Чтобы не привлекать внимания стражи у городских ворот, дракон сделал в воздухе лихой вираж и, обогнув их по широкой дуге, зашел на город с северной стороны. Поймав восходящий воздушный поток, он расправил крылья и начал бесшумно планировать, постепенно снижая высоту. Под крыльями проплыл изгиб реки Лейн. Ариэль уже парил над городом, изо всех сил напрягая зрение в поисках цели. И он ее нашел! Блудный рыцарь с жезлом академика в одной руке и мешком - в другой только что пересек безлюдную в это время суток центральную площадь и целеустремленно двигался к королевскому дворцу.
- Да чтоб тебя! Борюсик, приготовься, сейчас будет мягкая посадка.
Дракон сложил крылья и камнем рухнул вниз. Центральная площадь для посадки была идеальным местом. В последний момент Ариэль расправил крылья, резко затормозив в воздухе, принял человеческий облик и вместе с оборотнем кубарем покатился по булыжной мостовой.
- Это называется мягкая посадка? - заверещал Борюсик, по-прежнему не рискуя открыть глаза.- Чему тебя твой Пагацельс учил?
- Лечебной магии,- буркнул дракон.- Кстати, глазки можешь уже открыть.
Борюсик открыл глаза, осмотрелся.
- Гм... мм, неплохо. Прямо в центр Авалона попал.- Оборотень принюхался.- Тут только что наш Жак проходил.
- Знаю. Сверху видел. Только шел он не со стороны ворот.
- Через реку перебрался,- дошло до Борюсика.- Быстро за ним, пока он до дворца не добрался. Хорошо, что не к парадному входу идет. Около сада его перехватим.
Оборотень поднялся с земли, и преследование возобновилось. Пока что им фантастически везло. То ли в связи с убийством графа де Куфто в городе объявили комендантский час, то ли жители сами боялись в это время суток высунуть нос на улицу, но они пока не нарвались ни на одного горожанина. Лишь в отдалении в переулках мелькали факелы проводящей ночной обход стражи. Рыцаря они обнаружили неподалеку от ажурной металлической ограды, которая опоясывала королевский парк. Он шел вдоль нее по направлению к центральному входу, оставляя за собой мокрые следы. Одной рукой Жак держал перед собой жезл, словно факел, другой энергично помахивал мешком, на дне которого болтался подвенечный наряд Вилены, и при этом умудрялся еще и говорить сам с собой.
- Это я, своими руками, его семью знака королевского отличия лишил! Нет мне прощения! Да за это шкуру с меня живьем снять мало! - покаянно причитал он.
Дракон хотел было прибавить ходу, чтоб перехватить рыцаря, но Борюсик ему это сделать не дал.
- С ним сейчас говорить бесполезно,- прошептал он, схватив Ариэля за рукав,- Упертый, гад!
- Что будем делать?
- Брать в оборот. Так, я падаю под ноги, ты его глушишь, затем мешок на голову...
- Кидаем через плечо и сваливаем, как в прошлый раз?
- Сдаем страже!
- Да ты с ума сошел!
- Ты кого пожалел? - яростно прошипел Борюсик.- Человечишку? Эта презренная раса ни стыда ни совести не имеет. Они сперли у нас святыню, которая хранит наш род испокон веков.
- А от меня за такие слова схлопотать не хочешь? - сердито спросил дракон.- Я все-таки тоже человек.
- Вот только мне-то врать не надо,- поморщился оборотень.- Да и чего ты за него так волнуешься? Маги его пощупают, убедятся, что этот лопух ни при чем, и отпустят с миром. А мы, как порядочные селяне, поймавшие татя с жезлом, во дворец на законных основаниях попадем.
- А если его все-таки...
- Я тебе потом другого рыцаря найду.
- Я тебе найду! Мне этот нужен. Ладно,- решился дракон,- заходим с двух сторон и начинаем! Только давай я его легонько. Это все-таки наш рыцарь.
- Как скажешь. Легонько, значит, легонько. Борюсик резко набрал скорость и помчался вслед за рыцарем. Он бежал абсолютно бесшумно, как это умеют делать только коты, стремительно настигая Жака. Ариэль тоже прибавил обороты, стараясь не отстать.
В своих расчетах они не учли, что Жак был все же рыцарь, да к тому же рыцарь, не обиженный силушкой. Если оборотень с драконом прекрасно видели в темноте, то он нет, а потому принял их за обычных ночных татей и начал активно защищаться, а если быть более точным, защищать свой мешок и жезл. Бросившийся ему под ноги Борюсик улетел, схлопотав хорошего пинка рыцарской ножкой, и пересчитал своими ребрами кучу прутьев ажурной решетки королевского сада. Настигший к тому времени Жака дракон тоже отправился в полет, сраженный могучим ударом с разворота в челюсть. Причем летел он вместе с жезлом, в который от неожиданности успел вцепиться.
