"Только этого не хватало". На пол из стен сочилась вода. Девушка шла вперёд, не зная, что её ожидает. Она потеряла счёт времени. Всё тело ломило. Хотелось пить, но она не рисковала. Кто знает, какими сюрпризами обладает эта вода. Повороты и двери были всюду. Миле приходилось идти вперёд, не думая о том, что осталось позади. Хорошо, что тут нет никаких непрошеных гостей.
Вода поднялась почти по щиколотку, но Мила заметила, что на полу для неё сделан специальный ров, который не давал растекаться. Ничего. Обувь скоро высохнет.
"Нет". Мила уткнулась носом в кованые решётки. Это был тупик. Решётка преграждала путь дальше. А до первого поворота обратно идти минут десять. Что делать? Мила подошла ближе. В лицо подул едва слышный сквознячок. Ей не показалось? Если, нет, значит, там впереди был выход. Да и вода текла тоже в ту сторону. Мила надавила на решётку. Куда там!
"Вот, ёлки!". Мила уже была готова повернуть обратно, когда, стукнув в последний раз, её рука попала на крючок, что удерживал решётку. Если бы вы знали, как она обрадовалась. Преграда была успешно преодолена. Вперёд!
*****************************************
- Пойми ты, наконец, - пытался втолковать Винар Анри, - она борется со зверем! - и всё время разговора они возвращались к последней фразе, которую написал друг. "Она пыталась убить Милу!". Анри хотел верить в то, что говорил друг, но последние действия Миры, мягко говоря, не оставляли выбора.
"Если ты в этом уверен, как победить этого зверя?", набросал Анри на листке.
- Не знаю. Я же сказал. "Твоя подруга больна злом. Зло её может и вылечить. Две половинки - части одного, названного в честь сестры самой жизни. Нельзя зверю давать крови в первое полнолуние, иначе он выйдет из-под контроля, но его можно и приручить. Запомни, от ненависти к любви та же дорога". Это всё, что он мне сказал.
- Привет. Простите за опоздание. Никак не могу найти Милу, - поприветствовал друзей вошедший Аслан. Он был взволнован.
- Что-то случилось? - спросил Винар вслух.
"Случилось? Ещё не переставало. П…! Ты знаешь, что делать, Винар? Я уже ни черта не соображаю. Что, почему, и как это всё исправить?!", - ответил друг мысленно.
"Не переживай, разгребёмся как-нибудь".
"Ага. Если выгребемся. Скоро темнеть начнёт", - мрачно закончил Аслан.
- Эй, может, хоть мяукните? - с раздражением сказал Анри. Ему не очень нравилось, что какие-то вопросы решаются без него.
- Прости, - сказал Аслан. Он повернул голову, так как увидел, что дверь открывается и пропускает Марана и Дина.
- Здорово! - в приветственном жесте поднял руку Маран. Дин кивнул головой. Вид у него был крайне хмурый.
- Как они? - спросил Аслан.
- Обе спят, - ответил Дин, и ребята печально переглянулись. Речь шла о Мире и Аньеттке, которые впали в какую-то прострацию. Первая, благодаря чудесному порошку Миры, вторая - по неизвестным причинам. Ребята дежурили около девчонок по очереди. - Мы не за этим пришли, - наконец, выдавил он из себя. - Темнеет.
- Мы ещё не ослепли, - буркнул Анри.
- Дело не в этом. - Дин собрался с мыслями. - В посёлке, что в двух часах ходу, какой-то конфуз.
- В смысле? - попросил подробнее объяснить Аслан. Маран молчал, Дин мялся. Только не хватало, чтобы случилось что-то серьёзное. Опять Вампиры?
- На него напали, - ребята переглянулись, - светоносные вперемешку с вампирами. Они требуют боя. В противном случае, грозятся вырезать весь посёлок и устроить настоящую вакханалию.
- Чертово кодло! Замок взять не могут, так они решили нас выманить. Драные фонари! - раскричался Анри. Последним эпитетом он именовал мнимых носителей света.
- Согласен, - спокойно заявил Дин. - Что делать-то будем?
