Волк
– Я не бабушка, – сказал Волк. – Это же очевидно.
– Да уж, – вставил Ахиллес. – А почему у вас такое большое пузо?
Волк хмуро посмотрел на Ахиллеса.
Красная Шапочка шмыгнула носом:
– Вот видите!
– Сейчас Гудвин приведет Дровосека, – сказал Волк, – и мы со всем разберемся.
У Ахиллеса отвисла челюсть.
– Он псих, – сказала Красная Шапочка. – Защитите меня.
– Кстати, – сказал Волк, – эта ваша шапочка…
– Она мне досталась в наследство от дедушки!
– А дедушку звали случайно не Арман Жан?
– Сумасшедший дом, – сказала Черепаха. – Кто вы, черт побери, такой?
* * *
– Ты уверена, что мы поступили разумно? – сказал Ахиллес, оглядываясь на домик.
– Уверена, – сказала Черепаха. – Он распутает дело.
– С чего ты взяла? Он толстый заносчивый нахал.
– Да, – сказала Черепаха. – Ниро – он такой.
Франшиза
– А, – сказала Черепаха. – Те самые прохиндеи.
Ахиллес фыркнул:
– Они, между прочим, одели почти весь Олимп.
Черепаха покачала головой:
– Это многое объясняет.
– Ну да, боги волей-неволей следят за собой.
– И за богинями… А как их поймали?
Ахиллес ухмыльнулся:
– Франшиза, – сказал он. – Они стали продавать франшизу.
* * *
– Смотри, – сказал первый Ткач. – Кажется, наш клиент.
По улице с достоинством шел совершенно голый человек. С короной.
– Ваше величество! – завопил второй Ткач, привлекая внимание. – Какая прекрасная одежда!
– Каков покрой!
– Как великолепно сидит!
– Как вам идет!
Вокруг них начал толпиться народ.
– Черт, – сказал Архимед, осмотрев себя. – Я же голый. Вы издеваетесь?!
Прокруст
– Но как тебе такое в голову-то пришло? – спросил Ахиллес.
– Понимаешь, – сказал Прокруст, – возвращаюсь я как-то из командировки…
Камень преткновения
– Я собираю камни, – сказал Шампольон.
– Краеугольные? – спросила Черепаха.
– Драгоценные, – предположил Ахиллес.
– Волшебные!
– Лежачие?
– За пазухой.
– На сердце.
– В почках!
Шампольон замахал руками:
– Обычные! Только с надписями!
– А, – сказал Ахиллес. – За отсутствием заборов.
– Камни решают все, – сурово сказал Шампольон.
Ахиллес осмотрелся.
– А это – Розеттский?
– Хаммурапи, – сказал Шампольон. – Свод законов.
– "Налево пойдешь – женатому быть", – прочитала Черепаха.
– Как-то непоследовательно.
– Дикие нравы.
Шампольон закатил глаза.
– А это, – поспешно сказал он, – знаменитый Вавилонский Кирпич.
Наступило непродолжительное молчание.
– Знаменитый? – сказал Ахиллес.
– Вавилонский Кирпич? – сказала Черепаха.
– Вавилонская Башня, – напомнил Шампольон. – Разрушилась. По лингвистическим причинам.
– И?
– Шумеры писали на камнях.
– И?
– Башня была большая.
– И?
* * *
– Еще один кирпич, – сказал Первый Рабочий, – и 129-й ярус готов.
– Нам письмо, – сказал Второй Рабочий, читая надпись на кирпиче, – с 58-го.
– Читай.
– "Это Кирпич Счастья!" – продекламировал Второй Рабочий. – "Разошли еще 20 таких же…"
Вечное
– Всего пять букв – сказал Кай. – Издевательство.
– Какие?
– I, – сказал Кай, – L, O, S, T.
Ахиллес кивнул:
– Точно, издевалась.
– "Вечность" ей сложить…
– Нереально.
