Содержание:
Пролог 1
Глава 1 2
Глава 2 4
Глава 3 7
Глава 4 10
Глава 5 15
Глава 6 18
Глава 7 19
Глава 8 23
Глава 9 26
Глава 10 32
Глава 11 36
Пояснения 39
Витич Райдо
О чем молчит лед
У каждого свой час для ухода.
Но реку тебе, сыне мой, что время земное - еще не конец, ибо перед нами Вечность.
"Велесова книга"
На Востоке говорят, что люди были созданы на земле как органическая прослойка, имеющая свою функцию в планетарном энергообмене. Вид нашей энергии необходим для развития более продвинутых сущностей.
Мы являемся активными участниками давно начатой борьбы и итогом ее предыдущих сражений. Но даже если на военных картах сражение проиграно, тот, кто уверен в правоте своего выбора, будет стоять на поле брани до конца. Тем более, что борьба за осознание не может быть до конца проигранной.
Олег Музалёв "Конвейерные миры, или Танцы с толтеками"
Что касается нас, людей, то мы не можем по нашему природному знанию и наклонностям ума знать сокрытые секреты Бога Создателя, ибо не наше дело знать время и сроки…
Сами по себе такие знания будущего не могут быть узнаны ни по средством гаданий, ни по средствам другого тайного знания…
Но и сейчас еще могут появляться персонажи, которым Бог Создатель захотел раскрыть через воображенческое впечатление некоторые тайны грядущего.
Нострадамус, "Послание сыну".
Пролог
- Да, Медуза Горгона! - величаво расправил плечи Григорий Лученок.
Диана Медников уставилась на него, как на Деда Мороза, завалившегося с подарками в июле.
Петя скромно поправил очки на переносице и покосился на последнюю инстанцию - Марину Денисову. Та булькнула в чай два кусочка рафинада и уставилась на Гришу:
- Не дают покоя лавры Шлимана?
- Да пошел он! - отмахнулся парень и скривился. Оно понятно - самолюбие у Гриши такое, что Шлиман со своим, где-то в районе хлястика сандалий наблюдается. - Я вам дело толкую, у меня, между прочим, не кофейная гуща в руке, настоящий свиток на древне русском! - потряс в воздухе ветхим листом в файле.
- Как это он от древности не развалился? - с ехидцей спросила Диана.
- Да, - согласился Петя.
- Подделка, специально для таких как наш Григорий, - усмехнулась Марина. - На рынке в Египте вовсе мумий сыскать можно, времен этак второй - третьей династии, и все сплошь цари и царицы, только для тебя персонально и за сходную цену. Бр-р!
- Ага! - поддакнула подруга.
И только один из всей компании, что молчал все время, взял файл у парня и пододвинул к себе, склонился над ним, вчитываясь в замысловатую вязь букв. Потом вовсе вытащил складную лупу из кармана брюк и файл раскрыл. Долго в гробовой тишине рассматривал край ветхого листика и вздохнул. Медленно убрал кусок свитка обратно, сложил сначала лупу, потом руки на столе. Минуту молча рассматривал замершего в ожидании Лученка и выдал:
- Не знаю, где ты это взял, но стоит лист примерно как сотня тур вояжей по странам и материкам.
Гриша шумно выдохнул и с превосходством оглядел друзей: ну, что я говорил!
Марина облизала ложку и брякнула ее на стол, Диана вздрогнула, недоуменно покосилась на девушку. Петя обдумал информацию, с настороженностью покосился на заветный файл и спросил у Оскольцева:
- С чего взял?
- Тип бумаги. Выделка. Рисунок основы, плотность. Смысл перечислять? Факт, что листу… - помялся. - Этак тысячу лет.
- Тысяча двести! - немного обиженно выдал Лученок.
- Ага? - скривилась Медникова. В глазах интерес соседствовал с недоверием. - Хотите сказать, что на этой основе стоит дружно ломиться в леса на поиски сокровищ Медузы Горгоны? Супер! Нет, я не против, если леса в районе Кипра и какой-нибудь сдвинутый магнат - кладоискатель купится на эту фигню и спонсирует нам путешествие в теплые страны. Ничего не найдем, так хоть отдохнем по - человечьи!