- Драться, - выдохнул Аслан. - Мы не имеем права рисковать жизнями людей. Нужно созвать два небольших отряда. Будем заходить к посёлку с разных сторон от реки. Сначала один отряд, потом второй. Первый пойдёт со мной и Дином, второй, что будет прикрывать тыл, возглавишь ты и Маран. - Анри кивнул.
- Эй! Я пока ещё жив, - наконец, обратил внимание Винар. - Что вы задумали?
"Винар, скоро будет нападение. Пока ты слаб, прошу тебя, замени Миру и пригляди за Милой", - мысленно ответил Аслан и ребята вышли. Винар поморщился от боли и сел в кровати. Голова гудела, в глазах темнело.
"Остаться в стороне? Ну, уж нет. Извольте".
**************************************
Вода наш вечный компаньон. Без неё жизнь перестала бы существовать. Она одна из четырёх наиважнейших элементов твердыни земли. Мила шла за ней. Ручей из замкового бастиона манил за собой, указывая дорогу. Вода звала и Мила понимала, что это важно. Скользкие обветшалые тоннели, сырость и запах гнили не делали это место очаровательным, но, идя вслед за ручьём, Мила понимала, что это один из сотни, пронизывающих замок и близлежащие селения. Интересно, а люди догадываются, что под ними находится такая паутина? Вода умирала, но продолжала вести за собой. Показались ещё одни кованые решётки. Мила внимательно осмотрела замок: этот ей не открыть. Не было и намёка на крючки и щеколды. Ключи тоже не удосужились оставить. Убедившись, в бесплодности попыток, Мила присела на корточки. За всё время блужданий она лишь раз делала привал. От спёртого воздуха кружилась голова.
"Что же делать?". Задумчивый взгляд девушки привлекла небольшая дыра в стене в метрах десяти от ворот. Сказать, что выдолбленный канал был небольшим, не сказать почти ничего. Он был маленьким, но не для худенькой и спортивной фигурки девчонки. Мила аккуратно преодолела и это препятствие, немного продвинулась вперёд и… оказалась возле заросшей и древней решётки. Оттуда просматривалась проросшая, но сухая трава, пахло землей. Мила, продолжая лезть на четвереньках и, морщась от боли в боку, оказалась у поля сражения.
Бой. Я вижу твои восхищённые взгляды. Знаешь, что такое бои? Они всегда и никогда не похожи один на другой. Бой, это когда ты находишься среди таких, как ты. Вокруг гибнут люди, льются реки крови, а тобой овладевает полное безумство. И речь не идёт о том, убивать, или нет. Речь идёт о том, останешься ли жив ты. И ты дерёшься, как вожак погибающей волчьей стаи. Один на один. До последнего! Вокруг враги? Им нужна твоя жизнь? Что же, остаётся продать её, как можно дороже. Вокруг крики, боль и кровь. Нет, ты не обращаешь на это внимания, ведь ты безумен. Тебя ранили, но ты ничего не чувствуешь. В тебе бурлит тяга к жизни.
И битва закончена. Это победа! Ради этого ты всё это время храбро сражался? Да, это победа! Оглянись. Все ликуют. Ты видишь светлые лица и крики: мы сделали это! Это победа. Возможно. Однако, почему сердце не поёт от радости, а плачет от боли? Всё верно. Оглянись вокруг. Что ты видишь? Раненые, мёртвые, близкие… Там остались те, кто был с тобой. Те, кто оборонялся и был одержим также, как ты. Но им повезло меньше. Так, объясни мне, для чего всё это? Для чего губить столько жизней ради удовлетворения собственной прихоти? Ради того, чтобы почувствовать себя героем, вкусить славы? Сказать: я смог? Ради этого нужно идти по трупам, хороня, и чужих, и своих?
И ты называешь себя человеком? Запомни. Нет создания более удивительного. Ибо человек в момент опасности становится невероятным существом. Он способен любить, жалеть, радоваться. Запомни: нет существа злее, неблагодарнее и глупее. Потому что всё, что мы создаём, мы тут же ломаем, рвём, жжём и убиваем. Если мы способны любить, то обязательно душим в себе это чувство ревностью. Если радуемся, то всегда найдётся повод сказать: есть в жизни чёрные полосы. Если стремимся к победе, то обязательно по трупам.