- Отдай жезл, собака! - взревел Жак.- Он великому ученому мужу принадлежит?
Сзади на спину ему прямо с решетки прыгнул Борюсик.
- Меня не остановишь! Я к королю иду!
Рыцарь завел за спину руку, пытаясь схватить за шиворот верткого оборотня, и покачнулся, схлопотав удар от подоспевшего дракона жезлом в лоб.
- Еще давай! - прошипел Борюсик- Такую дуру одним ударом не свалить.
В запале дракон, вместо того чтобы ткнуть рыцаря легонько пальчиком в активную точку "отдохни немного", со всего размаха благословил Жака по тому же месту жезлом еще раз. Рыцарь закатил глаза и мягко осел на землю. Борюсик склонился над ним, выдернул из его руки мешок и сунул его себе под мышку.
- Верни ему жезл.
- Зачем?
- Верни, говорю!
Дракон осторожно вложил жезл графа де Куфто в руку рыцаря.
- Стража!!! Мы преступника поймали!!! - заголосил оборотень.
Дракон болезненно сморщился. Не нравился ему такой метод проникновения во дворец.
- Ну ты и гад, киса...
- Тихо!
К ним уже, грохоча по булыжной мостовой сапогами, спешила стража.
- Кто такие?
- Кто шумел? - Вперед выступил стражник в ярко начищенных доспехах с лейтенантским гребнем на кирасе.
- Крестьяне мы, ваша милость,- угодливо зачастил, низко кланяясь, Борюсик,- на заработки в город пришли. Работу искали, да не нашли. Думали, где бы на ночь пристроиться, заплутали. Город-то большой, а тут смотрим: вот этот,- ткнул он пальцем в лежащего на земле Жака,- одет по-благородному, а в руках жезл. Тот самый, о котором глашатаи на площадях кричали. Ну, мы и начали вас звать. А награда нам за это будет? Не обманете?
- Награду обещал король,- сурово сказал лейтенант.- Вы что, сомневаетесь в слове короля?
- Боже упаси, ваша светлость?
- Я лейтенант городской стражи, а не ваша светлость и не ваша милость! - Лейтенант взял из руки стоявшего рядом стражника факел, подошел поближе и склонился над телом рыцаря.- По описанию похож. Неужто Жак де Паранель? Вам повезло.
Лейтенант выдернул из руки Жака жезл, всмотрелся в гравировку на его рукояти.
- Тот самый. Номера совпадают. В кандалы его! Опытные стражи оперативно сковали руки и ноги рыцаря.
- Этого в темницу, селян - в комнату для особо уважаемых гостей.
Лейтенант еще раз склонился над рыцарем.
- Странный у него знак на лбу.
- А что такое?
Борюсику с драконом тоже стало интересно. Они присмотрелись внимательней. На лбу рыцаря красовалась шестиконечная звезда.
- Никак Рифлейская звезда Гавида,- ахнул лейтенант.- Да он еще и на Гушалим работает. За это отдельно ответить придется. Так, за руки, за ноги его, и все за мной.
- Если его на плаху отправят,- зло прошипел на ухо Борюсику дракон,- я с тебя с живого шкуру спущу.
- А не надо было бить ему по лбу под разными углами,- прошипел оборотень, покосившись на жезл в руке лейтенанта, увенчанный трехлучевой звездой.- Попал бы след в след, и никто бы ничего не заподозрил. Знак триединства в Авалоне уважают.
* * *
Комната для особо уважаемых гостей выглядела довольно элегантно. На стенах висели гобелены с изображением батальных сцен, на которых доблестные представители династии Дурбонов громили врагов короны. Под гобеленами стояли диваны, в центре комнаты - заставленный яствами стол, к которому были придвинуты мягкие кресла. На окнах - резная решетка, выполнявшая не только декоративные, но и охранные функции. Через окошко гостям, в случае чего, удрать было трудно. Но самым интересным элементом интерьера были отливающие медью трубы; они тянулись из форточек окон и причудливо переплетались под потолком, постепенно расширяясь в диаметре. Некоторые спускалась по стенам между гобеленами и своими раструбами, словно гигантскими глазами, смотрели на гостей.
- Я про такие читал,- восторженно сказал дракон, завороженно глядя на трубы,- они должны петь. Если ветер с одной стороны, они поют одну песню, чуть изменился ветер - поют другую.
- Тогда чего они молчат?
- Не знаю. Должны играть от малейшего дуновения. Изумительная система. Больших денег стоит. Наверняка в Чинляндии заказывали. В Авалоне таких мастеров нет.
