* * *
Наверх Игорь шел легко. Руки и ноги ничего не забыли. Местные горы, старые и коварные, он знал хорошо и чувствовал себя уверенно. Это тебе не ледники Тянь-Шаня, где он поставил по молодости лет все свои возможные рекорды.
Начитавшись в юности воспоминаний Абалакова и Хиллари, он серьезно заболел альпинизмом и достиг на этом поприще, как считали все, определенных успехов. Большое влияние на него оказало в свое время и мимолетное знакомство со знаменитым горовосходителем - легендарным Балыбердиным - героем первой советской экспедиции на Эверест в 1982 году, которого он считал величайшим альпинистом всех времен и народов.
В альплагерях Таджикистана Лапин узнал, что такое настоящие горы, истинную и вечную цель всех альпинистов. На Таймыре горы не такие. Хотя и здесь требовалась определенная осторожность - осыпи были возможны где угодно. Но зато, в большинстве случаев, здесь вполне можно было обходиться без альпинистского снаряжения.
Маршрута, по которому они утром спускались с плато, Игорь повторять не стал по двум причинам. Во-первых, долго, а во-вторых, ему нужна была более высокая точка установки антенны - для уверенной связи.
Игорь всегда ходил в гору легко. В начале подъема его мозг, параллельно с оперативным "сканированием" маршрута, включался в сложные философско-этические размышления, которыми Лапин мало с кем мог поделиться. Для себя он называл их "рабочими отвлекалками".
У подножия плато он наткнулся на скелет снежного барана. Заповедный краснокнижный зверь не был убит заезжим валютным браконьером: главный трофей Путоран - красивые и уже испорченные рога - не унесли.
Игорь отчего-то вспомнил, как в одном пешем походе они увидели на окраине леса необычную картину. На довольно большом и лысом холме сидел на задних лапах заяц, который не торопился убегать при приближении туристов. Когда они подошли поближе, то увидели, что заяц очень старый и… мертвый. Неизвестно, сколько он находился в такой позе, но довольно долго, так как успел превратиться в маленькую трогательную мумию. Все, кто увидел эту картину, находились какое-то время в странном оцепенении. Самое поразительное, что местные хищники не тревожили его! Игорь тогда представил, как одинокий старый заяц решил, что ему уже пора. Спокойно выбрал место, с трудом взобрался повыше, сел, посмотрел в последний раз старческими глазами на остающуюся жить землю - и тихо умер.
С тех пор эта сцена не раз всплывала в памяти. Игорь чувствовал, что она чему-то учит его, но точно сформулировать не мог. А этой зимой взял из обширной библиотеки Фариды в кои веки отдельно изданный вечный Екклесиаст. И первое что прочитал, пролистывая на пробу страницы со странными столбцами по-мудрому скупого, но великого текста: "…Суета сует и всяческая суета…"
На спине у восходителя висел маленький горный рюкзак с лейбачком "Баск", плотно пристегнутый к телу мягким толстым поясом на тефлоновой пряжке. Там находилась переносная радиостанция-сканер "Иесу", небольшой моток медной проволоки и четыре маленьких и легких телескопических удочки - будущая антенна. Туда же Игорь кинул и ненавистную ракетницу в матерчатой кобуре. Поднявшись на понравившуюся скалу, он спрятался от ветра за спину небольшого "жандарма" - одинокого фигурного каменного столба, созданного многовековой северной эрозией. Чуть отдышавшись и глянув на часы, увидел, что время контрольной связи наступило. В эти часы Фарида с его Ленкой должны были обязательно сидеть в Форте, возле трансивера, ожидая возможного выхода ребят в эфир.
Антенну направленного действия - "двойной квадрат" - он ставил торопливо, растягивая скрутившуюся проволоку и сдвигая на нужное место тяжелые камни. Тихо матерился и нервничал из-за того, что не удосужился взять с собой несколько готовых растяжек.
Наконец все было готово для работы. Игорь накинул поверх вязаной шапочки наушники, набрал частоту и разборчиво сказал в эфир:
- "Берег", ответь "Группе", прием, - он повторил несколько раз и подумал: "Лишь бы девчата не сбили настройки".
Тишина в эфире. Ничего, поговорим еще…
- "Берег", "Берег"…
Инструкцию на двух листках картона он самолично повесил на гвоздь, прямо перед носом начинающих радисток Кэт, но надежды питал на нее слабые.