Мы люди, ничто человеческое… А ведь нет одинаковых людей на земле. Так ты ещё считаешь, что бой это восхитительно? Ты прав. Однако, цена за него - чужая жизнь.
ГЛАВА 6
"Как ни свободны и безусловны действия человека, он не может действовать иначе, чем своеобразно своей внутренней природе, которая одновременно совпадает и с абсолютной необходимостью и с абсолютной свободой". Ф. Шиллер
Мила сжала кулаки. Вечерело. Враг снова собирал силы для нападения. Замок больше не окружали. Враг выдумал новую тактику: выманить людей из замка для сохранности своих посёлков.
Мила вздохнула. Её зелёно-жёлтые глаза больше не наполнял ужас. Нет. Решимости в этих двух пылавших топазах хватило бы на десятки тысяч вооружённых солдат. Девушка закрыла глаза. В лицо подул вечный спутник ветер. Её заметили. Но какое это имеет значение? Она почувствовала, как глаза врага останавливаются на ней. Взгляд обжигал, но она старалась не обращать на это никакого внимания. Сколько же это может продолжаться? Сердце сжалось от боли и тоски. Раненые, кровь, стоны, гибель, смерть. Это заставляло превращаться в маленький комочек. Перед глазами Милы пробегали картины боя, болезни, потерь.
Аслан отбивался у южной стороны реки и увидел… Мила по щиколотку стояла в воде. Речушка, которая протекала неподалёку от замка, была красной и мутной от крови.
"Что она здесь делает? Как тут оказалась? Она должна быть в замке наверху". Нехорошее чувство кольнуло под ложечкой. Им предстояло отбить очередную атаку светоносных, весь вечер они собирали силы и распределяли их. Вырабатывали тактику. Мила должна быть с лучниками в замке, прикрывать их в момент, когда они вернутся из посёлка. Что она делает здесь? На этот раз враг решил напасть с другой стороны, но это совершенно не меняло ситуации.
Мила стояла в шагах пятидесяти от озлобленных и перекошеных нападавших. Аслан отбил чью-то атаку, даже не уделив этому должного внимания. Его взгляд был прикован к сестре. Мила была далековато. Она стояла в воде, и через эту же воду подбирались нападавшие. Река была широкой, но не глубокой. Чтобы перебраться через неё, нужно было время. Не все враги успели это сделать… к счастью.
"Почему она там стоит? Её ранили? Ей стало плохо? Что происходит?". Он рвался к ней душой, но вокруг было слишком много нападавших, чтобы это стало возможным. Его снова отвлёк шум. Какой-то лысый безбородый вампир с кривым мечом попытался зайти слева, но для своих упражнений он выбрал не совсем удачный объект. Аслан сделал всего один шаг в сторону и прокрутился на месте. Ну вот, одним лысым стало меньше. Но он снова не обратил на это внимания.
Мила стояла в воде, словно статуя. Напряжение. Вокруг было столько злобы и агрессии, что странно, почему ещё кто-то был жив. Мила не понимала и не совсем осознавала, что делает, но продолжала стоять с закрытыми глазами. И постепенно её чувства привыкали и обострялись. Она умела видеть с закрытыми глазами, но как же давно она не делала этого!
Река. Словно тонкая незримая ниточка, сплетённая из солнечных лучей, ветра и весеннего паводка. Вода - универсальный проводник, природный, магический, родной любому живому существу. Мила повела головой, улавливая разницу. Вода была возмущена. В ней были чужие. Злобные знакомые мелкие твари, похожие на белесых медуз своим присутствием загрязняли всё вокруг. Они облепили плывших в воде людей и Нелюдь щупальцами, вкачивая в них раз за разом новые порции агрессии. Эти существа не принадлежали этому миру, они были инородным камнем в ювелирном украшении. Мила всматривалась и ловила себя на гадостных и омерзительных ощущениях, следя за событиями.