- Это хорошо. С почетом встретили,- удовлетворенно мяукнул Борюсик, подсаживаясь к столу.- Ой, рыбка...
- Нашел время жрать! - вернулся к действительности Ариэль.-Лучше думай, как Жака выручать будем! И как я на твои уговоры повелся, не пойму. Нельзя так со своими, подло это!
- А что делать прикажешь, если этот идиот сам пошел сдаваться? - ощетинился Борюсик.- Что я должен был говорить страже? "Извините, дяденька, мы этого придурка от законного правосудия хотим спасти"?
- Да ты сам стражу позвал!
- Правильно. Я же сказал, что мы проникнем во дворец с помощью жезла. Вот и проникли. Мы в гостевой комнате.
- А Жак в темнице.
- Но пока еще жив и здоров.
- Вот именно, что пока еще...
- Ладно, успокоились. Не приведи Шявмур, подслушивают. Ты главное запомни: для всех мы с тобой - два наивных селянина. В остальном положись на меня. У меня язык подвешен. Давай подкрепимся и займемся делом. Я не собираюсь здесь задерживаться до утра. Тырим мой артефакт из сокровищницы, выуживаем из темницы Жака и сваливаем.
Шум за дверью заставил их насторожиться.
- Что, поймали? Где они? Дайте мне посмотреть на их морды. Я эту троицу живьем видел. А ну подать их сюда!
- Гергел,- вздохнул дракон, готовясь принять истинное обличье.- Вряд ли теперь твой язык тебя спасет. Придется драться.
Борюсик метнулся к окну, вцепился в решетку. Она сидела крепко.
- Это точно он! донесся до них голос Гергела откуда-то снизу.- Я его узнал! Где остальные? В гостевой? Тогда почему заслонки закрыты? Идиоты! Всех уволю, уроды!
- Ну, забыли. И вообще потише, мы дворцовая стража, тебе не подчиняемся.
В трубах что-то шаркнуло, заскрежетало, и гостевая комната запела на разные голоса. Дракону вдруг сразу расхотелось бежать.
- А хорошо поет,- задумчиво сказал Ариэль, опускаясь в кресло.
- Умопомр-р-рачительно,- муркнул Борюсик, на ватных ногах подошел к столу и сел напротив дракона.- И чего нам бояться? Мы обычные селяне.
- Пришли к королю покушать рыбки,- согласился с ним дракон.
- И хрен нас кто опознает.- Веки оборотня сами собой начали смыкаться.
На пороге гостевой комнаты появился Гергел с суровым морщинистым стариком в мантии придворного мага.
- Они! - уверенно сказал сотник, сразу опознав спутников Жака.
- Не-е-е, это не мы-ы-ы... - протяжно зевнул дракон.- Правда, Борюсик?
Сотник с размаху ударил по каменному выступу около входной двери. Гобелены упали, обнажив ниши в стенах. В каждой нише стояли по два охранника со звукоизоляционными наушниками на ушах и взведенными арбалетами в руках. Оборотень посмотрел на них мутными удивленными глазами.
- Пра-а-авда. Только, по-моему, мы попа-а-ались.- Борюсик тоже с наслаждением зевнул, распустил завязки отвоеванного у Жака мешка и начал складывать в него вино, рыбу...
Дракон сломался первым. Веки его сами собой закрылись, и он оплыл в кресле, погружаясь в глубокий гипнотический сон, мысленно проклиная творение чинляндских мастеров. Борюсик оказался крепче. Он заснул, только когда стол опустел, а мешок оказался набит доверху; лишь после этого в комнату вошел маг и дунул каждому с ладони в лицо какую-то пыльцу...
9
Очнулся дракон от чьего-то бурчания уже в подземелье. Вообще-то о том, что это было подземелье, говорило лишь отсутствие окон и цепь, которой его приковали к стене. Во всех остальных отношениях камера была оборудована на уровне. Около стен стояли очень культурные топчаны, в центре - стол, накрытый белоснежной скатеркой, а на столе, как и в гостевой комнате, чего только не было! И мясные, и рыбные блюда, и все это на дорогом фарфоре. Ножи и вилки были изготовлены из серебра, мягкого и тупого, чтобы узники, не дай бог, не порезались и не укололись. В центре стола в вазе стоял букет полевых цветов, а рядом с ним канделябр о множестве свечей, которые освещали все это великолепие. За столом сидел понурый Жак де Паранель. Длина цепи, тянувшейся от массивного ошейника на его шее к стене, была рассчитана очень точно и позволяла узнику откушать с удобствами, не входя в физический контакт с другими узниками подземелья.