Тишина в наушниках раскололась нервным голосом Фариды, которую ребята назначили "старшей по общежитию":
- "Группа", я - "Берег", слышим тебя на… - Игорь представил, как девчата смотрят на индикатор трансивера, впопыхах пытаясь оценить в баллах качество принимаемого сигнала, - …в общем, нормально слышу.
Пауза, шепот, тычки, щипки…
- Прием!
- Девчата, у нас все идет хорошо, - первым делом Игорь решил их успокоить. - Встали в намеченной точке, все здоровы, лагерь готов. Как у вас дела, прием.
- Все в норме, работаем по хозяйству, ждем вас!
- Хорошо. Завтра в это же время, на этой же частоте. Как поняли?
- Все поняли, прием. Мы все соскучились уже… А у нас тут олень был, хотел озеро переплыть, но передумал.
Игорь захотел попросить Фариду передать микрофон своей Маленькой, но почему-то растерялся - не знал, как можно говорить с любимой в открытом эфире. И вместо этого сказал:
- Вот и хорошо… Прием.
Но зато Ленка знала. Вырвала микрофон у Фариды и быстро и громко прокричала:
- Игорек, миленький, я тебя люблю! Жду не дождусь!
- Солнышко мое, я тоже тебя люблю! Все будет хорошо! - старый радист Игорь Лапин впервые нарушил правила радиообмена, но все-таки спохватился: - Ну все, звездочки, СК. Конец связи, - и улыбнувшись, добавил: - Восемьдесят восемь, - старая жаргонная фишка, общепринятая у радиопрофи, если говоришь с корреспондентом женского пола.
По окончании сеанса Лапин спрятал рацию в футляр, аккуратно снял точно выверенные проволочные квадраты с импровизированных шестов-удочек, но прятать их обратно в рюкзак не стал - чего зря таскать тяжести вверх-вниз по склонам.
Наконец появилась возможность поглазеть на окрестности лагеря. Игорь бинокли не любил. Его гордостью была маленькая подзорная труба, удобно прятавшаяся в нагрудном кармане анорака. Когда они спускались с плато, то шли по возможно более пологому, безопасному склону, и многие боковые панорамы озера, живописные распадки оказались закрыты скалами. Игорь не увидел родную зеленую палатку, спрятанную среди густых зарослей береговых деревьев, она совсем сливалась с растительностью, но "Зодиак" зеленым пятном выделялся среди голубизны залива и Донцов, бессовестно поедающий тушенку на берегу. Все это выглядело так красочно - хоть сейчас на художественную фотографию!
Но когда он посмотрел вдоль берега влево, то замер от неожиданности. В километре от их палатки раскинулся еще один лагерь, который они не увидели на спуске. Одна большая оранжевая палатка стояла на поляне, между двух лиственниц, а еще две, поменьше размером, - у самой воды. На берегу красовался белый пластиковый катер неизвестной Лапину модели с подвесным мотором. Еще два таких же судна стояли поодаль, неснаряженные. Людей поблизости было видно не много. Три человека возились с установкой антенны спутниковой связи, один, по внешнему виду и "бездельному" поведению явно начальник, сидел в раскладном кресле возле катера. Еще двое разводили огонь в самодельном, сваренном из листового металла (это здесь-то, на краю света!) большом мангале, готовя его под шашлыки. Все соседи по берегу были достаточно молодыми и крепкими и, насколько это можно определить через оптику подзорной трубы, неплохо подготовившимися к приезду сюда.
Но отнюдь не размах и оснащенность соседского лагеря неприятно поразили Игоря. Тот из "пришельцев" (Игорь сразу применил к ним такое слово, хотя эти-то "пришли" сюда явно раньше них), который бездельничал возле катера, небрежно вертел в руках автомат Калашникова. Еще два изделия гениального советского инженера стояли аккуратным рядком у толстого лиственничного бревна…
* * *
Не успел "Зодиак" коснуться берега, как Сержант быстро метнулся в палатку и вылез из нее уже с обрезом и "разгрузкой".
- По соседству спутниковую антенну ставят. Серьезные люди. Тот Ми-шесть их сюда и забросил, - не дожидаясь вопросов, начал Сержант. - Закурить дай… И мазь.
Крепко затянувшись, продолжил:
- Игорь что-то увидел сверху, драпанул как подстреленный. Значит, увидел что-то плохое по соседству. Сейчас он здесь будет, расскажет. Вот такие дела назревают, Донцов… - Сержант размял уже подкуренную сигарету и опять жадно затянулся.
- Кто это может быть? - волнение Сержанта передалось и Андрею.
