Взамен отобранной одежды сжалившийся дежурный бросил Ивану в камеру какую-то вонючую тряпку, в прошлой жизни, похоже, бывшую чьим-то плащом, но перебороть брезгливость и хотя бы дотронуться до нее Голицын не смог – так и пришел в кабинет следователя в костюме олимпийского чемпиона по плаванию.
– Вчера было воскресенье. Не хотите ждать – попадайтесь в рабочий день, – проговорил Иванов, и сам рассмеялся собственной остроте.
Иван вновь промолчал – уже в третий раз.
– Прежде чем мы начнем, должен спросить: есть ли у вас какие-то жалобы, пожелания? – поинтересовался, немного посерьезнев, следователь.
– Есть, – заговорил, наконец, Голицын. – Я бы хотел, чтобы мне вернули одежду – а то неудобно как-то, – развел он руками, демонстрируя обнаженный торс. – И еще я хочу есть.
В "обезьяннике" его не кормили, правда, несколько раз давали воду.
– Что касается пищи, то как только мы тут с вами закончим, вам сразу же дадут есть, – заверил следователь. – Так что в наших общих интересах не слишком затягивать. Пока же… – Иванов выдвинул ящик стола и принялся шарить в нем рукой. – Пока же могу предложить вам лишь вот это, – выудив, наконец, шоколадный батончик, он протянул его через стол задержанному. Кивнув в знак благодарности, Голицын тут же принялся его разворачивать. – А вот с одеждой помочь не могу – изъята в качестве вещественного доказательства…
– А ботинки? – с набитым ртом спросил Иван.
– А что ботинки?
– Они-то чего доказывают? Ботинки-то мои!
– Ботинки ваши? – переспросил Иванов. – То есть, вы признаете, что все остальное – краденое?
– Ничего я не признаю! – покраснев, Голицын отчаянно замотал головой.
– Признаете, – протянул следователь. – Только что признались. Ну да ладно, всему свое время. Начнем по порядку. Ваши фамилия, имя, отчество?
– Голицын Иван Андреевич, – не счел нужным скрывать задержанный.
Отодвинув папку на край стола и вновь вернув на ее место клавиатуру, следователь как-то неумело, двумя пальцами, подолгу разыскивая взглядом нужную клавишу, принялся вбивать в компьютер показания Ивана.
– Число, месяц, год рождения? – задал он следующий вопрос.
– 7 июля…
Через несколько минут вся информация о Голицыне, включая отсутствие предыдущих судимостей и нестояние на учете в наркологическом диспансере, была введена в электронную память.
– Итак, Иван Андреевич, сообщаю вам, что вы задержаны по подозрению в совершении преступления, предусмотренного частью первой статьи 161 Уголовного Кодекса Российской Федерации, предусматривающей ответственность за открытое хищение чужого имущества, то есть грабеж, – с расстановкой произнес Иванов, отрываясь от клавиатуры. – Вы признаете себя виновным?
– Нет, – мотнул головой Голицын.
– Почему? – перестал улыбаться следователь.
– А почему я должен что-то признавать? – насупился Иван.
– А потому что у вас просто нет другого выхода! – усмехнулся Иванов. – Терпила… В смысле, потерпевший, видел вас – будьте уверены, он вас опознает. Это раз, – следователь принялся загибать пальцы. – При задержании у вас изъяты похищенные вещи – это два. В принципе, достаточно, но есть еще одно, В соответствии с пунктом "и" части первой статьи 61 УК, активное способствование раскрытию преступления является обстоятельством, смягчающим наказание. Правда, по большому счету, способствовать тут особо нечему – и так все ясно, но сотрудничество со следствием суд наверняка учтет… Итак?
– Я… Я должен подумать… – выдавил из себя Голицын.
– Некогда думать, – сердито отрезал следователь.
– Ну… А могу я… А могу я пригласить адвоката? – пришла в голову Ивану спасительная, как ему показалось, мысль.
– Адвоката? – последняя тень улыбки исчезла с лица Иванова. – Это еще зачем?
– Ну как же… Разве преступнику не положен адвокат?..