– А буквы падают. И тают.
– Ужас.
– Ты это Герде обьясни.
– А что она?
* * *
– Я за ним полмира прошла, – возмущенно говорила Герда Черепахе, – а он сидит и в "Тетрис" режется!
Декарт
– Кому пишешь? – спросила Черепаха.
– Декарту, – сказал Ахиллес.
– Ого.
– Ага.
– Он гений.
– Не то слово.
– Когито эрго сум, – сказала Черепаха.
– Чего?
Черепаха посмотрела на Ахиллеса:
– Ну, это вообще спорная концепция.
– Гм?
– Неважно. Сделаешь мне одолжение?
– Какое?
– Спроси, как он додумался до системы прямоугольных координат.
Ахиллес покивал и вернулся к письму.
* * *
– "Передай Черепахе", – прочел Ахиллес вслух, – "что систему координат я изобрел случайно".
Черепаха удивленно подняла брови.
– Все?
– Нет. Тут еще: "А1".
– Это что?
– Это, – мрачно сказал Ахиллес, – был мой трехпалубник.
Правильный подход
– Его зовут Асинус, – сказала Черепаха, – Буридани.
– Это имя или функция?
– Это осел.
– По жизни?
– По-латыни.
Они посмотрели на очень тощего Осла.
Перед ним лежали две кучки сена.
– У него проблема выбора, – сказала Черепаха.
– Какая?
– Сено или сено, – сказал Осел, – вот вопрос.
Ахиллес мгновенно определил суть проблемы.
– Сдохнет, – сказал он. – С голоду.
– Угу.
– Надо спасать.
– Но как?
Ахиллес почесал в затылке.
* * *
Сытый Осел сладко спал.
– "Сначала съесть, а потом делить", – изумленно сказала Черепаха. – Сам придумал?
– Приятель научил.
– Кто?!
Ахиллес улыбнулся:
– Котангенс Чешири.
Гензель, Гретель и…
– А потом он нас нашел, – сказал Гензель.
– По хлебным крошкам, – сказала Гретель. – И убил ведьму.
– Кто? – спросил Ахиллес.
– Наш брат по мачехе.
– Сорвиголова.
– С недавних пор.
– В гневе – просто зверь.
– Но на самом деле он хороший.
Черепаха озадаченно покачала головой.
– А как его зовут?
* * *
– Чего ты так вздрогнула тогда? – спросил Ахиллес. – Композиторов боишься?
– Нет, – сказала Черепаха. – Композитор – Гендель.
Цветок
– Я просила цветочек аленький! – рыдая, сказала младшая дочь. – И вы посмотрите, что он привез!
Ахиллес и Черепаха посмотрели.
– Н-да, – сказал Ахиллес. – Поэтично. Образно.
– И теперь я обещана какому-то чудовищу из леса!
Черепаха на мгновение задумалась.
– А куда отец ездил?
Младшая дочь вытерла слезы.
– Индия, – сказала она. – Район Сиони.
Черепаха кивнула:
– Все будет хорошо. Только выучи волшебные слова.
– Какие?
– "Мы одной крови", – сказала Черепаха. – "Ты и я"
Слово
– Это похоже на аиста, – сказала Черепаха.
– И он листает наш словарь, – сказал Ахиллес. – Пытается.
– Нормальное дело.
– Ну да, каждый день такое просто.
– С нами-то.
Они замолчали.
Аист попытался листать дальше, потом раздраженно уставился на них.
Ахиллес вздохнул.
– Ладно, – сказал он. – Поможем.
– А? – спросила Черепаха.
Аист мотнул головой.
– Б? – спросил Ахиллес.
Аист мотнул головой.
– В?..
* * *
– Какой-то нервный аист попался, – сказал Ахиллес. – Как он задергался после слова "Мутаба"!
Черепаха покачала головой:
– По-моему, – сказала она. – Его доконало то, что сразу после шел "Мутаген".