- Вот именно. По данным мифов, Горгона жила в противоположном предложенном Гришей направлении - южном, - заметила Марина, обдумывая слова Ивана. Брату Петра она верила - спец в вопросах антиквариата ошибиться не мог. В этом свете предложение Гришки, как и его версия, теряли бредовый окрас. Однако экстримальной аферой все равно несло.
- Да пойми ты! - рубанул ребром ладони воздух Лученок. - Есть ортодоксальная наука!..
- Но ортодоксы в свое время были новаторами.
- Хорошо. Но ты мышление и развитие интеллекта учти! Каждый мыслит в силу своего развития, а развитие соответствует эпохе, эпоха социальному и политическому состоянию. Плюс мораль общества, страна, близкий круг.
- Не изображай умника. Про то, что ты мне сейчас втираешь, Доценко более изящно на лекциях поведает.
- А мне программа "вести". Каждый день вон по-новому историю переписывают, - буркнул Петя и начал в раздумьях пальцами по столу барабанить. Диана накрыла его руку своей ладонью и прищурилась на Оскольцева:
- Думаешь, теория Григория может иметь реальную основу?
Мужчина неопределенно повел плечами.
- И все-таки? - пытливо уставилась на него Марина.
- Все может быть. "И только то на свете может быть, чего на свете быть не может".
- Вот! - выставил ладонь в его сторону Лученок. - Я вам говорю - дело верное!
- Ты нам это прошлым летом говорил. Сманил, как дураков в тайгу за комарами! - скривилась Диана. - Теперь по-новой, но за другим призом? У тебя пунктик на тайге образовался. Тебя послушай так в этом лесном массиве жил Гомер, рубились Троянцы, а Македонский зарыл свой меч.
- Ну, неувязка с Асгартом вышла, с кем не бывает!
- С тобой! Не живется тебе Гриша спокойно. Сам в аферы ввязываешься и нас ввязываешь.
- А надо было сообщить в деканат и затеять общий сбор с оповещением на всю Россию?
- Действительно! Долго бы над тобой потом ржали! Асгард! А сейчас не лучше - сокровища он искать собрался! Медузы Горгоны! Ха! Чего не Кощея бессмертного?
- Не-а, на корню бы проект порезали и в макулатуре погребли. А так - месяц и все ясно, - пропустил ремарку девушки Гриша. Женщины - что с них взять? Если манить, взывать к уму - то мужчин.
Женщины сами прицепом пойдут, куда денутся. Нужны они конечно в тайге, как каморам "раптор", но с другой стороны, с девушками веселей, уютнее, спокойнее, и кулеш варить не надо - они сварят, а после и посуду помоют.
- Что "ясно"? Что тебе вообще, ясно? - качнулся к нему недовольный Петр.
- Значит, не хотите научную экспедицию собственными силами провести? - надулся парень.
- Хотим Гришенька, еще как хотим, - заверила Денисова. - Нормально каникулы провести! Пошло - на пляже местных водоемов! Мне сессия вот как далась! - схватила себя за горло и язык выказала, глаза выпучив. - Я отдохнуть хочу без всяких историй и истории! Книжки тупые читать, тупые фильмы смотреть и тупо поедать мороженное в уличной кафешке! Не заманишь! Отвали со своей идеей фикс! - отрезала, булькнув ложку в чай, как точку поставила. Только вот злилась не на него - на себя: за любопытство и готовность вляпаться в очередную бредовую затею Лученка.
Иван внимательно посмотрел на нее, задумался.
- Согласна, - кивнула Диана. - Мы с Петей эти каникулы решили у моих родителей в Кронштадте провести.
- Ну-у, еще не совсем решили, - толкнул съехавшие на кончик носа очки к переносице. - Но, в общем… да. Сам посуди, - руками развел. - На что экспедицию собирать? Мы максимум на билеты до Питера найдем, и то, Иван вон спонсирует половину. Ну пусть пойдут на твою затею, ты сколько добавишь? Столько же. Мало. Дальше что?