– Преступнику – положен, – хмыкнул следователь. – Только вот лично вам бы я, честно говоря, не советовал…
– Это еще почему?
– Ну, как вам сказать… Ближайший адвокат – в Наро-Фоминске. Ну, допустим, мы свяжемся с местной коллегией… У вас есть деньги?
– Сейчас нет, – попытался ответить неопределенно Иван.
– Ну вот. Денег нет. Значит, это будет назначаемый государством защитник. За такие дела браться никто не любит – у них, адвокатов, и своих клиентов полно – тех, которые реальные бабки платят. Конечно, кого-нибудь они рано или поздно пришлют – куда денутся, но только когда это будет? Сегодня? Однозначно – нет. Завтра? Тоже не думаю. Самое раннее – послезавтра. А то, может быть, и в четверг. А если вдруг и в четверг не получится – в пятницу уже точно никто не поедет – и тогда уже только до понедельника. Неделю в обезьяннике – оно вам надо?
– Нет, – на автомате ответил Иван. – Но я думал… Адвокат… Положено же…
– Индюк тоже думал – да в суп попал, – хмыкнул Иванов. – Меньше надо детективы по телеку смотреть. Кино – это одно, а жизнь, к сожалению, совсем другое. Нет, если вы все же настаиваете на адвокате – это ваше право, что ж, я пошлю запрос в коллегию, – словно спохватившись, проговорил он. – Ну, так слать? – следователь сделал вид, что потянулся к высившейся на краю стола стопке бумаги.
– Не надо, – покачал головой Иван.
– Вот и хорошо, – удовлетворенно кивнул его собеседник. – Подпишите тогда вот здесь, и вот здесь.
– Это что? – нахмурившись, Голицын придвинул себе лист бумаги.
– Это – что вы отказываетесь от услуг адвоката. Разумеется, если позже вы передумаете – это не будет препятствием для приглашения защитника.
– Точно не будет?
– Никто не может лишить вас ваших процессуальных прав, – с жаром заверил его Иванов.
– Ну, хорошо… – Иван дважды проставил свою подпись в помеченных галочками местах. – Что теперь?
– Теперь вернемся к нашим баранам. То есть к джинсам с футболками…
– С футболкой. Одной футболкой! – поправил Голицын.
– Да, да, разумеется, одной футболкой. Чтоб вы понимали, ситуация у нас с вами, в целом, такая. Ничто, поверьте, ничто не помешает мне спокойно провести это дело по части первой статьи 161. В этом ваша помощь мне, вообще-то, особо и не нужна. Как ранее несудимый – если, конечно, вы сказали мне правду – отделаетесь условным сроком – это как пить дать. А теперь посмотрите сюда, – поднявшись из-за стола, Иванов подошел к стоящему в углу кабинета высокому металлическому сейфу и потянул за торчащий из замочной скважины ключ. Дверца с тихим скрипом отворилась. – Знаете, что это такое? – спросил следователь, демонстрируя Ивану стопку картонных папок.
– Ну, уголовные дела, наверное… – неуверенно протянул Голицын.
– Уголовные дела! – передразнил следователь. – Это не просто уголовные дела! Это называется "висяки" – кражи, грабежи и тому подобное – не раскрытые. То есть те, по которым преступник не найден. Пока не найден, – быстро поправился он. – Почерк у всех похожий – нам тут, в глубинке, не до криминалистических изысков… Улавливаете?
– Не-ет…
– А все просто: ваша часть первая статьи 161 одним нажатием кнопочки может превратиться в часть вторую – с квалифицирующим признаком "неоднократно". А это уже и сроки совсем другие, и отношение суда… Поняли теперь?
– Нет, не понял, – покачал головой Голицын. – При чем тут "неоднократно"? Вы что, хотите осудить меня отдельно за джинсы, и отдельно – за футболку?
Иванов расхохотался.
– Нет, конечно, – проговорил он сквозь смех. – Ваши джинсы и футболка как шли одним эпизодом, так и пойдут дальше. Но вот, например, – следователь наугад взял из сейфа одну из папок. – О, как удачно, – воскликнул он, заглянув внутрь. – Шеломовское дело. Тоже кража белья с веревки. Один в один ваше. Хотите, прицеплю паровозом?