Правки на ходу
– Да?! – угрожающе произнес Ахиллес. – А по портрету не получишь?
Он замолчал, потом довольно повесил трубку.
– То-то же.
– Ну что? – спросила Черепаха.
– Можешь передать актрисе, что он ее не бросит.
– Еще один сюжет испорчен.
– Исправлен! – поднял палец Ахиллес. – Она его сама бросит. Мерзкий тип этот Грей.
Принцесса, Рыцарь, Дракон
– Я так больше не могу, – сказала Принцесса. – Я увольняюсь.
– А в чем дело-то?
Принцесса угрюмо посмотрела на Ахиллеса:
– Тебя когда-нибудь Рыцарь спасал от Дракона?
– Не доводилось.
– А наоборот?
– Э-э-э… нет.
– А Дракона от тебя хоть раз в жизни спасали?!
Ахиллес почесал в затылке.
– Я, конечно, бываю не подарок, – доверительно сказал он. – Но не настолько.
– А ведь я еще про наши свадьбы молчу.
– Спасибо.
Черепаха понимающе покачала головой:
– Хочешь переехать в другой миф?
– Да!
– В какой?
– В серьезный и романтичный, – сказала Принцесса. – И чтобы никаких свадеб!
– А что ты умеешь?
– Ну, я могла бы преподавать комбинаторику.
– Романтично?
– М-да, – сказала Принцесса. – Действительно.
– Что-нибудь еще?
Принцесса вздохнула:
– Ну а чему могут научить Рыцарь и Дракон?
* * *
– Думаешь, справится? – спросил Ахиллес.
– Она-то? – переспросила Черепаха. – Да она просто коммандос.
– Концовка слишком горячая.
– Ничего, Дракон ее хорошо подготовил.
– А свадеб точно не будет?
– Нет, – сказала Черепах. – Но все, кто любит ее, пойдут за ней.
Шалтай-Болтай
– По-моему, – сказал Ахиллес, – это яйцо.
Шалтай-Болтай насупился.
– Это Шалтай-Болтай, – сказала Черепаха.
– Есть разница?
– Он сидит на стене.
– Вижу. Поражен. Скоро навернется.
– Ха! – сказал Шалтай-Болтай. – Даже если я упаду…
– Король пришлет за ним всю свою конницу, всю свою рать, – скучающе закончила Черепаха.
Шалтай-Болтай вздохнул:
– Все разболтали.
– Гм, – сказал Ахиллес. – А что это за абракадабра написана снизу?
– "Меняю текилу на аспирин".
– Бред какой.
– И написано как-то иначе, – сказала Черепаха. – Что это значит?
– Это значит, – сказал Шалтай, – семь раз отмерь – один отрежь.
– Быть не может.
– У меня слово значит то, что я хочу, не больше и не меньше, – сказал Шалтай презрительно.
– Пойдем отсюда, – сказал Ахиллес.
– Погоди, – сказала Черепаха. – Мы ж по делу пришли.
Шалтай-Болтай удивленно поднял брови.
* * *
– Не понимаю, – сказал Ахиллес. – Что страшного в том, что к нему бежит мышка?
– Где мышка, там и хвостик.
– А царская конница и царская рать?
– Знаешь, – сказала Черепаха, – судя по той надписи на стене, царь ему уже не поможет.
Как сложно бросать
– Алло? – сказала Черепаха. – Привет, сейчас.
Она передала трубку Ахиллесу.
– Привет, – сказал Ахиллес. – Ага, бросил.
Из трубки послышались отзвуки смеха.
– Да я совсем.
– Ну, это ты сто раз бросал.
– Что значит – и года не продержусь?
Черепаха захихикала. Ахиллес кинул на нее гневный взгляд.
– Что вы как сговорились?! Да не буду я спорить…
– Зато знаешь, как теперь дышать легко!
– И денег меньше тратишь.
– Ну, это ж натурально наркомания.
– А кто виноват, не ты разве?