Аслан нагнулся, перебросив очередного нападающего через плечо. На поле боя любые выходки полезны. Анри, Дина и Марана он потерял из виду. Но его мысли были не о них. Избавляясь от нападавших, он следил за Милой. Она всё также продолжала стоять в воде. К ней не делали попыток приблизиться. Это было бесполезно, Аслан знал. Он чувствовал силу сестры. И в тоже время, было что-то не так. Но что именно?
Аслан попытался сосредоточиться и отыскать ниточку, что его беспокоила. Как маленькая навязчивая и тонкая игла, колола его мысль о беде. Аслан осмотрел всё вокруг и…
- Суани Легарэ Рзинхалка о ранире Оканвад Ротенвши! - скомандовал он.
Время заскрипело, как несмазанная дверь и… остановилось. Остановилось всё вокруг. Движение ветра затаило дыхание. Крики людей и Нелюди распались на звуки и буквы, которые остались висеть между строками реальности. Звон мечей и движения, последний взгляд и льющиеся капли крови - всё это замерло на своём месте. Аслан сам замер от силы слов и заклинания, которое он произнёс. Он впервые попробовал остановить время, и оно не ослушалось его. Это было жутко, дико и прекрасно. И это длилось совсем недолго.
Мила не поняла, что происходит, но всё вокруг стало вязким и растеклось. Время заскрипело и остановилось. Остановилось? Это невозможно. Так не бывает!
Дикий хаос. Белесые твари подсасывались и от нападавших, и от отбивающихся, опутывая их разум щупальцами. Агрессия, агония, безумие - всё это отразилось на замерших с оружием. Мила обвела взглядом восковые лица и застывшие движения. Те свежие силы, что подоспели, не были Нелюдью. Это были озлобленные и ограниченные человечки. Но с такими не сравнится ни одно чудовище! Мила видела, как они с явным наслаждением режут, колют и убивают подобных себе… детей, которые старались ни в чём не уступать взрослым. Глаза девушки внезапно сузились. Неужели то, что она видит, правда? Рядом с вампирами, ухмыляясь, стоял Сэмюель. Тот, что ей так нравился своим благоразумием и поддержкой. Тот, который едва не лишил жизни Миру. Тот, что сейчас с явным наслаждением взирал на происходящий кровавый хаос.
"Я больше не могу на это смотреть. Так не должно быть. Не должно! Чтобы ни случилось, ты пожалеешь".
Шум оглушил. Истошный вопль, брызнувшая кровь, клыки, мерзкий хохот. Мила тряхнула головой. Она вытянула руки вперёд, скрещивая особым образом пальцы.
"Творение Невыразимого имени и безбрежная сила! Мягкая и серебристая хозяйка всего сущего и живого. Ты, дарующая жизнь и радость. Ты, древняя, как сама жизнь, ПОДАРИ СМЕРТЬ! Именем Митрандир, заклинаю!". Мила резко развела руки в стороны. На её голове полыхнула диадема в тон глазам и свету.
Такого не бывает! Вода вздыбилась и разорвалась на миллиард тонких и острых игл.
Аслан видел, как вода выгибается дикой кошкой и оскаливает свою клыкастую пасть. Сейчас река стала голубой пантерой: смертельно опасным существом. Время. Он смог остановить его, но сделай он это минутой позже, всё обернулось бы иначе.
Осколки, словно куски стекла, разрезали плоть, стоявших в них чужих существ и обезумевших от злости людей. Для них не существовало преград. Проходя сквозь ткани живых, они окропили каплями дождя тела мёртвых. Так не должно было случиться.
Аслан открыл широкие от потрясения глаза. Для него каждая минута невероятно растянулась, как жвачка. Он видел, как сантиметр за сантиметром, осколки разлетаются в стороны. Кроме врагов возле реки стояли и ребята из числа набранных добровольцев. Аслан вскинул руку и произнес всего два слова…
Говорят, брата и сестру связывает нечто большее, чем родство. Их связывает кровь, и в этом сила равная. Земля возле реки взорвалась и отшвырнула детвору от взбунтовавшейся стихии. Словно ватные куклы, полетели тела ребят и шмякнулись оземь. Аслан схватился за сердце.