– Это как это? – похолодел Голицын.
– Очень просто. Вот взбредет мне в голову, что это вы сделали. Покажу вас потерпевшей – старушка божий одуванчик, подслеповата, правда, – намекну, что это именно вы ее обчистили, она вас и опознает. Вот вам и "неоднократно". Или вот еще… – Иванов потянулся за следующей папкой. – Хотя нет, это угон, это нам немного не подходит… Вот, вот замечательная кража! Не белье, правда, но тоже с дачного участка – пара велосипедов. Подозреваем местных подростков, но те в отказ, да и великов пока не нашли… А вам подойдет. Или еще вот… Продолжать?
– Не надо, – выдохнул Иван. – Я правильно понял, что вы предлагаете мне сознаться в этой вашей части первой статьи какой-она-там? И на этом расстаться?
– Абсолютно верно! – торжествующе кивнул следователь.
– Хорошо, я согласен, – буркнул Голицын. – Пишите.
– Ну, вот и замечательно… – кое-как сунув лишние папки обратно в сейф, Иванов, разве что руки от удовольствия не потирая, вернулся за стол. – Итак, я запишу как бы с ваших слов, а вы потом прочтете, если понадобится – поправите. Идет?
– Ну, – угрюмо выдал Иван.
– Отлично, – следователь ткнул пальцем в клавиатуру, и в этот момент в дверь кабинета громко постучали.
– Да! – недовольно крикнул Иванов.
Дверь распахнулась, и на пороге появился шкафоподобный мужик в полицейской форме с майорскими погонами на плечах.
– Работаешь? – спросил он, обращаясь к Иванову.
– Да, Сергей Сергеевич, – не вставая, ответил следователь. – Вот, задержанного допрашиваю…
– Ну, и много наработал? – майор пересек кабинет и заглянул через плечо Иванова на экран дисплея.
– Наработал много – написал пока мало. В общем, дело раскрыто…
– Эка удивил! Оно еще вчера раскрыто было, тебе только и оставалось, что бумажки оформить.
– Ага, может, у вас и чистосердечное признание уже вчера имелось? – запальчиво спросил следователь.
– К счастью, нет…
– Что значит – к счастью? – Иванов удивленно посмотрел на майора.
– То и значит. А то бы мы этого твоего задержанного, – он кивнул на Голицына, – еще вчера в город отправили. И все лавры им бы тогда достались.
– Да какие там лавры! – поморщился Иванов. – Дело-то пустяковое.
– Это ты так думаешь, – заявил Сергей Сергеевич. – Смотри-ка сюда, – он сунул под нос следователю какую-то бумажку. – Ты читай, читай. Вслух читай!
– Голицын Иван Андреевич… – начал неохотно читать тот. – Что?!
– То! – бросил майор. – Только что прислали по факсу ориентировку. Ну что, Иван Андреевич, – полицейский повернулся к Голицыну, – а птица-то вы, выходит, важная!
– Я вас не понимаю… – пролепетал Иван. Он и в самом деле ничего пока не понимал.
– Не понимаете? – хмыкнул майор. – А что вы скажете вот на это? – он сунул под нос Ивану листок, который перед этим демонстрировал следователю.
Это была факсовая копия какой-то справки. Копия ужасная – строчки сдвинуты, часть вообще не видна, часть – словно бритвой разрезана, но прочесть что-то было все-таки можно. Как и рассмотреть фотографию в углу. Фотографию из его личного дела в Академии – при поступлении он сам сдал их туда четыре штуки. Не слишком похожую – более идиотский вид был у него только в паспорте, сильно искаженную дрянным факсом, но никаких сомнений у Ивана не было – это именно она.
– Ну, что скажете? – прервал майор воцарившееся было молчание.
– А… А при чем тут я? – решил на всякий случай упорствовать Иван.
– Как это – при чем?! – нахмурился майор. – Здесь же написано: Голицын Иван Андреевич…
– Ну и что? А фотография-то – не моя! Не видите, что ли? Мало ли в России Голицыных?!