Дракон спустил ноги с топчана, сел, потряс головой. На соседнем топчане заворочался Борюсик. Оборотень спал в обнимку с мешком, который стражники у него, даже у сонного, отнять не сумели. Он тоже начал приходить в себя, протяжно зевнул, сел, недоуменно похлопал глазами на мешок, отставил его в сторону и начал осматриваться, оценивая обстановку. Взгляд его затормозился на рыцаре, он прислушался, и рот тут же растянулся до ушей в умиленной улыбке. Только тут дракон понял, что его разбудило. Их рыцарь гадал, методично обрывая лепестки ромашки:
- ...отпустят, не отпустят, бабушке скажут, не скажут, папа узнает, не узнает, отпустят, не отпустят... - Он оборвал последний лепесток.- Не отпустя-а-ат...- затосковал Жак.- И ромашки кончились.
- А ты на цепях погадай,- посоветовал Ариэль,- и только на "отпустят, не отпустят".
Жак послушно начал гадать на цепях.
- Отпустят, не отпустят, отпустят, не отпустят,- Сломанные мощными пальцами звенья цепи он бросал на пол до тех пор, пока около стены эти звенья не кончились.- Не отпустят! - в отчаянии простонал он.
- Да ты еще недогадал,- поспешил утешить его Борюсик.- У тебя еще ножные и ручные цепи остались. Только начинай гадать с "не отпустят".
- Не отпустят, отпустят... - принялся дорывать цепи добродушный гигант.
Дракон с Борюсиком переглянулись.
- Дремучий нам рыцарь попался,- высказал общую мысль дракон.
- Угу. Но это я и раньше знал. Меня больше интересует, с чего бы это нас в такую шикарную камеру засунули.
- К Жаку нас засунули, чтобы потом со всеми тремя разбираться было легче,- пояснил дракон.- А в Жаке королевская кровь течет, ему камера со всеми удобствами положена.
- Нам повезло,- вздохнул оборотень, покопался ногтем в прорези хитроумного замка, заставив его щелкнуть.
Ошейник раскрылся и вместе с цепью упал на пол. Ту же операцию Борюсик повторил с ножными и ручными кандалами.
- Да, нам повезло.
Ариэлю было лень возиться с хитроумным замком, а потому, пользуясь тем, что внимание оборотня было сосредоточено на дорывающем последние звенья цепи рыцаре, он позволил себе нарастить драконьи бронированные пластины на шее, руках и ногах, напряг мускулы и мгновенно принял прежний вид.
Оковы, весело звеня цепями, осыпались на пол.
- Отпустят!!! - радостно завопил Жак, дорывая последнее стальное кольцо.
- Рад за тебя,- поздравил его оборотень.- Только не ори так.
Борюсик подошел к рыцарю.
- Эти украшения здесь лишние,- решил он и принялся ковыряться в замке его ошейника, на котором рыцарь погадать не догадался. Ему для полного счастья хватило и звеньев цепи.
- Слушай, Борюсик.- Дракон повел носом.
- Чего? - Оборотень повернулся к Ариэлю с распавшимся на две части ошейником в руках.
- Я тут странное что-то учуял.
- Сейчас- Оборотень освободил рыцаря от ножных и ручных кандалов.- Так чего ты хотел сказать?
- Да ты обоняние включи. Неужто сам не чуешь? - удивился Ариэль, обнюхивая свои руки и одежду.
- А, ты об этом,- отмахнулся оборотень.- Конечно, учуял. Сразу, как очухался, учуял. Пыльцой волчьей ягоды нас опылили, пока мы дрыхли.
- Они что, нас за некромантов приняли? - удивился дракон.
- Конечно! Только их обряды способны вытащить из мертвого мозга информацию. Или ты думал, вампиры голову графа де Куфто ради забавы сперли? А волчья ягода против некромантов... О, идея! - Борюсик начал руками стирать с лица остатки пыльцы и втирать ее в свою буйную шевелюру. Заметив недоуменные взгляды Ариэля и Жака, соизволил пояснить: - Эта гадость хорошо от блох помогает. Я этих вредных насекомых столько на собачьих боях нахватал, спасу нет!
Жак с Ариэлем поспешили от него отпрыгнуть, и сделали это очень вовремя. На белоснежную скатерть, спасаясь от волчьей пыльцы, посыпались блохи. Отскакивая, Ариэль невольно оказался рядом с входной дверью в камеру.
- Стоп. А нас что, не охраняют? - удивился он.
- С чего ты взял? - Борюсик по-собачьи потряс головой, пуская своих блох в полет.
Летели они не прицельно, а в разные стороны, за что оборотень получил отдельный приз от дракона. Приз в виде запущенного в полет кресла оборотню не понравился. Низко пригнувшись, он пропустил его над головой. Кресло разлетелось на запчасти, грохнувшись о стенку.