– Да не, первый месяц мучился, потом уже нормально.
– Да. Да. Сам такой. Ладно, приду. Только без фокусов! Пока.
Ахиллес повесил трубку.
Потом вздохнул.
– Ну? – спросила Черепаха.
– Амур на вечеринку зовет, – сказал Ахиллес. – Пойду, может, забуду ее, развеюсь.
Дом Атрея
– Ну? – нетерпеливо спросил Ахиллес.
– Оракул сказал, что мой дальний потомок будет великим человеком, – гордо заявил Атрей.
– Детали давай.
– Будет освобождать угнетенных.
– Черт.
– Будет воевать в песках и знать пустыню лучше ее народа.
– Свинство какое.
– И будет носителем великой мудрости.
Ахиллес вытащил золотую драхму и отдал Черепахе.
– Ты выиграла. Будет у него в роду этот тип.
– Книжки читать надо.
– Про червяков и специи – я пас.
– Оракул даже цитировал моего потомка, – похвастался Атрей.
– Ну? – без особого интереса сказал Ахиллес.
* * *
– Поверить не могу в такое совпадение, – сказала Черепаха, доставая две драхмы.
– Восток, – мечтательно повторил Ахиллес. – Дело тонкое.
Львиное Сердце
– А "Львиное Сердце" – это тебя за отвагу? – поинтересовался Ахиллес.
Черепаха фыркнула.
– Н-ну, – сказал Ричард. – Вообще-то, скорее, за бессердечие…
Черепаха снова фыркнула.
– Но потом я здорово изменился.
Черепаха с сомнением на него посмотрела.
– Чудесным образом?
– Почти.
– Добрый волшебник?
– Почти.
– Почему "почти"?
– Колдовать не умел.
– А. Ну, это все проясняет.
– Не понял, – сказал Ахиллес. – Что у тебя в чистом остатке по львам и сердцам?
– Ты не поверишь…
* * *
– Да-а, – сказала Черепаха. – Не ожидала от него.
– А, по-моему, он заливал, – сказал Ахиллес. – В самом начале.
– Про пугало?
– Неа, просто доспехи с одного дождя так не ржавеют.
Рубашка
– О, – сказал Ахиллес, проверив почту. – Рубашку предлагают задешево.
– Какую?
– Сalvin Klein, – сказал Ахиллес.
– Бери, хорошая.
– Данаиды в розницу торгуют. У них много еще, могу и тебе взять.
– Данаиды? – удивилась Черепаха. – Они же заполняют водой бездонную бочку?
– Заполнили.
– Бездонную?
– Ага.
– Скажи, – вкрадчиво произнесла Черепаха, – ты здесь не видишь никакого противоречия?
Ахиллес задумался.
– Не-а.
– Ай, молодец.
– Ну, им же помогли, – сказал Ахиллес. – Работодатели.
Черепаха внезапно стала очень серьезной.
Подойдя к Ахиллесу, она молча и внимательно прочитала письмо.
– Не знаю, – сказала она, наконец. – Кельвин им помог наполнить бочку или Клейн. Но рубашку брать не советую.
Тысяча и одна
– По ночам теперь не уснуть, – сказала Шахразада, – зато своего добилась.
– А если бы сказок не хватило? – спросил Ахиллес.
– Ха, – сказала Шахразада, – так я чего не сплю-то. Втянулась.
Она достала толстую пачку листов и протянула Ахиллесу и Черепахе.
– "Оглавление", – прочитала Черепаха. – "Рассказ о Волшебных воротах".
– Этот еще писать и писать.
– "Рассказ о хитром слуге, веселом хозяине и его невестах".
– Хорошо получилось, но мало.
– "Рассказ о Будур, убивающей дэвов".
– Будет классикой.
– "Рассказ о сорока восьми островитянах".
– Закончить бы уже.
– "Рассказ о хромом лекаре и волчьей болезни".
– Моя гордость.