– Иванов Андреевичей? Думаю, не так много наберется, – заметил следователь.
– Фотография действительно не очень четкая, – признал майор, поднеся ориентировку почти к самому носу. – Но остальное-то совпадает! Тут вот словесный портрет: рост, цвет волос… Ну-ка встаньте!
Иван повиновался, постаравшись как можно сильнее ссутулиться.
Несколько секунд майор только и делал, что переводил взгляд с него на листок и обратно.
– Сходится! – заключил, наконец, он. – Это вы!
– Нет, не я! – упорствовал Иван. – Я это… Вообще-то, я и не Голицын вовсе! – заявил он неожиданно для самого себя.
– Как – не Голицын?! – в один голос воскликнули следователь и майор.
– Вы же вчера сами назвались Голицыным! – добавил полицейский.
– Да и у меня в протоколе записано: Голицын Иван Андреевич, – ткнул пальцем в монитор Иванов. – Дата рождения… – он почти вырвал листок из рук майора. – Совпадает! – радостно воскликнул следователь.
– Ну, вот видите, – улыбнулся Сергей Сергеевич. – Зачем же обманывать, Иван Андреевич?
– Я не обманываю… То есть, сейчас не обманываю, – заметался в поисках выхода Иван. – Голицын – это… Это один мой бывший одноклассник! Поэтому я все о нем и знаю. На самом деле меня зовут… Меня зовут Влад! То есть, Владислав Шаинский! – выпалил он.
– Для чего же вы тогда назвались Голицыным? – хмуро спросил майор.
– Я… Я испугался…
– Правильно испугались, – тоном, не предвещавшим в будущем Ивана ничего хорошего, проговорил майор. – Иванов, сколько у вас нераскрытых аналогичных хищений в этом квартале?
– Семнадцать, Сергей Сергеевич, – тут же откликнулся следователь.
– Через неделю направишь прокурору. Злодей у тебя имеется, – майор недобро кивнул на Голицына. – Остальное – техника.
– Именно так я и собирался сделать, Сергей Сергеевич, – охотно ответил Иванов.
– Как?! – опешил Иван. – Но вы же сказали…
– Вы тоже сказали, что ваша фамилия – Голицын, – едко отрезал следователь.
– Ладно, работайте, – бросил майор. – А я пока свяжусь с областью, попрошу прислать факс почетче. Если не получится – попрошу прислать с курьером. Чем черт не шутит, может, это все-таки Голицын…
– Да Шаинский я! – заверил Иван.
– Если и так – тем хуже для вас, – заметил майор, поворачиваясь к двери.
Та, словно снабженная фотоэлементами, немедленно сама открылась ему навстречу. Сергей Сергеевич сделал шаг к выходу, но тут же, судя по всему, едва не столкнулся с кем-то в проходе.
– Вы к Иванову? – недружелюбно бросил он, ожидая, что ему дадут пройти. Отступить самому майору и в голову не пришло.
– И к Иванову, и к Петрову, и даже к Сидорову! – последовал ответ и почти одновременно с ним – негромкий хлопок.
Покачнувшись, майор стал медленно оседать на пол.
– Что с вами, Сергей Сергеевич?! – следователь вскочил со своего места – и добился этим лишь того, что второй парализующий заряд "Шилка" настиг его стоящим на ногах.
– Вставай, голодранец, – как ни в чем не бывало перешагнув через тело майора, в кабинет вошел Глеб Соколов. Его бластер уже вернулся в походное положение – на запястье. – Некогда штаны просиживать. Впрочем, ты свои, как я смотрю, уже просидел! – хмыкнул он, с ног до головы окидывая взглядом растерянного друга, и весело подмигнул.
3
– Как ты меня нашел? – задал вопрос обескураженный Иван.
– Очень просто, – Соколов поднял левую руку, демонстрируя другу блестящий металлом школьный браслет. – По сигналу твоего маячка.
– Вот черт! – хлопнул себя ладонью по лбу Иван. – А я не догадался включить пеленгатор!