Льдинки разрезали кости и плоть, словно нож масло. В мгновение ока речка стала льдом. Она взорвалась на осколки, которые, рассекая и царапая людей, уже через минуту превратились в воду. Река вновь стала рекой, но кроме трупов и стоящей там Милы, в ней больше не было никого.
Мила стояла, тупо глядя перед собой. Красная вода, крики и стоны. Люди. Это ведь были люди! Что же она наделала? Додумать мысль ей не дали. Её что-то с силой швырнуло в темноту. Мила задохнулась от боли и закрыла глаза.
Аслан чуть было не пропустил удар. Мила. Что она сделала? Он видел, как в воздухе зависли сверкающие смертельным блеском зеркальные осколки. Он видел, как эти леденящие куски льда режут, проскакивая и пролетая сквозь тела живых людей и Нелюди. Он видел, как вода смешивается с кровью. Но разве для этого он остановил время?
- Ключ!
ЧАСТЬ ТРИНАДЦАТАЯ
ГЛАВА 1
Поверь мне, люди не поймут
Твоей души до дна.
Как полон влагою сосуд,
Она тоской полна…
Слепой ветер… Он почти умирал, глядя вокруг. Бесчинства. Разбои. Жестокость. Люди… Высшие существа! Те, что считают себя богами! Это их рук дело? Дыхание ветра почти угасло. Ему хотелось ослепнуть, убежать, улететь, раствориться. Но он не мог. Даже отвернуться не мог, чтобы не видеть всего этого. И оставалось только отдать последнюю дань.
Тихо-тихо… Едва слышно заголосил ветер, пролетая мимо качающихся верёвок. Он зашептал, разнося пепел вокруг. Деревья в знак своей скорби пригнули ветви, соглашаясь с ветром. Они прикрыли тела, оберегая их. Оберегая, но не защитив…
Ветер, словно бездомное привидение, бродил вокруг сожжённых и обезображенных стволов, пиная сухую траву, раскидывая пепел. Он почувствовал себя страшно одиноким. Ему нравились люди. Он любил разносить их весёлый смех, когда они радовались. Ветер был с ними. Он помогал, когда они тужили, унося их печали подальше. Он вытирал слёзы, когда они умывали лицо. А мог и сам умыть человека, принеся ему дождь. Они просили, и он прилетал к ним, они просили, и он был с ними. А что теперь?
Слепой ветер… Глухой ветер…
Страшно завыл ветер над телами. Дико заголосил он, развевая уже мёртвые волосы. Ему хотелось сорвать, закружить, унести тела людей куда-нибудь подальше из всего этого леденящего ужаса.
Безумный ветер!
Зарыдал, закричал он среди тел погибших, поднимая пыль и землю. Закружился, не зная как утешить себя самого. Он кричал и плакал, звал на помощь и тужил. Он был во многих местах, но везде было одно и то же. Он опаздывал.
Одинокий ветер…
Он успокоился. Сидя на одной ветке рядом с подвешенным на ней телом, он начал петь. И песня его разносила такую леденящую душу печаль, что люди в других посёлках замирали на своих местах, не в силах понять, почему из глаз льются слёзы…
Тела мягко покачивались по ветру. Посёлок был. Но посёлок был мёртв. Люди… Они пытались убежать. Но никто не избежал. Пепел и сажа. Сажа и кровь. Тела, подвешенные к мёртвым деревьям. Старики, мужчины, дети. Женщин ждала другая участь. Их сжигали! Сжигали, как сжигают ненужную бумагу или строительный мусор. Сжигали, как ведьм. Девяностолетних старух и совсем маленьких шестилетних девочек. Все они были ведьмами и колдуньями. Всем им полагалась смертная казнь. Так говорили Светоносные.
О! Им можно верить. Ведь они умеют исцелять, лечить. Они Посвящённые. Многие молились с ними, многие молились на них. Церкви больше были не востребованы. Их сжигали вместе с Кюре. И адское пламя разносило гипнотическую эйфорию, горящие взгляды и чёрные от злобы сердца.
Суды… Они прокатились волной от селения к селению, из городка в городок, никого и ничего не пропуская из виду. Ничто не могло поколебать убеждённость судей. Ни противоречивые показания свидетелей, ни абсурдные обвинения.