Ахиллес полистал книгу.
– Да, – сказал он, – втянулась так втянулась.
– По-моему, я открыла новый жанр.
– Угу, открыла.
– Не ту девушку назвали Пандорой.
– Хм?
– Да так. Оставь хоть что-нибудь потомкам.
Шахразада насупилась.
– Но про лекаря допиши! – поспешно добавил Ахиллес, закрывая книгу.
На обложке было красиво выведено: "1001 ночь: второй сезон".
Бабочка
– Ну вот, опять, – сказала Бабочка. – Я странным образом привлекаю туристов.
– Ладно, мифотуристы. Шляетесь из мифа в миф с фотоаппаратами
– Мы не туристы, – сказал Ахиллес.
– Мы по делу! – оскорбленно сказал Ахиллес.
– А фотоаппарат зачем?
– Для исследований.
Бабочка фыркнула.
– Ты ведь Бабочка Хаоса? – спросила Черепаха.
– Ну да.
– Машешь крылом, а где-то появляется тайфун?
– Ну да.
– А чего тебя еще не прибили? – спросил прямолинейный Ахиллес.
Бабочка расхохоталась:
– Дураков нет. Знаешь, что будет, если на меня наступить?
– Догадываюсь, – осторожно сказал Ахиллес.
– Понятия не имеешь!
Черепаха откашлялась:
– Давайте вернемся к науке.
– А что, собственно, вы намерены сделать с фотографиями?
– Провести корреляционный анализ микроколебаний крылышек и погодных флюктуаций, – оттарабанила Черепаха.
Бабочка раскрыла рот и в растерянности потянулась крылом к затылку.
Опомнившись, она резко отдернула его обратно:
– Ну вот! Из-за вас теперь ураган в Канзасе. Довольны?
– Обойдется, – отмахнулся Ахиллес. – Давай, позируй.
* * *
– А зачем тебе снимки на самом деле? – спросила Черепаха.
– Приятель попросил, – сказал Ахиллес. – Он занимается причинно-следственной связью.
– В смысле?
– Герман-Клякса уверен, – сказал Ахиллес, – что если кто решит, будто это бабочка, следовательно, он – псих. И, глядя на эти фотографии, я его понимаю.
– Да уж, выглядит она… хаотично.
– Видела бы ты ее еще Гусеницей!
Наследственность
– Это ее отец? – спросил Ахиллес, опуская бинокль.
– Ага, – сказал Принц.
– Лесник? – мрачно сказал Ахиллес. – Вот этот мужик с бензопилой?
– Ага, – сказал Принц.
– И твой советник предлагает умыкнуть его дочь?
– Ага, – сказал Принц. – Но я чего-то сомневаюсь.
Ахиллес и Черепаха переглянулись.
– Это было бы очень…
– …неправильно.
– Не по-принцевски.
– И просто опасно.
– Пригласи ее на бал.
– Ну, как-то… – сказал Принц. – Она же застесняется.
– Почему?
– Она вечно чумазая, – сказал Принц. – Вся в золе. У нее и кличка из-за этого…
Он вытащил из кармана фотографию и показал Ахиллесу.
– Вот, сам посмотри.
Ахиллес минуту изучал снимок, потом поднял серьезный взгляд на Принца.
– Парень, – сказал он, – лучше пригласи ее на бал. И это не зола. Это камуфляж.
Горец
– А вообще, – сказал Маклауд, – дела отлично. Бизнесом вот занялся.
– Каким?
– Кожевенные товары.
– И что, хорошо идет? – спросил Ахиллес.
– На рынке остался только я один, – довольно сказал горец.
– Как обычно или хитростью?
– Обижаете!
– Льстим.
– Ну, ладно, есть хитрость. Я демпингую на стоимости сырья.
– Как?
Маклауд на всякий случай посмотрел по сторонам.
– У меня этой шагрени, – сказал он, понизив голос, – ну просто завались. И все задаром.