- Черт их знает… Мы, вроде, уже все варианты с вертолетом прокрутили - не наука, не добытчики и не "шишки". У тех готовые турбазы есть… - Сержант неопределенно пожал плечами, продолжая подгонять ремни своего сложного жилета-разгрузки. - При любом раскладе нам нужно хорошо подготовиться. Это точно.
Затрещали кусты. Майер сплюнул и недовольно заворчал:
- Ломится, как медведь…
Пока Игорь рассказывал о том, что он увидел с высоты, все молчали. После рассказа Сержант уточнил кое-какие детали, в основном касающиеся диспозиции "чужих", да еще спросил:
- На стволах длинные набалдашники?
- Да вроде, нет.
- Точно, АКМ… А ему эти кусты - до фонаря…
Квест не выдержал. Ну, люди, ну, с автоматами. А они-то здесь причем! Можно подумать, красноярские агрессоры напали… Тоже мне! Раньше, когда они отдыхали на Ламе, никто не нервничал и не паниковал, если рядом оказывалась еще одна компания…
- Сержант, ты будто боевые действия надумал начинать. Мы мирные люди, давай исходить из этого, - Квест отбросил, наконец, в сторону весло, с которым так и стоял все это время. - Пообщаемся…
- Это как?
- Да вежливо пообщаемся! Раз-два и разойдемся по своим делам… Донцов, ну скажи ты ему!
Донцов посмотрел на оратора как-то странно и промолчал.
- Не мороси, Дима… Это не местные рыбаки. Плюс такое оружие. Ты сложи все вместе… Поэтому, если мы себя уже чем-то выдали, то они скоро придут. Посмотреть… - Сержант глянул на Донцова, тот согласно кивнул ему, и он продолжил: - Если появится катер, вы с Игорем тихонько линяете в кустики. Ракетницы не забудьте. И ножи тоже.
- Зачем это - в кусты? - не понял Квест.
- Чтобы не знали, сколько здесь человек находится, - пояснил уже Донцов, бросил сигарету в костер и повернулся к Лапину: - Ты, Игорь, давай-ка, свои мобилки-самоделки раздай, а потом уже кушать будем. И дальше думать. Крепко думать… Может, снимемся быстренько отсюда к чертовой матери, да и все дела…
Игорь молча встал и пошел к своей поклаже. Крохотные, меньше пачки сигарет, рации (их так называть-то язык не поворачивался даже у создателя), работающие на фиксированной частоте, главный радист группы приготовил специально для оперативной связи, не далее километра.
- Разбирайте. Тут все просто, две кнопки… Наушник не забывайте в ухо вставить - динамиков в этих игрушках нема.
Обедали - молчали.
От былого хорошего настроения не осталось и следа. После трапезы поговорить не успели: звук запускающегося двигателя был слышен далеко. Как только из-за мыса показался катер, Игорь с Квестом тихо растворились в зарослях. Донцов и Сержант продолжали сидеть по разные стороны костра, успевая потягивать чаек из железных кружек и внимательно рассматривать пассажиров катера.
Их было всего двое. Один на корме управлял подвесным мотором, другой сидел на носу, по-пижонски свесив ноги чуть ли не до воды. Бинокля на шее у него не было. Сержант подумал, что уж он бы, на его месте, прежде всего, обязательно сначала рассмотрел с помощью хорошей оптики незнакомый лагерь, да с приличного расстояния. Слабая бдительность пассажиров катера его немного успокоила. Он снял куртку, чтобы видна была разгрузка, и накинул ее на лежащий рядом заряженный обрез. Донцов, не в пример визитерам, не отрывал свой "Пентакс" от лица и внимательно, не стесняясь, разглядывал их.
- Автоматов не видно. Здоровые лбы. Бритое племя… Пехота.
Сержант понимающе кивнул.
- Не наши, не с озер…
Катер приближался быстро.
На подходе сидящий на корме резко сбросил скорость. Нос у катера был приподнятый. Конструкция оставляла впечатление, что эта машина была спроектирована скорее для путешествий в болотах южных штатов США, чем для озерных переходов. Классный мотор, "Джонсон", очень мощная модель. Явно московская игрушка.
Гости вылезли на берег метрах в двадцати, даже не подвытащив лодку (снесет в озеро - не сплаваешь). Еще один признак того, что они не из этих краев. Первый хлопчик, ростом под два метра, крепко набитый мышцами и молодым жирком, шел вразвалку. Правую руку он картинно положил на огромный нож для выживания типа "Умри, Рембо", висевший в сложных пластиковых ножнах справа на поясе. Такому ножу в тундре работы нет, он может пригодится разве что для геройских фотографий. Кроме того, на поясе же висела рация "Моторола". Второй, поменьше дружка по всем осям координат, шел позади. Не сбоку, а точно сзади, "сдваивая цепь", что недопустимо при возможном огневом контакте. Сержант оценивал поведение гостей непрерывно и уже только с позиции возможной схватки.