- Так, да? - надулся юный кладоискатель. - Один пойду!
- Вот-вот, иди, покорми мошку.
- Я с тобой пойду. И спонсирую, - выдал неожиданно для всех Иван, меняя тем поворот дела.
Марина ложку в рот сунула, прикусила, изучая мужчину. Если Оскольцев старший готов средства на более чем сомнительное путешествие выделить - это что-то значит. А что еще и голову в неизвестность сунуть, своим дорогим временем рискнув - вообще из ряда вон. Видно, нешуточный интерес у мужчины образовался. А раз так - зерно рациональное в Гришкином бреде все же есть.
- Серьезно? - не поверил Петя. Тот кивнул.
- Накрылся отчий дом и свидание с морским собранием! - опечалилась Диана, мысленно смиряясь с мыслью, что поехать они все равно поедут, но в другом направлении.
Гришка - чудик, конечно, но и Оскольцевы - чудаки, возможно даже в большей степени. К тому же упрямы, как стадо ишаков! И если уж самый разумный из них, Иван, в путь дорогу собирается - пиши пропало. Петя теперь однозначно прицепом пойдет, равняясь на старшего брата, а Диане морально-этическим кодексом социума променад плечом к плечу с ним прописан - аки жена ему.
- Блин! - не сдержалась.
Марина вздохнула, поддерживая ее и мысленно махнула рукой на мечту о безоблачных каникулах в роли трутня:
- Ладно, - протянула уныло. - Уговорил, искуситель. Когда выступаем?…
Глава 1
После войны мир изменился.
Многие не узнавали его, не узнавали себя и своих сородичей.
Мягкий климат резко сменился на суровый, непредсказуемый. Сначала, не переставая лил дождь, потом повалил снег.
Фундаменты строений размыло ливнем, какие-то из домов рухнули, какие-то уцелели, но в них теперь жили по две, а то и пять семей вместе. Уголь и дрова стали великой ценностью и это учитывая, что род жил в урочище. Поход в гости - подвигом, хотя до соседа рукой подать. Но сделай пару шагов под проливным дождем, что льет с неба как водопад и вода ручьями бежит по земле, смывая дерн, мох, размывая почву и сбивая с ног прохожего. К соседнему дому приходишь мокрый до нитки и не думаешь обсохнуть ведь обратно идти опять под дождем и опять мокнуть.
Ливень становился все холоднее и, люди, не раз промокшие, уже почти живущие в воде, начали болеть. Особенно страдали дети и мужчины из пришлых. Первые были слабы перед стихией после потрясения и испытания дорогой и страшными картинами катаклизмов и сражений, что довелось им увидеть. Хрупкая психика не выдерживала, энергетика давала сбой и отлученные от привычного мира, привычной защиты родового эгрегора, материнского поля, они чахли, сдавались на милость влажности и холода, заболевали и быстро сгорали. Мужчины же шли по пути самоуничтожения, как-то внезапно переведя свое биополе на истощающий ритм, приводящий к смерти. Они будто винили себя в произошедшем и пытались исправить ситуацию за счет своей жизни. В жутких погодных условиях, мужчины спасали часть посевов и бродили по округе, надеясь встретить своих, оказать им помощь. И пропадали вовсе, выйдя за бор, то ли заплутав, то ли погибнув под камнями и деревьями, что рушились на землю, то ли еще какая напасть настигала их.
Земля то и дело содрогалась из-за подвижки земной коры и, никто не мог точно сказать что завтра или послезавтра по городищу не пройдет разлом, не вырастит на месте недавних ржаных полей, кормивших весь род, высокая гора или не образуется озеро.
Ждали всего, готовились к худшему. Дошло до того, что по приказу кнежа волхв открыл ратный схрон и раздал родовые мечи, коими ране тешились на празднествах, а ныне всерьез оружием воспринимали. Темень, плотно укрывшая все округ, скрывала немало неприятностей, от которых не спасал ни меч, ни оберег и все же мужи надеялись отстоять род и выстоять, потому ходили с мечами и резами даже по городищу, дозорили не смыкая глаз. И действительно были готовы сражаться, а не бавиться.
