Только бы за Людкой хвоста не было! - заклинал он, - только бы не было! Из Ялты надо сниматься и как можно скорей! И если на его удачу, пока все чисто, он тотчас же отправится в аэропорт и купит первый попавшийся билет куда угодно!
Константин застегнул сандали, и, осмотревшись еще раз, запустил руку вглубь сумки. Тугой целлофановый пакет с деньгами лежал на месте. После этого он поспешно застегнул "молнию", и, перекинув сумку через плечо, отправился в город.
Стоянка на подъезде к пляжу до отказа была заполнена автомобилями.
- Надо бы, от греха, нанять тачку. - Подумал он.
В это время к стоящему неподалеку жигуленку девятой модели подошел пожилой мужчина.
Константин, быстро пробравшись сквозь вереницу автомобилей, подошел к нему.
- Слышишь, отец, подвези до аэропорта. Я на самолет опаздываю.
Мужчина с укоризной посмотрел на парня.
- Так чего ж ты до сих пор на пляже прохлаждался, коль опаздываешь?
- С девушкой прощался! Сам понимаешь, дело-то молодое.
Мужчина посмотрел на часы.
- Некогда мне, через два часа на процедуры надо, обернуться не успею.
- Отец, ну выручи! Опоздаю ведь, а другого билета сразу не купить. Я тебе сто долларов заплачу!
Услышав сумму, мужчина удивленно приподнял брови, и на минуту задумался.
Константин увидел, что он "клюнул" на его приманку, после чего растегнул "молнию", и, пошарив в пакете, вытащил обещанную купюру.
- Вот, отец, возьми прямо сейчас.
Ладно, черт с тобой, садись! - согласился мужчина.
Едва только они успели отъехать, как стоящий неподалеку молодой человек, которому все же удалось незаметно проследить за бдительным "Лелем", по непреднамеренной наводке Людмилы, вытащил из кармана сотовый телефон, и набрав номер, сообщил.
- Он поехал в аэропорт.
- Точно? - спросил абонент.
- Точно! - утвердительно ответил молодой человек. Я слышал, как он договаривался с частником. Записывайте номер машины, - ОК 809 СО, серая девятка.
Группа оперативников восьмого ялтинского отделения милиции, состоящая из трех человек, прибыла в аэропорт. Двое из их, выйдя из машины, направились к центральному входу. Третий остался на стоянке поджидать известную машину, которая вскоре и подъехала к означенному месту.
Константин Кустовской, вышедший из нее, направился к зданию аэровокзала, на ходу размахивая из стороны в сторону черно-синей спортивной сумкой. Его походка была быстрой и целеустремленной, и он вскоре обогнал двоих оперативников, прибывших по его душу. Однако в это время раздался предупредительный свист третьего, заставивший его насторожиться и испуганно вздрогнуть. Он резко оглянулся назад и увидел за своей спиной двоих людей в штатском, пристально глядящих на него.