- Ну, сейчас понтов будет…
Донцов тоже определил, что это не местные. Родных городских "быков" из числа серьезных он, так или иначе, видел практически всех, а уж они его знали тем более.
С понтами было все нормально. Первый "слоник" искусством риторики владел слабовато. И, не подумав поздороваться, а сразу же пытаясь взять быка за рога, неожиданно детским, но с ярко выраженной хамской окраской голосом задал самый бесполезный из всех возможных вопросов:
- Кто такие?
- Жители… - Сержант старательно и неплохо смоделировал образ хитромудрого таежного обывателя из "Угрюм-реки", давно уже нигде не встречаемого в реальной жизни, но обильно разукрашенного и прописанного в красках литераторами-народниками, как умильный образчик глухой таежной жизни. Хлопчик блесну схватил, как и положено молодому глупому гольцу. Боевая раскраска Сержанта ему ничего не сказала.
- А че тут делаете, а?
- Гульбарий собираем… Ты много вопросов сразу-то не задавай. Сядь вот, отдохни. Людям отдыхать надо. Мы вот - отдыхаем, да мирно… А вы по нашим сетям летаете, рвете снасть. А она денег стоит! Так не делается… - Донцов тоже старательно играл роль махрового браконьера и это у него получалось хорошо. У любого местного получилось бы хорошо, так как все люди на этих озерах, теоретически, и были браконьерами.
Парень оглянулся назад, стараясь высмотреть сеть. Сеть он наверное, представлял себе в виде красивой, ровно плавающей цепочки ярких крупных поплавков, как показывают в научно-популярных фильмах про Тихий океан.
Наконец оба, подумав и переглянувшись, сели на бревно. Второй откинул полу куртки, якобы подальше от огня, и обнажил открытую кобуру со здоровенным блестящим револьвером. Модель - "на слонов".
Внутренне усмехнувшись, Донцов подумал: "Как петухи перед боем, перья друг другу показываем, у кого ярче…" Дурацкое действо тем временем развивалось.
- Мы тут рядом стоим, - сообщил им здоровый. - Решили вот чисто познакомиться с соседями, вдруг - люди…
- Вот и хорошо, - пока нейтрально сказал Донцов.
- Рыбку таскаете?
- Да по-разному…
- А без байды?
Второй был взрослее и еще хамовитее. Не дожидаясь ответной реакции, требовательно дополнил вопрос:
- Вас тут реально сколько?
- А двое нас…
- Ну, тогда собирайтесь! Шеф хочет на вас посмотреть.
Донцов улыбнулся - ничего не понимают! Знающие люди всегда говорили: "В тундре самое опасное не зверя встретить, а человека. Разные люди тут ходят…" При встречах с незнакомцами полагалось вести себя вежливо, осторожно…
Андрей посмотрел на Сержанта. Тот больше не участвовал в разговоре, а тихо, незаметно для всех достал из кобуры ракетницу и теперь вертел ее в руках. Как будто не замечая посторонних, вставил патрон, затем медленно нагнулся и подобрал с земли крохотную щепочку. Не спеша принялся ковырять в зазорах, якобы вычищая скопившуюся грязь из защелки. Переломленный короткий ствол ракетницы по-импотентски висел, демонстрируя гостям желтое донце здоровенной гильзы.
Парни переглянулись еще раз, но не среагировали.
- А че на нас смотреть? Пусть сам приезжает. Мы сейчас рыбу доставать будем, уху сварим, сугудай сделаем. Вот и посмотрим друг на друга. Только водки пусть берет, в качестве взноса, - Донцов осторожно прощупывал степень наглости собеседников.
- Ты не разговаривай много! Разводишь тут… Сказали вам, конкретно - собирайтесь! Что, вас по-другому уговаривать надо?
- Что-то посвежело… - Донцов как будто не расслышал и посмотрел на небеса. - Коля, я твою куртку возьму?
Сержант, не поднимая глаз, кивнул и что-то промычал в знак согласия. Андрей легко наклонился вперед и поднял куртку-анорак, а с ней и обрез. Старший нервно вскочил со своего места, а его молчаливый напарник быстро положил руку на револьвер.
- Ты, кабан! Ствол положи! - парни явно заволновались, тактическая ситуация была для них неприятна.