Гиблый путь, избранный соколами, серьезно сказывался на настроении лебедиц. Внешнее энергетическое поле крепости, что они поддерживали, истощилось и пропало. Сил женских хватало ровно на поддержку семьи.
Городище обезлюдило, притихло. Каждая семья в страхе и неизвестности сидела дома и молила, чтобы не рухнула крыша, не обвалились стены, не смыло дом вместе с его жителями, не заболел ребенок, не пропал муж и, сын, ушедший к родичам далеко на юг до катастрофы, остался жив, вернулся целым и невредимым.
Как назло, за седмицу до атаки около тридцати сынов и дочерей рода уехали на ежегодную встречу со своими товарищами по Арктуру. Дружеские отношения выпускников высшей школы часто перерастали в любовные и семейные, ведь группы учеников делились по статусу рода, заведомо предугадывая развитие событий. И потому, союзы меж одногруппниками приветствовались. Так лучшие рода обменивались кровью и укрепляли свое будущее.
Отправив детей, родителя обычно ждали хороший вестей от них: о здоровье и делах родственников, о жизни сородичей в других городищах и конечно, о желании сына или дочери заключить союз. После следовали бы пышные гулянья, свадьбы по пять, а то и десять на день, пир вокруг священного огня, зажженного в честь умерших предков, чтобы те разделили радость наравне с живыми…
Но это было раньше.
Теперь же никто не помышлял разжечь священный огонь, не ждал вестей о возможном союзе, ни строил планы на будущее, в котором было место и детям и внукам и правнукам. Теперь никто не знал, что ждет его завтра, будущее из огромного пласта в век и больше, сузилось до одного дня, что пережил и ладно, все живы - и то счастье. Планы не строили - их смывало сплошным водным потоком, льющим с небес, об участи других крепищ не говорили - боялись нарушить неосторожным словом или предположением зыбкость их положения, поэтому же негласно решили не поднимать тему об ушедших детях. Каждый молил о благополучии своих, и других родов. Но былой эгрегор как связь меж вещими родов были разрушены электромагнитным и энергетическим хаосом после массовых взрывов свернувших даже географические полюса, а новый эгрегор на месте нестабильности не мог создаться сам по себе ни за час, ни за седмицу, потому же и связь не налаживалась. Угадывалось что-то в эфире, мелькало то ли тенью былого, то ли зыбкой иллюзией будущего. Вера становилась шаткой и отдавала горечью плохого предчувствия. Каждый понимал - на таком шатком материале ничего не построишь.
С каждым днем на душе становилось все тяжелее и сумрачнее как в лесу. Дни стали похожи на ночи, ночи на вечность. Вечер, затянувшийся на сутки, превратился в ночь и вот уже месяц не уступал место заре.
Ма-Гея варила кашу и смотрела на детей, что встали у оконца, поглядывая в стылую тьму. Трояны ушли в Арктур и судьба их была неизвестна матери. Дочери же хоть и рядом, а душа и за них болит - что ждет пострелок? А младшого Сева, что укутался в плащ и, лежа на постели, сонно поглядывает на сестер?
Быстрее бы в эфире успокоилось, встало на свои места, можно было бы узнать, если не будущее - настоящее хоть ушедших детей, сородичей.
А что гадать и на что сетовать? Делать надо.
Уставилась в варево и силой воли откидывая худые думы, начала строить светлое будущее всех кто пищи вкусит. Дочерям Финне да Дусе ума и крепости, терпения да лада, женихов славных родов, детей гораздых. Мужу Рану терпения да смирения, покоя в сердце. Сыновьям что вдали от родителей - жизни честной, а если и смерти, то в чести. Сородичам крепости и веры, защиты. Будет каша и тризной за здравие и благополучие их, подмогой в беде и пищей остальным, лекарством от смятения души. Главное фундамент будущего заложить и твердо в него верить, и пусть на зыбкой основе - все проходит и это пройдет. Успокоится земля, уляжется шум в эфире и мрак с сердец канет вместе с ночью за окном. Свет будет. Должен быть - никак без него человеку.