– Двойка вам, курсант Голицын! – усмехнулся Глеб. – А я вот, как видишь, догадался.
– Вообще-то, браслет у меня вчера отобрали… – заметил, слегка смутившись от замечания друга, Иван.
– Я знаю, – кивнул Соколов. – Сигнал показывал, что он у тебя не на руке. Но на всякий случай я решил проверить – и не ошибся. Он где-то в этом здании. Где, кстати?
– Внизу, заперт в сейфе.
– Надо будет его забрать, – заявил Глеб. – Одевайся скорее – и пошли.
Разорвав густо усыпанную синими оттисками печати бумажную ленту, которой был крест-накрест заклеен притулившийся возле стола следователя тугой пластиковый тюк, Иван извлек из него свои ботинки, а также похищенные им джинсы и футболку. Глеб скептически оглядел его облачение, однако счел за благо промолчать.
– Еще они забрали твой значок, – виновато проговорил Иван, распрямляясь.
– Ну вот! – хмыкнул Соколов. – Ничего ценного нельзя подарить! Ладно, фиг с ним, со значком, – добавил он, заметив, как изменился в лице его друг. – Готов? Тогда пошли скорее за твоим браслетом.
Снова перешагнув через неподвижное тело полицейского майора, Глеб скрылся в коридоре. Окинув напоследок долгим взглядом кабинет следователя, Иван поспешил за ним – обойдя, правда, распростертых на полу хозяев стороной.
– Тут точно больше никого нет? – озабоченно озираясь по сторонам, спросил Голицын, когда они спускались по грязной темной лестнице на первый этаж.
– Никого, кто мог бы нам помешать, – заверил его Соколов. – Зачистка проведена по всем правилам – анш Жиы мной бы гордился. Кстати, ты вот это видел? – сунув руку в карман, Глеб извлек оттуда несколько сложенных вчетверо бумажных листков.
– Ориентировка на меня? – поинтересовался Иван, разворачивая их на ходу.
– На тебя как раз нету – наверное, ее отсюда кто-то забрал до меня. А эти пять лежали на столе дежурного. Тут у них я, Пашка, Серега Меньшиков – короче, все наши.
– Так что, выходит, не одни мы с тобой вчера летали на задание?! – ахнул Голицын, резко остановившись.
– Не думаю – тогда мы должны были бы их заметить на наших радарах, – покачал головой Глеб. – К тому же, я точно знаю, что Хохлов с Меньшиковым пошли сдавать экзамен в обычную кабину – наверху. Она, как ты понимаешь, не летает.
– Ну, не знаю, – Иван опустил ногу на очередную ступеньку. – Я теперь вообще ни в чем не уверен…
Они спустились на первый этаж.
– Ну, давай, показывай, где этот твой сейф, – оглянулся на друга Соколов.
– Под столом у дежурного, – протянул вперед руку Голицын. – А значок, кажется, должен быть у него в верхнем ящике, – шагнув вперед, он потянул за ободранную металлическую ручку. – Точно, вот он!
– Больше не теряй, – улыбнулся Глеб. – А ключи от сейфа где? Тоже в столе?
– Не знаю… – вопрос застал Ивана врасплох. – Похоже, что нет… – он принялся один за другим выдвигать ящики.
– Но где-то же они быть должны, – заметил Соколов. – Давай искать…
В течение следующих пяти минут друзья торопливо, но тщательно, обшаривали помещение, но единственная обнаруженная ими связка ключей, судя по брелоку, была от автомобиля марки "Ниссан".
– Может, ты его это… – сдался, наконец, Голицын, после того, как в третий раз ощупал карманы неподвижно лежащего на полу парализованного дежурного сержанта. – Из бластера вскроешь?
– Это же учебная модель! – развел руками Соколов. – Без плазменного режима…
– Тогда, боюсь, я остался без браслета… – протянул Иван.
– Ладно, фиг с ним, – решил Глеб, как-то сам собой принявший на себя в их паре роль командира. – У нас не так много времени. Пошли. И это… Ключи от машины захвати, – добавил он, кивнув на брошенную на столе связку.