‘Вернется все на круги своя - будем жить’.
- Ма, снег пошел, - вздохнула Дуса.
- Что здесь делать? Завалит все, погребет нас. Уходить надо, - заявила Финна.
- Не тебе решать, на то мужи есть, - одернула дочь Ма-Гея.
- Мужи, - скривилась девочка. - В роде Ма-Ры от мужей почитай никого не осталось и ничего, сами справляются.
- Это от кого новости такие слышала? - нахмурилась женщина.
- Отец с Оленем разговаривал - я слышала. Соколы из рода почитай как беда приключилась улетели на подмогу другим родам. Ма-Ра одна за мужа старшину.
- Куда же Бориф делся?
- Не вернулся. Ушел с тремя родичами на посевную, что из урожая спасти, и сгинул. То давно было. А следом посовещавшись мужи прочь двинулись за новостями да в подмогу выжившим. Считай, третью седмицу как их нет.
Ма-Гея задумалась - худо. Если лебедицы без соколов остались - беды жди. Девы в роде Борифа горячи, парням не уступают. Не пропадут - ясно, но кабы пропажу роду не устроили. И почто вести столь задержались?
- Олень тятю в крепище Ма-Ры на подмогу мужей послать сговаривает, - тихо молвил Сев.
Куда? - головой качнула Ма-Гея.
- Не бывать тому. Ма-Ра горда и сильна. Справится. Ежели за помощью не слала столь времени, знать не надобна ей подмога.
- У них девы крепкие, - с долей зависти сказала Финна. - Прошлым летом Митта нашего Тиноха победила.
- Он поддался, - обиженный за брата засопел Сев.
- А вот и нет!
- А вот и да! Воли не бери мужу перечить!
- Ой, глядите, муж нашелся! Ты тятин рез сперва подыми апосля и хвастай!
- А ну, хватит, - оборвала перепалку детей мать. - Малы еще речи такие вести! Смотри у меня Финна, - качнула перстом предостерегая. Горда да задириста девочка, до мужских забав охоча, а до женских дел вовсе интереса нет. В самый раз бы ей соколом родиться, а вот в лебедином теле ходить приходится. Печаль то и ей и родителям. Нет, Ран гордится старшей дочерью, вровень с сынами ставит, только выходит Ма-Гее в подмогу лишь Дуса остается. Та сноровиста и сметлива, но выдюжит ли вместе с матерью не только семью - род от беды беречь?
Финна надулась и исподтишка брату язык показала. Мальчик лишь прищурился недобро, взглядом давая понять - сочтемся, годи, ма отвернется и взгрею.
Ма-Гея вздохнула: никак их лад не берет. Соперники едино слово. С Дусой таких проблем нет - не в руках - в уме ее сила. Смотрит внимательно велиокая, и тем взглядом сильнее воздействует. И усмирит им и подчинит и в разум введет и из разума выведет. Мала еще, а уже видно, что из нее выйдет. Финне же лишь бы за что схватиться да физической силой помериться, язычок острый об кого бы почесать. Ох, не лебедица - соколица.
А с другой стороны, как свыше дадено, так тому и быть.
Было б все как ране, через две седмицы в род Ма-Ры ушла, наравне с молодью тешится, ратное искусство изучать.
- Я помогу мама, - перехватила чан с кашей Дуса, упреждая женщину. - Ты госпадарей встреть. Измотаны дюже, постой и помощь нужны.
Ма-Гея внимательно глянула на младшую дочь и пошла в схрон - кладовую, где травы нужные припасены были. Зарянка, что силы восстанавливает, нечай трава, что печаль гонит, мяты и медуницы щепоть для духа бодрого.
- Надо бы повалуши приготовить, - неслышно подойдя к матери, молвила девочка.